Либерализм – угроза человечеству
Либерализм — это человеконенавистническое учение
Сборник статей.
Содержание
1. Александр Дугин, Либерализм – угроза человечеству (сокращенный вариант).
2. Александр Дугин, Либерализм – угроза человечеству (полный вариант).
3. Александр Дугин. Свобода для.
4. Александр Дугин. Демократия против либерализма.
5. Максим Калашников.Либеральный кретинизм.
7. Максим Калашников. Национальный капитал против либерального кретинизма.
8. Стоп ВТО. Меморандум, принятый участниками экспертной встречи «Кто и зачем втягивает Россию в ВТО» в Институте динамического консерватизма 22 февраля 2011 года.
9. Алексей Кравецкий. Лучший способ опорочить российского либерала — предоставить ему слово.
10. Михаил Телегин. Либерально-постмодернистский империализм «психозойской эры».
Статья 1
Александр Дугин,
профессор МГУ, руководитель Центра консервативных исследований Социологического факультета МГУ
Либерализм – угроза человечеству
(сокращенный вариант статьи)
Источник информации — http://www.evrazia.org/article/395
Настоящий либерализм как политическая идеология в России никого не интересовал, что и привело к плачевным последствиям.
Чтобы адекватно понять сущность окружающего нас со всех сторон либерализма, надо осознать, что он не случаен, что его появление в истории политических и экономических идеологий основывается фундаментальными процессами всей западной цивилизации. Либерализм не просто часть истории этой цивилизации, но ее наиболее чистое и рафинированное выражение, ее результат.
Крах СССР и наше поражение в холодной войне с идеологической точки зрения означали окончательное распределение ролей в битве, которой либерализм вознамерился завоевать весь мир.
Все принципы философии либерализма и само название основаны на тезисе «свободы» — liberty. При этом сами философы-либералы (в частности, Дж. Стюарт Милль) подчеркивают, что «свобода», которую они отстаивают, — это понятие строго отрицательное. Более того, они разделяют свободу от (чего-то) и свободу для (чего-то), предлагая использовать два разных английских слова — liberty и freedom. Liberty — от чего и происходит название «либерализм» — это исключительно «свобода от». За нее-то и бьются либералы, на ней-то они и настаивают. А что касается «свободы для», т. е. ее смысла и ее цели, то тут либералы замолкают, считая, что каждый конкретный индивидуум сам может найти применение свободы — или вообще не искать для нее никакого применения. Это вопрос частного выбора, который не обсуждается и не является политической или идеологической ценностью.
Напротив, «свобода от» описана подробно и имеет догматический характер. Освободиться либералы предлагают от:
— государства и его контроля над экономикой, политикой, гражданским обществом;
— церкви с ее догмами;
— сословных систем;
— любых форм общинного ведения хозяйства;
— любых попыток перераспределять теми или иными государственными или общественными инстанциями результаты материального или нематериального труда;
— этнической принадлежности;
— какой бы то ни было коллективной идентичности.
Можно подумать, что мы имеем дело с какой-то версией анархизма, но это не совсем так. Анархисты — по крайней мере, такие как Прудон, считают альтернативой государству свободный общинный труд с полной коллективизацией его продуктов и жестко выступают против частной собственности, тогда как либералы, напротив, видят в рынке и священной частной собственности залог реализации их оптимальной социально-экономической модели. Кроме того, теоретически считая, что государство рано или поздно должно отмереть, уступив место мировому рынку и мировому гражданскому обществу, либералы по прагматическим соображениям поддерживают государство, если оно является буржуазно-демократическим, способствует развитию рынка, гарантирует «гражданскому обществу» безопасность и защиту от агрессивных соседей, а также предотвращает «войну всех против всех» (Гоббс).
В остальном же либералы идут довольно далеко, отрицая практически все традиционные социально-политические институты — вплоть до семьи или половой принадлежности. В предельных случаях либералы выступают не только за свободу абортов, но и за свободу от половой принадлежности (поддерживая права гомосексуалистов, транссексуалов и т.д.). Семья и иные формы социальности считаются ими чисто договорными явлениями, которые, как и иные «предприятия», обуславливаются юридическими соглашениями.
Крах СССР и наше поражение в холодной войне с идеологической точки зрения означали окончательное распределение ролей в битве, которой либерализм вознамерился завоевать весь мир. Именно после того и в силу того, что СССР проиграл и распался, стало ясно, что историческая правота была на стороне либералов и особенно неолибералов, которые отказывали социализму и коммунизму в претензии на «будущее» в статусе «прогрессивного завтрашнего дня». Советское общество и другие социалистические режимы оказались тщательно замаскированными изданиями архаических структур, перетолковавших на свой лад «мистически», «религиозно» понятый марксизм.
В середине ХХ века французский философ-гегельянец русского происхождения Александр Кожев полагал, что гегелевский «конец истории» ознаменуется мировой коммунистической революцией. Так же полагали и традиционалисты (Генон, Эвола), отрицавшие Просвещение, защищавшие Традицию и предрекавшие «конец света» через победу «четвертой касты» («шудр»-пролетариев). Но в 1991-м с крахом СССР стало понятно, что «конец истории» будет носить не марксистскую, но либеральную форму, о чем и поспешил уведомить человечество американский философ Фрэнсис Фукуяма, провозгласив «конец истории» как планетарную победу рынка, либерализма, США и буржуазной демократии.
С этого момента начинается не просто взлет либерализма, причем в его наиболее ортодоксальных фундаменталистских англосаксонских и антисоциальных формах, но и обнажается фундаментальный факт идеологической истории человечества: именно либерализм есть судьба. А значит, его тезисы, его философские, политические, социальные и экономические принципы и догмы следует рассматривать как нечто универсальное и абсолютное, не имеющее альтернативы.
Только мировой Крестовый поход против США, Запада, глобализации и их политико-идеологического выражения — либерализма — может стать адекватным ответом.
В России, хотите вы этого или нет, никакого либерализма нет. Либералы есть, а либерализма нет. До начала 90-х годов ХХ века в России формально преобладала марксистская идеология, взрастившая подавляющее большинство тех людей, которые так или иначе сегодня влияют на решения власти. Принципы либерализма были чужды инстинктивным устоям российского общества, жестко преследовались идеологическими органами в СССР, в целом были либо неизвестны, либо карикатурно и фрагментарно истолкованы. Единственным содержанием «либерализма» в России в 90-е была свобода от русско-советских политико-экономических традиций и некритическое, невежественное и пародийное подражание Западу. Практически никто в позднесоветской элите не выбирал либерализм сознательно и последовательно: до последнего момента распада СССР вожди российских либералов дежурно славословили КПСС, идеи Маркса, план, социализм, а олигархи промышляли в бюро комсомола или сотрудничали с КГБ.
Либерализм как политическая идеология никого не интересовал, за него не было заплачено ни гроша. Такой неоплаченный «кривой» либерализм утвердился в 90-е годы в качестве эрзац-идеологии постсоветской России. Но вместо освоения либеральных принципов его сторонники и проповедники занимались карьеризмом, приватизацией, устраивали личные делишки — в лучшем случае выполняя указания западных кураторов по развалу советской и российской государственности. Это был идеологический распад прежнего без какого бы то ни было построения нового. Даже сомнительную «свободу от» никто по-настоящему не выбирал.
Когда пришел Путин и попытался свернуть процесс распада России, он по большому счету не встретил идеологического сопротивления. Ему противодействовали либо конкретные экономические кланы, интересы которых он ощутил, либо наиболее активная и глубоко увязшая в шпионаже агентура влияния в пользу Запада. Подавляющее большинство либералов 90-х немедленно переписались в «сторонники Путина», подлаживаясь под индивидуальные патриотические симпатии нового вождя. Даже знаковые фигуры российского либерализма — Гайдар, Чубайс и т. д. — вели себя как банальные оппортунисты: на идеологическое содержание реформ Путина им было наплевать.
Либерализм в Россию, несмотря на весь период 90-х, проник очень не глубоко и не породил политического поколения подлинных убежденных либералов. Либерализм действовал на Россию преимущественно извне, что и привело в конце концов к обострению отношений с США, обструкции Путина и его курса на Западе и ответной Мюнхенской речи.
Но так как сознательных либералов в критический переломный момент в России оказалось не больше, чем сознательных коммунистов в конце 80-х годов, то и Путин не настаивал на их идеологической травле, занимаясь сдерживанием лишь распоясавшейся либеральной олигархии и обнаглевшей от безнаказанности прямой агентуры влияния. Интуитивно стремясь сохранить и восстановить суверенитет России, Путин вошел в конфликт с либеральным Западом и его глобализационными планами, но в альтернативную идеологию это не оформил. Во многом и потому, что внутри России убежденных либералов в достаточном количестве не оказалось.
Настоящим либералом является тот, кто поступает в соответствии с основными принципами либерализма — даже в тех случаях, когда это может привести к серьезным последствиям, репрессиям и даже лишению жизни. Если либералами люди являются только тогда, когда это становится разрешенным, модным или даже обязательным, и готовы при первом осложнении отказаться от этих взглядов, это никакого отношения к либерализму не имеет. Кажется, это понял, отсидев определенный срок на зоне, «икона» современных российских либералов Ходорковский. Но в этом он среди других либералов, оставшихся пока на свободе, одинок.
"Свобода от" есть самая отвратительная формула рабства, так как она искушает человека на восстание против Бога, против традиционных ценностей, против нравственных и духовных устоев его народа и его культуры.
И даже если все формальные битвы либерализма выиграли — настоящая битва впереди. Но она состоится только после того, когда подлинный смысл происходящего будет по-настоящему осознан и метафизическое значение либерализма и его роковой победы будет осознано в должной мере и в должных пропорциях. Победить это зло можно, только вырвав его с корнем, и я не исключаю, что для этого потребуется стереть с лица земли те духовные и физические земли, которые дали жизнь этой мировой ереси — ереси, настаивающей на том, что «человек есть мера вещей».
Только мировой Крестовый поход против США, Запада, глобализации и их политико-идеологического выражения — либерализма — может стать адекватным ответом.
Выработка идеологии этого Крестового похода, безусловно, дело России, но не одной, а совместно со всеми мировыми силами, которые так или иначе противостоят «американскому веку». Но в любом случае эта идеология должна начинаться с признания фатальной роли либерализма, обобщающего путь Запада с того момента, когда он отказался от ценностей Бога и Традиции.
Александр Дугин, опубликовано в журнале «Профиль» №12 (568) от 31.03.2008
Статья 2
Александр Дугин
ЛИБЕРАЛИЗМ — УГРОЗА ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ
(полный текст статьи)
Источники информации — http://www.profile.ru/items/?item=25806#comment (ПОЛИТИКА, №12(568) от 31.03.2008).
— http://www.u-stolika.narod.ru/4/liberty_zlo.html
Das Liberalismus ein weltliches Verhaengnis
В 1932 году немецкий национал-большевик Эрнст Никиш, чьи идеи были чрезвычайно близки как русским национал-большевикам (Устрялов), так и евразийцам, написал книгу с показательным названием «Гитлер — злой рок для Германии» (Hitler — ein deutsches Verhaengnis). Книга прошла почти незамеченной, но спустя несколько лет привела его прямой дорогой в концлагерь. Он оказался абсолютно прав — Гитлер на самом деле оказался именно роковой фигурой. Роковой, значит — не случайной, обоснованной, укорененной в ходе вещей, спряженной с логикой судьбы, но воплощающей темный аспект судьбы. И в этой книге, и в других своих работах Никиш повторял: «В человеческом обществе нет фатальности, присущей природе, — фатальности смены сезонов, природных бедствий. Достоинство человека состоит в том, что он всегда может сказать «нет». Всегда может восстать. Всегда может подняться на борьбу даже с тем, что кажется неотвратимым, абсолютным, непобедимым. И даже если он проигрывает, он дает пример другим. И другие приходят на его место. И также говорят «нет». Поэтому самые роковые и фатальные явления можно победить силой духа».
Никиш боролся с нацизмом и нацистами, ранее и точнее других предсказав, чем будет чревато для Германии, для человечества их кровавое правление. Он не сдался, он бросил вызов «злому року», он не опустил рук. И самое важное, что противостоял он с горсткой своих единомышленников-антинацистов такой силе, которая казалась непобедимой. Последователи Никиша (в частности, другой национал-большевик — Харро-Шульцен-Бойсен) стали ядром «Красной Капеллы». Самого его, почти полностью ослепшего, освободили из концлагеря в 1945-м советские войска. Физически победы, за которую он отдал свою жизнь, он не увидел, но он до конца своих дней нес уверенность в том, что злому року человеческой истории необходимо противостоять, даже если он проистекает из глубинных маховиков человеческой истории.
Сегодня то же самое вполне можно сказать о либерализме как идеологии, победившей на Западе и распространяющей свое влияние — множеством старых и новых способов — на весь мир, с опорой на мощь гипердержавы «номер 1» — США. Снова кажется, что эта мощь неотвратима, не случайна и следует фундаментальным роковым закономерностям. И что спорить с этим бесполезно. Но снова, как и в случае Эрнста Никиша, находятся люди, которые готовы произнести ту же формулу, только на сей раз не про отдельную страну, а про все человечество. «Либерализм — злой рок человеческой цивилизации». Борьба с ним, противостояние ему, опровержение его ядовитых догм есть моральный императив всех честных людей планеты. И чего бы это ни стоило, мы должны аргументированно и обстоятельно снова и снова повторять эту истину даже тогда, когда это представляется бесполезным, неуместным, неполиткорректным, а иногда и опасным.
Либерализм как резюме западной цивилизации и его определение
Чтобы адекватно понять сущность либерализма, надо осознать, что он не случаен, что его появление в истории политических и экономических идеологий основывается фундаментальными процессами всей западной цивилизации. Либерализм не просто часть истории этой цивилизации, но ее наиболее чистое и рафинированное выражение, ее результат. Это принципиальное замечание требует от нас дать более строгое определение либерализму.
Либерализм — это политическая и экономическая философия и идеология, воплощающие в себе главные силовые линии Нового времени, эпохи модерна:
— понимание человеческого индивидуума как меры вещей;
— убежденность в священном характере частной собственности;
— утверждение равенства возможностей как морального закона общества;
— уверенность в «договорной» («контрактной») основе всех социально-политических институтов, включая государство;
— упразднение любых государственных, религиозных и сословных авторитетов, которые претендуют на «общеобязательную истину»;
— разделение властей и создание общественных систем контроля над любыми властными инстанциями;
— создание «гражданского общества» без сословий, наций и религий вместо традиционных государств;
— главенство рыночных отношений над всеми остальными формами политики (тезис «экономика — это судьба»);
— убежденность в том, что исторически путь западных народов и стран есть универсальная модель развития и прогресса всего мира, которая должна быть в императивном порядке взята за эталон и образец.
Именно эти принципы лежали в основе исторического либерализма, развивавшегося философами Локком, Миллем, Кантом, позже — Бентамом, Констаном, вплоть до неолиберальной школы ХХ века Фридриха фон Хайека и Карла Поппера. Адам Смит, последователь Локка, на основании идей своего учителя, примененных к анализу хозяйственной деятельности, заложил основы политической экономики, ставшей политической и экономической «библией» эпохи модерна.
«Свобода от»
Все принципы философии либерализма и само название основаны на тезисе «свободы» — liberty. При этом сами философы-либералы (в частности, Дж. Стюарт Милль) подчеркивают, что «свобода», которую они отстаивают, — это понятие строго отрицательное. Более того, они разделяют свободу от (чего-то) и свободу для (чего-то), предлагая использовать два разных английских слова — liberty и freedom. Liberty — от чего и происходит название «либерализм» — это исключительно «свобода от». За нее-то и бьются либералы, на ней-то они и настаивают. А что касается «свободы для», т.е. ее смысла и ее цели, то тут либералы замолкают, считая, что каждый конкретный индивидуум сам может найти применение свободы — или вообще не искать для нее никакого применения. Это вопрос частного выбора, который не обсуждается и не является политической или идеологической ценностью.
Напротив, «свобода от» описана подробно и имеет догматический характер. Освободиться либералы предлагают от:
— государства и его контроля над экономикой, политикой, гражданским обществом — церкви с ее догмами;
— сословных систем;
— любых форм общинного ведения хозяйства;
— любых попыток перераспределять теми или иными государственными или общественными инстанциями результаты материального или нематериального труда (формула либерального философа Филиппа Немо, последователя Хайека, — «социальная справедливость глубоко аморальна»);
— этнической принадлежности;
— какой бы то ни было коллективной идентичности.
Можно подумать, что мы имеем дело с какой-то версией анархизма, но это не совсем так. Анархисты — по крайней мере, такие как Прудон, считают альтернативой государству свободный общинный труд с полной коллективизацией его продуктов и жестко выступают против частной собственности, тогда как либералы, напротив, видят в рынке и священной частной собственности залог реализации их оптимальной социально-экономической модели. Кроме того, теоретически считая, что государство рано или поздно должно отмереть, уступив место мировому рынку и мировому гражданскому обществу, либералы по прагматическим соображениям поддерживают государство, если оно является буржуазно-демократическим, способствует развитию рынка, гарантирует «гражданскому обществу» безопасность и защиту от агрессивных соседей, а также предотвращает «войну всех против всех» (Т. Гоббс).
В остальном же либералы идут довольно далеко, отрицая практически все традиционные социально-политические институты — вплоть до семьи или половой принадлежности. В предельных случаях либералы выступают не только за свободу абортов, но и за свободу от половой принадлежности (поддерживая права гомосексуалистов, транссексуалов и т.д.). Семья и иные формы социальности считаются ими чисто договорными явлениями, которые, как и иные «предприятия», обуславливаются юридическими соглашениями.
В целом же либерализм настаивает не только на «свободе от» традиции, сакральности (если говорить о предшествующих формах традиционного общества), но и на «свободе от» обобществления и перераспределения, на которых настаивают левые — социалистические и коммунистические — политические идеологии (если говорить о политических формах, современных либерализму или даже претендующих на то, что они призваны его сменить).
Либерализм и нация
Либерализм зародился в Западной Европе и Америке в эпоху буржуазных революций и укреплялся по мере того, как постепенно ослабевали западные политические, религиозные и социальные институты предшествующих имперско-феодальных периодов — монархия, церковь, сословия. На первых этапах либерализм сочетался с идеей создания современных наций, когда под «нацией» в Европе стали понимать образованные на контрактной основе единообразные политические образования, противостоящие более древним имперским и феодальным формам. «Нация» понималась как совокупность граждан Государства, в котором воплощается контакт населяющих его индивидуумов, объединенных общей территорией проживания и общим экономическим уровнем развития хозяйства. Ни этнический, ни религиозный, ни сословный фактор значения не имели. Такое «Государство-Нация» (Etat-Nation) не имело ни общей исторической цели, ни определенной миссии. Оно представляло собой своего рода «корпорацию» или предприятие, которое создается по взаимному соглашению его участников и теоретически может быть таким же образом и распущено.
Европейские нации вытесняли религию, этносы и сословия на обочину, считая это пережитками «темных веков». В этом отличие либерального национализма от иных его версий: здесь не признается никакой ценности в этнорелигиозной и исторической общности, и акцент ставится лишь на выгоды и преимущества коллективного договора индивидуумов, учредивших Государство по конкретным прагматическим соображениям.
Вызов марксизма
Если с демонтажем феодально-монархических и клерикальных режимов у либералов все шло довольно гладко и никаких идеологических альтернатив уходящее европейское Средневековье противопоставить либералам не могло, то в недрах философии Нового времени появилось движение, которое оспаривало у либералов право первенства в процессах модернизации и выступало с мощной концептуальной критикой либерализма не с позиций прошлого (справа), но с позиций будущего (слева). Такими были социалистические и коммунистические идеи, получившие свое наиболее системное воплощение в марксизме.
Маркс внимательно проанализировал политическую экономику Адама Смита и, шире, либеральной школы, но сделал из этих идей совершенно оригинальный вывод. Он признал их частичную правоту — в сравнении с феодальными моделями традиционного общества, — но предложил идти дальше и во имя будущего человечества опровергнуть ряд важнейших для либерализма постулатов. Марксизм в либерализме:
— отрицал отождествление субъекта с индивидуумом (считая, что субъект имеет коллективно классовую природу);
— признавал несправедливой систему присвоения прибавочной стоимости капиталистами в процессе рыночного хозяйствования;
— считал «свободу» буржуазного общества завуалированной формой классового господства, скрывающего под новыми одеждами механизмы эксплуатации, отчуждения и насилия;
— призывал к пролетарской революции и отмене рынка и частной собственности;
— полагал целью обобществление имущества («экспроприацию экспроприаторов»);
— утверждал в качестве смысла социальной свободы коммунистического будущего творческий труд (как реализацию человеческой «свободы для»);
— критиковал буржуазный национализм как форму коллективного насилия и над беднейшими слоями своих стран, и как инструмент межнациональной агрессии во имя эгоистических интересов национальной буржуазии.
Так марксизм на два столетия превратился в главного идеологического соперника и противника либерализма, атакуя его системно, идеологически последовательно и подчас добиваясь серьезных успехов (особенно в ХХ веке, с появлением мировой социалистической системы). В какой-то момент казалось, что именно левые силы (марксисты и социалисты) выигрывают спор за наследие современности и за «ортодоксию» Нового времени, и многие либералы начинали верить, что социализм — это неизбежное будущее, которое существенно скорректирует либеральную политическую систему, а в перспективе, возможно, и вовсе ее упразднит. Отсюда берут начала тенденции «социального либерализма», который, признавая некоторые «моральные» тезисы марксизма, стремился сгладить его революционный потенциал и примерить две основные идеологии Нового времени за счет отказа от их наиболее жестких и резких утверждений. Ревизионисты со стороны марксизма — в частности, правые социал-демократы — двигались в том же направлении из противоположного лагеря.
Наибольшей остроты вопрос о том, как отнестись к социалистам и левым, у либералов встал в 20-е и 30-е годы ХХ века, когда коммунисты впервые доказали серьезность своих исторических намерений и возможность захвата и удержания власти. В этот период появляется неолиберальная школа (фон Мизес, Хайек, чуть позже Поппер и Арон), которая формулирует очень важный идеологический тезис: либерализм — это не переходная стадия от феодализма к марксизму и социализму, это совершенно законченная идеология, которая обладает эксклюзивной монополией на наследие Просвещения и Нового времени; сам марксизм — это никакое не развитие западной мысли, но регрессивный возврат под «модернистскими лозунгами» к феодальной эпохе эсхатологических восстаний и хилиастических культов. Неолибералы доказывали это как системной критикой немецкого консерватора Гегеля, так и ссылками на тоталитарный советский опыт и призывали вернуться к корням — к Локку и Смиту, жестко стояли на своих принципах и критиковали социал-либералов за их уступки и компромиссы.
Неолиберализм как теория яснее всего был сформулирован в Европе (Австрия, Германия, Англия), но свое масштабное воплощение получил в США, где либерализм преобладал в политике, идеологии и экономической практике. И хотя в эпоху Рузвельта и в США были сильны социал-либеральные тенденции (эпоха New Deal, влияние Кейнса и т.д.), неоспоримое преимущество было у либеральной школы. В теоретическом смысле это направление получило наибольшее развитие в Чикагской школе (М. Фридмен, Ф. Найт, Г. Саймонс, Дж. Стиглер и др.).
После Второй мировой войны начался решающий этап борьбы за наследие Просвещения: либералы с опорой на США вступили в последний бой с марксизмом, олицетворяемым СССР и его союзниками. Европа заняла промежуточное место в войне идеологий; в ней преобладали социал-либеральные и социал-демократические настроения.
Решительная победа либералов в 90-е
Крах СССР и наше поражение в холодной войне с идеологической точки зрения означали окончательное распределение ролей в битве за судьбу наследия Просвещения, в войне за образ будущего. Именно после того и в силу того, что СССР проиграл и распался, стало ясно, что историческая правота была на стороне либералов и особенно неолибералов, которые отказывали социализму и коммунизму в претензии на «будущее» в статусе «прогрессивного завтрашнего дня». Советское общество и другие социалистические режимы оказались тщательно замаскированными изданиями архаических структур, перетолковавших на свой лад «мистически», «религиозно» понятый марксизм.
Этот важнейший момент политической истории человечества впервые расставил точки над «i» в главном вопросе современности: какая из двух главных идеологий ХХ века наследует прошлое (дух Просвещения) и автоматически получит будущее (право на доминацию в идеологическом устройстве завтрашнего дня)? Вопрос о цели исторического процесса был принципиально решен.
В середине ХХ века французский философ-гегельянец русского происхождения Александр Кожев полагал, что гегелевский «конец истории» ознаменуется мировой коммунистической революцией. Так же полагали и традиционалисты (Генон, Эвола), отрицавшие Просвещение, защищавшие Традицию и предрекавшие «конец света» через победу «четвертой касты» («шудр»-пролетариев). Но в 1991-м с крахом СССР стало понятно, что «конец истории» будет носить не марксистскую, но либеральную форму, о чем и поспешил уведомить человечество американский философ Фрэнсис Фукуяма, провозгласив «конец истории» как планетарную победу рынка, либерализма, США и буржуазной демократии. Марксизм из возможной альтернативы и проекта завтрашнего дня превратился в незначительный эпизод политической и идеологической истории.
С этого момента не просто начинается взлет либерализма, причем в его наиболее ортодоксальных фундаменталистских англосаксонских и антисоциальных формах, но и обнажается фундаментальный факт идеологической истории человечества: именно либерализм есть судьба. А значит, его тезисы, его философские, политические, социальные и экономические принципы и догмы следует рассматривать как нечто универсальное и абсолютное, не имеющее альтернативы.
На пороге «американского века»
По результатам политической истории ХХ века стало понятно, что либерализм выиграл битву за современность, победив всех своих противников — и справа, и слева. Огромный цикл периода Нового времени завершился триумфом либеральной идеологии, которая получила отныне монополию на контроль и управление историческим развитием. У либерализма не осталось симметричного врага, масштабного субъекта с адекватным историческим самосознанием, убедительной и связной идеологией, серьезными силовыми и материальными ресурсами, сопоставимой технологической, экономической и военной базой. Все, что еще противостояло либеральной идеологии, представляло собой хаотическую совокупность простых помех, погрешностей, одним словом — «шумов», по инерции сопротивляющихся строителям «нового либерального порядка». Это было не соперничество альтернативных цивилизационных и геополитических субъектов, но реактивное и пассивное сопротивление неорганизованной среды; так структура почв, ручьи, карстовые пустоты или болотистая местность мешают строителям дороги — речь идет не о проталкивании иного маршрута, на котором настаивает альтернативная компания, но о сопротивлении материала.
В такой ситуации США, как цитадель мирового либерализма, перешли в новое качество. Отныне Штаты стали не просто одной из двух сверхдержав, но единственной планетарной мощью, резко оторвавшейся от конкурентов. Французский критик США Юбер Видрин предложил называть Америку отныне не сверхдержавой, а гипердержавой (hyperpower), подчеркивая ее одиночество и ее асимметричное превосходство. С идеологической точки зрения победа либерализма и возвышение США — это не случайное совпадение, но две стороны одного и того же явления: США победили в холодной войне не потому, что накопили больше потенциала и вырвались в технологическом соревновании, но потому, что основывались на либеральной идеологии, доказавшей не просто свою техническую состоятельность, но и свою историческую правоту в идеологической войне, подводящей баланс Нового времени. И подобно тому, как либерализм обнаружил свое судьбоносное измерение, США получили наглядное подтверждение своего мессианства, которое в форме идеологии Manifest Destiny еще с XIX века было «символом веры» американской политической элиты.
Яснее всего такое положение дел осознали американские неоконсерваторы. По словам одного из их главных идеологов, Уильяма Кристола, «XX век был веком Америки, а XXI век станет американским веком». Внимательно вдумаемся в различие: какая разница между «веком Америки» и «американским веком»? «Век Америки» означает, что в этот период идеология либерализма боролась с конкурентами (остаточным традиционализмом, фашизмом, социализмом и коммунизмом) и наголову разбила их. Америка из одной из нескольких мировых сил превратилась в единственную. И теперь, по мысли неоконсерваторов, США предстоит утвердить американскую модель — american way of life — в качестве общеобязательного мирового образца. США перестают на глазах быть национальным государством и становятся синонимом Мирового Правительства. Вся планета отныне должна превратиться в «мировую Америку», «мировое государство» (World State). Это и есть «американский век», проект глобализации американской модели в мировом масштабе. Это не просто колонизация или новая форма империализма, это программа тотального внедрения одной-единственной идеологической системы, скопированной с американской либеральной идеологии. Америка отныне претендует на повсеместное внедрение унитарного кода, который проникает в жизнь народов и государств тысячами различных путей — как глобальная сеть — через технологии, рыночную экономику, политическую модель либеральной демократии, информационные системы, штампы массовой культуры, установление прямого стратегического контроля американцев и их сателлитов за геополитическими процессами.
Американский век задуман как переплавление существующей мировой модели в новую, выстроенную строго по американским образцам. Условно это называется «демократизацией» и разделяется на несколько конкретных географических анклавов, в первую очередь проблемных с точки зрения либерализма. Так появились проекты «Великого Ближнего Востока», «Великой Центральной Азии» и т.д. Смысл всех их состоит в выкорчевывании инерциальных национальных, политических, экономических, социальных, религиозных и культурных моделей и их замене на операционную систему американского либерализма. Причем не столь важно, идет ли речь о противниках США или об их сторонниках: переформатированию подлежат и друзья, и враги, и те, кто хочет остаться нейтральным. В этом смысл «американского века»: либерализм, победивший формальных врагов, принимается за свое углубленное внедрение. И теперь уже недостаточно быть на стороне США в локальных конфликтах (как вели себя многие страны с далеко не либеральными идеологиями, такие как Пакистан, Саудовская Аравия и Турция). Отныне либерализм должен проникать вглубь всех обществ и стран без исключения, и любое сопротивление будет, по мысли неоконсерваторов, сломлено — как это имело место в Сербии, Ираке или Афганистане.
Критики такого подхода в самой Америке, такие как классический консерватор Пэтрик Бьюкенен, утверждают: «Америка приобрела весь мир, но потеряла саму себя», но неоконсерваторов это не останавливает, так как сами США они воспринимают не просто как национальное государство, но как авангард либеральной идеологии. И не случайно американские неоконсерваторы вышли, как это ни парадоксально, из троцкизма. Точно так же, как троцкисты настаивали на мировой коммунистической революции, беспощадно критикуя сталинизм и идею построения социализма в одной стране, современные неоконсерваторы призывают к мировой либеральной революции, категорически отказываясь от призывов «изоляционистов» ограничиться пределами США и их исторических союзников. Именно неоконсерваторы, которые задают тон в современной американской политике, наиболее глубоко осознают идеологический смысл судьбы политических учений на заре XXI века. И не случайно то, что именно неоконсервативные круги США наиболее адекватно осознают смысл происходящих в мировом масштабе изменений. Для них «идеология» остается важнейшим предметом внимания, хотя и превращается сегодня в «мягкую идеологию», или soft power «мягкое могущество»).
Либерализм и постмодерн
Переходя от формального противостояния с альтернативными идеологиями к новой фазе самовнедрения в мировом масштабе, либеральная идеология меняет свой статус. В эпоху модерна либерализм всегда сосуществовал с неолиберализмом, а значит, являлся объектом выбора. Как в современных компьютерных технологиях теоретически можно было бы выбрать компьютер с операционной системой Microsoft, Apple или Linux. Победив своих соперников, либерализм, по сути, приобрел монополию на идеологическое мышление, он стал единственной идеологией, не допускающей рядом с собой никаких иных. Можно сказать, что от уровня программы он перешел на уровень операционной системы, ставшей чем-то само собой разумеющимся. Заметьте, приходя в магазин и выбирая компьютер, мы чаще всего не уточняем: «Дайте мне компьютер с софтом фирмы Microsoft»; мы просто говорим: «Дайте мне компьютер», и по умолчанию нам дают компьютер с операционной системой фирмы Microsoft. Так и с либерализмом: он внедряется в нас по умолчанию, как нечто само собой разумеющееся, как общепринятый язык, оспаривать который кажется чем-то нелепым и бессмысленным.
Содержание либерализма меняется, переходя от уровня высказывания на уровень языка. Либерализм становится не собственно либерализмом, но подразумеванием, молчаливым согласием, консенсусом. Это соответствует переходу от эпохи модерна к эпохе постмодерна. В постмодерне либерализм, сохраняя и даже увеличивая свое влияние, все реже выступает как осмысленная и свободно принятая политическая философия, он становится бессознательным, само собой разумеющимся, инстинктивным. Такой инстинктивный либерализм, претендующий на то, чтобы стать неосознаваемой большинством «матрицей» современности, постепенно приобретает гротескные черты. Из классических принципов либерализма, ставшего подсознанием («мировым резервным подсознанием» — по аналогии с долларом как «мировой резервной валютой»), рождаются довольно гротескные образы постмодернистской культуры. Это уже своего рода постлиберализм, вытекающий из полной победы классического либерализма, но уводящий его к экстремальным выводам.
Так возникает панорама постлиберального гротеска:
— мерой вещей становится не индивидуум, а постиндивидуум, «дивидуум», случайное игровое ироничное сочетание частей человека (его органов, его клонов, его симулякров — вплоть до киборгов и мутантов);
— частная собственность обожествляется, «трансцендентализируется» и превращается из того, чем человек владеет, в то, что владеет самим человеком;
— равенство возможностей превращается в равенство созерцания возможностей («общество спектакля» — Ги Дебор);
— вера в контрактный характер всех политических и социальных институтов перерастает в приравнивание реального и виртуального, мир становится техническим макетом;
— исчезают все формы внеиндивидуальных авторитетов вообще, и любой индивидуум волен думать о мире все, что ему заблагорассудится (кризис обобщающей рациональности);
— принцип разделения властей превращается в идею постоянного электронного референдума (электронный парламент), где каждый интернет-пользователь постоянно голосует по поводу любого решения, что приводит к умножению властей до количества отдельных граждан (каждый сам себе «ветвь власти»);
— «гражданское общество» полностью замещает собой государство и превращается в мировой космополитический melting pot («плавильный котел»);
— от тезиса «экономика — это судьба» переходят к тезису «цифровой код — это судьба», так как и труд, и деньги, и рынок, и производство, и потребление — все становится виртуальным.
Некоторые либералы и неоконсерваторы сами ужаснулись той перспективе, которая открылась по результатам идеологической победы либерализма — при переходе к постлиберализму и постмодерну. Так, Фукуяма, автор тезиса о либеральном «конце истории», в последние десятилетия призывает Запад и США «сдать назад» и оставаться на предыдущей фазе «старомодного» классического либерализма — с рынком, государством-нацией и привычной научной рациональностью, чтобы избежать скольжения в постлиберальную бездну. Но в этом он противоречит сам себе: логика перехода от обычного либерализма к либерализму постмодерна — это не произвол и не волюнтаризм. Она вписана в саму структуру либеральной идеологии как таковой, так как постепенное освобождение человека от всего того, что им не является (от всех внечеловеческих и надиндивидуальных ценностей и идеалов), не может рано или поздно не привести к освобождению человека от него самого. И самый страшный кризис индивидуума начинается не тогда, когда он сражается с альтернативными идеологиями, отрицающими индивидуума как высшую ценность, но тогда, когда он достигает своей убедительной и необратимой победы.
Либерализм в современной России
Если сопоставить все вышесказанное о либерализме с тем, что под этим понимают в России, придется признать, что в России никакого либерализма нет. Либералы есть, а либерализма нет. До начала 90-х годов ХХ века в России формально преобладала марксистская идеология, взрастившая подавляющее большинство тех людей, которые так или иначе сегодня влияют на решения власти. Принципы либерализма были чужды инстинктивным устоям российского общества, жестко преследовались идеологическими органами в СССР, в целом были либо неизвестны, либо карикатурно и фрагментарно истолкованы. Единственным содержанием «либерализма» в России в 90-е была свобода от русско-советских политико-экономических традиций и некритическое, невежественное и пародийное подражание Западу. Практически никто в позднесоветской элите не выбирал либерализм сознательно и последовательно: до последнего момента распада СССР вожди российских либералов дежурно славословили КПСС, идеи Маркса, план, социализм, а олигархи промышляли в бюро комсомола или сотрудничали с КГБ. Либерализм как политическая идеология никого не интересовал, за него не было заплачено ни гроша. Такой неоплаченный «кривой» либерализм утвердился в 90-е годы в качестве эрзац-идеологии постсоветской России. Но вместо освоения либеральных принципов его сторонники и проповедники занимались карьеризмом, приватизацией, устраивали личные делишки — в лучшем случае выполняя указания западных кураторов по развалу советской и российской государственности. Это был идеологический распад прежнего без какого бы то ни было построения нового. Даже сомнительную «свободу от» никто по-настоящему не выбирал.
Когда пришел Путин и попытался свернуть процесс распада России, он по большому счету не встретил идеологического сопротивления. Ему противодействовали либо конкретные экономические кланы, интересы которых он ощутил, либо наиболее активная и глубоко увязшая в шпионаже агентура влияния в пользу Запада. Подавляющее большинство либералов 90-х немедленно переписались в «сторонники Путина», подлаживаясь под индивидуальные патриотические симпатии нового вождя. Даже знаковые фигуры российского либерализма — Гайдар, Чубайс и т.д. — вели себя как банальные оппортунисты: на идеологическое содержание реформ Путина им было наплевать.
Либерализм в Россию, несмотря на весь период 90-х, проник очень не глубоко и не породил политического поколения подлинных убежденных либералов. Либерализм действовал на Россию преимущественно извне, что и привело в конце концов к обострению отношений с США, обструкции Путина и его курса на Западе и ответной Мюнхенской речи.
Но так как сознательных либералов в критический переломный момент в России оказалось не больше, чем сознательных коммунистов в конце 80-х годов, то и Путин не настаивал на их идеологической травле, занимаясь сдерживанием лишь распоясавшейся либеральной олигархии и обнаглевшей от безнаказанности прямой агентуры влияния. Интуитивно стремясь сохранить и восстановить суверенитет России, Путин вошел в конфликт с либеральным Западом и его глобализационными планами, но в альтернативную идеологию это не оформил. Во многом и потому, что внутри России убежденных либералов в достаточном количестве не оказалось.
Настоящим либералом является тот, кто поступает в соответствии с основными принципами либерализма — даже в тех случаях, когда это может привести к серьезным последствиям, репрессиям и даже лишению жизни. Если либералами люди являются только тогда, когда это становится разрешенным, модным или даже обязательным, и готовы при первом осложнении отказаться от этих взглядов, это никакого отношения к либерализму не имеет. Кажется, это понял, отсидев определенный срок на зоне, «икона» современных российских либералов Ходорковский. Но в этом, мне кажется, он среди других либералов, оставшихся пока на свободе, одинок.
Крестовый поход против Запада
Как бы сегодня либерализм ни претендовал на свою безальтернативность, в человеческой истории всегда есть выбор. Выбор исчезает вместе с человеком. Пока есть человек, он свободен выбирать. И то, что выбирают «все», и то, что не выбирает «никто».
Либерализм (как, впрочем, и США, и Запад) сегодня не предлагает выбрать его в качестве одной из альтернатив, он навязывает это решение как единственно возможное. И это не простой произвол: логика политической истории Нового времени на самом деле подтверждает обоснованность такого подхода.
Конечно, можно представить себе, что многие люди на планете запоздали с осознанием того, что произошло в конце ХIХ — начале XX века, и по инерции верят в социализм, коммунизм или даже религию. Кто-то не принимает либерализм и по иным локальным и индивидуальным соображениям — например, осознав, что в такой системе он оказался среди loosers. Но это не имеет большого значения: все системные и основательные альтернативы сломлены, и чье-то периферийное смутное и не осмысленное толком в политико-идеологических терминах недовольство ни на что не повлияет.
И тем не менее даже в новой его фазе само собой разумеющегося навязывания либерализм (и постлиберализм) может (и должен — я в это верю!) быть отвергнут. И если за ним стоит вся мощь инерции Нового времени, дух Просвещения и логика политической и экономической истории европейского человечества в последние века, то он должен быть отвергнут вместе с Новым временем, Просвещением и европейским человечеством в целом. Более того, только осознание либерализма как рока, как судьбы, как фундаментального явления, вбирающего в себя ход вещей западноевропейской истории, и позволит по-настоящему сказать либерализму «нет». Его следует отвергнуть как глобальный метафизический фактор, а не как частность, случайную ересь или искажение нормального развития. Путь, на который встало человечество в Новое время, привел именно к либерализму. Этот путь вел к отвержению Бога, Традиции, общины, этноса, империи, царства. И завершается он вполне логично: решив освободиться от всего, что его сдерживало, в современном либерализме человек Нового времени достиг логического предела — он на глазах освобождается от самого себя.
Логика мирового либерализма и глобализации тянет нас в бездну постмодернистского растворения в виртуальности. Наша молодежь уже одной ногой стоит там: коды либерального глобализма эффективнее внедряются на бессознательном уровне — через привычки, рекламу, гламур, технологии, сетевые модели. Нормальным является утрата идентичности — и уже не просто национальной или культурной, но и половой, а вскоре и человеческой. И правозащитники, не замечающие трагедии целых народов, которых приносит в жертву своим жестоким планам «новый мировой порядок», завтра будут вопить о нарушении прав «киборгов» или «клонов».
Отказ людей принимать либерализм вполне понятен, и его можно встретить повсюду. Но он останется бессильным и неэффективным ровно до той поры, пока мы не осознаем, что имеем дело не со случайностью, а с закономерностью, не с временным отклонением от нормы, но с фатальной неизлечимой болезнью, истоки которой следует искать в те периоды, когда многим казалось, что все безоблачно и ясно и что человечество вступает в эпоху прогресса, развития, свободы и равноправия. А это был просто синдром приближающейся агонии. Либерализм есть абсолютное зло — не только в своем фактическом воплощении, но и в своих фундаментальных теоретических предпосылках. И его победа, его мировой триумф только подчеркивает и обнаруживает те зловещие черты, которые ранее были завуалированы.
«Свобода от» есть самая отвратительная формула рабства, так как она искушает человека на восстание против Бога, против традиционных ценностей, против нравственных и духовных устоев его народа и его культуры.
И даже если все формальные битвы либерализма выиграли и на пороге «американский век» — настоящая битва впереди. Но она состоится только после того, когда подлинный смысл происходящего будет по-настоящему осознан и метафизическое значение либерализма и его роковой победы будет осознано в должной мере и в должных пропорциях. Победить это зло можно, только вырвав его с корнем, и я не исключаю, что для этого потребуется стереть с лица земли те духовные и физические земли, которые дали жизнь этой мировой ереси — ереси, настаивающей на том, что «человек есть мера вещей». Только мировой Крестовый поход против США, Запада, глобализации и их политико-идеологического выражения — либерализма — может стать адекватным ответом.
Выработка идеологии этого Крестового похода, безусловно, дело России, но не одной, а совместно со всеми мировыми силами, которые так или иначе противостоят «американскому веку». Но в любом случае эта идеология должна начинаться с признания фатальной роли либерализма, обобщающего путь Запада с того момента, когда он отказался от ценностей Бога и Традиции.
Статья 3
СВОБОДА ДЛЯ
Александр Дугин
Источник информации — http://www.arctogaia.com/public/lgz5.html , опубликовано в "Литературной газете".
Либерализм — это отвратительное, человеконенавистническое, подлое учение. Он омерзителен в теории и на практике. Если бы мы знали, что стоит за красивым иностранным словом "либерализм", мы отшатнулись бы, ужаснулись бы, бросились бы бежать от него как можно быстрее и как можно дальше. Пора называть вещи своими именами, нас слишком долго запутывали…
На первый взгляд слово "либерализм" отсылает нас к идее "свободы" — латинское libertas. Получается, что "либералы" суть "поборники свободы". "Свобода" для русского слуха звучит притягательно и заманчиво, зазывно, потаенно… Русский дух любит свободу, и земли наши — возможно, поэтому — не имеют конца, они бескрайни, как наше сознание, как наш рассеянный, немного неуверенный взгляд внутрь самих себя… Однако это обман, подмена, нас хотят смутить, обобрать, дезориентировать… Не выйдет.
"Свобода" в либерализме понимается совершенно не по-русски, это негативная свобода. Лучше всего сослаться на общепризнанного теоретика либерализма — ведь он знает, что говорит — английского философа Джона Стюарта Милля. Что говорит нам о свободе этот столп либерализма, почтенный английский джентльмен, чье имя украшает философские словари и научные энциклопедии? Почтенный Милль не может ошибаться, не может, ему виднее.
Оказывается, по Миллю, есть две свободы, обозначаемые к тому же разными английскими словами. "Свобода" как liberty, и "свобода" как freedom. Это совсем разные вещи, уверяет нас Джон Стюарт Милль. Liberty — это то понятие, из которого возник термин "либерализм". Но тут-то и начинаются сюрпризы: "liberty", по Миллю, это "свобода негативная", "свобода от". Ее Милль считает самой главной, важной и единственной.
Милль конкретизирует: задачей либералов является освобождение от социально-политических, религиозных, сословных традиций и взаимообязательств. "Свобода от" — это свобода индивидуума от общества, от социальных связей, зависимостей, оценок. Либерализм настаивает: мерой всех вещей является "торгующий индивид", он — смысл бытия и полюс жизни. Не мешайте ему делать, что он хочет, т.е. торговать, и мы попадем "в счастливейший из миров". Торгующий индивид, движимый эгоизмом и алчностью — а "эгоизм" и "алчность" считаются добродетелями либеральной философии, — должен быть взят в качестве универсального эталона. Все правовые, административные, нравственные, религиозные и социальные ограничения должны быть с него сняты; произвол его капризов, его интересов, его расчетов и выгод ложится в основу новой системы ценностей.
Это было поистине новаторством для своего времени: нет больше религиозных и нравственных норм, нет сословных обязательств, нет контроля государства и общества над хозяйственной деятельностью, в перспективе нет вообще ни государства, ни общества — лишь хаотическая игра торгующих индивидуумов, без родины, веры, этики, культуры, не управляемых и не ограниченных ничем: каждый стремится к удовлетворению своих влечений, и лишь одна иррациональная инстанция — "невидимая рука рынка" — направляет этот процесс к заветной цели: чтобы жирели жирные, богатели богатые, преуспевали удачливые и радовались преуспевающие.
Это и есть "свобода от", отрицание в ней вполне конкретно, то, от чего предлагается освободиться, — вещи осязаемые и реальные. Да, человека в обществе ограничивают многие вещи, и процесс избавления от этих преград, нравственных норм и социальных обязательств вполне прозрачен — меньше налогов, меньше запретов, меньше отчетов.
Но тут возникает каверзный вопрос: а для чего нужна такая свобода? "От чего" понятно, но "для чего"?
Тут Милль подбирает новое слово — freedom, понимая под ним "свободу для". Ясность, пафос и последовательность либеральной философии Милля останавливается перед этим пределом, как курица, завороженная чертой на песке. "Свобода для" кажется ему пустым и бессодержательным понятием. Оно пугает Милля и либералов тем, что отсылает к глубинам метафизики, к основам человеческого духа, к безднам, с которыми не так легко справиться. "Свобода для", freedom, требует более высокой цели и более фундаментального понимания человека. Она ставит трудные вопросы: в чем позитивный смысл жизни? Для чего человек трудиться, живет, дышит, любит, творит? Куда и зачем направить тот сгусток энергии, с которым человеческий детеныш рождается в мире людей, возрастает в нем, делает первые шаги, говорит первые слова, сажает деревья, строит дома, заводит семью? "Свобода для" — это удар по струне человеческого сердца, это новый животворящий мрак, куда нас бросает философское вопрошание… Это риск, это безумие, это вызов, это далекий зов наших последних, глубоко запрятанных бездн…
Джон Стюарт Милль бледнеет перед этим вопросом, он подавлен ужасающим бытийным объемом открывающейся позитивной свободы, он не знает, что с этим делать, он пасует, он прячется, он уходит от ответа.
Тут на горизонте европейской философии появляется худой немецкий профессор славянского происхождения. Тонкие желтые пальцы ловко и немного брезгливо хватают англичанина за мочку пуританского уха.
Фридрих Ницше, блистательный, беспощадный, фатальный, как ветер пустынь сирокко:
"Свободным называешь ты себя? Твою господствующую мысль хочу я слышать, а не о том, что ты сбросил ярмо с себя.
Из тех ли ты, что имеют право сбросить ярмо с себя?
Таких не мало, которые потеряли свою последнюю ценность, когда освободились от своего рабства.
Свободный от чего?
Какое дело до этого Заратустре!
Но твой ясный взор должен поведать мне: свободный для чего?"
"Так говорил Заратустра (о пути созидающего)"
Одним этим коротким пассажем либералы окончательно и бесповоротно уничтожены. На них поставлен крест — немногие способны преодолеть проклятие Заратустры. "Свобода от" — это чаяние извечного законченного раба, свободный дух выбирает только "свободу для" — с нее он начинает и ею заканчивает. Ты хочешь торговать, мужчина? Иди и торгуй, не хочешь, не иди и не торгуй! Вставай, улыбайся, твори, рискуй, ошибайся — ты заплатишь за все и по полной шкале, и никто тебя не спасет от жестоких и беспощадных стихий полнокровного живого человеческого бытия. Гарантировать "свободу от" невозможно. Свободу берут сильной мужской рукой и больше не хнычут и ни от кого не ждут пощады.
Либерализм — политическая платформа уродов и пройдох, стремящихся правовым образом сохранить награбленное, уворованное, стащенное. Русскому человеку такая гадость чужда. Мы гордый славянский народ, сильный и смелый…
Почему же мы веками стоим на коленях? — спросит язвительный англосакс, поигрывая бумажкой с биржевыми котировками… Потому, что мы не можем нащупать этого тайного, трудного, кристально чистого и не терпящего ни малейшего обмана "для". Мы слишком любим истинную свободу, чтобы разменивать ее на пошлое, рабское, уродское либеральное "от". Мы лучше постоим еще так, как стоим, соберемся с духом… А потом скажем наконец, скажем свое великое русское слово, последнее слово мировой истории. Это будет слово ультимативной свободы, позитивной и солнечной.
Свободы для…
Статья 4
Александр Дугин
Демократия против либерализма
Источник информации — http://www.patriotica.ru/gosudarstvo/dugin_dl.html
В последнее время все яснее в сфере идеологии проступает различие между демократией и либерализмом. И дело отнюдь не ограничивается теоретическими дискуссиями и научными спорами. Между радикально демократическим лагерем и лагерем радикально либеральным все жестче проходят политические разломы, все резче различаются экономические проекты, а соответствующие мировоззрения становятся непримиримыми и враждебными. Подчас дело доходит и до военных столкновений, бунтов, баррикад…
В чем состоит этот новое политическое деление, которое, видимо, предопределит политическое развитие мира после исчезновения традиционной пары — капитализм-социализм с исторической сцены? Как случилось, что общее определение "либеральная демократия" распалось на две непримиримых составляющих? В какой момент эти два слова, — "либерализм" и "демократия", — звучавшие для обывателя почти как тавтология, как плеоназм, стали по разные стороны политического фронта?
Обратимся к историческому значению этих политических концепций.
Что же такое "демократия"?
Никто не будет отрицать, что само это понятие, а равно и политическая система, им обозначенная, ведут свое происхождение из древней Греции, из Афин. "Демократия" дословно означает "власть народа (демоса)". При этом с самого начала важно подчеркнуть, как понимали греки термин "демос" ("народ"). "Демос", слово дорийского происхождения, обозначало народ, проживающий на определенной территории и связанный с историей этой территории, полиса, системой социальных, этнических и профессинальных отношений. Показательно, что термин "демос" означал нечто совершенно иное, нежели слово "лаос" также опредедяющее "народ" в греческом языке. "Лаос" в отличие от "демоса" — это вся совокупность населения, вне зависимости от наличия или отсутствия связей с традицией данной культурной области. В принципе, "демос" являлся у греков практически синонимом слова "этнос". Таким образом, "демократия" понималась изначально не как участие в управлении государством совокупности индивидуумов, но как участие в нем особой и нерасчленимой общности, "органической общины", всего "полиса". Эта органическая общность представляла собой отдельного "коллективного индивидуума", чья неповторимость, уникальность и самоидентичность проявлялась в традициях, нравах, морали и этике, свойственных именно этому народу, именно этому полису, именно этому "демосу". Любопытно также подчеркнуть этимологическую связь между "этносом" и "этосом", так как и "этнос" и "демос" мыслились греками как общность, объединенная именно культурной, этической и религиозной традицией. Для нас важно снова и снова подчеркнуть, что субъектом "демократии" изначально являлся и логически должен являться именно "народ" как нечто качественно единое, неделимое на атомарные индивидуумы, как нечто "индивидуальное", исторически укорененное в культурных, религиозных и этических традициях, свойственных данному региону, данной территории.
Не плебисцит, не тайное голосование определяли изначально базовые принципы демократии. Греки называли три термина, свойственные истинно демократическому режиму: "изономия" (равенство перед законом), "изотимия" (равное право исполнять в государстве любые функции для всех граждан) и "изегория" (свобода слова). Эти принципы определяют "прямую демократию", где все граждане имеют право участвовать в ассамблее, "экклезии". Величественно звучит клятва афинянина по защите демократии: "Я убью моим словом, моим действием, моим голосом на ассамблее, моей рукой, если я смогу, каждого, кто свергнет демократию <…>. И если кто-то другой убьет преступника против демократии, я буду считать убийцу чистым перед богами и божественными силами, поскольку убит будет враг народа!"
Очень важно при этом, что в истинной демократии, в прямой демократии, демократии "лицом к лицу" "народ правил в полном смысле этого слова, а не просто выбирал людей, чтобы они им управляли" (Жаклин де Ромийи). Прямая демократия и есть подлинная демократия, так как в ней выполняются и соблюдаются все основные нормы режима, основывающегося на изначальной логике самого этого термина. Непрямая, опосредованная, представительная демократия уже в самой своей идее несет определенное противоречие, искажение изначальной концепции, некую подмену народного волеизъявления системой посредников, узурпирующих власть народа под тем или иным предлогом. Для греков непрямая демократия, существующая сегодня, возможно была бы названа иным темином — возможно "аристократией", возможно даже "тиранией".
Еще одной важнейшей чертой демократии является деление людей на "граждан" и "неграждан". "Граждане" по-гречески назывались "политес", а не-граждане — "идиотес". (Наше слово "идиот", таким образом, означало изначально отдельного индивидуума, лишенного связей с "демосом" и "полисом", оторванного от социальных, этнических и религиозных традиций, т.е. являющегося не частью народного целого, но лишь атомарной и автономной личностью). "Гражданином" в демократическом режиме считался всякий, кто с полным основанием принадлежал к "демосу", к "народу", кто был неразрывно и прямо связан с родиной — т.е. с землей и прошлым, с историей земли. "Гражданином", "афнинянином" надо было родиться, стать им было практически невозможно. "Гражданство" мыслилось как нечто укоренное в истории нации, как нечто глубоко автохтонное.
Итак все определения демократии относятся только и исключительно к органической общине, объединенной землей, историей и культурой, к общине автохтонной, к общине духовной и живой, нерасчленимой на составляющие, нераздельной. И сама категория "демоса", и осуществление им прямой власти ("лицом к лицу"), и основополагающая юридическая конецепция гражданства, и принцип трех основных демократических прав — все это мыслится применительно к особому индивидуальному живому и неповторимому организму, которым является данный конкретный полис, данный конкретный этнос. Совершенно очевидно, что при таком определении не может существовать никакой универсальной теории демократии, никаких универсальных рецептов или правовых норм, так как каждый народ, как особое органическое единство с необходимостью имеет свои неповторимые историчекие, национальные, религиозные и этические черты, которые при демократическом строе ложатся в основание юридических, правовых, политических и экономических нормативов.
Определив демократию в ее изначальной форме перейдем теперь к "либерализму". Если демократия имеет древнюю историю, и уже после Афин режимы демократического типа постоянно появлялись в истории в той или иной форме, то понятие "либерализма" является сугубо современным. Оно возникло на ранних стадиях развития капитализма как особая беспрецедентная идеология, в которой воплотились философские, политические, социальные и экономические принципы того, что принято называть "современным миром", "модернизмом" — в отличии от традиционных обществ или тех режимов, где под маской "современности" были замаскированы архаичные, традиционные ценности (как это имело место в определенных социалистических, националистических и др. обществах).
Термин "либерализм" происходит от латинского "либертас", т.е. "свобода". Но надо сразу заметить, что практически никогда в истории либеральной мысли этот термин "свобода" не прикладывался к какому бы то ни было коллективному субъекту — — будь-то "народ", "общество", "нация", "социальная группа", "государство", "класс" и т.д. Такие выражения как "народный либерализм", "национальный либерализм" или "государственный либерализм" немыслимы и абсурдны. Те идеологии, которые ставили во главу угла принцип свободы того или иного коллектива, всегда носили иные названия ("национализм", "социализм", "синдикализм" и т.д.). Либерализм — это идеология, целиком и полностью центрированная на человеческом индивидууме, на его благосостоянии, и требующая для этого индивидуума самого высокого дара — "свободы". Именно такой тезис о необходимости обеспечения индивидуальной свободы для человеческого существа и был центральным мотивом всех форм либеральной идеологии. В конечном счете, идеология либерализма тождественна идеологии чистого индивидуализма, т.е. признанию высшей инстанцией общественного устройства "индивидуума", его интересы, его права, его благосостояние. Причем крайне важно заметить, что концепция "индивидуума" в либеральной идеологии рассматривается как нечто совершенно самостоятельное, первичное, основополагающее, не связанное ни с историчискими, ни с социальными, ни с религиозными характеристиками. "Человек", "индивидуум" либерализма есть нечто прямо противоположное "гражданину", как понимали его греческие демократы, так как "гражданин" создается из причастности к традиции, земле и истории, а просто "человек" (в либерализме) есть категория сугубо абстрактная, заведомо очищенная от историко-социальных наслоений (конечно, эти наслоения не отрицаются либералами, но рассматриваются как нечто второстепенное, необязательное, и, в конечном счете, излишнее). Весьма показательно, что в греческом демократическом полисе центральная фигура либерализма, атомарный "индивидуум", получила бы довольно унизительное имя – "идиотес".
Яснее всего философские принципы либерализма были сформулированы английскими мыслителями Джоном Локком и Бернардом Мандевиллем. Именно в их теориях впервые в истории человеческой мысли — как некая культурная философская аномалия – появляется "атомарный индивидуум" как вещь в себе, как некая абсолютная категория, чьи мотивации, действия и реакции коренятся в удовлетворении личных эгоистических потребностей. "Свобода" в учении основателей либерализма относилась именно к этому персонажу. Именно этот тип, ставился либералами в центр их представления об обществе, о политическом и экономическом устройстве государства, о ходе человеческой истории.
Совершенно очевидно, что теория "свободы" для индивидуума тут же сталкивалась с логическим противоречием: свобода одного индивидуума с необходимостью ограничиваеться свободой другого. В этой связи любопытно замечание Шигалева в "Бесах" Достоевского: "Исхожу из абсолютный свободы, заканчиваю абсолютным рабством". Либералы, однако, нашли другой способ избежать этого явного противоречия — они свели всю философскую проблематику индивидуальной свободы к экономической сфере. Начиная с определенного момента идеология либерализма вообще перешла на чисто экономический уровень, оставив философскую и социальную проблематику в стороне. Важнейшим этапом на этом пути было появление трудов Адама Смита, главного теоретика либеральной экономики, остающегося высшим авторитетом либералов и до сих пор. Смит, отправляясь от концепций Локка и от философии индивидуализма, перевел принцип "свободы индивидуума" в принцип "свободы торговли", отождествив тем самым социально-политическую реальность с реальностью чисто экономической. Экономическая свобода, реализующаяся в ничем не ограниченном товарно-денежном обмене и рынке, достижима путем снятия всех внеэкономических влияний на поведение "атомарного индивидуума". В действительности индивидуум не свободен, но он может стать свободен, если сделать минимальными, а в пределе, и не существующими все формы давления на него со стороны коллектива, который по определению ограничивает его материальные возможности. Так как в оптике либералов индивидуум характеризуется в первую очередь эгоистическими материальными потребностями, то задачей либерализма становится максимально уменьшить воздействие на него нематериальных и неэгоистических факторов.
Итак, либерализм исторически, концептуально, политически, философски и экономически представляет собой нечто совершенно отличное от демократии. Если в центре демократического мировоззрения стоит "демос", то в центре либерального — "индивидуум"; если демократия основана на верховенстве коллективного интереса над частными, то либерализм — на верховенстве частного над коллективным; если демократия озабочена в первую очередь политической сферой, "властью", прямым участием в управлении общиной, то либерализм — сферой экономики, обеспечением экономических и торговых свобод отдельной личности; и наконец, если демократия – это одна из форм политического устройства традиционного общества, то либерализм – новая экономико-философская доктрина, основанная на полном отрицании традиционной цивилизации и на стремлении в пределе уничтожить все органические общественные институты, принадлежащие политической и культурной истории народов и государств.
Как же случилось, что столь противоположные по духу и букве политические учения часто смешиваются некую общую категорию? В этом нет ничего удивительного. Исторически сложилось так, что начиная с эпохи Просвещения на останках традиционной западной цивилизации, наследующей в основных чертах дух Средневековья, стала складываться особая анти-традиционная цивилизация, несущая в себе глубинный нигилистический импульс. Но этот нигилизм не мог выразиться со свей той определенностью, которую он приобрел позднее, уже в конце XIX — начале XX веков. Этот нигилистический импульс вынужден был оперировать с определенными категориями, имевшими более или менее позитивный и традиционный смысл. Поэтому аппеляция к принципам либерализма у деятелей Просвещения и теоретиков Французской Революции сочетались с определенными демократическими тенденциями. Можно сказать, что нигилистический либерализм маскировался под демократическими лозунгами, чтобы использовать для своих целей органические и глубинные энергии недовольства народов Европы выродившимся абсолютизмом. Либерализм, совершенно чуждый всяким национальным и социальным симпатиям, эксплуатировал в своем историческом развитии и национальные, и социальные, и демократические тенденции, никогда с ними не отождествляясь, но, напротив, идеологически подтачивая их внутреннюю стройность. Либеральные моменты в акцентировании "прав человека" вопреки "прав и обязанностей гражданина" подточили идеологическую стройность французской революционной демократии, подготовив почву полу-либеральной диктатуре Наполеона. Либеральные элементы успешно разложили и многие нациолнальные и социалистические движения, внеся в эти разновидности "коллективистских" политико-идеологических доктрин принцип "экономической эффективности", идеи рынка, превознесения "индивидуального благосостояния" и т.д.
Либерализм до поры до времени не мог проявиться в своем чистом в виде как самостоятельная политическая сила, так как для такого проявления необходимо было не только предельно ослабить, но и практически разрушить все традиционные политико -социальные организмы — государства, нации, социальные классы и т.д. Осуществление нигилистического проекта планетарного свободного рынка, в котором действовали бы "атомарные индивидуумы" безо всяких национальных, социальных и политических различий, предполагает долгую предварительную работу по разрушению традиционных социальных структур. Именно поэтому либерализм вынужден был сочетаться с другими политическими учениями, внутренне чуждыми ему, но позволющими на определенной стадии проводить подготовительную работу по созданию "либерального пространства".
Судя по многим признакам противоественный альянс демократии и либерализма подходит к своему концу. В ходе XX века либеральные доктрины не только смогли теоретически обособиться, довести до логического конца все свои идеи, но и создать определенные политико-экономические структуры управления, позволяющие либерализму выступать как самостоятельная идеологическая, политическая и даже силовая структура, имеющая свои центры влияния практически во всех странах мира и очень часто в лице правителей этих стран. Это означает ни больше, ни меньше как начало идеологического конфликта между радикальными либералами с одной стороны, и истинными демократами, которые не смогут не обнаружить этого острого противоречия, с другой. Если либералы окончательно размежевались с национализмом в 30-е годы (анти-германская позиция Запада), с социализмом – в 50-е (анти-советская ориентация США), то "развод" с демократией приходится на 90 -е. При этом борьба либералов с демократами будет иметь характер общепланетарного конфликта, а не конфликта между двуми или более геополитическими силами, как это было в случае антифашистской и антисоциалистической кампаний. Безусловно, значительная часть демократов никогда демократами не являлась, сознательно или полусознательно исполняя роль, отведенную либерализмом. Безусловно, многие конформисты в грядущем (и уже начавшемся) конфликте поменяют свои убеждения так же легко, как меняли ранее социализм на демократию, фашизм на гуманизм и т.д.. Но все же всякое политическое и идеологическое учение имеет свою собственную, отчасти независящую от воли индивидуумов энергию — "энергию Идеи". И эта "энергия Идеи" подвигнет демократию на борьбу, на бунт, на восстание против либеральной диктатуры, которая грозит народам планеты, всей политической и национальной истории цивилизации, окружающей среде, культуре, государствам и этносам.
Либералы, становясь все более и более могущественными, приобретая все больше и больше власти над миром через свои авангардные позиции, занимаемые англо-саксонскими странами — в первую очередь США и его геополитическими сателлитами в Европе и Третьем мире, начинают тяготиться не только духом подлинной демократии (которой, к слову сказать, в современном мире никогда не существовало в чистом виде), но даже той пародией на демократию, которая еще сохранилась в некоторых странах. И эта опасность, действительно, является серьезной, так как внутренняя логика мировоззрения, даже будучи предельно искаженной, накладывает определенные идеологические обязательства на тех, кто к этому мировоззрению причастен. И в определенный момент демократия, осознав, что либерализм угрожает самому ее существвоанию, может мобилизовать все свои силы для решительной и последней битвы.
Либералы шли к своей доминации над миром через много этапов — потворствуя разрушению и распаду традиционных феодальных по духу империй Европы и Азии в начале XX века, затем сражаясь с радикальным национализмом Германии и стран Оси, и, наконец, победив гигантскую социалистическую систему, отстаивавшую альтернативный вариант цивилизации. Так силовые и политические победы были одержаны надо всеми политико-идеологическими системами, утверждавшими превосходство "коллективного над индивидиуальным". В империях это было превосходство государственного над личным. В национализме — национального над личным. В социализме — общественного над личным. Осталась не разбитой только одна идеология, враждебная теоретически либеральным радикалам – демократия, утверждающая (в нормальном случае) превосходство народного над личным. Окинув взглядом логику политико-идеологических битв XX века, не трудно понять, что последней жертвой либералов должны стать демократы. Других соперников у них больше не осталось.
Либерализм – наиболее последовательная, агрессивная и радикальная форма, в которую воплотился дух европейского нигилизма, дух анти-традиции, дух разрушения, дух цинизма и скепсиса, дух "врага человеческого". Безусловно, все современные идеологии с точки зрения Традиции подозрительны и ущербны, все они несут в себе сомнмительные моменты и глубокие заблуждения. Но в то же время и социализм, и фашизм, и демократия, и анархизм в определенных своих аспектах сохраняют связь с сакральным мировоззрением, пусть частично и бессознательно в большинстве случаев. Единственным абсолютно антитрадиционным мировоззрением является именно либерализм, так как только в нем отрицается и в теории и на практике всякая преемственность человека в отношении того, что духовно, исторически, культурно и национально ему предшествует, а значит отрицается Традиция во всех ее аспектах.
Демократия – последний рубеж на пути либерального ада. Это последнее кольцо идеологической обороны против сил тотального разрушения. Сама логика политической истории подсказывает, что именно к этой линии должны подтягиваться силы тех, кто героически продолжают отстаивать уже в принципе павшие рубежи Традиции, силы традиционалистов, теократов, империалистов, националистов, социалистов, сторонников превосходства Духовного над материальным во всех политических воплощениях этой формулы.
Не следует поддаваться гипнозу той демагогии, которая по инерции продолжает рядить в псевдо-демократические одежды кровавый и жестокий режим либеральной диктатуры. Демократы — "наши". Тотально и до конца. Не только в России, но и повсюду. Конечно, истинной демократией является только органическая демократия свободных и гордых народов. Конечно, лишь прямая демократия свободна от махинаций хитрых "посредников", часто перехватывающих у народа полномочия власти. Конечно, нескончаемые дискуссии в спешке выдвинутых крикунов ничего общего не имеет с реальным участия народа в управлении государством. Но как бы то ни было, отметая все лишнее и извращенное (как и в других более или менее близких нам идеологиях), мы можем утверждать, что говорим демократии "да!"
"Да!" – потому что "народ", стоящий в центре концепции демократии, является для нас глубокой мистической категорией, связанной с религией и Провидением. ("Народы — это мысли Бога", говорил Гердер.)
"Да!" – потому что "власть" народа, также заложенная в термине "демократия", может осуществляться им только на основании верности Традиции, так как именно Традиция, история, почва делает из отдельных людей нечто большее, чем просто люди — нацию, народ, органическую общность, объединенную единством судьбы.
И одновременно с этим, несмотря на риск и опасность подобного утверждения в момент небывалого могущества либералов, мы говорим либерализму – "нет!"
"Нет!" – потому что не может быть свободен человек, если народ, к которому он принадлежит, угнетен враждебной и циничной заокеанской силой, унижающей его национальое достоинство и эксплуатирующей его экономически.
"Нет!" – потому что мы отрицаем, что единственным движущим мотивом человеческой деятельности является эгоистическая жажда индивидуального благополучия. Мы знаем, что такое подвиг, самопожертвование, аскеза и материальное самоограничение ради высших целей – ради блага народа, государства, общества.
Мондиализм, который является нашим смертельным врагом, идеологически все очевиднее отождествляется с радикальным либерализмом, с жестоким и беспощадным строительством планетарного рынка – на трупах и крови тех, кто не согласен с этой "последней утопией". Конечно, прагматически у мондиалистов на службе находится и более мягкая, псевдо-демократическая идеология, иногда называемая "левым мондиализмом" — т.е. мондиализмом, слегка завуалированным "социал-демократической" риторикой. А в некоторых случаях мондиалисты могут прямо использовать даже некоторые социалистические и даже националистические движения. Однако излишняя подозрительность в политике также опасна, как и излишняя доверчивость. Совершенно очевидно, что использование мондиалистами "демократической" лексики — исключительно вопрос тактический. Мондиализм и в самой своей идее, и в своей деятельности, осуществлящейся через никем не избранные и никем не контролируемые полусекретные структуры, претендующие на роль "мирового правительства ("Трехсторонняя комиссия", "Бильдерберг" и т.д.) глубоко анти-демократичен, так как ориентируется на господство над миром кучки подозрительных людей, оторванных от судеб своих народов, переплавивших свои традиции в космополитической псевдо-культуре, стремящихся увековечить свое могущество, добытое за счет эксплуатации, обмана, спекуляции, преступления. Задача мондиалистов "приватизировать планету" – через монополии, транснациональные корпорации, вездесущие лобби, идеологических лакеев и продажных политиков. И важно помнить, что именно демократические западные журналисты первыми стали разоблачать темные махинации "господ Бильдербергского клуба" – с риском для жизни, карьеры, благосостояния.
Истинная демократия идет против мондиализма, она с ним несовместима, она ему альтернативна. Значит, демократы идут с нами в общих колоннах. Значит, и мы участвуем сегодня в политических битвах на их стороне.
Статья 5
Писатель, публицист Максим Калашников
Либеральный кретинизм
Источник информации — http://www.zavtra.ru/cgi/veil/data/zavtra/11/915/31.html [Газета "Завтра". 01 июня 2011 года Номер 22 (915)].
В. АЛЕКСАНДРОВ. ПАРАЗИТЫ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО
"Российское производство неконкурентоспособно! Оно должно быть закрыто, и не нужно тратить на него денег! Нужно открыть границы импорту и вступить в ВТО. Не нужно спасать то, что жить не должно…"
Эти слова нам с презрительной миной и брезгливо оттопыренной нижней губой говорят господа либералы (монетаристы и "реформаторы") в правительствах РФ начиная с 1991 года, подспудно толкая мысль о том, что русские вообще неконкурентоспособны.
Но я утверждаю: неконкурентоспособны прежде всего расейские "реформаторы". Гайдар, Чубайс, Кудрин, Гурвич, Гонтмахер, Юргенс, Дворкович, Греф, Лившиц, Набиуллина — и далее по длинному списку. Ибо сии существа не в силах обеспечить нам то, что обеспечивает своей промышленности государство в Китае, Канаде или Германии.
НЕПРИДУМАННЫЕ ИСТОРИИ
Сейчас мы уже не те наивные простачки, какими были двадцать лет назад, когда все эти гайдарочубайсы и гонтмахеры корчили из себя носителей высшей рыночной мудрости. За эти годы многие русские промышленники набрались реального опыта: и внутри страны, и за рубежом. Итак, начнем с совершенно реального примера Константина Бабкина и его товарищей, которые с 2000 года умудрились оживить и вывести на мировой рынок "Ростсельмаш". Каковой почти десять лет до того считался обреченным на закрытие "монстром советских пятилеток", и ему сулили участь ЗиЛа, АЗЛК, Запорожского автозавода и т.п. А сейчас "РСМ" продает русские комбайны ("Торум" и другие) в Канаду, Аргентину и еще в тридцать с гаком стран мира.
Итак, первым приобретением "Нового содружества" (главного владельца "Ростсельмаша") стала покупка канадской тракторостроительной компании "Бюлер" (Buhler), которая пребывала на грани банкротства. Первое, что поразило наших: то, что канадское правительство упорно спасало производство, дав компании кредит в 20 миллионов долларов на 20 лет под нуль процентов.
Канадцы обрадовались приходу русских покупателей. Еще бы: русаки готовы были инвестировать в "Бюлер", спасая рабочие места в Канаде. И тут оказалось, что наши, став канадскими промышленниками, могут рассчитывать на сильную, вполне социалистически-плановую помощь канадского государства. Итак, если владелец машиностроительного предприятия Канады находит зарубежного покупателя на свою продукцию, они вместе могут прийти в государственное агентство поддержки экспорта EDC — Export Development Canada. Здесь они предъявляют контракт на покупку, скажем, тракторов. EDC, взяв себе 0,8% от суммы контракта, гарантирует: мы покроем производителю 90% суммы контракта, коли иностранец не сможет выполнить своих обязательств. Но с этим документом (гарантией) от EDC можно идти в банк, где иностранный покупатель в силах получить кредит, причем под 4-6% годовых, а не под 10-18%, как в РФ.
И если речь идет о комбайнах или тракторах, то их конечные покупатели (фермеры, сельские хозяйства) в странах ЕС имеют еще один вид социалистическо-плановой поддержки. По программе СЕПАРД покупателям сельхозтехники (а не "бентли" или яхт) европейские власти за счет бюджета компенсируют от 35 до 50% стоимости.
Что еще поразило русских спасателей "Ростсельмаша"? Когда они купили завод в американском городишке Фарго, то власти штата (без всяких откатов и взяток!) похлопотали о том, чтобы получить от американского правительства 700-миллионный кредит на 7 лет под закупку нового оборудования. И еще штат за свой счет взялся выплачивать часть процентов по ссуде, отчего она обошлась русским покупателям завода в 1,9% годовых! В обмен власти штата взяли с компании обязательство сохранить рабочие места для американских граждан на заводе. Вы в РФ что-то подобное видели?
Если же комбайн немецкого, скажем, производства ввозится в РФ, то германское правительство совершенно "нерыночно" возвращает производителю машины налог на добавленную стоимость (НДС). А русский производитель ("Ростсельмаш") вынужден платить 18-процентный НДС, поставляя комбайны русским крестьянам. Которым, кстати, государство не компенсирует части стоимости купленного. При этом российские машиностроители не имеют ничего похожего на канадское агентство EDC, а потому вынуждены работать на сверхдорогих кредитах банков РФ, платя за топливо и энергию, за металл и комплектующие столько же, сколько и западные конкуренты. В итоге техника русского производства оказывается изначально дороже иностранной, отечественная промышленность задыхается.
Вы представляете себе, что было бы сейчас в РФ, получи наши производители такую же поддержку от государства, что и их иностранные конкуренты?
А что презрительно говорят "реформаторы" у власти? Да все тот же бред о "неконкурентноспособном русском производстве" и презрительно кривят губы. Автор статей в "Коммерсанте" Колесников выдаёт на страницах "уважаемой газеты" абзацы о том, что двор "Ростсельмаша" забит якобы никому не нужными машинами. (Которые, как оказывается при выезде на место, покупают даже в Канаде, а на сам завод приезжают не вице-премьеры христенки, не путины-медведевы, а канадский посол в РФ и старший вице-президент EDC).
Надутые, словно спесивые индюки, наши "реформаторы" за 20 лет нахождения у власти не построили ничего подобного той системе поддержки отечественной промышленности, что буднична и привычна в той же Канаде. Они не смогли создать банковской системы, что может давать длинные кредиты в сотни миллионов долларов на долгие годы вперед под 4-6% годовых. И прежде всего неконкурентоспособны именно они сами! Более того, все попытки отечественных машиностроителей создать в РФ государственное агентство, подобное канадскому, в упор не замечаются властью. Вот уже десять лет. Более того, наши "реформаторы" жутко возопят, если мы потребуем ввести в РФ то, что совершенно обычно для Канады или Германии. ("Это нерыночно! Нельзя искажать чистые сигналы свободного рынка какой-то государственной поддержкой, нельзя портить чистоты рынка какой-то промышленной политикой государства! Нельзя давать кредиты под проценты ниже, чем инфляция!")
И этот садизм продолжается уже 20 лет. Мы терпим на шее совершенно невменяемых и неумелых дилетантов, которые умудряются топить страну, располагая сотнями миллиардов долларов в закромах государства. Хотя понятно, что введение таких же механизмов в авиастроении, в строительстве АЭС или кораблей позволило бы РФ в кратчайшие сроки провести реиндустриализацию и вернуть себе то место, что занимал в мире Советский Союз.
Нет, не мы неконкурентоспособны — а прежде всего весь кагал лощеных, выпендрежных "реформаторов", засевших в министерствах, в экономблоке правительства, в администрации президента, в инсорах и "центрах стратегических разработок". Вот почему лично я ненавижу гайдаров и чубайсов, кудриных и дворковичей, грефов и гонтмахеров. За их полную некомпетентность. Они засели наверху, ничего сделать не могут — и не пускают во власть людей профессиональных и компетентных.
"НЕВИДИМАЯ РУКА РЫНКА"
Нам говорят, что в современном мире все определяет некая "невидимая рука рынка", а всё, что кроме, есть вредный социализм. Это наглая ложь, изобличающая полное невежество наших "реформаторов". Во всех развитых странах государство активнейше вмешивается в экономику, в ряде случае перехватывая пресловутую "невидимую руку" за запястье.
Например, у моего знакомого есть китайский деловой партнер, семейное предприятие коего производит хорошие ультразвуковые очистители. Так вот, его продукция выставляется по всему миру на выставках, хотя у самого китайца денег на это нет. Как же ему это удается? Да очень просто: за вывоз и выставление образцов его продукции на мировых экспозициях платит государство.
Вы можете представить себе такое в РФ?
Возьмем кораблестроение. Нам говорят, что русские верфи — дрянь, что наши суда выходят дороже импортных. Давайте сравним условия, в которых строятся суда в Российской Федерации и за рубежом. Что сразу бросается в глаза? За рубежом — и налоги меньше, и кредиты дешевле. В РФ дорогущие кредиты, НДС и таможенные пошлины накручивают себестоимость строительства корабля на 20-25%.
В мире суда строят на кредиты, которые покрывают до 80% стоимости судна. 20% вносит будущий судовладелец. При этом рассрочки платежей по кредитам за границей даются на 10-12 лет, под 5-6% годовых. Под залог судов. Чтобы проводить такую политику, не нужно иметь некие сверхспособности. С этим корейцы справляются, например, — уж никак не гении-сверхлюди. И китайцы тоже, хотя у истоков такой политики в КНР стояли китайцы с советским образованием, вполне себе коммунисты. Более того, с обострением глобального кризиса стоимость кредитов на Западе и в КНР стала падать, а в РФ они остались непосильно дорогими.
Дадут тебе кредит на 5-6 лет (если повезет) — да еще и под 19-20%. И только на 60% от стоимости нового корабля. При этом банки РФ суда под отечественным флагом в залог не берут. Государство гарантий банкам здесь тоже не дает. После распада СССР производства многих комплектующих оказались за границей. Нужно завозить их. И тут в дело вступают тяжелые таможенные платежи.
Значительная часть судового оборудования в РФ не производится, а при закупке за рубежом эти комплектующие облагаются ввозными таможенными пошлинами (до 30%) и НДС. При строительстве судов для внутреннего рынка использование импортных комплектующих может раздувать их стоимость на 20-25%. Общая налоговая нагрузка по этим заказам достигает 30% от цены на конечную продукцию, тогда как при строительстве судов на экспорт она не превышает 10-15%. Возродить российское судостроение возможно, только если отрасль получит от государства ряд налоговых преференций.
Наконец, на Западе судостроители получают субсидии от государства — 6% от стоимости строящихся судов. Берите деньги — пускайте их на модернизацию верфей. В РФ такого механизма нет. На лизинг судов банки России еще в 2009-м давали кредиты под 17-20% годовых и на срок не более 2-3 лет, а за рубежом — под 5-8% годовых и на 8-10 лет.
Для начала русским корабелам нужно обеспечить хотя бы равные условия с иностранцами — ту же государственную поддержку.
Но кто отвечает за то, что всего этого в РФ не существует? Да те же "либеральные экономисты-реформаторы", что 20 лет сидят во власти и никого к ней не пускают.
ЧТО ОНИ СТРОЯТ?
Заявляю совершенно ответственно: все наши "реформаторы" — не строители капитализма, а его могильщики. Ибо они (что при Ельцине, что при Путине) ни черта не смыслят в современной западной экономике (равно как и в восточной), отчего кажется просто чудом, что русская промышленность еще не совсем умерла. Но она живет вопреки всем расейским "рыночным светилам". Объявив о модернизации, эти типы изначально поставили нашу индустрию в проигрышное по сравнению со всем миром положение. Модернизация в РФ при существующих порядках невозможна! Проиллюстрируем это примерами из книги Константина Бабкина "Разумная промышленная политика".
…Субсидии государства на модернизацию в РФ фактически отсутствуют. В странах же Западной Европы они работают системно, покрывая до 30% расходов компаний по этой статье. Если в Германии фирма-производитель берет кредит на покупку и установку нового оборудования, до половины этого кредита берет на себя администрация соответствующих земель (субъектов федерации) страны. В развитых странах 50% стоимости НИОКР (научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ) в фирмах берет на себя государство. В РФ — 3%.
Поэтому иностранный бизнес с ходу бьет русский: наши-то вынуждены делать все за свой счет, после уплаты тяжелых налогов дурному, тупому государству. За рубежом, например, плевать хотели на нормы ВТО и свободу движения товаров. Там существует протекционизм. Например, страны Южной Америки врубили ввозные пошлины на сельхозтехнику на уровне 30-50%, добавив к этому еще и уплату НДС в 27%. Не хочешь платить? Ставь производство в Бразилии или Аргентине, используй на 60% местные комплектующие. Давай работу местным жителям.
Таким макаром в Бразилии вынудили три гиганта мирового сельхозмашиностроения открыть местные производства. Но где вы видели такое в РФ? Наоборот, страну тянут в ВТО и снижают пошлины.
В сельском хозяйстве Запада — социализм. В Европе дотации государства (как в СССР) составляют 40% доходов фермеров. В РФ — 3%. Немецкий животновод получает от государства по 200 евро на одну буренку. А у нас? Поэтому мясо в РФ дороже импортного, а у крестьянина нет средств на покупку техники.
Возьмем самолётостроение. Может ли русский авиапром конкурировать с зарубежным, если (в 2007-й, докризисный год) русский пассажирский лайнер продавался авиакомпаниям в долг (в лизинг) всего на 12 месяцев по ставке в 15-18% годовых, тогда как западные машины давались на десятки лет под десятые доли процента? В этом случае виноваты прежде всего не авиастроители, а идиотские "реформаторы" у власти, что не сумели обеспечить промышленности хотя бы равные с западными условия. Ибо государство-кретин тратит десятки миллиардов долларов не на то, чтобы построить нормальную систему лизинга (или аналог канадского экспортного агентства), а на Олимпиаду и футбольные игрища. Ну, какой толк в том, что новые стадионы и отели будут стоять среди мертвых заводов?
А ведь выстроить такие системы — дело совсем не сверхъестественное.
Налогового стимулирования модернизации в РФ тоже нет. А на Западе — имеется.
Итак, если компания получает прибыль в 10 млн. долларов, она должна заплатить 25% — налог на прибыль. Но если западная компания покупает новые станки (на 10 млн.), то 50% его стоимости списывается в первый же год. То есть налог на прибыль уменьшается вдвое! Его приходится платить уже не с 10 млн., а с пяти. Если же (для примера взята Канада) на разработку новой продукции (НИОКР) потрачено 2,5 миллиона, то компания и их может наполовину вычесть из налога на прибыль. В итоге компания платит сущие гроши.
В РФ ничего подобного нет. В РФ сидит в Минфине Кудрин и со всех дерет налоги. Заплати их полностью — и потом трать деньги на развитие, на новое оборудование и НИОКР.
Для нашего правительства нет разницы, на что предприниматель направит прибыль: на новые станки, на создание новых рабочих мест и увеличение ВВП страны или на покупку нового "Бентли", чтобы ездить по Рублевскому шоссе.
…При той же прибыли в 10 миллионов долларов, как и у канадского предприятия, в РФ 2,4 млн. заберет бюджет в качестве налога на прибыль, в 2,5 миллиона обойдутся (только за свой счет) исследования и разработки, и только 5,1 миллиона останется на закупку станков. Таким образом, из-за неравенства в налогообложении модернизация обходится российским предприятиям в 1,5-2 раза дороже, чем их канадским и итальянским коллегам, — утверждает К.Бабкин.
Добавим к сказанному им то, что кредит в РФ вдвое-втрое дороже западного. Что наши "рыночники" у власти за 20 лет не сумели создать сильную банковскую систему, способную давать долгие низкопроцентные кредиты. И "супер-пупер" "Сбербанк" (25% всех активов банковской системы РФ) занимает в мире всего лишь 43-е место. И вместо того, чтобы создавать нормальные банки мирового уровня, наши "реформаторы" выпуливают бешеные государственные деньги в стадионы. Футболом будете страну поднимать?
И вы еще удивляетесь тому, что наши капиталы уходят за рубеж и мы все более и более отстаем от всего мира? Так ведь горе-"реформаторы" уже 20 лет заставляют русских промышленников соревноваться с иностранными по принципу: "Они бегут в трусах и кроссовках, а ты беги в кирзовых сапогах и с грузом на спине. Ты их догнать не можешь? Так ты неконкурентоспособен!"
ЧТО ДЕЛАТЬ
Потому наш вердикт: те реформаторы, что пришли к кормилу власти в 1991 году и сидят в ней до сих пор, неконкурентоспособны. Их планы "реформ" — окончательное уничтожение промышленности и превращение РФ в чистый сырьевой придаток (к этому сводятся предложения как путинской, так и медведевской "команд экономистов"). Эта либерастня не имеет ни малейшего опыта успешного управления реальным производитственным бизнесом. Она вообще ненавидит производство как таковое, ибо подсознательно понимает свою никчемность. Она попутно обанкротилась в роли финансистов, налоговых администраторов и просто чиновников. Она вообще ни на что не годна.
У власти в РФ с 1991 года оказалась псевдорыночные и неумелые горлопаны, которые, однако, получили власть рулить огромными финансовыми потоками. Понимая свою полную профнепригодность и неконкурентоспособность, эта камарилья сцепилась локтями и никого не хочет пускать по власть. И она будет делать так, пока РФ не погибнет окончательно. Пока не будет дотла разорена промышленность страны. Между тем, в стране есть реальные люди дела, делом же доказавшие свою способность поднимать почти безнадежные заводы и фабрики. Это и есть настоящий национальный капитал, который не страдает "либерально-монетарным идиотизмом", но котороый не пускают к власти. Рецепт спасения у нас один: убрать сверху публику гайдарочубайсова пошиба. И привести к власти профи-прагматиков, умело сочетающих вполне капиталистические и вполне планово-социалистические методы.
Вот почему я обращаюсь к национальному производительному капиталу: ваши естественные союзники — национал-патриоты и красные державники. Именно эти общественно-политические силы наиболее вменяемы. Именно им вы, промышленники, должны помогать. Иначе вас уничтожат свихнувшиеся на монетаризме-либерализме конца 1980-х "реформаторы". Вы-то, господа "реальники", сильно изменились с 1991 года, набрались настоящего опыта и на мир посмотрели. А они, неизлечимые, продолжают нести тот же бред, что и в 1989-1991 годах.
В идеале нам вообще нельзя пускать к власти отечественную интеллигенцию (не путайте ее с интеллектуалами-когнитариями). Российский (советский, досоветский и послесоветский) "интеллигент" — опаснейшая тварь, по разрушительности своей не имеющая равных. Туполобые догматики, раболепные перед Западом и воспринимающие как Святое писание любую модную за Западе теорию, "интеллигенты" лишены экономического и технократического мышления. Они витают в отвлеченных эмпиреях, не желают замечать реальности и насилуют жизнь в угоду затверженным догмам. Причем сейчас на смену либералам-интернационалистам в РФ прут либералы-националисты (нацдемы). Их идеология убога: создадим национальное государство — и всё само собой наладится. А в экономической части своих программ они — всё тот же Гайдар с Чубайсом. Вот эти могут устроить развально-гражданскую войну пополам с шоковой терапией (шоком без терапии, если уж точнее).
Так что, господа русские промышленники, торопитесь. Пока не поздно. Наша задача — навсегда отбросить от власти и никчемных "реформаторов", и догматиков-интеллигентов.
20 лет продолжаются их "реформы" — издевательство над жизнью и здравым смыслом, над людьми дела и Родиной. Чего могут наши "рыночники", хорошо видно по "реформе" электроэнергетики и по рынку топлива.
Поколение "реформаторов" РФ, рожденное в 1950-е, когда-то ругало и презирало брежневскую власть как воплощенный маразм. Сейчас они торчат у власти больше Брежнева — 20 лет против восемнадцати. Но по маразму и по неумелости они давно заткнули за пояс команду Леонида Ильича.
Либеральные кретины должны быть устранены от власти. Это вопрос национального выживания и обеспечения конкурентоспособности. Никакие "правые дела" нам здесь не помогут. Наш интерес ясен: поднимется промышленность — будет работа русским людям. Они смогут зарабатывать, покупать дома, рожать и растить детей. И бюджет станет наполняться. Нам это понятно. "Реформаторам" — нет…
Статья 7
Максим Калашников
Национальный капитал против либерального кретинизма
Источник информации — http://informachina.ru/analitic/1701-nacionalnyy-kapital-protiv-liberalnogo-kretinizma.html [Газета "Завтра": 29 июня 2011 года, Номер 26 (919)].
ШЕСТЬ ПУНКТОВ "РОЯ"
26 мая участники клуба "Рой" Торгово-промышленной палаты России, которым руководит успешный машиностроитель, глава холдинга "Новое содружество" Константин Бабкин, приняли общую платформу требований к власти. Вот некоторые тезисы из неё.
"Распорядители "кубышки" и идеологи её набивания не вечны, они уйдут, но вместе с ними могут "уйти" и все народные деньги, лежащие мертвым грузом в фондах. Чтобы этого не произошло и пока у нас есть шанс изменить ситуацию, мы требуем от правительства России:
1. Мы требуем отставки министра финансов России Алексея Кудрина. Нет ни одного разумного довода в пользу его дальнейшего пребывания на одной из ключевых должностей в Правительстве России.
2. Снять запрет на раскрытие информации об использовании средств Резервного фонда и Фонда национального благосостояния. Минфин России должен еженедельно публиковать отчетность о работе фондов. Российский народ вправе знать, где, на кого и как работают деньги налогоплательщиков.
3. Средства Резервного фонда и Фонда национального благосостояния должны быть инвестированы не в низколиквидные облигации и акции иностранных эмитентов, а в реальную, не эфемерную модернизацию российской экономики. В развитие перспективных инновационных отраслей, в закупку современных станков и оборудования для выпуска конкурентоспособной продукции.
4. Мы требуем снижения налогового бремени для несырьевых отраслей. С существующей фискальной политикой нам никогда не добиться диверсификации российской экономики, а значит — и благосостояния каждого из нас.
5. Мы требуем поставить на уровень политической задачи поддержку отечественных производителей на внешних рынках. И в первую очередь экспорта продукции стратегических отраслей: машиностроения, сельского хозяйства, авиа- и судостроения, которые обеспечат глобальную конкурентоспособность России.
Не записи в зарубежных банковских документах, а сильная собственная экономика, современное производство, образование, наука и уверенная в своей востребованности молодежь являются залогом бескризисного развития России!"
Дополню эти ясные и нужные требования своими предложениями.
УЖ КОЛИ ТРЕБОВАТЬ…
Во-первых, в отставку надо отправлять не только "финансового вампира" Кудрина, но и главу ЦБ РФ Игнатьева, и весь "экономический блок" правительства РФ. Ибо они — одна гайдаро-чубайсова группировка, монополизировавшая власть на 20 лет.
Национализировать ЦБ РФ, подчинив его правительству. (Но прежде — национализировать и очистить от скверны само государство в РФ).
Мы готовы предложить свои кандидатуры на посты глав Минфина, Центробанка, Минэкономики. Какие — пока умолчим.
Во-вторых, мы должны потребовать принятия четкого плана развития РФ вместо бредней ИНСОРа и позорной "Стратегии-2020". На основе этого плана — принять, наконец, первую с 1994 года Промышленную политику страны. Причем для выработки и плана, и политики мы требуем привлечь практиков и экономистов-математиков, а не только узкий круг обанкротившихся, бесполезных квазиэкономистов-либералов (ВШЭ, АНХ, ИНСОР, ИЭПП имени Гайдара и т.п.). Само принятие таких документов должно стать важнейшим делом национального капитала и русских интеллектуалов. Ибо т.н. "либеральные реформаторы" полностью невменяемы и неконкурентоспособны, показав это во всей красе за последние 20 лет.
В-третьих, мы должны применить имеющиеся золото-валютные "закрома" (употребляю старое название), чтобы решить одновременно две задачи: и создать запас на "черный день", и стимулировать инвестиции в промышленные русские проекты.
Даже плохонький экономист знает, что государству можно не тратить свои финансовые резервы прямо на инвестиции, а использовать их для гарантии возврата частных инвестиций (по такой схеме строились железные дороги в России после 1861 г.), для субсидирования ставок по кредитам, для долевого участия государства на паях с частным и акционерным капиталом. Можно использовать государственные валютно-финансовые запасы так, как делает Канада, создавшая механизм поддержки промышленного производства через агентство EDC (подробнее — в работе Константина Бабкина здесь: http://m-kalashnikov.livejournal.com/892564.html).
Есть механизм выпуска государственных инвестиционных облигаций под гарантии золото-валютных резервов. Именно таким образом Евросоюз запланировал привлечь в обновление своей инфраструктуры 1,5-2 трлн. евро в ближайшие 20 лет. Тем более, что РФ нуждается в обновлении крайне изношенной инфраструктуры, в противном случае рискуя просто впасть в коллапс.
При задействовании таких механизмов каждый рубль/доллар, лежащий в закромах державы, позволит привлечь 5-10 рублей/долларов, которые есть у бизнеса, в сбережениях населения, в банках и у иностранных инвесторов. При этом сами резервы окажутся израсходованными максимум на четверть. То, что такие механизмы не задействуются, говорит о полной профнепригодности "экономических вождей" РФ, начиная с 1991 года.
КАК ВЕРНУТЬ НАШИ ДЕНЬГИ
Четвертое. Нам говорят, что те деньги РФ, что кудрины вложили в долговые обязательства государства США, мы уже никогда не увидим. Ибо янки уже никогда не смогут расплатиться со своим госдолгом.
Это не так! Мы можем применить механизм переуступки прав на долг с помощью специального агентства. Итак, наши предприятия из-за идиотской политики правительства РФ и невозможности взять кредиты в наших банках брали ссуды у иностранных банков? Они теперь должны иноземным финансистам? Так и государство США должно Российской Федерации. Применив механизм переуступки прав, мы сделаем так, что русские предприятия предложат западным банкам долговые бумаги американского государства, а сами — останутся должны государству РФ.
Применив такой механизм, мы сломаем совместный грабеж русских западными финансистами и их россиянскими приспешниками типа Кудрина. Ибо вся политика последних лет (Запад + "либеральные реформаторы" в РФ) заключалась в том, чтобы те деньги, что мы получаем от экспорта сырья (а это — полтриллиона долларов в год) откачивались назад, на Запад. В форме покупки Минфином и Центробанком РФ пустых долларов и американских долговых бумаг (под предлогом создания фиктивных россиянских Резервного фонда и Фонда национального благосостояния, золото-валютных-резервов — по-старому). В итоге эти деньги не шли на кредиты и на поддержку русской промышленности, а уходили в США и Европу, откуда тамошние банкиры те же русские деньги выдавали нашим предприятиям в виде кредитов западных банков. Таким образом, грабеж получается двойным.
Применив переуступку прав и предложив западным банкирам получить долги американскими трежериз, мы покончим с системой наглого грабежа Русской земли. Естественно, отправив в отставку кудриных и предав их показательному суду. В итоге же мы поднимем свое производство и снизим налоги.
Ничего фантастического тут нет. Нужна лишь государственная воля. Столкнувшись с такой перспективой (американские облигации вместо денег в оплату кредитов), Запад ничего нам сделать не сможет. В ядерную войну он не кинется — кишка тонка.
ДЕНЬГИ — В СУВЕРЕННУЮ БАНКОВСКУЮ СИСТЕМУ!
Пятое. Финансовые резервы государства должны вливаться в создание полноценной, суверенной банковской системы РФ. Ибо её сейчас нет. В нашей стране сегодня нет банков, способных давать долгие кредиты производству под низкий процент, что обычно для стран Запада. Так было и в СССР, где граждане хранили свои сбережения в сберкассах под 3% годовых — и не изымали этих денег подчас десятилетиями.
Именно сильную банковскую систему для индустриализации и развития страны создавал Иосиф Сталин.
Но вот беда: несмотря на обилие банков в РФ, они — безобразно маломощны. Возьмем информацию на 2009 год. Читаю в "Коммерсанте" ("Кризис сменился болезнями роста", 25.01.2010): 77% банков РФ не в состоянии выдать ни одного кредита больше десяти (10) миллионов долларов. То есть, это — не банки по сути своей, а в лучшем случае — кассы и центры микрокредитования. Средняя величина активов российских банков — 0,7 миллиарда долларов. В крохотной Чехии — 5,6 млрд. Ровно в восемь раз больше! В Польше — 5,4 млрд. в среднем. А уже в Англии банки — это 66,4 млрд. долл. активов в среднем!
"Крутой" Сбербанк РФ, который концентрирует четверть всех банковских активов РФ, занимает жалкое 43-е место в мировом рейтинге.
По состоянию на 2007 год активы всего банковского сектора РФ составляли 338,79 млрд. долл. Повторяю — ВСЕХ банков РФ. "Гигантский" Сбербанк — это всего лишь около 87 миллиардов "у.е.". А один только английский банк "Барклайз" в 2007 г. имел активов на 1586 млрд. долл., вчетверо превосходя всю банковскую систему беловежской Расеи. Всего один "Ситибанк" в США располагал активами в 706 млрд. долл.
"Индастриэл энд Коммершиал Бэнк оф Чайна" (КНР) — это 675,4 млрд. долл. Один — как полторы банковские системы РФ.
Всего один инвестиционный государственный фонд Германии "KfW" — это 401,4 млрд. долл. (Центр проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования. "Государственный внебюджетный инвестиционно-кредитный фонд" — М.: "Научный эксперт", 2008, с. 23).
По сути дела, в РФ нет банковской системы. Кредитоваться русским промышленникам и инноваторам сегодня практически негде! То, что есть — это маленькие расчетно-кассовые конторы и мелкие кредитные заведения, по мощности уступающие иному муниципальному банку в США. Наши неконкурентоспособные и профнепригодные "реформаторы" построили "капитализьм" без банковской системы, где невозможно взять большой низкопроцентный кредит под серьезный инвестиционный проект. Сбербанк имеет предел — не более 1,6 млрд. долл. кредита "в одни руки". "Крутой" Банк развития, созданный при Путине — это всего лишь жалкие 10 млрд. долл. Понятно, почему банки РФ хилы: "элита" просто вывозила деньги из страны, а частных вкладчиков мало: граждане РФ слишком бедны и не очень верят в надежность бело-сине-красных банков. Печальный опыт, знаете ли, есть. Предприятия РФ вынуждены за кредитами ходить на Запад. И когда этот источник в 2008 году иссяк, всё повалилось к чертовой матери.
О том же самом пишут и авторы солидного журнала "Эксперт" (2010, №3). Читаем статью А.Ивантера, С.Розмировича и М.Рубченко "Поможем, только не деньгами". Они прямо пишут: несмотря на принятие более или менее внятной антикризисной программы правительства, не решена проблема "длинных денег". Предлагается туфта — пенсионные и страховые средства. Но в РФ пенсионная система — сама нуждается в закачке средств. Страхование жизни — в зачатке. Да — добавлю сам — эти институты не проводят нужной национальной политики инвестиций. Ну, были бы деньги у пенсфондов и страховщиков, куда б они их вложили? Да в сырье.
Поэтому следующее требование в дополнение к прозвучавшим 26 мая 2011 г. в ТПП РФ: создать за счет валютных резервов государства систему банков мировой величины и того же уровня работы. Ибо простое слияние/поглощение имеющихся в РФ маломощных банков ничего не даст. Даже будучи слитыми в один-два банка, они по мощности по-прежнему будут уступать паре западных гигантов. Нам нужно плановое создание настоящих кредитно-финансовых великанов.
ЭМИССИЯ КАК РЕЗЕРВ ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ
В шестых, предлагаю принять от лица национального производительного капитала и шестой пункт — задействование механизма контролируемой эмиссии рублевой массы.
Дело в том, что ВВП Росфедерации (примерно 2,5 трлн. долларов по паритету покупательной способности) обеспечен рублевой массой на 38% (на март-2011). То есть, нам не хватает наличных и безналичных денег как минимум наполовину. От этого падает скорость обращения денег, не хватает инвестиций, кредиты дороги. Мы можем эмитировать денег как минимум на 500 млрд. долларов в пересчете только в первой партии.
Но эти деньги нельзя просто напечатать (или нарисовать на счетах Центробанка), залпом вбросив в экономику. Это действительно чревато инфляцией. Наше предложение: вкачать эту эмиссию в создаваемые планово банки-гиганты, причем вливаться эти деньги в экономику должны через "бутылочные горлышки" национальных проектов развития. И не прямо в виде наличных и безналичных рублей, а в виде специальных векселей (промышленных денег), которые невозможно положить в сейф, распилить, продать на бирже за валюту. Которые можно потратить только на покупку станков, металла, комплектующих и т.д. Подобные механизмы неинфляционной эмиссии применялся в Германии Яльмаром Шахтом. (http://m-kalashnikov.livejournal.com/856045.html).
Давным-давно придуманы "промышленные деньги", механизм которых в РФ еще не использовали.
Германия в тридцатые годы, стремясь скрыть от всего мира процесс перевооружения своей армии, создала еще и второй, "теневой" бюджет, расходуя его тайно. Это придумал финансовый гений Гитлера — доктор Яльмар Шахт. Чтобы лишние деньги не выплескивались на рынок, он придумал векселя МЕФО — "промышленные деньги". Итак, получив заказ на производство "мессершмиттов", скажем, завод брал у государства не привычные деньги, а МЕФО, которыми мог расплатиться с поставщиками моторов, алюминия, плексигласа и т.д. Каждый вексель МЕФО должен был пройти цепочку из нескольких предприятий-индоссантов. А по выполнении заказа векселя вновь оказывались в руках государства, которое затем рассчитывалось настоящими деньгами с участниками работы.
То есть деньги появлялись в экономике только тогда, когда товар был уже произведен.
Понятно, что пример этот специфичен. Гитлеровцы пускали средства "теневого бюджета" на вещи непроизводительные и чисто затратные — на оружие. Но представьте себе схему, где такие МЕФО-промышленные деньги тратятся не на военные заказы, а на производство и строительство вполне прибыльных вещей. И когда они появятся на рынке, векселя будут обменены на настоящие рубли, которые к тому моменту получат товарное покрытие в виде увеличенного ВВП.
Применять такой механизм можно периодически. Избавившись навсегда от унизительной зависимости РФ от Федеральной резервной системы США и обретя независимую рублевую систему.
РЕЖИМ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИИ
Наконец, седьмой дополнительный пункт — введение режима национальной экономии.
Недопустимо положение, при коем русский производительный капитал грабят и душат налогами, после чего чиновники, во-первых, разворовывают средства на отпилах-откатах. А во-вторых, деньги хоронятся в бесполезных непроизводительных, чисто затратных проектах. В олимпиаде, в чемпионате мира по футболу, в грандиозных закупках иностранного вооружения.
Наше требование: отказаться от этих затрат. А за счет этого — снизить налоги на производительный бизнес и обеспечить ему ту же поддержку государства, что и на Западе. Это будет режимом национальной экономии ради развития: все деньги — в дело, а не в помпезно-воровские "суперпроекты". Ибо такой режим обеспечит быстрый экономический рост и резкое увеличение доходов бюджета. Ведь промышленность заработает, и люди, получив работу, станут богаче.
В том же ряду — введение прогрессивного налога на ЛИЧНОЕ сверхпотребление. Не хочешь отдавать 98% своего ЛИЧНОГО дохода в казну при превышении планки в 2 миллиона долларов в год (например) — вкладывай деньги в производство и в создание новых предприятий в РФ. И будешь трудовым миллиардером. Никто на твою собственность не покусится. А попробуешь тратить бабки на супер-яхты и футбольные клубы — отберем у тебя средства через "прогрессивку".
НЕТ "ШОКОВОЙ ТЕРАПИИ-2"!
Таковы мои предложения по дополнению требований клуба "Рой". Предлагаю сделать их общими требованиями национального производительного капитала, индустриального, научного и аграрного.
Если так называемые "интересы вступления РФ в ВТО" мешают принятию такой программы — к черту это ВТО! Никакого в него вступления!
Прошу всех помочь в распространении этих требований к власти.
Их принятие позволит нам разрезать налоговую удавку на шее отечественного бизнеса и сократить особо убийственные налоги — НДС и платежи в социальные фонды. Мы должны буквально проламывать выполнение наших требований. Ибо в противном случае нас ждет "шоковая терапия-2", новая гайдарочубайсовщина. С уничтожением остатков производства в РФ. Причем, независимо от того, победит ли в 2012 году Медведев или Путин. В данном случае они ведут один и тот же гибельный для нас курс.
Слышишь, национальный капитал? http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/11/919/22.html
Статья 8
СТОП ВТО!
Источник информации — http://www.dynacon.ru/content/articles/500/
Меморандум, принятый участниками экспертной встречи «Кто и зачем втягивает Россию в ВТО» в Институте динамического консерватизма 22 февраля 2011 года
В последнее время усилились попытки втянуть Россию во Всемирную торговую организацию (ВТО). Этой цели властями нашей страны придан высший государственный статус. Об этом говорят и президент, и премьер.
Допустить этого нельзя ни в коем случае, и вступление в ВТО будет означать социально-экономическое убийство Российской Федерации.
Настало время сказать: «Все – на защиту Отечества» (или «Россия против ВТО»
Мы заявляем, что вступление России в ВТО по своим катастрофическим последствиям будет сопоставимо с развалом СССР в 1991 году и наверняка превзойдет тот отрицательный эффект, что принесли «реформы» 1991-1998 годов. Причем очень быстро.
Почему мы против членства нашей страны в ВТО?
Во-первых, потому, что это бессмысленно.
Всемирная торговая организация за последние годы ярко доказала неспособность обеспечить развитие для тех не западных стран, что вступили в Организацию. Более того, очевидны самые пагубные последствия членства в ВТО таких стран «развивающихся рынков», к каковым относится и РФ. Сильные в ВТО всегда правы, часто безнаказанно нарушая нормы самой Всемирной торговой организации.
Даже печально известный МВФ признал неэффективность ВТО. В одном из своих докладов он подтвердил, что членство во Всемирной торговой организации не приносит никаких экономических выгод. В докладе говорится, что многие страны, в первую очередь США, нарушают достигнутые договоренности, раздавая индивидуальные льготы и преференции, тем самым сводя на «нет» саму идею свободной торговли. Сейчас ВТО уже превратилось в декларативную организацию, не выполняющую свои функции, что и отметили эксперты МВФ. Вступление в ВТО отнюдь не означает для страны свободный доступ к торговым сделкам с любым партнером-членом ВТО, на условиях этой организации. Все это не более чем миф. На данный момент гораздо выгоднее сделки на двухсторонней основе со своими традиционными партнерами, а также участие в региональных торговых союзах.
ВТО – организация, созданная для обслуживания интересов финансового капитала в период глобализации по мондиалистскому сценарию. Сверхзадача ВТО: оставить самыми богатыми и развитыми тех, кто успел это сделать до начала 90-х, и тех, кто воспользовался расчленением Советского Союза. А всех остальных – оставить нищими и неразвитыми, аутсайдерами периферийно-колониального капитализма. Таков смысл ВТО-лизации.
Однако сейчас этот вариант глобализации стал недееспособным, мир стоит на пороге мультивалютного регионального разделения.
Нынешняя ВТО неминуемо развалится. К чему тогда в нее вступать?
Во-вторых, выживание страны требует проведения новой индустриализации, развития новых форм поселений (альтернативы нездоровым перенаселенным мегаполисам), переосвоения заброшенных сельскохозяйственных земель, переосвоения/освоения Сибири и Дальнего Востока, сильной демографической политики в виде массированной поддержки рождаемости для русских – государствообразующего народа. Но еще ни одна страна мира не делала подобного, руководствуясь принципами полной (по нормам ВТО) открытости. Все примеры успешной индустриализации и ускоренного развития в мире в течение всей истории, начиная с промышленной революции в Англии, связаны с разумным протекционизмом, плановостью, проектностью, поддержкой отечественного бизнеса. Некоторые страны вступали в ВТО лишь потом, окрепнув и развившись. Как, например, это сделал Китай.
Втягивая Россию в ВТО, кучка либеральных фундаменталистов обрекает нас на потери многих миллионов рабочих мест в течение весьма короткого времени. В конкретных условиях 2010-х годов ликвидация протекционизма и предоставление иностранным компаниям такого же режима внутри нашей страны, как и отечественным (а это – ключевое условие членства в ВТО) означает массовую безработицу и столь же масштабное разорение тысяч отечественных предприятий. Мы не сможем в рамках ВТО (без протекционизма) конкурировать с китайским реальным сектором. Китай довел себестоимость производства у себя до самых нижних пределов. Чтобы соревноваться с китайцами по нормам ВТО, нашим работникам придется трудиться без зарплат (буквально за похлебку), отказавшись от пенсионного обеспечения и всякого «социального пакета», отказывая себе буквально во всем.
На переговорах по ВТО от нас сразу же потребовали, чтобы тарифы на электричество и другие энергоресурсы в холодной стране приблизились к мировым. Это означает, при всех равных условиях, полную неконкурентоспособность российской промышленности. Ибо снизить стоимость рабочей силы ниже китайской мы не сможем. Равно как и уменьшить русские расстояния или отменить полугодовую зиму с трескучими морозами. Мы не сможем вытащить 60% территории России из зоны вечной мерзлоты, чего не знает умеренно-субтропический Китай.
Вступление в ВТО может привести к шоковому 40%-ному сокращению рабочих мест в стране. Самый тяжелый удар придется на сельское хозяйство и пищевую промышленность. Будучи членом ВТО, Россия уже не сможет ограничивать приток в страну иностранной продукции. Ученые Российской академии сельскохозяйственных наук подсчитали, что после вступления в ВТО только российский Агропром будет терять 4 млрд. долл. ежегодно. Уже очевидно, что фатально пострадает наша легкая промышленность, только едва поднимающаяся с колен. При снятии всех нетарифных ограничений неутомимые китайцы легко «забьют» не только ЕС, но и отечественных производителей. Сильная встряска ожидает машиностроение: под вопросом будет само существование машиностроения, автопрома и особенно – авиапрома.
В-третьих, мы считаем, что в Российской Федерации нет того, чем располагают наши соперники в ВТО.
Нет сильной национальной банковской системы, способной давать большие кредиты надолго и под низкие проценты.
Нет какой-либо промышленной политики.
Нет полноценной Национальной инновационной системы.
Нет реальной борьбы со всеразрушающей коррупцией.
Нет дееспособного и эффективного государства.
Нет практически ничего! Нет тех самых «мышц» и здоровья, что нужны для борьбы за место под солнцем.
По данным Торгово-промышленной палаты Российской Федерации, всего около 10% российских предприятий готовы работать по нормам и правилам ВТО.
Согласно «аналитической записке» даже сторонников присоединения России к ВТО (Высшая школа экономики и МЭРТ) двадцать регионов не смогут конкурировать с импортом после вступления России в ВТО. В докладе названы регионы, в которых открытие внутренних рынков импорту наиболее отрицательно скажется на местном бизнесе. Среди них – Пермская, Оренбургская, Кемеровская, Московская, Свердловская, Воронежская, Курская, Рязанская, Нижегородская, Кировская, Тюменская, Иркутская области, Алтайский, Краснодарский, Красноярский, Приморский, Хабаровский край, Ханты-Мансийский АО, Удмуртская республика, Республика Татарстан, Москва и Санкт-Петербург.
То есть, в основном, это – области центральной части страны. Хуже всего будет тем регионам, где вытесняемые импортом предприятия являются бюджетообразующими. Это Ивановская, Пермская, Костромская, Курская, Московская, Тульская, Владимирская, Волгоградская, Самарская область и Тольятти.
Таким образом, наши власти, затаскивая Россию в ВТО, рискуют превратить в зоны смерти и запустения огромные и пока еще самые густонаселенные территории страны.
Понятно, что социально-экономический шок после вступления в ВТО вызовет катастрофическое падение и без того страшно низкой рождаемости среди государствообразующего народа – русских. Когда на одну колыбель в России будет приходиться по два-три гроба – это конец Русской цивилизации, наше необратимое физическое вырождение. Неизбежное падение доходов бюджета после закрытия тысяч предприятий приведут к краху пенсионной системы, к ужасающему сокращению трат на науку, образование, культуру, сравнимому с тем, что случилось в начале 90-х годов.
Вступление в ВТО позволит легче, чем сейчас, вывозить капиталы за рубеж и вкладывать их не в нашу экономику, а в экономику иностранных, прежде всего западных государств.
Вступление в ВТО соответствует логике, которая сформировалась у нас со времен горбачевской перестройки: вписаться в глобальный «элитный клуб», даже ценой нашего окончательного уничтожения.
Итак, вступление в ВТО не просто бессмысленно с точки зрения национального здравого смысла — оно для нас просто смертельно.
Поэтому, мы имеем право на всеобщий национальный протест!
Мы должны плечом к плечу выступить против рукотворной национальной катастрофы.
Такое судьбоносное решение как вступление в ВТО – дело, как минимум, общенародного референдума.
Меморандум подписали участники круглого стола:
В.А. Кучеренко (Макисим Калашников) – «Нейромир-ТВ», партия «Родина: здравый смысл»
М.Г. Делягин – партия «Родина: здравый смысл»
В.В. Аверьянов – Институт динамического консерватизма
А.Б.Кобяков – Институт динамического консерватизма
В.Е. Хомяков – Движение «Народный собор»
В.П. Орлов – МОО «Вече»
А.П. Паршев – писатель, публицист
Н.В. Стариков – писатель, публицист
Статья 9
Алексей Кравецкий
Лучший способ опорочить российского либерала — предоставить ему слово
Источник информации — http://www.contrtv.ru/common/4081/
Лучший способ опорочить российского либерала — предоставить ему слово. Не, серьёзно, даже если пытаться присочинить про либерала что-то плохое, всё равно фантазии не хватит сочинить такое, что либерал сам про себя совершенно добровольно расскажет. Сколько раз убеждался: думаешь про либерала плохо, а оказывается, что настолько плохое тебе даже в голову не приходило.
Вот, например, идёт передача «Исторический процесс». С одной стороны там Кургинян, а с другой — телеведущий Сванидзе. Про Сванидзе вроде бы уже столько всего сказали, что, казалось бы, добавить уже невозможно. Ан нет. Надо просто дать говорить самому Сванидзе. И Сванидзе нам тогда про Сванидзе расскажет много такого, чего бы мы сами про него сочинить никогда бы не смогли.
Просто потому, что у нормальных граждан логика работает не так. У них в логике есть некоторая последовательность, — ну, хотя бы на коротких отрезках времени, — поэтому им крайне тяжело догадываться до того, до чего запросто догадывается либерал.
На десятой минуте передачи гражданин Сванидзе сообщает: генерал Корнилов предложил ввести жестокие наказания за антигосударственную пропаганду, восстановив, в том числе, смертную казнь. Это по плану Корнилова и Керенского должно было бы спровоцировать массовые выступления пробольшивистских масс, после чего Корнилов бы эти массы решительно подавил, посадил и расстрелял, что устранило бы большевиков с политической арены. Я повторюсь: это рассказывает сам Сванидзе. Не Кургинян, не приглашённый свидетель, сам Сванидзе.
Проходит всего десять минут (возможно, во время записи передачи прошло чуть больше), и Свандизе совершенно не стесняясь сообщает: Корнилов всей душой стремился к демократическим преобразованиям и вообще был видным демократом. Его целью была свобода совести, слова, митингов и собраний, — он, Корнилов, про это даже написал в своей программе.
Может ли нормальный человек до такого догадаться? Думаю, нет. У нормального человека намеренное провоцирование мятежей, суровые кары за выражение собственного мнения, разгоны демонстраций и физическое уничтожение политических соперников ну никак не вяжутся с установлением демократии, свободы слова и митингов, а также равенства перед законом. Нормальный человек, конечно, может порассуждать о целесообразности всех этих мер, спору нет, но он отдаёт себе отчёт, что это всё — как раз вещи, противоположные демократии и либеральным свободам.
Но у Сванидзе не так. У него первое второму не противоречит, а напротив подтверждает. С его точки зрения, Корнилов пытался физически уничтожить большевиков и им сочувствующих, а значит был за либералов и демократов. То есть, либералом и демократом. Да, Корнилов хотел запретить определённого рода пропаганду, но ведь он же хотел запретить только неправильную, большевистскую пропаганду! И разрешить правильную, либеральную. Такое свободу слова не нарушает. Вообще, если либералам можно говорить и делать что угодно, а их противникам — нельзя, это и есть настоящее соблюдение всех прав человека.
Такая она, демократия у наших демократов.
Нормальный человек не понимает, как можно прямо противоречить собственным же словам уже через десять минут после того, как они были произнесены. Но это только потому, что он не в теме. Он не понимает, что тут нет противоречия. Просто нормальный человек не умеет так думать, как думает либерал. У нормального человека не вошло в привычку использование риторики, никак не связанной с сутью происходящего. Либерал же привык говорить то, что выгодно говорить. Даже прекрасно зная, что это положению вещей совершенно не соответствует. Настолько привык, что для него в этом нет даже внутреннего противоречия. Он уже не только говорит, он уже думает так. «Да, мы разрешили говорить нам и запретили нашим противникам, это и есть демократия — ведь мы же демократы». Надо понимать, «демократией» просто называется выгодное либералу положение вещей.
Идём дальше. Сразу после Корнилова Сванидзе при поддержке приглашённых им свидетелей поведал про ещё одного известного демократа — Ельцина. Какой тот был молодец, как заборол тоталитаризм и ввёл свободные выборы, независимую прессу и соблюдение прав человека.
Проходит десять минут, и Сванидзе пеняет приглашённому в студию Руцкому на непорядочность последнего. Дескать, Руцкой Ельцина критикует, а ведь всем обязан Ельцину. Вот смотрите, — рассуждает Сванидзе, — Ельцин сделал Руцкого генералом. Руцкой замечает, что стал генералом после окончания генеральской академии и приказ о присуждении звания был подписан президентом СССР, а не РСФСР. Ну, — говорит Сванидзе, — мы ж понимаем, что без согласия Ельцина ничего бы этого не было бы.
Из тюрьмы Руцкого тоже выпустил Ельцин, — продолжает Сванидзе, — не хотел бы такого Ельцин, не дал бы выпустить. Руцкой был избран губернатором Курской области. Чего тоже не могло бы произойти при неприятии Ельцина.
То есть, из слов Сванидзе напрямую следует, что Ельцин фактически был диктатором. Он лично контролировал работу режимных институтов (которую в демократическом обществе должен контролировать только закон). Он говорил судебной системе, кого считать виновным. И даже позволял или не позволял выигрывать выборы.
По тем критериям, которые приводят сами же либералы, нарушены все основные принципы правового демократического общества. Причём, о несомненном их нарушении сообщает сам же Сванидзе: «ну не надо, мы ведь все понимаем, что не хотел бы Ельцин»… Ещё можно было бы понять, если бы они при Ельцине нарушались кем-то другим, но Сванидзе прямо говорит, что их в регулярном порядке нарушал сам Ельцин. Однако это совершенно не мешает Сванидзе рассказывать об успехах Ельцина на ниве взращивания российской демократии.
И тут тоже: нормальные люди просто не умеют думать в этом ключе, потому что мало тренируются. Нет никакого противоречия. Принципы правового демократического общества нужны либералу лишь для того, чтобы изобличать неугодных. Угодному не надо их соблюдать — он и так угоден. Он и так правильный. Мысль, крайне странная для нормального человека, для либерала, напротив, интуитивно понятна и совершенно очевидна. Либерал даже не замечает, что пользуется этой мыслью. Сванидзе, например, проделал такое дважды за полчаса. Это, конечно, вызвало недоумение. Но у него, наоборот, возникло недоумение: чего это все недоумевают? Ему ведь даже не кажется, что он кого-то обманывает, просто у него логика так работает.
Работа логики отлично видна даже через саму постановку вопроса с Руцким. Сванидзе обвиняет его в непорядочности: дескать, Ельцин всё ему дал, а Руцкой… У меня сейчас нет цели защищать Руцкого, но по его словам было видно, что он воспринял обвинение в непорядочности в том же ключе, в котором воспринимает его нормальный человек: непорядочность — противоречие основным моральным нормам общества. Бесчестность. Для высокопоставленного политика порядочно следовать общественным интересам. Ельцин, — с точки зрения Руцкого, — им не следовал, оттуда возник конфликт. Я не знаю, думает ли Руцкой так на самом деле и настолько ловко притворяется, однако нормальный человек наверняка трактует ситуацию именно так. С точки зрения нормального человека порядочный Руцкой должен руководствоваться именно такой логикой. И, напротив, было бы непорядочным, если бы Руцкого Ельцин чем-то бы чем-то купил и заставил в обмен нарушать народную волю.
Поэтому нормальному человеку кажется странным, когда Сванидзе пеняет Руцкому именно на то, что с точки зрения нормальных людей как раз порядочно: не продался. Однако тут тоже всё просто. Либерал Сванидзе по-другому трактует слово «порядочный». В общериторическом случае это слово на его языке означает «неугодный либералам», но есть и, так сказать, «глубинный контекст» — то бишь, как это, судя по всему, либералу мыслится.
С точки зрения либерала «порядочность» — это как бы коммерческое, а не моральное понятие. Оно означает «вассальную верность». Непорядочность, это не нарушение морали, нравственности или, там, божьих законов, это просто такая графа в резюме, полезная для дальнейшего трудоустройства. И Сванидзе совершенно логично, — с точки зрения такой логики, — говорит Руцкому: что ж ты это? Кто же тебя теперь к себе в вассалы-то возьмёт с таким отношением к сюзерену? Тебе, значит, материальные блага, а ты что в обмен?
Правду ли говорит Руцкой или нет, но его слова находятся в поле логики нормальных людей: порядочный политик должен действовать в интересах народа, а не вышестоящего политика. Если он видит, что вышестоящий политик грубо нарушает интересы народа, то он должен вступить с ним в борьбу и не отступать ни при каких условиях. Чего бы это ни стоило. Да, можно говорить, что так бывает далеко не всегда, но по идее так должно быть — это логика нормального человека.
Сванидзе же мыслит в поле совершенно иной логики. С его точки зрения, как максимум, при несогласии можно собрать вещи и уйти. Как максимум. А лучше, конечно, получать зарплату и делать что скажут. И совесть, — даже если она есть, — будет чиста. «Это ж не я». «Я ж не по своей воле». «А какой выход? Все же так делают». Потому что в ином случае ты нарушаешь основной пункт вассального контракта и тебя больше в вассалы не возьмут. Ибо для сюзерена важно не то, что ты раньше служил другому сюзерену, а что ты делал всё, что тебе скажет текущий сюзерен.
В быту граждане уже начали привыкать к такому варианту трактовки слова «порядочность», но воспитание на советских (и даже на американских) фильмах всё ещё не позволяет им транслировать данный подход на всю политическую идеологию в целом. Если политик просто собирает вещи и уходит, завидев государственные преступления со стороны вышестоящих лиц, то такой политик просто нарушил свой долг. Нормальному человеку ясно, что именно в этом случае политик поступил непорядочно.
Иное дело те, кто уже много десятков лет живёт строго в рамках «вассального» подхода. Им, наоборот, странно, что у других как-то иначе. Что другие всё ещё сохранили какую-то часть своего сознания вне пир-ту-пир коммерции. Что для кого-то наличие оплаты всё ещё не является достаточным обоснованием для совершения какого угодно поступка и даже для произнесения каких угодно прямо или косвенно заказанных к произнесению слов.
Поэтому Сванидзе крайне странно, что его блестящее доказательство почему-то не было воспринято так, как он того ожидал. Другим же, напротив, странно, что он таковое вообще считает доказательством. У них ощущения, как если бы школьный хулиган стал бы критиковать отличника: «он не прогуливает, делает уроки, окна не бьёт, не бухает перед подъездом». Да, с точки зрения хулигана всё это — доказательства, лучше которых уже и не надо. Но действуют почему-то только на других хулиганов. С точки же зрения нормальных, так не ругают, а, наоборот, хвалят.
Либералы сокрушаются, что «народ не тот». Что ни передача, 85% против Сванидзе и только 15% — за.
И действительно, народ совершенно не тот. Совершенно не тот, что они. У народа совершенно иная логика, совершенно иные определения терминов и совершенно другие представления о порядочности. Отсюда решительное, всё нарастающее неприятие подобных Сванидзе либералов. Ибо они, либералы, с точки зрения нормальной логики — ни дать, ни взять, инопланетяне какие-то. Вроде бы те же слова говорят, но язык как будто бы совершенно другой. Вроде бы доказывают чего-то, а доказать всё время получается прямо противоположное тому, что хотелось доказать.
Лучший способ опорочить российского либерала — предоставить ему слово. Можно даже не отвечать, они сами справятся.
Статья 10
Либерально-постмодернистский империализм «психозойской эры»
Глава 8. Либерально-постмодернистский империализм «психозойской эры»
8.1. Империализм: классика
8.2. Империализм: вступление в «психозойскую эру»
8.3. Современный империализм: новые признаки
8.4. Либерализм как корень империализма
8.5. Постмодернизм как оружие империализма и апофеоз либерализма
8.6. Чем гуще мрак, тем ближе рассвет
"Апологетика традиционного обучения" М.В. Телегина
Источник информации — http://www.mtelegin.ru/tradition/apologet
Чтобы враг раз за разом не заставал нас врасплох, надо знать – кто враг. Вытащить «за ушко да на солнышко». Рассмотреть в свете дня. Сорвать маски. Найти слабину. Победить!
Традиционное образование бьют. Его защитники обескуражены, разобщены, нам больно, мы отвечаем вслепую, наугад, реагируем запоздало, готовимся к минувшей войне, втайне надеясь на пощаду. Нестроение в наших рядах. А пора бы, наконец, понять – снисхождения не будет! Не от кого милости ждать.
В этой главе займёмся распознаванием угрозы, её наименованием. Точно назвать явление – всё равно что захватить плацдарм. Меткое слово – инструмент, позволяющий осмыслить (связать с личным опытом), обозначить (поместить в пространство культуры) и тем самым «выхватить» из потока бытия нечто, представляющееся случайным, хаотичным.
Выношу на ваш суд версию, что общественно-политический строй, доминирующий на нашей планете, правомерно называть так же, как названа эта глава.
Именно либерально-постмодернистский империализм и есть смертельный враг традиции вообще и традиционного обучения в частности.
8.1. Империализм: классика
Вспомним классику. В.И. Ленин. «Империализм, как высшая стадия капитализма». Пять чеканных теоретических признаков:
1. Концентрация производства и капитала привела к созданию монополий, играющих решающую роль в хозяйственной жизни;
2. Банковский капитал слился с промышленным, превратившись в «финансовый капитал», принадлежащий «финансовой олигархии»;
3. Вывоз капитала стал важнее вывоза товаров;
4. Образовались международные монополистические союзы, приступившие к экономическому дележу мирового рынка;
5. Территориальный раздел земли крупнейшими капиталистическими державами завершился.
«Практика – критерий истины». Ленинская мысль выдержала испытание временем. Однако с момента написания работы (лето 1916 г.) прошло более 90 лет. Возьмём на себя смелость внести в ленинскую характеристику империализма некоторые поправки, с учётом недавнего прошлого и актуального «текущего момента». Для реконструкции событий изберём телеграфный стиль, сосредоточимся на главном.
8.2. Империализм: вступление в «психозойскую эру»
Содержательное, революционное переформатирование империализма произошло в эпоху научно-технической революции. Наука действительно стала «непосредственной производительной силой» и в этом качестве была цинично использована сверхмонополиями, транснациональными компаниями (ТНК) в их корыстных интересах.
Империализм вступил в «ПСИХОЗОЙСКУЮ ЭРУ». Почему психозойскую? Ещё Маркс в «Немецкой идеологии» писал о двух сторонах преобразовательной деятельности: «обработка природы людьми» и «обработка людей людьми». Судите сами. Для столяра главным предметом труда («то, на что воздействуют в процессе труда») служит дерево. Для кузнеца – металл. Для хлебопёка – мука. Для ТНК, финансовой олигархии психозойской эры – ведущий предмет труда впервые в человеческой истории почти утратил свою материальную, «вещную» модальность и трансформировался в нечто ментальное, идеальное.
Иначе говоря, в послевоенном мире наибольшую долю прибыли, самую высокую добавленную стоимость стали приносить технологии «обработки людей людьми», влияния на сознание человека, на его психику (отсюда столь экстравагантная дефиниция, придуманная кем-то из психологов: «психозойская эра»).
«Куда иголка, туда и нитка». Где сверхприбыль, там и сверхмонополии. Опыта облапошивания не занимать (одно удержание в повиновении колоний чего стоит). Институциональная структура отлажена. Деньги, кадры – не вопрос. Кому же, как не монополиям воспользоваться «плодами науки»?
Технологии воздействия, манипуляции, спроектированные «яйцеголовыми», высоколобыми спецами, были «мобилизованы и призваны» политиками, плясавшими под дудку ТНК. «Не так бойся убивающего тело, как убивающего душу». Империализм научился проникать в душу коварным вирусом СПИДа и подавлять иммунитет души.
Разум, едва успев побыть средством подлинного освобождения, был перекодирован в свою противоположность – разрушительный инструмент порабощения, насилия и господства эгоистичного, стремящегося к нулю меньшинства, возомнившего себя демиургом истории. Чингисхан с Интернетом и атомной бомбой оказался в тысячу раз страшнее Чингисхана с нелепым телеграфом и в десять тысяч раз страшнее Чингисхана на жалкой мохнатой лошадке.
Воочию сбываются пророчества Ф.М. Достоевского («любимого» писателя А.Б. Чубайса: "Вы знаете, я перечитывал Достоевского в последние три месяца. И я испытываю почти физическую ненависть к этому человеку…» См. "Российская газета", Федеральный выпуск № 3634 от 19 ноября 2004 г.)
Увы, люди не выдержали «соблазна хлебами», поддались на посулы великих инквизиторов из мозговых центров всемирных монополий. За тридцать сребреников пресловутого «комфорта» многие отдали душу, мечту и надежду. Человек буржуазного, а затем и обуржуазившегося социалистического общества был взвешен, исчислен, найден слишком лёгким и отменён. На месте Храма вновь воздвигается Вавилонская башня. Одномерный, «трезвый» человек цивилизованного общества шатается из стороны в сторону, валится с ног, как пьяный, готов отдать свободу за тёплое место в вытрезвителе, «дисциплинарном санатории». Лишь бы санитар из ТНК перестал пугать, допустил до баланды, позволил забыться в тяжёлом алкогольном угаре или в зыбком наркотическом сне. Как страшно просыпаться, пробуждаться. За возможность спать с губ «одномерного человека» сорвётся всё что угодно, например: «Распни Его».
«Тем, кто ложится спать, спокойного сна». Обывателю до поры позволяют спать. Бунтаря загоняют в изгои, помещают в катакомбы и резервации, а если не помогает – прислоняют к стенке. Джордж Оруэлл с его: «большим братом», тотальным контролем, грубым насилием («распылением»), новоязом, неустанным переписыванием истории, сословным обществом, перманентной войной всех против всех, «пятиминутками ненависти», «закупориванием» сексуального инстинкта… Смыкается («возвращайся, сделав круг»), диалектически дополняется Олдосом Хаксли: вседозволенность, табу на запреты, биоинженерия, раскрепощение сексуального инстинкта, безудержный гедонизм, психотропные средства, купирующие тревогу и страх, «сомы грамм и нету драм», нейро-лингвистическое программирование, насилие мягкое, липкое…
«Кнут и пряник». Кому – кнут, кому – пряник. То кнут, то пряник. Пока не поклонишься кнуту или прянику. Пока страшнее жестокосердного, «прагматичного» («ничего личного») угнетателя не представится свобода как отсутствие кнута и пряника. Пока не забудешь, что ты наделён свободной волей, создан по «образу и подобию».
<< Предыдущая — Следующая >>
8.3. Современный империализм: новые признаки
Определившись с генеральной линией в оценке современного империализма, перейдём к шлейфу трендов, следствий, немаловажных деталей:
— как и во времена Ленина, империализм психозойской эры остаётся загнивающим, паразитическим, не способным решать действительно фундаментальные проблемы человечества: экологическую, войны, голода и нищеты, несоответствия технико-технологических возможностей человечества его нравственному, интеллектуальному состоянию. При существовании СССР, биполярного мира, наблюдалась устойчивая тенденция к сокращению вопиющих диспропорций между богатыми и бедными членами мирового сообщества. Сейчас же вновь уровни доходов населения богатых и бедных стран расходятся, как в море корабли. Между золотым миллиардом и «изгоями», «париями» пролегла непреодолимая пропасть. (Не из этой ли неоколониальной пропасти «неэквивалентного обмена» (США производят 20%, а потребляют 40% мирового ВВП) как чёртик из табакерки выпрыгнул пресловутый терроризм?);
— адепты, защитники-певцы империализма, заслышав о «загнивающем» и «паразитическом», с пеной у рта затараторят о невиданной ранее скорости прогресса. О телевидение! О цифровой формат! О сотовая связь! О Интернет! О электронные карточки! Коды! Чипы! Информационные потоки! Открытость!
Да, эту «открытость» прозорливо подметил ещё Александр Зиновьев. Импульсивно, стремительно развиваются сектора, имеющие, если угодно, «двойное дно», «двойное назначение». Вроде бы «всё для человека, всё на благо человека»! Но! «Благими намерениями мостится дорога в ад».
Контроль над счетами, долгами, доходами, махинациями, перемещением, состоянием здоровья, страстями, пороками, подсознанием, телефонными переговорами, покупками, рецептами. Тотальная слежка. Миллионы камер на улицах. Каждый человек заячеен в десятки баз данных.
Тайна личной жизни? «Ах, оставьте, ах оставьте, всё слова, слова, слова». «Пэтриот акт» не хотите? Докопаться можно и до столба, повод всегда найдётся. Человек гол и наг, беззащитен, прозрачен перед спецслужбами, мафиями, государством, да мало ли ещё перед кем. Ох, и зябко же на ветру, на юру, срамоту нечем прикрыть.
Изучить. Составить профиль. Типологизировать. Выявить слабые места. «Ури, Ури, где у него кнопка?» Кнопку нащупал и – управляй в своё удовольствие!
А о прорывах в энергетике, освоении космоса, доступности к самым необходимым витальным благам (качественное питание, безопасные воздух и вода и т.д.) что-то не слышно;
— концентрация производства, капитала, человеческого потенциала создала невиданный ранее глобальный рынок в планетарном масштабе. Локальные рынки неавтономны, вторичны по отношению к глобальному рынку. Ситуация на локальных рынках производна от ситуации на мировом рынке, прямо связана с местом и ролью того или иного частного рыночного сегмента во всемирном разделении труда, капитала, людского потенциала;
— мировая экономика перестала быть многоукладной. Единственным подлинным субъектом (хозяином-распорядителем) мирового рынка, его ключевыми игроками являются ТНК, интернационализирующие производительные силы и различного рода ресурсы. Именно ТНК производят решающую долю мирового продукта труда. Всё остальное не более чем декор;
— мировое разделение труда и мировой рынок, монополизированный ТНК, есть экономическая основа процесса глобализации;
— глобализация – сложный, системный процесс приведения политической надстройки планеты (массовая психология, власть, идеология, религия, вооружённые силы, образование, право и т.д.) в соответствие с экономическим базисом (доминирование ТНК);
— ещё накануне XXVII съезда КПСС в партийных документах отмечалось: «Быстро затягивается узел противоречий между транснациональными корпорациями и национально-государственной формой организации общества». Глобализация это разрушение, преодоление всего, что препятствует бесконтрольному господству ТНК: идентичности, самодостаточности, традиционализма. Глобализация – процесс изживания, отмены национальных государств, всяких ограничений на пути установления безраздельной диктатуры «мирового правительства»;
— оставим в покое теорию заговоров. Единый координирующий центр, распределяющий ресурсные, товарные, финансовые потоки, в условиях прогрессирующего нарастания экологических проблем – объективная необходимость. Другое дело, на чью мельницу будет лить истощающиеся блага Центральный Комитет «Земшара» (В.В. Маяковский);
— легализация «мирового правительства» происходит на наших глазах (примат международного права над национальными; выход на историческую арену различных «закрытых», «неформальных» клубов и организаций, обладающих неопределённым статусом при колоссальном влиянии; низложение норм международного права; «странные теракты» и борьба с ними путём отмены традиционных прав и свобод; умаление роли признанных мировым сообществом институтов; повсеместное наступление капитала на демократию, права трудящихся и т.д.);
— «мировое правительство» это «финансовая олигархия» (В.И. Ленин) в симбиозе с высшим чиновничеством, представителями старых аристократических кланов, главами медиакорпораций, генералитетом, научным истеблишментом, иерархами различных конфессий, влиятельными теневиками и т.д. Мировое правительство образует на периферии сетевую, а в центре иерархичную структуру;
— страны «золотого миллиарда» вступили в постиндустриальную стадию (У.У. Ростоу; З. Бжезинский). По мнению многих авторитетных западных экономистов, для обеспечения материальных условий жизни общества на современном уровне достаточно, чтобы в материальном производстве была занята всего лишь 1/6 часть (15%) экономически активного населения. Как же без инициирования прорывных, меняющих облик мира, гуманистических, созидательных программ развития занять подавляющее большинство (5/6) жителей «цивилизованных стран»?
Любой армейский командир низшего звена знает рецепт: выкапывай окоп и тут же его закапывай; начищай до блеска гусеницы танка, прогоняй машину по грязи и повторяй цикл снова. Все вроде бы при деле. Социальная энергия канализирована (собрана и направлена) в нужное русло.
Нечто подобное проделывали и проделывают капитаны ТНК. В постиндустриальном обществе гипертрофируется сфера услуг, ведь население надо чем-то занять, как-то отвлечь. Сколько социального пара, способного тянуть локомотив истории, выпущено в свисток не только ничего не дающих, но калечащих души и тела «услуг»;
— постиндустриальное общество называют ещё информационным обществом. Мы живём в состоянии информационного бума, информационного взрыва. Ещё совсем недавно количество информации удваивалось каждые десять-двенадцать, затем пять-семь лет, сейчас около трёх-четырёх лет. Лидеры мировой экономики сделали акцент на производстве способов производства, на производстве оптимальных алгоритмов производства, на производстве технологий производства. Напомним, главным предметом труда в психозойскую эру выступает «ментальное поле», сознание. Следовательно, ТНК больше всего заинтересованы в технологиях «взращивания» в психике отдельного человека, малой группы, народа, субэтноса, целой цивилизации выгодных им идеологических химер;
— как мы уже отметили, объектом информационного воздействия, порой доходящего до интенсивности психологической войны, становятся не только отдельные люди, но и культурно-исторические, социальные общности. О принципиальной возможности использования особых практик для дестабилизации социальных систем с последующим подчинением и господством над ними, известно давно. Вспомните хотя бы Платона («Государство»), Макиавелли («Государь»), Достоевского («Бесы»). Но только успехи НТР, поставленные на службу ТНК, позволили операционализировать и устойчиво воспроизводить технологии «социального инжиниринга», создали у ТНК и мирового правительства самодовольную и архиопасную иллюзию «управления историей». Заговорили даже о «конце истории» в смысле изгнания из истории творчества, спонтанности, органики, жизни. В смысле превращения истории в хорошо отлаженный, подчиняющийся воле «инженера», управляемый «политтехнологами» механизм;
— информационные технологии, будучи экстраполированными в политическую сферу, помогли ТНК и мировому правительству покончить с советским проектом, который до определённого этапа действительно представлял геополитическую, а самое главное, цивилизационную, аксиологическую (ценностную) альтернативу западному пути. Мишенями организационного оружия выступают Россия, КНР, Индия, страны ислама и, как ни странно, «матричные» для оргоружия страны Большого Запада, включая США, Великобританию, Германию, Израиль;
— в начале третьего тысячелетия политические информационные технологии воплощены в тщательно отработанных способах реализации оранжевых революций. Способах, доказавших чудовищную эффективность на самом разном этническом и культурно-историческом материале. Оранжевые технологии давно доведены до уровня конкретных, легко воспроизводимых методик;
— суть «оранжизма» заключается в демонтаже национальных государств и многонациональных империй. Путём нагнетания нестабильности, разжигания «управляемых конфликтов», в которых нет правых, ибо «оба хуже», запускается механизм, порождающий passive aggressive, массовую апатию-агрессию. Обездоленные, запуганные, разочаровавшиеся, фрустрированные толпы апеллируют к сильной руке. Ещё Платон и Сократ предупреждали, что демократия (власть народа) вырождается в охлократию (власть толпы). А та в свою очередь, когда обыватель «устанет от себя», неминуемо влечёт тиранию. Этот, в общем-то нехитрый сценарий человечество уже проходило в Древних Греции и Риме, в Господине Великом Новгороде, в Германии 30-х годов прошлого века;
— национальные правительства многих стран вполне понимают (не могут не понимать), что происходит, включены в большую игру, действуют рука об руку с мировым правительством, подыгрывая ему. Классическая двухтактная схема (не по такой же схеме разваливали СССР, пытаются развалить Россию?). Разрушительный импульс с самого верха, из штабов, из ЦК, из вашингтонского обкома, откликается сепаратизмом, усугублением ситуации на местах… Спущенный сверху хаос, собрав негативную энергию «низа», наносит таранный удар по последним дееспособным структурам. Не к чему прислониться. Всё и все хуже. Цугцванг. Гниль. Смерть. «Посеешь ветер – пожнёшь бурю». 11 сентября порождает вихри, сопоставимые с убийством эрцгерцога, поджогом рейхстага, «нападением» поляков на немецкую пограничную заставу… Афганистан, Югославия, Ирак вызывают такие тектонические сдвиги и разломы, что само 11 сентября теряет статус эксклюзива. Как подумаешь, чем аукнется «мировой финансовый кризис», мурашки по коже бегут. И что, экономисты и политики его просто «проспали»? Позвольте усомниться;
— важнейшей сферой приложения информационных технологий стали мировые финансы. Доллар окончательно отвязался от золота, от товарных потоков, от производства. Доллар превратился во всеобщий эквивалент. Сначала бумажный доллар. Позже компьютерный, «информационный».
«Добрая», старая капиталистическая и империалистическая схема: «деньги – товар – деньги» безнадёжно устарела. Деньги – демиург денег, не нуждающийся в опосредствующих звеньях в виде производства. Деньги в себе и для себя. Мыльный пузырь «новой» компьютерной экономики. Электронные расчеты, электронные бесплотные, бестелесные, ничем не обеспеченные «фиктивные» деньги. Фьючерсы. Суррогаты. Дериваты. Паллиативы.
Экономика как совокупность мавродиевских пирамид. ГКО всемирно-исторического масштаба. Всё заложено и перезаложено. Виртуальный финансовый сектор в сто раз мощнее реального. Реальный сектор обескровлен, унижен, ошельмован как «бесперспективный», «уходящий»;
— нынешний мировой финансовый кризис есть в экономическом аспекте классический кризис перепроизводства. Перепроизводства фиктивного капитала, ничем не обеспеченных долларов, долговых расписок и ценных бумаг. Выигрывают те, у кого в руках эмиссионные центры, информационное оружие, заставляющее людей верить «голым королям» и пустым бумажкам. Выигрывают те, у кого в руках военная мощь, политическая воля. Выигрывают те, кто не добил реальный сектор, не успел обменять на бусы и зеркальца землю и скважины, металлы и древесину;
— кому кризис, кому мать родная. Во время кризиса ТНК займутся приватизацией прибылей и активов, при национализации рисков, нищеты и деградации. «Сначала съедим ваше, потом пусть каждый ест своё». «Горе побеждённым!»
8.4. Либерализм как корень империализма
Вчерне, крупными мазками, портрет завершён. Так почему же империализм имеет столь неприглядный вид? «Отыщи всему начало, и ты многое поймёшь». Дело в наследственности и среде, гены плохие, да детство тяжёлое. Оставим незапамятные времена в покое. Наша ретроспектива простирается на вполне обозримое прошлое. Макс Вебер, как известно, обнаружил корни современного ему капитализма в протестантской этике. Мы обнаруживаем самый толстый корень современного нам империализма в либерализме и предлагаем добавить к титулу империализма третьего тысячелетия определение «либеральный».
Либерализм составляет «культурную матрицу» (С. Кара-Мурза), фундамент современного Запада – это аксиома. Как явление, политическая практика либерализм хорошо знаком. Оскомину на зубах набили либеральные мантры: «свобода личности»; «свобода, равенство и братство»; «автономия индивидуальной воли»; «неотчуждаемые, естественные права»; минимизация роли государства – «ночного сторожа»; верховенство, торжество закона; конкуренция; прогрессизм; договорные, конвенциональные формы управления; парламентаризм; «гражданская общество»; «невидимая рука рынка»; незыблемость частной собственности; частная инициатива; частный интерес; толерантность; рационализм, сциентизм.
Феноменология либерализма понятна, казалось бы, что плохого? Но внешность обманчива. Не всё золото, что блестит. Есть у медали либерализма оборотная сторона. Многие отечественные и зарубежные мыслители предупреждали: маска либерализма скрывает звериный оскал. Приподнимем маску.
Либерализм зиждется на коварном лозунге, выдвинутом ещё софистами: «Человек – есть мера всех вещей». Дилемма «тварь ли я дрожащая или право имею» разрешается в пользу «имею неограниченное право». «Я» превыше, чем «Мы». Человек и только человек плотский, телесный, «экономический», «одномерный» сам себе и судия, и адвокат, и закон.
Обмирщвление. Посюсторонность. Бог, абсолют, традиции, любые надындивидуальные сущности (семья, корпорация, народ), всё, что выходит за рамки «здесь и сейчас» – текучего, временного бытия, – ниспровергается, подвергается осмеянию, умаляется, опошляется, отменяется. Калёным железом выжигается историческая память. Десакрализация всего и вся. «Порвали мечту». Упразднили тайну. «Сказки – обман». «Оставь надежду, всяк сюда входящий».
Количество, уничтожившее качество. Расчетливость и формализм. Пустота. Буква, выхолостившая дух. Формальная рациональность. Голый логоцентризм. Экономический детерминизм. Бескомпромиссный партикуляризм интересов. Мелкобуржуазная стихия. Гимн сильному. Двойная мораль. Тройная бухгалтерия. Линейная модель времени. Цивилизованные и нецивилизованные народы. Ушедшие вперёд и отставшие. Прогрессисты и реакционеры. Друзья народа и враги реформ. Победители и лузеры. Лидеры и парии. Сверхпотребление до тошноты на одном полюсе, безрадостный труд и плен расчеловечивающей нищеты на другом. Метрополии и колонии. Право одних вершить судьбы других. Проповедь исключительности, избранничества. Мальтузианство. Социал-дарвинизм. Кто не с нами, тот против нас. Всё это фарисейски маскируется под научные теории. «На территории России экономически оправдано проживание 15–20 миллионов человек» (Маргарет Тэтчер).
Впрочем, не всё так однозначно, ведь «свято место пусто не бывает»! Нельзя согласиться с тем, что либерализм «знает цену всему и не ведает ценности ничего». Не будем лукавить, истинная сердцевина либерализма, в какие бы либеральные одежды он ни рядился, – материальный успех, сверхпотребление, удовлетворение любых прихотей (гедонизм, эгоизм). «Экономический успех возводится протестантской этикой в религиозный принцип» (М. Вебер). «Лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным». Сердцевина либерализма – метафизическое стремление к наживе, деньгам, как «всеобщему эквиваленту», универсальному инструменту власти. «Из скота добывают сало, из людей деньги» (Бенджамин Франклин). Либерализм – идеология изверившегося, поклонившегося мамоне буржуа, человека с «душой не на месте».
8.5. Постмодернизм как оружие империализма и апофеоз либерализма
Давно отгремели буржуазные революции, канул в Лету либерализм Локка и Вольтера, Юма и Канта, Монтескье и Франклина, Джефферсона и Адама Смита. Одновременно со вступлением империализма в психозойскую эру либерализм обрёл постмодернистское обличие. Классический либерализм, в борьбе с церковью, клерикальными кругами, «вековыми устоями», сословными привилегиями, обращается к рассудку, «рацио», способности человека к анализу, обобщению, рефлексии. Постмодернистский либерализм вслед за традицией и религией выкидывает на «свалку истории», списывает в тираж саму науку, разум и даже элементарный здравый смысл.
Атеисты заклеймили религию как «опиум для народа». Новейшее время – новейшие песни. В 50–60-е гг. прошлого века был опробован синтетический наркотик, по сравнению с которым опиум безобидная детская шалость, – постмодернизм. Рецепт этого адского зелья известен человечеству давно. Кредо постмодернизма вполне отчётливо и полно было сформулировано ещё современниками Сократа – философами-софистами в V веке до нашей эры. Горгий и Протагор, обслуживая интересы сильных мира сего (состоятельной и знатной верхушки афинского полиса), искусно манипулировали плебсом, травя авторитеты низменными инстинктами, противопоставляя мудрости мнения невежд, противопоставляя Знанию мнение. «Один человек – один голос». Голос профана равен голосу знатока, голос негодяя – голосу праведника. На знамени постмодернизма написано: да здравствует великая относительность, долой стыд, долой абсолюты. Релятивизм против онтологичности. Да здравствует горизонталь, долой вертикали! «Добро и зло, всё стало тенью». «Пушкин не выше, чем сапоги всмятку». «И летает голова то вверх, то вниз…» (И не поймёшь, где лезгинка, где твист.)
Философы считают, что постмодернизм представляет собой разновидность субъективного идеализма. Единственной реальностью, субстанцией, тем, что существует на самом деле, постмодернисты, наступая на пятки экзистенциалистам, объявляют «поток сознания». «Маленький человек». Экран его сознания и подсознания. «На экране окна, сказка с несчастливым концом. Странная сказка, похожа на сон». «Сон разума рождает чудовищ». «Есть только жажда твоя». Кроме человека ничего нет, а человек – ничто, «заброшенное», неприкаянное, обречённое существо. А раз надежда не брезжит впереди, «живи – играй», «живи настоящим». «Беспочвенность». Всё бессмысленно, и коль так, не всё ли равно, пропадай всё пропадом. Какое мне дело до мировых проблем, коль из меня завтра лопух вырастет. «Свободный полёт». Никому я ничего не должен. Ни от кого я не завишу. Меня никто не жалеет, и я никого. «Умри ты сегодня, а я завтра». Раз нет спасения, то и греха тоже нет. Позволено всё. Перед смертью не надышишься, так хоть покуражиться вволю. Мораль для слабых. Направо пойдёшь – в ницшеанство попадёшь. Налево – в буддизм, непротивление. Прямо – в анархизм. Куда ни кинь, всюду клин. Скука. Постмодернизм – апофеоз либерализма, свобода загибаться в кромешной тьме.
Почему же именно в наши предвечерние дни сорняк постмодернизма расцвёл махровым цветом, почти вытеснил иные культурные растения? Постмодернизм распоясался так безудержно, опоясал собой шар земной потому, что инспирируется и поддерживается империализмом, да не простым, не ленинским, а психозойской эры. А самые мощные фабрики империализма психозойской эры – фабрики грёз.
В 20–30-х гг. прошлого века СССР реализовывал грандиозный проект «перековки», «переплавки» человека ветхого в человека нового, коммунистического. Советская психология, устами Л.С. Выготского, заявила о культурно-исторической и знаковой опосредствованности высших психических функций, всей человеческой психики. Человеческое сознание оказалось чрезвычайно пластичным. Через проектирование знаковой среды (слова и их значения; символы и мифы; визуальные образы; музыка; бесконечно повторяющиеся лозунги; идиомы; образцы рекламы; социологическая пропаганда и т.д.) проектируется человеческое сознание, система мотиваций, интересов, ценностей. Между человеком и объективной реальностью «вклинивается» социальная линза знаков и образов, возникает «кривое зеркало», маячат «идолы» (Ф. Бэкон). То, что замышлялось в СССР в довоенное время, блестяще было реализовано на Западе в послевоенные годы. «Клин клином вышибают». Империализм научился делать такие линзы, что срастаются с глазами («не верь глазам своим»), такие зеркала, что в них хочется смотреть вновь и вновь. Империализм переплавил, перековал человека нового в человека ветхого, захватив знаковые системы невиданной мощности – кино, радио, телевидение, Интернет. Ни один из тиранов прошлого не обладал столь внушительным арсеналом подавления и манипуляции. От «заградительного огня знаков», от знаковой радиации «не спрятаться, не скрыться». Люди добрые, «скажите, что творится»?
Постмодернизм психозойской эры научился фабриковать тотальную виртуальную реальность, более притягательную, удобную, «комфортную» для человека, чем то, что происходит взаправду, на самом деле. Вожди империализма, как пишет С.Е. Кургинян, внимательно прочитали, скрупулезно изучили К. Маркса, с горечью констатировали – Маркс прав, империализм изжил себя. И тогда флибустьеры империализма вознамерились «взять и отменить» сам объективный мир, точнее, скрыть его за ширмой «виртуала». Противоречие между «быть» и «иметь» разрешилось в пользу «казаться». Невиданное по своим масштабам «общество спектакля» (куда там потёмкинским деревням), общество эрзацев, общество, где всё как бы понарошку, стирает границы между объективным и субъективным, между сном и бодрствованием, заставляет человека бежать, куда ему укажут, по-троцкистски полагая, что «движение всё, цель ничто».
Американские лингвисты выбирали слово «truthness» («правдоподобие») символом 2005 года, а у нас на «Эхо Москвы» выбрали «как бы». Человек отчуждается от собственного сознания, от собственных воли, «самости», судьбы! Сколько их вокруг, людей, «как бы» живущих. Людей, с широко закрытыми глазами, окунувшихся в свистопляску ирреальных образов. Сколько их, нырнувших и не выныривающих даже для того, чтобы подышать. Соловей, «славный птах», замолк. Роза в саду завяла. У каждого свой, привычный, искусственный соловей, своя любимая целлулоидная роза. Сияющий в гармонии, красоте и тайне чудесный мир променяли мы на мирки, ненастоящие, плоские, навязанные кукловодами. Прилавки постиндустриального империализма завалены «культурно-информационными, знаковыми мирками». «Разделяй и властвуй». Можно ли разделить круче?
8.6. Чем гуще мрак, тем ближе рассвет
Пираты империализма подложили под судовой компас истории топор постмодернизма, сбили ориентиры, украли Полярную звезду, проглотили солнце, погрузили команду в наркотический виртуальный морок-сон. «Спите храбрые воины, что воля, что неволя – всё едино, всё едино». А что оставалось делать пиратам? Ждать разоблачения? Ждать, когда корабль человеческой цивилизации, подняв алые паруса, войдёт в прибрежные воды Царства Свободы? Но для пиратов подобный исход равносилен самоубийству. Увы, пираты нашли формулу, до поры позволяющую дурить массам голову, сохранять убийственный для судеб мира курс. Формула смерти такова: империализм в экономике, либерализм в политике, постмодернизм в культуре, массовой психологии.
Но народ нельзя обманывать вечно.
Действие рождает противодействие.
Каждому воздастся по заслугам.
Чем гуще мрак, тем ближе рассвет.
Солнце взойдёт!
М.В. Телегин
Оранжевая революция: очередное пришествие в Россию
Содержание:
1. Что такое оранжевая революция?
2. Кто является субъектом оранжевой революции?
3. В чём специфика оранжевой революции?
4. Революционная ситуация
5. Оранжевая революционная ситуация
5.1. «Кризис верхов»
5.2. «Обострение выше обычного нужд и бедствий угнетённых классов»
5.3. «Повышение революционной активности масс»
5.4. Оранжевая революция – часть большой игры
5.5. «Демонизация» оранжевой страны и её народа в глазах «мирового сообщества»
6. Оранжевые всполохи над Россией
6.1. Крах инфраструктуры. Бунт железа
6.2. Реформа на реформе сидит и модернизацией погоняет
6.3. Оптимизация до смерти
6.4. СМИ пестуют «приморских партизан», государство подсобляет
6.5. Юра-певец и Юра-мэр
6.6. Калининград — Владивосток
6.7. Химкинский лес
6.8. Санитарный кордон сжимается
6.9. На Кавказе пахнет Хасавюртом
6.10. Ещё несколько оранжевых примет
7. Надо бороться!
Литература
1. Что такое оранжевая революция?
Нечего тень на плетень наводить, если назвать вещи своими именами, то оранжевая революция это:
— деятельность (целенаправленная активность), по дезорганизации и захвату ресурсов предварительно ослабленных, доведённых до состояния «тяжело больного человека» «несостоятельных» государств;
— спецоперация по «опусканию» (сокрушению), колонизации ранее относительно суверенных стран, лишению их качеств, присущих полноценному субъекту политики (борьбы за власть и влияние);
— прелюдия к полной утилизации (перевариванию) «лузеров», с расчленением их пространства (в широком смысле) на подконтрольные «хозяевам дискурса» «лакомые куски» и обретший полную свободу загибаться и деградировать «лишний балласт».
Переходя на язык метафоры, оранжевая революция – это час Х, время, когда «клиент созрел», смотрит бессмысленными глазами, мычит что-то нечленораздельное, обгадившись, вызывая только омерзение, плачет пьяными слезами, унижаясь лижет сапоги, молит о пощаде… Пощады не будет. Заплечных дел мастера сначала ославят, как «исчадие ада» перед всем миром выставят, во всех грехах обвинят; кожу заживо обдерут, сухожилия вывернут, органы трансплантируют, личность-идентичность распылят… И даже память сотрут!
Оранжевая революция, это когда змея, впрыснув сильнодействующий яд, уже отравила-парализовала жертву, и вот теперь «натягивает себя» на оглушённую добычу, что бы переваривать-преобразовывать её в собственную плоть.
2. Кто является субъектом оранжевой революции?
Готовясь к одному из последних съездов КПСС, референты и аналитики констатировали: «затягивается узел противоречий между национальными государствами и транснациональными структурами». С тех пор много воды утекло. Узел затянулся.
Глобальному экономическому базису требуется столь же глобальная политическая надстройка. Глобализация – это установление соответствия между империалистическим, транснациональным базисом (3/4 мирового ВВП производят ТНК) и пока ещё «государственной» политической надстройкой. Это упразднение государственных суверенитетов… Это захват власти «мировым правительством». Захват постепенный, ползучий… С ритуальным закланием «неконкурентоспособных» («курочка по зёрнышку клюёт»)… С созданием прецедентов… С компромиссами, с торгами, с резонами… С последовательной ликвидацией легитимности, освещённой Ялтинской системой… С коррумпированием «национальных элит», их конвергенцией в мировую… С обессмысливанием всего и вся… С постмодернистской шезофренизацией массового сознания… С подрывом «традиционных моральных ценностей» («добро и зло, всё стало тенью»)… С воспитанием «кочевников» и потребителей в «школах будущего»… С прогрессирующей дебилизацией населения… С войнами, с голодом, с эпидемиями, с провокациями, со страшилками, с управляемым хаосом… С кнутом и подвешенной перед ишаком «виртуальной» морковкой…
Заказчиком, творцом и бенефициарием оранжевых революций, их субъектом являются:
— во-первых, государственные и межгосударственные (ЕС, НАТО и т.д.) структуры «цивилизованных» стран «золотого миллиарда» (до поры, настанет и их час);
— во-вторых, институты формирующегося на наших глазах «мирового правительства» (Семёрки, Двадцатки, МВФы, Давосы, Трёхсторонние комиссии, Бильдербергские и Римские Клубы, Советы мудрецов, целый сонм Центров, Институтов «гражданского общества», Коллоквиумов, «неправительственных организаций», Движений и прочая, прочая… Имя им – легион);
— в третьих, «чужие среди своих», туземная компрадорская «элита», агенты влияния, «пятая колона» империализма. (Денежки на Западе, детишки там же: делянку окучить, и свалить от греха подальше).
Три змеи сплелись в оранжевый клубок… Давят, душат, дожимают… Узел затянулся…Теперь только разрубить!
3. В чём специфика оранжевой революции?
Вспомним классику. «На известной ступени развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями,<> с отношениями собственности…» (К.Маркс)… В линейной модели истории, революция – коренная ломка отживших социально-экономических отношений Революция – открывает невиданные перспективы, сулит несказанные возможности, выводит производительные силы на широкий простор. Революция – сметает препоны, освобождает от «оков» и «пут» прошлого. Революция – не шаг даже, скачок (переход количественных изменений в качественные) ВПЕРЁД, обеспечивающий ПРОГРЕССИВНОЕ развитие. Революция – «локомотив истории» (К.Маркс).
В логике марксизма оранжевая революция, есть «революция наоборот», революция «назад» — контрреволюция.
Оранжевая революция – мельничный жернов, влекущий утопленника в омут.
Оранжевая революция – «санитар леса», расчищающий поляну для сильных, наделённых «волей к жизни».
Оранжевая революция – это «бич», «кнут», а то и «мышиный хвостик». Много ли надо? «Мышка бежала, хвостиком махнула». «Падающего подтолкни». «Яичко упало и разбилось». Прозаично-то как. Вот и падают цивилизации, выпадают из истории некогда славные народы… Не вылупится цыплёнок…
Оранжевая революция – революция регресса, усекновения линий, редукции…
Оранжевая революция – путь к катастрофе, в царство энтропии, смерти.
А смысл, сокровенная суть оранжизма вот в чём. Оранжевый трёхглавый змей (смотри пункт о субъекте оранжевой революции) ненасытен, пожирает застигнутый врасплох организм с дикой, чудовищной скоростью. Там, где ещё вчера был сад цветущий – пустыня. «Планета Шелезяка… Воды нет, растительности нет». Промышленности нет, сельского хозяйства нет, инфраструктуры нет, деньги переправлены нуждающимся ипотечным американским фондам. А люди ещё каким-то чудом выживают, то есть не такими быстрыми темпами пополняют ряды «вконец осчастливленных» реформами и модернизациями. Нестыковочка получается, диссонанс. Населения многовато. Начинает население местных олигархов и их хозяев «заедать», и спрос свой «неэластичный» никак урезать не хочет (некуда, в элементарную физиологию спрос упёрся).
Налицо конфликт между сокращающимися как шагреневая кожа «производительными силами», и вообще, разного рода ресурсами, и «едоками» (олигархам местным дай, в США отстегни, про «международные обязательства» не забудь, для ТНК рынок открой, а тут ещё пенсионеры и бюджетники навязались). Оранжевая революция – снимает указанное противоречие в пользу оранжевого змея.
А «массы»? Земля-то из под ног уходит, поди, страшно. Помирать-то за понюх табаку, так и не пожив на Канарах, поди, не хотца. И детей, опять же, жалко. Стресс! Фрустрация. Апатия вперемежку с агрессией. Караул, горим. В чём было – из дому… Ну и кто виноват? Ну и что делать? Кому же за всё это счастье отвесить глубокий поклон? Оранжевая революция погорельцев горемычных соберёт, покажет, кому отвесить, топор в руки вложит…
А массы? Они медведей любят, вот и сосут…лапу. А ну как живот подведёт, проснутся массы, да с голодухи по лесу пойдут шататься? Оно кому-то надо?
Надо! Кукловодам надо! Надо пар выпустить… Надо иллюзию породить… Надо выход страху, ярости и безнадёге дать… Надо канализировать-направить протестную энергию, да что там, «протестную», слепую энергию боли и ярости – в нужное русло.
Возглавив обезглавить. Под удар подставить. «Бессмысленный и беспощадный» спровоцировать. Бей, круши… Зачем, за что, кому выгодно? «За нашу и вашу свободу». Вот и весь сказ. А ты чё, гад, рамсы попутал, ты кого защищаешь? «Перемен, требуют наши сердца…».
Чтобы своими же руками остатки государства и порушили, себя самих добили, даже малейшего шанса лишили. Чтобы симпотные как Ющенко вожди, в очередной, сто первый раз, – кинули!
И винить окромя себя некого. И спросить не с кого, «взятки гладки», сами виноваты, вы же выбирали. Вы оранжевым бесам плечо подставляли, на майданах за них в барабаны колотили, благим матом орали. Рабы, быдло… Убедились? Кровушкой умылись, кровушки напились? И, ужаснувшись содеянному, окончательно сломленные, со стенаниями и слезами, по берлогам-квартирам подыхать тихо, необременительно, безмолвно расползлись. Оставь надежду, не смей роптать! «На территории России экономически оправдано проживание 15 миллионов человек» (М.Тэтчер).
Итак, революция – путь прогрессу открывает. А «оранжевая революция» (контрреволюция) – закрывает, черту подводит, занавес опускает… Вино и хлеб самобытных культур в камень обращает… Возводится очередная Вавилонская башня. Но! «Созидающий башню сорвётся!».
4. Революционная ситуация
Гений и пророк – махатма Ленин. О революционной ситуации Владимир Ильич впервые написал ещё в 1906 году (статья «Государственная дума и социал-демократическая тактика»). Позднее сложилось классическое, обладающее эвристическим потенциалом и поныне, простое и ёмкое определение «революционной ситуации».
Революционная ситуация – предшествующее революции состояние общества, возникающее в результате крайнего обострения антагонистических противоречий. Революционная ситуация служит показателем зрелости объективных социально-экономических и политических предпосылок революции.
Ленин указывал следующие главные признаки революционной ситуации:
— кризис верхов («верхи» не могут жить по-старому, управлять по-старому, господствующий класс не способен более сохранять свою власть в неизменном виде);
— обострение выше обычного нужды и бедствий угнетённых классов («низы не хотят жить по-старому», и не могут жить по-старому, ибо рок, ход событий отнимает у несчастных (не до жиру), кусок хлеба, крышу над головой, обрекает на смерть. Волей неволей радикализируешься. И не хочешь этой самой революции, гонишь её в окно, а она приходит за тобой, стучится в дверь вместе с жировками ЖКХ и судебными приставами;
— значительное повышение активности масс, привлекаемых как всей обстановкой кризиса, так и самими «верхами» к самостоятельному историческому выступлению.
Напомню, что по мнению Ленина, далеко не всякая революционная ситуация перерастает в революцию. Так, например, революционные ситуации 1859 – 1861, 1879 – 1880 годов в России, 1923 года в Германии и многие другие «выдохлись», разрешились относительно мирным, «эволюционным» путём.
Для победы революции необходим «субъективный фактор» — определённый уровень зрелости и сознательности угнетённых масс, революционная партия, способная «сплотить», «организовать», «возглавить», «вдохновить», создать институты захвата и удержания власти. И, наконец, нужна энергия, как сказал бы Л.Н. Гумилёв «пассионарность» — страсть, мужество, воля, готовность к бескомпромиссной и беспощадной борьбе, накалённое стремление к утверждению светлых идеалов, аскеза и самопожертвование, упоение революцией…
5. Оранжевая революционная ситуация
Все три признака революционной ситуации, выделенные Лениным, в той или иной мере правомерно отнести и к оранжевой революционной ситуации. Вместе с тем, учитывая особенности оранжевой революции (см. пункт о специфике оранжевой революции), такая проекция не может быть механической и прямолинейной. Попробуем описать некоторые генетические черты именно оранжевых революций, сообразуясь с ленинской типологией признаков революционной ситуации («кризис верхов», «обострение выше обычного нужд и бедствий угнетённых классов», «повышение революционной активности»). Постараемся так же выделить самостоятельные типы «существенных и необходимых» признаков оранжевых революционных ситуаций.
Историческим материалом для анализа и оперирования я избрал не только известные всем, а на самом деле «вторичные и частные» (включая Украинскую) оранжевые революции 2000-х годов… Но, прежде всего, самые «великие», «судьбоносные» оранжевые революции, имеющие поистине всемирно-историческое значение. А именно – спецоперацию по уничтожению СССР (опереточный «путч» 1991 года); и спецоперацию по уничтожению Советов, утверждению власти компрадоров, с последующей экспроприацией населения, приватизацией богатств оранжевым змеем, – (октябрьские события 1993 года).
Естественно, не удастся обойти вниманием оранжевую революционную ситуацию, стартовавшую и нарастающую в последний год-полтора (впрочем, здесь лишь присказка, сказка будет впереди).
5.1. «Кризис верхов»
«Верхи» и «верхушка», как говорят в Одессе «две большие разницы». Прошу не путать, не отождествлять! Оранжевая революция – революция «сверху», и это самое «сверху», находится за пределами страны, охваченной оранжевой революцией. О кризисе «верхов» и речи не идёт. Напротив, у верхов всё в «шоколаде», они как по нотам разыгрывают свою партию, предвкушают дивиденды, подсчитывают плюсы. Оранжевые импульсы, «исходящие» от верхов-хозяев ретранслируются и усиливаются местной «верхушкой»-шестёрками, «ложатся» на тысячи объективных факторов, доводя положение для взрывоопасных кондиций.
В настоящей революции – настоящая борьба. Битва титанов. На одном (исторически уходящем полюсе) распад, но на другом-то рождение. «Смертью смерть поправ». «Отрицание отрицания». Зерно гибнет, даёт колос, а в нём – новые зёрна, новая жизнь! Одно отступает, другое наступает. Есть кому наступать! Есть революционный класс! Есть прогрессивный «общественно-экономический уклад». «Есть такая партия!» Есть свежие силы! Налицо зрелость объективных и субъективных причин революции.
«Кто здесь временные, слазь». Власть выпадает из рук Временного Правительства – её поднимут большевистские Советы. На невиданную высоту! Лозунги дадут (их народ примет на эмоциональном уровне), «грозящую катастрофу» обуздают, страну удержат от анархического распада, да ещё и интервентам попутно наваляют. В настоящей революции на смену одному властному и достаточно суверенному в своих действиях субъекту – приходит другой, но «свой», органичный, в родной почве укоренённый, конгениальный стране происхождения. И, конечно, тогда лишь дело прочно, «когда под ним струится кровь». Революцию делают герои, мученики и палачи! Обыватели – «терпилы» или терпят («белые придут, грабят, красные придут – грабят») или, подхваченные «всемирным штормягой», психологически перерождаются в «революционеров».
Оранжевая революция, будучи проектом, спецоперацией – это имитация революции, видимость революционного действа, спектакль. Это обманка, фальшак, туфта, порожняк. Это разводка, понты. Дешёвые понты! Очень дешёвые!
Революция – драма. Оранжевая революция – трагедия. Сплошной негатив. «Здесь птицы не поют, деревья не растут…». Усугубляющаяся болезнь без надежды на выздоровление. Перманентный кризис без надежды на лизис. Воронка. Агония. Гибель. Трагедия в балагане! Смерть, прикрытая омерзительным фарсом и китчем.
Сценарий оранжевой революции отработан. В ходе реформ, перестроек, модернизаций неприметно, но непременно, как бы сами собой, появляются (искусственно взращиваются) параллельные предельно персонифицированные «центры силы» (Горбачёв – Ельцин; Ельцин – Хасбулатов, Руцкой; Кучма – Ющенко и т.д.).
«Царство разделённое внутри себя – не устоит». Властные оппоненты начинают «борьбу нанайских мальчиков», «перетягивание канатов». Пока наверху «меряются», и без того дышащие на ладан критически важные для страны институты мечутся между двух огней, не знают к кому прислониться, боятся прогадать.
Из стана в стан – «перелёты». Смутное время, не иначе. Предательство, подлость, цинизм – норма жизни. «Пёсья стая сгрудилась у трона». Чемоданы компроматов. Обличительные телешоу. Дезинтеграция и дестабилизация. Неадекватность. Противоречивые импульсы. Конвульсии. «Дурдом». Население в шоке. Власть как таковая истаивает. Народ проклинает всё: «чума на оба ваших дома». В воздухе – запах гари, как летом 2010.
Но, дорогие сограждане, сколько же нас будут разводить? «От рябинки не родятся апельсинки». Глубоко законспирированный разведчик чудесным образом не обернётся новым собирателем земли Русской. Не для того предыдущие оранжевые революции свершались.
«Оставь надежду», оба хуже! Как писал революционный поэт: «Ни Горбачёв, ни дружок его Ельцин выжить тебе не дадут! // Оба шута к униженью и смерти верной дорогой ведут». С тех пор ситуация только усугубилась. Мнимое у них противостояние, на потребу публики. Две куклы на пальцах одной руки. Один хозяин этих жалких марионеток за верёвочки дёргает. Заединщики они, оба двое. Одному классу служат, из одних рук кормятся, из одного обкома указивки получают, на одних богов молятся. Ликвидационный комитет России – с двумя филиалами. И роли между ними расписаны одним режиссёром.
Бдительность, ещё раз бдительность! Тот, кто плодит иллюзии, тешит нас несбыточными мечтами, отравляет бредовыми галлюцинациями, объективно льёт воду на мельницу врагов. Из геномодифицированной, трижды сгнившей, протухшей «элиты» Сталин не появится. Люди должны понять, «нету в правительстве доброго дяди». «Никто не даст нам избавленья…». Жёсткость и последовательность в обличении преступлений. Никаких компромиссов! Вбивать, вколачивать в сознание несколько простых тезисов. Повторять и повторять правду, а не расшаркиваться перед губителями отчизны, не юлить, не ждать луча света из их тёмного царства. Жаль времени и сил, потраченных на пустое фантазирование. Под сурдинку «сценариев» нас жестоко, насмерть добивают.
Не так ли, товарищ Проханов? Ваша газета всё больше похожа на анастезию при эвтаназии. Уже крыша от хитро-мудрых колонок съезжает. Как бы сказал Кара-Мурза – «некогерентность» мозги разжижает. То осанну Путину на три страницы, дескать, батюшка, иди на следующий срок. И тут же, не отходя от кассы, на четвёртой «преступный режим». Про развал и про бурейскую ГЭС. Интервью с Квачковым, интервью с Чубайсом. Прямо как у Венидиктова. Партия «Родина», говорите. Делягин и Рогозин на баррикадах. Вы ещё Исаева привлеките, для правдоподобия. Подозрительно всё это, настораживает. Уж сколько раз на одни и те же грабли наступали. Товарищ Проханов, неужели, и вы тоже?
А тут ещё дуумвиратик, коалиция, понимаешь. Эдичка и правозощитница Алексеева, Эдичка и Каспаров, Эдичка и Немцов. Осталось Эдичку с Лерочкой свести то-то будет сладкая парочка. Круто. Кстати, а за кого Эдичка в «Лимоночке» голосовать на президентских выборах призывал (когда ВВП первый раз выбирали), что-то я запамятовал, а вы?
Подытожим: при оранжевой революции «верхушка» поголовно продажна, противостояние между доморощенными «центрами силы» – липовое. «Милые бранятся – только тешатся». Они и не центры силы вовсе, а «центры слабости».
Оранжевая революция надвигается сверху. Её «верхи» — реальная забугорная власть (см. пункт о субъектах оранжевой революции). Её «верхушка» специально маскарад затевает, ваньку валяет, комедию ломает, а на самом деле страну цинично сдаёт. Внутри оранжевой революции нет подлинной оппозиции (она крайне слаба), «нет такой партии», некому подхватить власть и использовать её как инструмент национально-освободительной борьбы, защиты суверенитета, спасения.
5.2. «Обострение выше обычного нужд и бедствий угнетённых классов»
Затянуть пояса, ужать потребности, перетерпеть, всё наладиться, с голоду не помрём! Ах, если бы… Целые страты похабно, с запредельной жестокостью вычёркиваются из жизни. Это не бедность и не нищета! Это столь любезный сердцу демшизы «выбор»: или ешь, или лекарства покупай, или за жильё плати. «А хочешь жни, а хочешь куй».
Оранжевая революция «вбамбливает страну в каменный век». В каменный век, в фавелы, и гувервилли, в «цивилизацию трущоб» стремительно проваливаются большие социальные группы. Не успеешь оглянуться, и всё, финита ля комедия! Учителем был в СССР, затем на рынке торговал, в Египет ездил, бытовую технику покупал, голода не знал? Споткнулся, оступился – и бомж. Грамотные люди, знавшие «лучшие времена», привыкшие к определённому уровню – в бомжи! Так называемый средний класс «размывается», децельный коэффициент, по официальным данным – 16. Кучка «менеджеров» и «эффективных собственников» сказочно богатеет. Ещё 5 – 7 % населения «живут», 50% «выживают»… А 40% беду бедуют, образуют дно – транзитный пункт на тот свет.
Резкое, одномоментное ухудшение положения. Откуда его ждать? Да откуда угодно. «Оранжевая страна» — «голенькая», открыта рынку, всем пронизывающим ветрам. Каждый «чих» на мировых биржах способен погубить. Оранжевая страна — «слабое звено в цепи империализма». «Оранжевую страну» взяли за горло, костяные пальцы «добрых партнёров» мёртвой хваткой легли на яблочко-кадык… Одно неверное движение, хруст…И не рыпнешься… Да и кому рыпаться-то, тем у кого детишки и деньжишки в «прекрасном далёко», тем, кого собственный народ люто… любит?
«Где тонко, там и рвётся».
Конъюнктура цен на нефть и газ. Продовольственная безопасность. Расчленение и запредельная деградация советского наследства: энергетика, трубопроводы, канализация, железная дорога, авиационный транспорт, речной и морской флот. Уничтоженная табуреткиным армия. Перманентные реформы в образовании, медицине. Приватизация социальной сферы. Чиновничий беспредел. Дефицит пенсионного фонда. Кудрин и «помощь» американцам. День ото дня не легче в Средней Азии и на Кавказе. Дипломатическая изоляция, санитарный кордон вокруг России. Уничтожение остаточных сил ядерного сдерживания. Экологическая и ядерная безопасность. Алкоголизм. Наркомания. Безработица. Венерические болезни. Психические расстройства.
По ком звонит колокол? По нам звонит! Где рванёт завтра? Никто не знает. Зато можно быть уверенным – рванёт, и мало не покажется. Кара-Мурза пишет о «царе-холоде», а с какой пронзительной, щемящей беззащитностью, обречённостью встретилась Россия с жарой и пожарами.
Цепная реакция. Эффект домино. «Веерные отключения». Блэкауты. Конец света.
Одно к одному. Системный кризис, и заплатки не поставишь, расползается «тришкин кафтан». Из таких переплётов, как из воды сухими не выходят. Малой кровью, увы, не отделаешься. Хотим мы того, не хотим, нужны они нам, не нужны – нас ждут великие потрясения. Нельзя четверть века продавать, пить, гулять, предавать, разбрасываться… И, проснувшись, обнаружить своё хозяйство в полном ажуре, как в Белоруссии или Китае. Беременность сама не рассосётся.
Россия беременна катастрофой, это логичный итог правления «эффективных собственников». Страна идёт вразнос, сгорает, как метеорит, в плотных слоях атмосферы.
«Обострение выше обычного» в наших условиях способно спровоцировать всё что угодно. Главная же причина – в насильственном, преступном торможении созидательной деятельности, реализованном через:
— изменение общественно-политического строя, формы собственности на средства производства;
— бегство государства из экономики, политики и культуры;
— упование на «руку рынка», махровый либерал-монетаризм, по рецептам западных неоколонизаторов;
— бесконтрольный вывоз колоссальных ресурсов за рубеж (вложение сверхдоходов в заокеанские пирамиды, прямая и закамуфлированная передача территорий, «бегство мозгов», демпинг в торговле стратегическими материалами и т.д.);
— расчленение народно-хозяйственного комплекса;
— отказ от научных методов управления;
— дискриминационную по отношению к подавляющему большинству населения плоскую шкалу налогов;
— чудовищные и углубляющиеся диспаритеты: между регионами, социальными группами; между ценами на с/х продукцию и продукцию, необходимую с/х производителю и т.д.;
— таможенную и инвестиционную политику в интересах конкурентов;
— развал государственного аппарата, армии и флота;
— «негативный отбор» на государственные и иные важные должности;
— хроническое сокращение и недофинансирование бюджетной сферы;
— провал национальной политики;
— убийство трудовых мотиваций населения, разврат, насаждение социал-дарвинистской, потребительской психологии;
— свободный доступ к архидешёвому, убийственного качества алкоголю (выпить дешевле, чем закусить) и облегчённый донельзя доступ к наркотическим веществам;
— проституирующую дипломатию и внешнюю политику.
Подытожим: крайняя неустойчивость, хаотизация. Обвал может быть спровоцирован внешними силами буквально в любую минуту (было бы желание). И МЧС не поможет. Страна поиздержалась в пух и прах. Советский жирок прогуляли. Неприкосновенные запасы проели. Хозяйство по миру пустили. На что надеялись? Думали на райских островах в гамаках качаться. А тут впору индустриализацию заново начинать, холод и голод – не тётки. Павка Корчагин нужен и Боярка. Стаханов. ГОЭЛРО. Неэквивалентный обмен. Проскрипции. Монополия на внешнюю торговлю. Учёт и контроль. Карточки. А у нас пир во время чумы, бесшабашная пьянка в падающем лифте.
«Обострение выше обычного» означает осознанную, явленную «наглядно, грубо, зримо», продемонстрированную «на пальцах», предметно несостоятельность больших групп населения в поддержании элементарной жизнедеятельности. До 40% населения, причислявших себя к среднему классу поймут, что со свистом летят в НИЧТО. Небо с овчинку покажется, свет в очах померкнет, ибо невозможным станет отправление самых насущных, витальных потребностей. Толчком к предельно нежелательному, негативному тренду, к провалу в экономике, и оранжевой революции становится политическая дестабилизация, экономическая дезинтеграция, изменение цен на внешних рынках, техногенные катастрофы, теракты и войны.
5.3. «Повышение революционной активности масс»
Оранжевые революции – революции «психозойской эры». Что это значит? В статье «Либерально-постмодернистский империализм психозойской эры» я констатировал: в эпоху научно-технической революции (НТР), наука приобрела статус «непосредственной производительной силы», и в этом качестве, была цинично использована транснациональными компаниями (ТНК).
В свою очередь, наибольшую прибыль, добавленную стоимость стала приносить «обработка людей людьми» (К.Маркс, «Немецкая идеология»), влияние на сознание человека, его менталитет.
«Куда иголка, туда и нитка». Где сверхприбыль, там и сверхмонополии. На рубеже 50 – 60 годов прошлого века в целом комплексе наук, связанных с изучением человека, в первую очередь, сознания, психики произошёл прорыв. Учёным удалось найти «кнопку» (технологии) посредством которых можно управлять людьми. Технологии воздействия, манипуляции, спроектированные «яйцеголовыми», высоколобыми спецами, были «мобилизованы и призваны» политиками, плясавшими под дудку ТНК. «Не так бойся убивающего тело, как убивающего душу». Империализм научился проникать в душу коварным вирусом СПИДа, и подавлять иммунитет души.
Неоспоримые успехи в развитии телекоммуникаций, СМИ, Интернета дали империализму беспрецедентную власть над отдельной личностью, социальной группой, политической партией, общественной организацией, целой страной или даже цивилизацией. «Большой брат» действительно смотрит за людьми миллионами камер, контролирует «свободных индивидуумов» через медицинские и криминальные базы данных, отслеживает финансовые трансферты и перемещения в пространстве, знает всю подноготную через анализ наших любимых сайтов, переписки и активности в социальных сетях и прочее, прочее, прочее. Со спутника можно данные с Вашего персонального компьютера снимать. Как подумаешь, дух захватывает.
Человек трепещет перед левиафаном ТНК. Просто несопоставимые «весовые категории». Человеку «оранжевого общества» жутко. Жутко каждой клеточкой ощущать надвигающийся космический вакуум. Слышать по ночам, как не чёрный воронок, а такие обыденные, привычные нищета и алкоголизм, преступность и конкуренция («низовой пожар», низовая «война всех против всех») уносят твоих близких, родных, знакомых в «лучший из миров». Жутко ждать своего часа и звёздочки надежды не иметь в ночи! Гражданское общество – анекдот. Любого можно выдернуть, бросить на плаху и колесовать. И не пикнет никто. «Умри ты сегодня, а я завтра».
Человека «психозойской эры» сделали манипулируемым, «радиоуправляемым». Человек психозойской эры прозябает в «неадеквате», живёт «по солнечным часам». Если и силится своим клиповым, мозаичным сознание понять хоть что-то, всё равно не может. Человек «психозойской эры» – аутист. Залез в удобную индивидуальную пещеру (нашёл своё место в одном из субкультурных племён) и носа не кажет. «Спектакль», показанный СМИ, реальнее для людей, чем сама реальность. За что боролись, на то и напоролись. Матрица.
А в оранжевом мире – матрица в степени. Ленин, выверяя тактику революции, писал о захвате мостов, телеграфа, телефона. А мы живём в обществе, где более четверти века захвачено телевидение, ведущие СМИ, образование. Против нас на всю катушку, безжалостно применено организационное и психологическое оружие. Разрушены все скрепы, ценностные ориентиры, поведенческим паттерны… Осквернены святыни… Подорвана вера… Оранжевое общество – хронически больное общество. «Летит ковыляя во мгле, на честном слове и на одном крыле…». Ослабленное общество… Разъятое общество… Рассыпающееся до федеральных округов, «свободных республик», племён, кланов, родов, бандформирований, отрядов полевых командиров, до атомарных индивидов… Это не общество даже, а «конкурируюшие», лишённые традиционных культурных тормозов, «сдержек и противовесов», готовые вцепиться друг другу в глотку общности – стаи. Дело за малым. Остаётся сказать: «Фас».
Перед глазами стоит, будто вчера было, ВОЗГОНКА масс перед опереточным путчем 1991 года. Денежные реформы, табачные бунты, маховик инфляции, останавливающиеся производства, озверевшие национализмы, распоясавшийся криминал, жирующие НЭПманы-кооператоры, бюджетники и рабочие «отоваривающие карточки». Череда техногенных катастроф. «Перестройка важный фактор, сразу хлопнули реактор, потопили пароход, пропустили самолёт…». Омерзительные метания власти. Их двуличие. Предательство. Краснобайство записных демократов. Встречи на Мальте, и в Рейкъявике. Сдувающийся «Лучший немец» и раздувающийся «Борец с привилегиями». Журнал «Огонёк». Мусорный ветер перемен на телевидении. «Так жить нельзя». Инвективы «обделённой» творческой интеллигенции. Тонны «антисоветских прозрений». Номенклатурные коммунисты, сжигающие партбилеты. Настоящие коммунисты – в смятении и шоке, с жалким лепетом: «Не может быть, не допустят, специально всё делают, сейчас выявят врага и закрутят гайки». Военные, опасающиеся носить форму (что бы не побили). Последние «праздничные» демонстрации в Москве, – от них мороз по коже бежал, краше в гроб кладут. Провалы и разочарования.
В следующем году исполняется 20 лет с момента убиения Союза. Сотни томов аналитических материалов, открытые источники вопиют – СССР был убит. Меня не покидает ощущение дежавю, перестройка №2 набирает ход.
Те же затасканные приёмчики, позаимствованные из книги «Бесы», любимого писателя А.Б.Чубайса – Ф.М.Достоевского. Нищетой вкупе с нестабильностью, психологическим террором «электорат» доведен до ручки, вымотан, измождён. «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца». Подвергаемое пытке население разделено, сквозь сито пропущено, типологизировано. Каждый тип «взвешен и исчислен». Выявлены его болевые точки, тайные страхи, упования. Разработаны «адресные», «высокоточные» яды и противоядия. В несущие конструкции здания Российской государственности, не абы как, а в соответствии с научным расчётом (корпорация Рэнд, десятки институтов, тысячи советологов, математические модели, суперкомпьютеры) заложены «пиропатроны», к ним подведены разноцветные проводочки. Осталось искру пустить. И ба-бах, грянет промышленный взрыв. А что б никто не догадался, где капонир, где подрывник, откуда нас шлёпнули… Всё сгодится, каждое лыко – в строку. Хошь – «жаркое лето» и неурожай, хошь – «холодная зима» и коллапс энергосистемы. А хошь, «прилетит вдруг волшебник в голубом вертолёте», тьфу, ты, перепутал, прилетят вдруг «исламские террористы» на двух-трёх Боингах и прямиком в Башни близнецы.
«Революционная активность» сегодня легко и просто ИНСПИРИРУЕТСЯ. Куда там царской охранке с их примитивной зубатовщиной, внедрением агентов в революционные партии.
Лихорадочно, по всему политическому спектру: левые, правые, либералы, – как «рояль в кустах» обнаруживаются, как чёртики из табакерки выскакивают, способные «зажигать» лидеры. Не мытьём, так катаньем, «через ухо, через задницу», проникают к своим «целевым аудиториям». По двухтактной модели «просачиваются» лидеры… Два такта. Тик-так. Тик-так… Им, «игровым приставкам», псевдолидерам, и власть «придаёт ускорение», и «свободные» оранж-СМИ (отечественные и мировые). Подлецу всё к лицу. Тик-так. То из какой-нибудь башни кремля белым платочком помашут, словом или поступком отметят, не важно приветят или ругнут. А информационный повод всё равно дадут! То сбоку заклекочет… И погнали… Пестрит интернет. Надрывается «Эхо». Изгаляется РЕН-ТВ. Брызжет оранжевым соком сексомолец. Раскрутка, как в шоубизе. Больше хлёсткой фразы, эпатажа, скандала… Хамить, бузить, нарываться… Дубинкой по голове получать, мученический венец примерять… Издержки неизбежны. Бабки, слава, драйв, возможность побыть калифом хоть на час, хоть в тифозном бараке – дорогого стоят.
Но при ближайшем рассмотрении, ей-ей, не то… Не тянут «лидеры»… Мелкотравчатость. Фигур нет среди них. Постановочность карьер очевидна. А уж как с ними Запад милуется, как ласково по головке гладит. Вон, Ющенко, ай, цвай, драй, полицай (Немцов от него так и млеет), откровенных фашистов на щит поднимал. И ничего, первый демократ на хуторе.
Прислушаешься к «оранжевым» правдорубам – дребезжание. У каждого «скелет в шкафу»: кто голубой, кто наркоман, кто с тараканами в башке, кто и «вашим и нашим», кто первый поздравит с победой на выборах… В оранжевых джунглях оппозиционных лидеров «ведут», плотно, впритык опекают. Изощрённо ломают, на крючок сажают.
Оранжевые «лидеры» чужеродны местным почве и климату, «страшно далеки от народа». Все они сплошь «в своём роде»: «оригиналы», «экземпляры», «социопаты», отщепенцы. Им бы всё корки отмачивать на ярмарка тщеславия, рисоваться, в лучах софитов купаться, мелькать, мельтешить. Кухонные чегевары. Домашние наполеончики. Крикливые вожди дураков.
Внимание, ни один оранжевый ставленник не способен предложить ясной, чёткой программы (как ленинские апрельские тезисы). Кишка тонка. Ни один не способен выдать экономическое, политическое, идеологическое (!), мировоззренческое (!) «обоснование» революции. Да так, что бы выразить объективные веления времени: просчитать то, что можно просчитать, опереться на то, на что ещё можно опереться, обратиться к тем, кто не предаст. Мужеством, жертвенностью, стойкостью убедить изверившихся людей в подлинности сопротивления. Выстрелить в нужный момент, в десяточку… Задействовать корневые архетипы. Озвучить, экстериоризировать заветные чаяния широких масс, на доступном языке, доходчиво, вдохновляюще, духоподъёмно. Увлечь, сплотить, повести за собой.
Настоящих «несистемных» лидеров не пустят на теле, не дадут 20 лет издавать трёхсоттысячным тиражом газету, а если и покажут почтенной публике, то только в обличии уважаемого Виктора Ивановича Анпилова.
Настоящих «буйных» на дальних подступах остановят, нейтрализуют. А кого проглядят, или кто «отвяжется»…Ничего не попишешь, издержки производства. ОТК исправит брак: жена, дача, тёмное время суток, наградное оружие… «Нет человека – нет проблем».
Словом, оранжевая революция готовит-проектирует свой собственный «субъективный фактор», дрессирует-формирует корпус «стражей оранжевой революции», козлов-провокаторов, что в назначенный час поведут баранов на мясокомбинат.
А что же те, кого «элита» почитает за баранов, держит за быдло, как же народ? «Где народ, там и стон». «Рабское большинство» нутром чуя разводку, до последнего будет цепляться за стабильность (это понятно), подставлять плечо действующей власти.
Но власть сатанеет. И в ответ на мольбы и стоны… На крестные ходы с иконами и детьми к «царю-батюшке»… На молебны в удушливой белой мгле… На предупреждения здравомыслящих людей… На бесконечное терпение… На боязнь пикнуть даже на краю могилы… На крики: «опомнись, уймись». Специально, нарочито, подчёркнуто выкажет своё презрение, ОТТОЛКНЁТ, ПНЁТ, В ДУШУ ПЛЮНЕТ, МЫШКУ В КИОТ ПОДБРОСИТ, ОСКОРБИТ СМЕРТЕЛЬНО. Раздавленный, ошарашенный народ окончательно и бесповоротно отшатнётся от власти.
Вредительство (дефицит-нехватка, исчезновение товаров из магазинов (при наличии на складах), саботаж, проблемы с импортом, конфискационная денежная реформа, «мутные» процессы на рынке алкоголя, табака, хлеба, задержка выплат пенсионерам и бюджетникам и т.п.), — придадут ситуации необходимое «ускорение». «Беда не приходит одна». Экономические диверсии окажутся приуроченными к идеологическим и психологическим. И тогда позовут «активистов». Те разогреют до белого каления процент – другой населения… Без непротивления, без пассивной (от противного, «будет хуже») поддержки масс, при «лидерах» типа Пиццы Хат – государство схлопнется в считанные дни.
5.4. Оранжевая революция – часть большой игры
«Оранжевая революция» не инкапсулирована, не происходит в одной стране, не варится в собственном соку. Оранжевая революция — факт мировой политики. Кому урок и предостережение, для кого инструкция и поощрение, процессам «интеграции» под эгидой оранжевого змея – экономическая, политическая и культурная подпитка.
Нити управления оранжевой революции сходятся в лапах формирующегося «мирового правительства». Оранжевой революцией «рулит» мировая закулиса.
Верхи оранжевой революции (не путать с верхушкой!) решают свои задачи, играют в свою игру. Народы и страны – пешки на глобальной шахматной доске, а «пешки тоже не орешки». Пешку жертвуют с умом, с прицелом. Разменивают на тактические и стратегические преимущества. Самоуверенные и самовлюблённые гроссмейстеры (верхи) так или иначе, вписывают оранжевую революцию в большой контекст, запускают её из своих соображений, когда им выгодно. Примечание: возможен фальстарт.
5.5. «Демонизация» оранжевой страны и её народа в глазах «мирового сообщества»
«Объективные» да «неподкупные» мировые СМИ годами в информационном поле третируют жертву. Изобретательно, задорно, неустанно. История – «политика, опрокинутая в прошлое» (М.Н.Покровский). Спорт. Гуманитарные аспекты. Отношение к старикам и детям. Коррупция. Жадность. Сребролюбие. Похоть. Все смертные грехи. Вся грязь, весь сор, всё исподнее тащат на всеобщее обозрение. Наизнанку выворачивают. Ох, и неприглядна же у оранжевой страны изнанка. Не счесть язв вопиющих.
Агрессия и убожество. Мессианство на фоне бледной немочи… Нежизнеспособность. Патология. Гнойник. Опухоль. Скальпель или метастазы!
И эти дикие орды всерьёз на что-то претендовали-рассчитывали. С нами вздумали соревноваться. У нас земли отнимали. Нам волю диктовали. Полмира в страхе держали. «Колосс на глиняных ногах». «Кровавый режим». «Вошь, которая рявкает». Так вам и надо. Себя не жалеете, нетопыри, и всю планету за собой в преисподнюю тащите. Ничего, теперь посчитаемся. За всё. Отомстить!
Враг не должен вызывать чувств положительной модальности. Никаких. Врага не должно быть жалко. Врага, сдаётся он, нет – уничтожают!
Ненависть и презрение, безнаказанность и сидящий в подкорке, в архетипе страх, – сплавляются в омерзение, в гадливость, в желание «прикончить» контрольным выстрелом и забыть!
Толкнуть алкаша в подъезде, мол, сам спотыкнулся. Долго ли, умеючи? И квартирку бесхозную на себя приватизировать. Не ты, так другой. Ничего личного!
Надо же такому примерещиться. Бред какой-то. Просто есть полисмен (США), способный приструнить зарвавшегося хулигана, в участок его демократично свести, разобраться. Судить честь по чести (международный трибунал «присяжных» в Гааге собрать)… И вынести понятный-внятный «справедливый» вердикт: 2,5 % спившегося, деградировавшего населения с коррупционерами во главе, по определению не могут контролировать 20-30 мировых стратегических запасов (пресная вода, углеводороды, лес и т.д.). Сибирь интернационализировать. Ядерный зуб вырвать. На кусочки почикать. «Вырезку» себе заграбастать, кости аборигенам оставить, пусть догладывают, сокращаясь из года в год. Индейцы. Резервации.
Есть «мы» (цивилизованный мир, уважаемые, сильные, энергичные) и «они» (антропоподобный обречённый на сброс, не способный к рефлексии и совершенствованию материал). «Планетишка наша для веселья слабо оборудована…». На всех не хватит. Чем-то придётся поступиться. Тупиковая ветвь должна «засохнуть». Что бы жили «мы», «они» должны «засохнуть». «Есть только жажда твоя». «И среди животных и среди народов, повсюду сильный поедает слабого» (Платон). Сами достукались. Мы то тут при чём? Пусть ещё спасибо скажут. Могли бы и жёстко заколбасить. Они бы с нами не цацкались.
Истерия в мировых СМИ, когда на страну-изгой вешают всех собак и спускают всех псов – верный признак приближающейся оранжевой революции.
6. Оранжевые всполохи над Россией
Призрак оранжевой революции бродит по России… Нет, не так, позапрошлый век, Отмодернизировать! Инновационно переиначить!
Призрак оранжевой революции по-ковбойски нагло (пусти свинью за стол), с ногами на стол, расселся в самых высоких башнях Кремля (и в одной и в другой), в «администрации» и правительстве, в министерствах и ведомствах, в Думе и Совете Федерации, в мэриях и городских собраниях, в республиканских, областных, районных органах власти, в судах и прокуратуре, на «официальных» и «оппозиционных» телеканалах и радиостанциях, в «правых», «центристских» и «левых» изданиях… Нервные центры управления страной захвачены. Нервы зрителей, статистов и участников взвинчены оранжевой наркотой.
Оранжевый призрак среди нас. Он повсюду, он всемогущ. Изо всех нор торчит оранжевое мурло. Из всех щелей лезут оранжевые татараканы. Куда ни плюнь – попадёшь в оранжевое. Радио включишь, телевизор или утюг, не важно – услышишь одно и тож: оранжевые завывания, оранжевое подстрекание, оранжевую стимуляцию, оранжевую провокацию. «Оранжевое небо, оранжевое солнце…». Зловещие, оранжевые всполохи над Россией. «Что же будет с Родиной и с нами?». Тьфу ты, я же предупреждал, опять «оранжисты».
Декорации расставлены. Оркестр настраивает инструменты. Артисты волнуются за кулисами. Ещё чуть-чуть и в театре Карабаса (постмодернистского империализма «психозойской» эры) откроется очередной оранжевый театральный сезон. Поднимется оранжевый занавес. Начнётся оранжевое действо. Выведут «режиссёры» Россию под белы ручки в свете рампы на оранжевые доски, петлю накинут, и помост из-под ног вышибут. Натурально будет выглядеть. Никто и не поймёт поначалу, что произошло. Разберутся, решат: суицид. Как с Есениным, в «Англетере». Ну-ну… «Всех не перевешаете»!
Осуществлённый нами анализ оранжевой революции позволяет за деревьями увидеть лес, за хитросплетением экономических, политических, культурных событий усмотреть связи, за формой узреть суть, за случайностью – необходимость, за якобы «спонтанностью» — спецпроект. Время сжимается, спрессовывается, «тупая боль всё чаще, всё заметнее» «бьёт в седеющий висок»… Больно. Но надо знать, нужно смотреть, запечатлевать, запоминать. В катакомбах, в пещерах, в андеграунде придётся нести «зажженные светы». Но пока «хранители тайны и веры» – хранят святыни, не всё потеряно. Итак, перейдём к описанию оранжевых «детонаторов», самых мощных драйверов и поводов грядущей оранжевой революции в России, её действующих лиц, гипотез относительно хода оранжевой революции.
6.1. Крах инфраструктуры. Бунт железа
Крот истории копает медленно, но верно. Объективные вещи. Железо заржавело, коррозией разрушено. Поздно пить боржоми… Капиталовложения в железо – двадцать лет на уровне 5 – 10 % от потребностей. Процесс старения и выбытия сваливается в пике катастрофы. Износ – 60-80%. Стоимость услуг – неподъёмная. КПД – уменьшается.
И что же? Божья роса! Приватизация. Дискуссия о счётчиках. Расчленены системообразующие, несущие конструкции. Потеря управления. Конкуренция (война) внутри некогда единых «экономических организмов» и производственных комплексов. Менеджеры окончательно схарчили профессионалов. Повышение тарифов давно пробило платёжеспособный спрос. Даже если «влить бабло» (сказочный сюжет, олигархам «самим не хватает», а население и так последний огурец без соли доедает) ничего не изменится. Время упущено. Некогда было. Десять тучных лет… То ВВП удваивали, то Португалию догоняли, то средства от нефти по цене отсечения себе оставляли, а две трети в американские бумаги, ипотечные компании отправляли. И там же на строительство недостроенных идиотских торговых мегамолов 500 млрд. назанимали.
Государство продолжает делать вид, что ни при чём. А всех «небывалых», «рекордных» вливаний хватает только на несколько телекартинок и бодрых реляций. Мы живём в рассчитанной на 25 лет хрущобе, в приморском общежитии… И так по всему фронту… Железная дорога, ЖКХ, ВПК, трубопроводы, нефтянка и газовая отрасль. Даже если захотим… Поезд ушёл. Нет предприятий, нет металла, нет промышленности, нет инженеров, нет рабочих, нет станков и оборудования. Приехали.
Но вопиюще выбивается даже из этого траурного ряда бывшее ведомство рыже-оранжевого Толяна. С неотвратимостью надвигается энергетический коллапс. Зима. Царь холод. Блэкаут. Политические последствия? Правильно, революция. При таком как у нас нынче качестве «электората», «зрелости» «субъективного фактора», манипулируемости, искусственности, слабости и трусости оппозиции, увы, оранжевая революция!
6.2. Реформа на реформе сидит и модернизацией погоняет
Лёд двадцать пять лет назад лёд тронулся, господа присяжные заседатели. И вот уже четверть века – сплошной ледоход, ледосплав. Гул, треск, льдина на льдину наползает-громоздится – торосы. Всё плывёт, движется, трансформируется, видоизменяется. И мы, целый народ плывём на льдине, как Папанин на арктической станции. Вот только кремлёвские звёзды не светят во мраке и Сталин «сквозь бури и грозы» «надёжную руку» свою не протянет, и спасительных самолётов бодрая, молодая «страна мечтателей, страна учёных» не пришлёт.
Окромя деградации, приватизации и монетаризма ничего определённого, стабильного… Ничего надёжного, долговечного, серьёзного на льдине не построишь. «Эпоха перемен». Хочешь добить систему – модернизируй её неустанно; меняй безжалостней, инициативней, решительней; перелицовывай; с «обликом» и содержанием всё безбашенней, всё отвязней экспериментируй. Вспомните, посчитайте, сколько реформ в перестроечный и постперестроечный период пережил КГБ, скольких начальников сменил?
Вернейший признак оранжевой революции – реформаторский зуд, реформаторская лихорадка, реформаторское бешенство. Это когда реформа на реформе сидит и модернизацией погоняет. Все – и базисные (производительные силы, производственные отношения, характер собственности на средства производства), и надстроечные институты (чиновничий аппарат, законодательство, суд, школа, религия и т.д) ввергнуты в пучину реформ. И нет тем реформам ни конца, ни края, ни дна, ни покрышки; и не видать в реформаторском чаду-угаре просвета. Так было в позднем СССР, его, бедолагу, тоже умучили реформами. Умножаясь, наслаиваясь, пересекаясь реформы вызвали синергетический эффект, взорвали страну. Что сейчас? Повторение пройденного!
Армия, МВД, ФСБ, ВПК, образование, пенсионное обеспечение, медицина, сельское хозяйство, государственная служба, дипломатия, налоговая система, железная дорога, электроэнергетика, наука, учреждения культуры… Водный, Земельный, Лесной, Уголовный кодексы. Экуменистические и прочие закидоны в Церкви… Всё и сразу реформируется. Все скрепы страны вытащили, каждую жилку перерезали. Канун феодальной раздробленности.
Возьмём образование. Автономные, казённые, бюджетные организации – фактически, приватизация образования, с перекладыванием ноши финансирования на родителей. Кадровая чистка – разгром пединститутов, высвобождение 200 тыс. учителей. Форсированное уничтожение сельских школ (по данным Альберта Лиханова и так за 20 лет 19 000 сельских школ приказали долго жить). Новые стандарты образования. Каждая школа для себя разрабатывает свои программы. Умора, потеха, когда бы не было так трагично. Подушевое финансирование, при постоянном перераспределении долей между центром и регионами. Новая система оплаты, открывающая невиданные возможности для произвола, борьбы со смелыми, с неугодными. Чехарда учебных программ. Реформа системы переподготовки и повышения квалификации. Отвратительное ЕГЭ, и тесты с первого класса. Инициатива президента «Новая школа». Компьютеризация и оснащение интерактивными досками при отсутствии тёплых клозетов, гнилых перекрытиях и трубах, ветхих, разваливающихся зданиях.
В свою очередь, сферу высшего образования безжалостно терзает «Болонский процесс». Тут вам и приём в ВУЗы без очного экзамена, по ЕГЭ; и отказ от специалитета (двухуровневая система «бакалавр» — «магистр»); и неустанное сокращение часов и специальностей; несуразнейшее обезьянничанье в перекраивании учебного содержания; набор «баллов» и аналоги ЕГЭ; формализация и удушение бумагами; оценки преподавателям со стороны студентов; фундаментальные новшества в оплате педагогического труда; коммерциализация всего и вся; низкопоклонство перед Западом.
Выдержать сие и не повредиться умом невозможно. Спятившие, разрезанные на куски, истекающие кровью мутанты (некогда целостные, продуманные, исторически вызревшие, обнаружившие поразительный запас прочности системы) – или стонут и стенают, или продолжают заниматься мазохизмом, калечить-увечить самоё себя. Всем, от «компетентного руководства» — «эффективных собственников» и до последней технички в офисах очевидно: «так жить нельзя, так не может продолжаться долго, это – агония». «День прошёл, и слава богу». Аванс получил, до получки дотянул, и гори всё синим пламенем. Ну оно и горит. Реформы завели в тупик. Даже самих реформаторов при слове реформа «выворачивает» (поэтому извлекли «модернизацию и инновацию»). Страна беременна революцией. При таком как у нас нынче качестве «электората», «зрелости» «субъективного фактора», манипулируемости, искусственности, слабости и трусости оппозиции, увы, оранжевой революцией!
6.3. Оптимизация до смерти
Верная спутница реформ – оптимизация, сиречь, — сокращение. Государство похоже на Крюгера с бензопилой. Вжик – 70.000 лесников, вжик – 240.000 солдат и офицеров, вжик – 20 – 30% МВД, вжик – 100.000 чиновников, вжик – 200.000 учителей, вжик – тысячи доцентов и кандидатов, вжик – все «военные институты», ни одного курсанта не набрано… Логопедов в детских садах, психологов в школах, врачей и медсестёр, даже охранников и нефтяников… Моряки, рыбаки, лётчики… Строители и крестьяне. Разорившийся мелкий лавочник, обмишурившийся фермер, «удачливый» частный предприниматель. Кто только не попал под пилу оптимизации. Производить нерентабельно. Все производители – лишние, должны быть вынесены за скобки, сгинуть в небытие.
И безработица уменьшается? Ха-ха-ха… В моём родном городе (Серпухове) латентная безработица – как бы не треть трудоспособного населения. Не считать же, в самом деле, за полноценную работу таксование и торговлю, ибо предложение здесь настолько превышает спрос, что на руки несчастным бомбилам и продавцам достаются сущие крохи. А сколько неприкаянной молодёжи? Исторгнутых рынком гастарбайтеров? А очередной пакет приватизирующихся предприятий: почта, метро, порты, стратегические заводы… Сомневаюсь, что на их проходных появятся таблички с надписью: «Требуются…».
В ряды люмпенов вливаются всё новые полки и бригады. Людей не слабых, выдержавших жесточайший конкурентный отбор, и не питающих, в отличие от времён перестройки, никаких иллюзий. Оранжевый хворост увязан. Вязанки уложены вокруг нашего дома… Осталось поднести спичку. А кто же так заботливо подготовил горючий материал? Кто раскачивает лодку, дестабилизирует ситуацию? Спросите у Кудрина, спросите у власти. Да, рука руку моет.
Власть, желающая сохранить власть, не может действовать так недальновидно.
6.4. СМИ пестуют «приморских партизан», государство подсобляет
Не прибегая к эзопову языку, в открытую, нагло, не стесняясь, не шифруясь вполне «респектабельные», отчасти (от немалой) живущие за счёт государства СМИ…. Прессуют, мочат, валят государство как таковое!
По центральным каналам в прайм-тайм население получает убийственный компромат (раньше «свободная пресса» его в упор не видела), прямые инструкции по организации сопротивления, акций гражданского неповиновения, несанкционированных митингов.
По радио читают «Около ноля», антисоветчик Веллер языком мелет как пропеллер. По радио сеют панику, доказывают (!) что зерна и картофеля на всех не хватит. На центральных официозных радиостанциях. По другим каналам призывают выйти на площади 31 числа, восхваляют «автомобилистов» с ведёрками, критикующих «автомобилистов» с мигалками…
По радио и ТV весьма сочувственно высказываются о «приморских партизанах»… Так же масюк и правозащитник ковалёв в своё время восхваляли террористов, радовались успехам «партизан» в борьбе с «федералами». Обозначение-то какое коварное подобрали: «приморские партизаны»… Слова – призма, сквозь которую мы смотрим на мир. Слова опосредствуют восприятие, по Л.С. Выготскому. Слова задают установку. Слова — идолы рынка (площади) по Ф.Бэкону. «Как корабль назовёшь, так он и плыть будет». «Слова насилуют наш разум». «Чей язык того вера, того и власть». Здесь явно не обошлось без психолингвистики. «Партизаны» убивают милиционеров. Ничего себе «партизаны». «Партизанские отряды занимали города».
Чиновник любого уровня, военный, милиционер, ФСБшник – управленческие и силовые структуры представлены как «сборище коррупционеров», «банда кровопийц», «коллективный Евсюков». Тычет «честный журналист» указующим перстом, метит всё относящееся к власти оранжевой струёй: «Ату власть» — истошно вопит. «Народ и власть – антиподы». «Власть – враг». «Мирное сосуществование народа и власти исключено». «Или-или». А что взамен? Запалить свой дом со всех сторон, гульнуть напоследок… И вызвать ограниченный контингент пожарных из НАТО, как в Ираке… О да, эти потушат.
Рухнувшая «вертикаль» погребёт под собою остатки государства, ввергнет нас в «управляемый хаос», вымирание и деградация качественно рванут вперёд, тётка с косой из преисподней окончательно вырвется на свободу… «За нашу и вашу свободу»…
Очевидно, оранжевая революция стоит при дверях. Стучится, ломится. Петли трещат. А власть САМА засов отпирает, «приморских партизан» в крепость пускает, последних своих защитников с головой врагу выдаёт. Не власть ли безвластием, молчанием (горбач вспоминается) оранжевых провокаторов поощряет, оранжевым провокаторам подыгрывает-подмахивает, стелется перед мерзавцами, юлит. А иначе, с чего это трусы так осмелели? В одночасье прозрели? Заокеанские хозяева, истинные верхи отмашку дали? А местная компрадорская верхушка по своим каналам сигнализировала, мол, круши, не трусь.
Если власть, власть никак не употребит, не накинет платок на оранжевый роток, будет заниматься «посадками» сторонников государственной идеи, суверенитета страны, патриотов Родины; если за шкибот не возьмёт и не тряхнёт оранжевую шушеру (не эта ли шушера демонтировала Союз, подстрекала пьяного истукана к расстрелу людей в октябре 1993 года, 25 лет грабила страну?)… Если поганой метлой не выметет, калёным железом не выжжет тех, кто призывает к крови-анархии… Значит власть с оранжевыми ЗАОДНО, значит у нас ОРАНЖЕВАЯ ВЛАСТЬ. А коль так, «пока паны дерутся» а народ раскрыв варежку во все зенки зырит… Оранжевая революция приближается, ведёт подкоп с обеих сторон (власти и «демократической оппозиции»); забирает бразды, входит в права, готовится к последнему россиедробительному удару.
6.5. Юра-певец и Юра-мэр
А с Юрами какие сюжетцы-коленца отмачиваются. Загляденье. Картина маслом «Юра — 1». Мол, работал «законспирированный государственник» в Ленинграде, а тупорылые нескладушки про осень, и «детский лепет» про мальчиков-мажоров не слыхал, ни разу. Все слышали, а он бочком, бочком, с берушами за собчачком.
— Вы кто?
— Певец Юра.
И на пресс-конференцию Юру допустили. И вопрос позволили задать. И тост тиснуть. И водички из-под крана за свободу хряпнуть. И возвысился наш Юрий до эпических обобщений. Отряхнул нафталин. Расправил крылья, воспарил. До Лужников долетел, с самим каким-то Боно спел. В мире шорох стоит. Герой Юра, куда там Гагарину. Слепили исполина «из того, что было». Власти слепили.
А помнишь, Юра, сколько твои дружбаны, либеральные демократы оружия Дудаеву оставили. Тебе солдатики в Чечне спасибо-то не сказали, за твою верность реформам с лицом Чубайса? А на каком концерте, Юра, ты выступал 4 октября 1993 года? Кому в той бойне гитару протянул? Борису Николаевичу? Ну вот, а он, трезвый наш, и назначил Вову, с короткой памятью. Какова же твоя, Юра доля ответственности за то, что случилось со страной? Какова Ваша доля вины, Венедиктов и Ганопольский? Что-то запамятовал, кажется в 1996 году вы не за Гену призывали голосовать, а за постинфарктного Борю. Ваш ставленник назначил преемника… Ваш! Так что же вы не каетесь, почему до сих пор харакири не совершили, всей редакцией. Оба-на повылазили черти, чистые и непорочные… То ли шевелюра всклоченная, то ли нимб. Нет, ребятки, не прокатит, у вас ручки, по локоток… Сдаётся мне (чистая интуиция), что певец Юра ещё кукловодам сгодится, выкинет какое-нибудь крайне мерзкое антраша.
«Юра – 2» — только про хронологии. «Коней на переправе не меняют». Помните, сколько раз эту поговорку талдычили, в голову вбивали перед выборами различного уровня. А сейчас отставили-позабыли… И хоть старый конь борозды не портит, открыла шаткая власть охоту на старых меринов, тех самых, что почитай, подольше незабвенного Леонида Ильича тащат и тащат в гору воз демократии. Шаймиев и Рахимов, Илюмжинов и вот теперь, страшно подумать, Лужков. И при таких-то заслугах, один Дом Советов в кольцах спирали Бруно, с отключенными коммуникациями, со снайперами, с ночными баржами, чего стоит. А Васильевский спуск в 1996 году. Шаманы с бубнами отдыхают. «Ельцин, демократия, Ельцин». И за это доренками и НТВшниками с ног до головы облить? Но каждый «добровольно ушедший» феодальный царёк – это гриб. Гриб сорвёшь – грибница останется. Не такой Юра-2 парень, что бы утереться и отползти. Да и клан за ним.
6.6. Калининград — Владивосток
Большой пирог объедают по краям. Что бы палку сломать за края берут и об колено. Запад – восток. Калининград – Владивосток. Таможенные пошлины на ввоз автомобилей, ОМОН из Центра, митинги многотысячные, обида. Оранжевый десант с Немцовым (помнишь, неудавшийся преемник, как на «Волги» чиновников пересаживал, как на Дом Советов патрона науськивал, как на майдане с пособниками нацистских палачей митинговал?). Китай с Японией и Кореей с одной стороны и Польша с Германией и Литвой с другой. Фрау Меркель уже высказывается за шенгенскую визу для Калиниградской области. Критическая зависимость от «добрых соседей». Проникновение китайского и немецкого капиталов. Сепаратистские настроения. Нелюбовь к центру. Тарифы на перелёты, тарифы на всё. Соблазнительные примеры под боком, в пределах досягаемости. Более тесные экономические и культурные связи с Китаем и Европой, нежели с корневой Россией. Отток людей. Пограничная торговля. Контрабанда. Браки. Проникновение агентов добрых соседей в органы власти. Нелегальная миграция. Замучаешься перечислять. Вполне подготовленная властями почва для оранжевых всходов. Полыхнёт из Калининграда или Владивостока? Почему бы и нет?
6.7. Химкинский лес
«Снявши голову, по волосам не плачут». А у нас вдруг зарыдали, заголосили, заблажили. «Химкинский лес». Чушь. Чушь.Чушь. Таких лесов летом сгорело… Вместе с деревнями и людьми. Про демографический крах, депопуляцию, 15 млн. за 20 лет (минимум) — так, пустяки, «естественная» убыль. Про деиндустриализацию – ничего страшного. Про нелетающие, пущенные на распил последние ракеты – а на нас никто и не нападает. Про тысячи угробленных школ и больниц… Про миллион беспризорников, десятки миллионов алкоголиков и наркоманов. Страну лучшую в мире бездарно профукали. Экономику. Культуру. Безопасность. Перечислять нет сил потери. И тишина…
А тут лес пожалели. Шествия, митинги в столице, совсем уже тёмные истории с нападениями на госучреждения и органы власти (модель поведения задавали, как с «приморскими партизанами»?). «Отстоим Русский лес». «Костьми за Русский лес ляжем». Людей так не любим, как лес и животных. Бездомную собаку жалко, малыша-беспризорника на экспорт в Америку – нет. Берёзку и осинку жалко – бомжа и спившегося, опустившегося человека – нет, сам виноват. «Отстоим Русский лес!». «Вставай страна огромная». Президенты, премьеры и меры вовлечены, демократическая интеллигенция, мировая общественность. На ровном месте проблему-фантом до вселенских масштабов накачали. Лопнет, оранжевой гнилью обдаст!
6.8. Санитарный кордон сжимается
Внешний, дипломатический фронт. «Слышатся громы раскаты». Санитарный кордон, кольцами анаконды душит, сжимается. А власть самолично белорусскую форточку крест-накрест заколачивает. Белорусский коридор-плацдарм под ударом, удар из Москвы исходит. Клевета на Батьку, предательство настоящих партизан, партизанской, любимой-ненаглядной республики. Как же радуется оранжевые негодяи, молоток услужливо власти подают, гвозди. Распни батьку, распни несломленную семибанкирщиной и мировой закулисной Беларусь. Ну власть и распинает, и тем, своё оранжевое родство с так называемой оппозицией полностью выдаёт. Вот она, лакмусовая бумажка, отношения с Белоруссией, перспективы объединения. Вот куда бьют тараном и преемники и оранжисты.
Украина. Януковичу отдали Украину на время. Как Киреенко поставили премьером, что бы списать вину за дефолт, за пирамиды со златоуста-Черномырдина, и экономиста Бориска. Скоро братскую Украину, доведённую оранжевыми и голубыми до банкротства, вздёрнут на газовую дыбу. Рост цен, обвал интеграционных надежд населения (и со стороны мятущегося Януковича, и со стороны мятущегося Кремля, и по указке из Вашингтонского Обкома). Обманутое в надеждах население, преданное, униженное, обобранное качнётся к популистке Юле (или кому-то юлеподобному). На братской Украине в повестку дня встанет Вторая Оранжевая Революция. Запад юлеподобным поможет. Будет нам и Черноморский флот, и Тузла, и Севастополь, и Крым, и статус русского языка, и безвизовый обмен. Всё будет… Корабли НАТО, и ракетные базы в 3 минутах лёта, клин между частями одного народа, ночной кошмар, в виде консолидированной позиции Украины и Белоруссии по транзиту углеродов на Запад, самоубийственный для всех славян газовый конфликт, демонизация России, Украины, Белоруссии в глазах Европы. Ответ ЕС, продуктовый и лекарственный, например. К оранжевому майдану добавится оранжевый Васильевский спуск. Стараниями властей.
Тревожные вести (отдельная, большая тема) приходят из Карабаха и из Средней Азии. Афганистан. Таджикистан. Киргизия. «Всё ещё только начинается». То, что затевается США и их подельниками в этих регионах грозит совсем уже апокалипсическими последствиями.
Иран и Ирак. Вторая волна финансового кризиса. Обесцененный доллар (тоже отдельная тема, но так будет!). Поражение демократов и Обамы лично. Переход к управляемому конфликту, управлению военно-политическими методами. Надо сжаться, сконцентрироваться, мобилизоваться, надо ГОТОВИТЬСЯ. А власть в игрушки со Сколково играет, на Калинах рассекает, и на Победах догоняет. Прострация. Ох, и аукнется нам…
А как Шеварднадзе и Козыревым от Норвегии повеяло-понесло. 40 лет не могли договориться, а он договорился. Косыгин дурак был – а он умный. Китайцам отдали. Базы на Кубе и во Вьетнаме отдали? «Мир» и «Курск» утопили? И даже: «спасибо» не дождались. «Рим предателям не платит». А Катынь? Геббельс расстрелял, а на нас стрелки переводят. 600 тысяч советских солдат пало: за Варшаву, за Краков. Полякам земель отвалили сколько? Пускай вернут. Гитлер шесть миллионов уничтожил и они ещё Сталина с Гитлером равняют… Небеса и те самолёт держать отказались…
Японцы прямо острова требуют. Нагло.
Засуетились шакалы и гиены, закружили стервятники, налетели вороны, заграяли… Чуют поживу. Все нам счета выставляют. Подождите, живы будем, сочтёмся, до копеечки, до слезинки!
6.9. На Кавказе пахнет Хасавюртом
Наш Кавказ. Резкое обострение. Сводки с мест боевых действий. Дагестан. Кабардино-Балкария. Осетия. Подполье молодеет, расширенно воспроизводится. Иран обиженный «поспособствует», НАТО через Мишико что-нибудь подкинет. Один политический циник сказал: «Если бы терактов не было, их надо было выдумать». Но теракты – факт, политически детерминированный факт?
6.10. Ещё несколько оранжевых примет
*** Каждой оранжевой революции свой ГКЧП! Метафизический Злодей, Бен Ладан, наглядный, грубый, зримый образ врага – без него никуда! Да такого врага, чтобы в дрожь бросало (куда уж Янаеву), чтобы обыватель поверил-проникся, возопил: «Нет, только не это», – и припал к стопам «оранжевых спасителей». Ну и само собой, убедительная телекартинка о «зверствах реваншистов» – до одури, до оскомины закрутится в мировых СМИ. Желательно получить «съёмку с натуры».
Для оранжевой революции нужен повод, нужна «силовая судорога». По законам оранжевого жанра должна кровь пролиться (как в «Бесах» у Фёдора Михайловича). Крови требуется много. Тремя героями под мостом не отделаешься.
Кровь, пролитая Злодеем (мнимым, подконтрольным) развяжет оранжевым руки, обеспечит «трансферт» власти. Разя картонным мечом Злодея, избавляя население от «фашисткой диктатуры», оранжевая революция легитимизируется, получает карт-бланш на очень и очень многое.
Так кого же натаскивают на роль злодея? По мне, так фигуранта одного громкого то ли покушения, то ли недопокушения. А был ли мальчик? Присяжные, суды, сайты, гостиницы… И это под колпаком у Мюллера? Ополчение. Минин и Пожарский. Толян взмолился, мол, отпустите… Всё что с Толяном связано – оранжевое априори! Да, перспективная фигура – господин Квачков. Не так ли, кураторы господина Квачкова?
*** Мобилизация, взвинчивание и стравливание право-левого электората. Как у футбольных фанатов. Речёвки-кричалки. Каждый «заводит» свой сектор. И понеслась… Справа «Эхо», слева «Завтра». И какая-то между ними начинается странная конвергенция, взаимопроникают они друг в друга, срастаются, как Брежнев с Хонекером лобзаются.
Там крикнули, тут подхватили. Сайт КПРФ перепечатывает статьи «Коммерсанта» и «Ведомостей». «Советская Россия» с пафосом пишет про Шевчука. Проханов – почти гламурно-тусовочная фигура. Дервиш с клюкою под каждой сосною, в каждой бочке затычка. А Ганопольский в роли борца за социальную справедливость? Держите меня, упаду!
Вот некоторые голову ломают, как же Кургинян Млечина и Сванидзе посрамляет. Это надо же, 95% за СССР. Как он их уделал. И по теле показали, не срезали! А чего же не срезали-то? А того… Ленинградское телевидение, демократик… Кульбит. И кожаная куртка, стальной взгляд, волевой подбородок… Архистратиг. За 600 секунд так, бывало, разойдёшься. Разогрел, подготовил ребят, к дому Советов подвёл. И Проханов, Руцкой, Лимонов, Бабурин… Живы и здоровы, и вам кланяются. А герои-ребята в земле лежат. Мавр сделал своё дело и с лошадьми теперь разговаривает, на их языке.
По мне, Кургинян – это Невзоров сегодня. А карлушина передача «Суд истории», или как там, это 600 секунд. Левых для нужд оранжистов разогревают. Оранжевый проект.
*** Русская тема. Совсем уже нагло оскорбляют. Страх полностью потеряли. И не ёкает нигде инстинкт самосохранения. Юргенс вот засветился, отсталый, архаичный народ у нас, говорит, не вписывается в модернизацию, не сваришь с ним инновацию. Не одинок Юргенс в своих сожалениях. Гонтмахер-парикмахер тоже народ наш под ноль обкорнать не прочь. И Вексельбергу свои яйца в Сколково демонстрировать хотелось бы людям, способным понять и оценить… Да мало таковых в «этой стране».
С переписью тоже, будь она неладна… Инопланетяне, чудь белоглазая, пермяки, «граждане мира», рокеры, брокеры… Хотят что бы 80% населения забыли, что они русские? Хотят нас «заместить» конкурентоспособными мигрантами?
*** Очиточки, проговорочки, мысли вслух, по Фрейду. «Оно» так и прёт. Президент наш недавно заявил, что для малоимущих сгодится хлеб качеством пониже, зато, подешевле. Припомнят оппоненты проговорочку, а уж мы то как благодарны… Спасибо, батюшка, уважил с хлебушком. «Хлеб всему голова».
*** Водка – сигареты. Ну и зачем же акцизы в три раза поднимать? По табачным и водочным бунтам соскучились. Калька с перестройки. Тогда сработало, и сейчас сработает? Оранжевая провокация!
*** Хасан, не озеро – дед Хасан. Мощнейшие метаморфозы теневого сектора. Передел сфер влияния. Активизация рейдерства. Криминальные войны. Шторм, 9 баллов. Предреволюционное состояние.
*** Оружие ещё разрешите продавать для полного счастья… Уж мы тогда расстараемся, за пятилетку друг друга зачистим. Кто не спрятался, я не виноват.
*** Общая система ПРО с американцами. Браталась овечка с товарищем волком. Вступление России в НАТО, участие табуреткиной армии в осуществлении «миротворческой миссии», направление российских войск в Афганистан. Не забудьте в оранжевую форму, от какого-нибудь голубого модельера переодеть!
7. Надо бороться!
Есть бестолковица,
Сон уж не тот.
Что-то готовится,
Кто-то идёт…
Козьма Прутков
Где-то петельками
Скрипнула дверь,
Что-то откроется
Только теперь.
Поздно, ребятушки,
Плакать и каяться.
Кто-то без Родины
Скоро останется.
Хватит, товарищи,
Пить и колоться…
Надо бороться!
Надо бороться!
«Чем гуще мрак, тем ближе рассвет». Как бороться – об этом в следующей статье!
Литература:
1. Телегин М.В. Либерально-постмодернистский империализм психозойской эры // сайт www.mtelegin.ru
2. Телегин М.В. Либерально-постмодернистский империализм психозойской эры: обучение и воспитание – зона подавленного развития // сайт www.mtelegin.ru
3. Телегин М.В. Воспитание исторического сознания молодёжи // Воспитание детей и молодёжи, 2010, №1.
Материалы российской и зарубежной прессы: «Завтра», «Однако», «Коммерсант», «Ведомости», «Аргументы и факты» и др.
В Статья публикуется на сайте с небольшими сокращениями (оригинал:
05.10.2009 15:18
Источник информации — http://www.regions.ru/news/2242306
Политкорректность как международное явление началось с 1990-х, но как движение оно существовало и раньше. Я впервые с нею столкнулся в 1983 или 1984 году. Я шел в свою лабораторию (Буковский – нейрофизиолог, — Regions.ru), а навстречу по лестнице спускались две девушки. Я придержал для них дверь. Они поглядели на меня с презрением и сказали: "Мужская шовинистическая свинья". Я ничего не понял и очень удивился. Рассказал коллегам, они стали смеяться: "Да это из университета Беркли. Оттуда идут все леворадикальные движения. Это какая-то новая мода – феминистки; они говорят, что когда мы, мужчины, обращаемся с женщиной как с женщиной, мы ее этим унижаем".
Феминистки учат, что "женщина" – это социальная концепция. Дескать, если бы мужчины держались с женщинами как с мужчинами, женщины бы и стали мужчинами: женщин из них делает наше поведение по отношению к ним, женщина – жертва мужских стереотипов. Эта концепция, родившись в Беркли, потрясающе быстро распространилась по всему миру. В 1984 году мы над нею смеялись – через 10 лет она захватила весь мир. Все университеты открыли отделения "гендерных исследований". По мне так в отношениях полов за миллион лет ничего не изменилось, но эти псевдонауки о мужских прегрешениях расплодились ужасно: не так мы на женщин смотрим и не так мы с ними обходимся.
И начался чистый Оруэлл: нельзя, мол, обращаться к женщине "мисс" или "миссис", потому что это определение женщины через ее супружеский статус. Вводится невозможное для английского языка "миз"… Они все время придумывают новые слова, и если ты не говоришь как велено, ты – мужская шовинистическая свинья. Даже Библию переписывают так, чтобы Бог был в женском роде.
Я-то в советских психушках привык к обществу сумасшедших. Но беда в том, что американское общество всякую идиотскую новинку сразу делает чуть ли не общеобязательной. В Америке, как, впрочем, и в Европе, население ведет себя невероятно конформистски. Все, что тебе втюхивают, надо воспринимать как норму. Чтобы быть успешным, надо быть конформистом. И вот американские шаблоны распространяются повсюду как непреложные правила, отражаясь даже на законодательстве.
Феминистские движения заявили, что мужчины – "сексисты", смотрят на женщин исключительно как на сексуальные объекты, и, следовательно, все, что имеет отношение к полу, должно быть исключено от ежедневного общения мужчины и женщины. Флирт объявили агрессией и стремлением поработить женщину. Сейчас в США работодатель не смеет разговаривать со своей сотрудницей наедине – должен присутствовать хотя бы один свидетель, иначе того могут обвинить в сексуальных домогательствах, а это означает гибель карьеры и положения в обществе.
Точно так же свои требования стали предъявлять и другие меньшинства – гомосексуалисты, темнокожие, сектанты и т.п. Появились законы о "hate speech" – "языке ненависти", нечто вроде 70 статьи советского Уголовного кодекса, по которой меня судили. "Языком ненависти" объявили любое упоминание о расовых различиях или сексуальных наклонностях. Вы не имеете права признавать очевидные факты. Если вы их упоминаете публично, — это преступление.
В Англии в прошлом году отменили все рождественские общественные мероприятия: британский флаг содержит крест св. Георгия, а это якобы обидит мусульман, напомнив им о крестовых походах. При этом сами мусульмане ничего подобного не требуют. Мусульманин, который держит лавочку недалеко от моего дома, вывесил в витрине флаг с крестом, чтобы продемонстрировать, что он не согласен с этим кретинским запретом – но кто его услышит…
Это привело к такой цензуре, что в наши дни Шекспир бы жить не мог. Да половину его пьес уже и не ставят: "Венецианский купец" – антисемитизм, "Отелло" – расизм, "Укрощение строптивой" – сексизм… Одна учительница в Лондоне отказалась вести свой класс на "Ромео и Джульетту", назвав спектакль "отвратительным гетеросексуальным зрелищем".
Массовая цензура подкрепляется уголовным законодательством. За шутку о гомосексуалистах можно угодить в тюрьму. Обратите внимание, как быстро дело дошло до репрессий.
Был такой философ – Герберт Маркузе, ревизионист-марксист. Он был несогласен с Марксом в одной точке: Маркс считал революционным классом пролетариат (что очевидно не так), а Маркузе учил, что истинный революционный класс – разнообразные меньшинства. Патологию нужно объявить нормой, а норму – патологией. "Только тогда, — пишет Маркузе, — мы, наконец, разрушим буржуазное общество".
Активисты, которые якобы защищают права меньшинств – гомосексуальные и феминистические организации – на самом деле о меньшинствах не заботятся. Они, как в свое время Ленин – рабочих, используют их как инструмент давления и контроля над обществом, и приносят им больше вреда, чем всем остальным. В Америке жена моего друга 7 лет назад основала движение "Женщины Америки против феминизма". Начинала она с несколькими подругами, а теперь у их журнала тираж – 2 млн. Женщины начинают понимать, что феминизм им враждебен, что он разрушает их жизнь, что он не дает им выбирать то, что хочется им, а не то, что им навязывают разные активистки.
Короче говоря, мы имеем дело с серьезной идеологией, которая под вывеской политической корректности пытается разрушить наше общество. Чем меньшинствам хуже, тем лучше их лидерам: будет что защищать. Но их задача – уничтожить наше общество, и это – новая, злейшая версия марксизма.
Цензура, которую ввели защитники "политической корректности", избавила их от диалога. Если бы я с ними спорил, я бы разобрался с ними за несколько минут. Но кто ж мне позволит? Я, полноправный гражданин Великобритании, не могу написать на эту тему статью, опубликовать книгу, принять участие в общественных дебатах на эту тему – потому что таких дебатов нет. Вы по телевизору никаких доводов за или против политкорректности не услышите.
Эту идеологию нам навязывают. Ничего против сумасшедших я не имею, я в психушках провел много лет и вполне к ним толерантен. Единственное мое условие – не навязывать мне чужих идей. Я помню свой первый спор со следователем в КГБ. Мне тогда 16 было. Он меня спросил: "За что вы нас так ненавидите?" Я ответил: "Я вас не ненавижу. Я просто вам не верю. Вы хотите строить коммунизм – отлично, стройте. А я не хочу. Могу я себе позволить 2 квадратных метра, где не будет коммунизма?"
По материалам портала Е-вестник
Рисунок: http://news2.ru/story/260192/comment653958/
ГИМН ЛИБЕРАЛЬНОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ
О да, времена наши вовсе не строги,
И сказка – терновый венец.
Давайте, смолчим, как бывало, о Боге,
Ведь Он нам совсем не Отец.
Про Исповедь мы промолчим и Причастье –
Зачем говорить о пустом?
Еда – наша радость, постель – наше счастье,
Сужденья – основа основ.
Пусть каждый в нас атом Им создан с любовью,
Пусть исстари нас бережет…
Наполнили Землю мы дьявольской новью,
И совесть нисколько не жжет.
Даешь «барабашек», «восточную мудрость»,
Смешки, комплименты и лесть!
Не надо про дерзость, предательство, глупость,
Злопамятство, ревность и месть,
Про гнев, осуждение, тайные страсти,
Про стыд — утешенье телес…
Да, в Бога мы верим, немного, отчасти,
Но ближе – прикормленный бес.
Мы в сговоре тайном: о Сути ни слова,
Смысл жизни – во зле и добре.
Не помним мы о Воскресенье Христовом
На Светлой Вселенской Заре,
О том, что Любовь – Он, что Благ, и Всесилен,
Что может навечно помочь.
Ведь наши кумиры – порок и бессилье,
Иллюзии розовой ночь.
Долой эти поручи, митры и рясы,
Иконы, хоругви, кресты!..
Мы верим, что святы, чисты и прекрасны,
Напрасные наши мечты
О платьях, зонтах, веерах и пуантах,
О англоязычной среде.
Мы плаваем в бизнес-проектах и грантах,
Как рыба в нечистой воде.
Душевность с духовностью путаем смело,
В телесности видим резон.
Нам радостна мутность земного удела,
Волшебный его перезвон.
Нисколько не важно — зачем мы, откуда.
Нам нравится слово «летать».
В сердцах мы лелеем энергии блуда –
Творца не в чести Благодать.
Двусмысленность Истине предпочитаем –
Ее однозначность – беда!
Мы книжки пустые запоем читаем,
И в наших – то яд, то вода.
Наш бог – человек, то есть – «я» (без лукавства),
Мы любим родных, то есть – «нас».
Мы Ванги Стояновой верная паства,
Мы Будды-безбожника глас.
Мы ищем спасения в звуке и слоге,
В движенье изящной руки…
Но только ни слова, ни слова о Боге,
О чуде библейской строки!
«Оставлю вам Церковь – там сказано чётко –
И ад не осилит ее».
Но ближе нам речи «блестящей» чечётка,
И мысли «свободной» гнильё.
Наш бог – своеволие, «творчества» пена,
Шальная, без жертвы, любовь,
Нам смерть безразлична, нам жизнь «по колено»,
В нас плещется орочья кровь…
***
Довольно, я высказал, что «накипело».
Сам – хуже любого в сто раз.
Но мы распинаем в сердцах то и дело
Того, Кто Распятием спас.
Георгий! Вы точно и кратко рассказали основное о либеральной интеллигенции. «Если кто погубит Россию, то это будут не коммунисты, не анархисты, а проклятые либералы» (Достоевский). В разделе https://avkrasn.ru/category/liberalizm-chelovekonenavistnicheskaia-teoriia-i-praktika/ есть работы Александра Сергеевича Панарина. Он очень хорошо объясняет происходящее в мире. С уважением — А.К.
СКАЗ ПРО ЛИБЕРАЛА
Редюарда Кеплинга в переводе с того на этот
(продолжение)
Женился на всех четырех, и так сложилось, что все невесты были как на подбор: Баба-Яга, Ведьма, Фея Карабосс и Ёкай. Каждая из них была всемогущей в своей частях Света и возраста не имела, существовала всегда и широко применяла чудеса косметологии.
Все шло хорошо, по плану Либераши: он по делам государственным посещал каждую из частей Света через определенный промежуток времени («в командировку») на определенный срок в зависимости от обстоятельств. Все были довольны и счастливы до тех пор, пока одна из жен, по нашему мнению, это была самая несовременная и нелиберальная жена — Баба-Яга, не запустила яблочко по тарелочке и не проследила пути своего возлюбленного в командировке. Все стало известно, и случился международный скандал. Либерала растерзали на четыре части и судили в каждой из частей Света по всей суровости существующих там законов за многоженство. Каждая часть Либерала, разрозненно ото всех остальных, никакой ценности из себя для своих жен не представляла. Только Баба-Яга, как самая душевная, как выяснилось, и самая верная изо всех жен продолжала носить в тюрьму передачки, принадлежащей ей по праву части Либерала. Все остальные жены давали за деньги интервью различным каналам мира и участвовали в самых скандальных ток-шоу, конечно, тоже не бесплатно и сетовали на свою «бестолковую» (по их определению) соперницу: «… сидела бы потихоньку и помалкивала, никто ее за язык не тянул…, — комментировали они, — а теперь слезы льет – крокодиловы, дура… — ни себе, ни людям…» Вот так Либерал расселился по всем частям Света.