Сборник статей Александра Дугина. 1. Либерализм — угроза человечеству (полный текст статьи). «Свобода от» есть самая отвратительная формула рабства. 2. Утомленные свинством. Двадцать лет суверенной России. .

Александр Дугин

Либерализм — угроза человечеству

(полный текст статьи)

«Свобода от» есть самая отвратительная формула рабства

Источники информации — http://www.profile.ru/items/?item=25806#comment (ПОЛИТИКА, №12(568) от 31.03.2008).
— http://www.u-stolika.narod.ru/4/liberty_zlo.html

Das Liberalismus ein weltliches Verhaengnis

В 1932 году немецкий национал-большевик Эрнст Никиш, чьи идеи были чрезвычайно близки как русским национал-большевикам (Устрялов), так и евразийцам, написал книгу с показательным названием «Гитлер — злой рок для Германии» (Hitler — ein deutsches Verhaengnis). Книга прошла почти незамеченной, но спустя несколько лет привела его прямой дорогой в концлагерь. Он оказался абсолютно прав — Гитлер на самом деле оказался именно роковой фигурой. Роковой, значит — не случайной, обоснованной, укорененной в ходе вещей, спряженной с логикой судьбы, но воплощающей темный аспект судьбы. И в этой книге, и в других своих работах Никиш повторял: «В человеческом обществе нет фатальности, присущей природе, — фатальности смены сезонов, природных бедствий. Достоинство человека состоит в том, что он всегда может сказать «нет». Всегда может восстать. Всегда может подняться на борьбу даже с тем, что кажется неотвратимым, абсолютным, непобедимым. И даже если он проигрывает, он дает пример другим. И другие приходят на его место. И также говорят «нет». Поэтому самые роковые и фатальные явления можно победить силой духа».

Никиш боролся с нацизмом и нацистами, ранее и точнее других предсказав, чем будет чревато для Германии, для человечества их кровавое правление. Он не сдался, он бросил вызов «злому року», он не опустил рук. И самое важное, что противостоял он с горсткой своих единомышленников-антинацистов такой силе, которая казалась непобедимой. Последователи Никиша (в частности, другой национал-большевик — Харро-Шульцен-Бойсен) стали ядром «Красной Капеллы». Самого его, почти полностью ослепшего, освободили из концлагеря в 1945-м советские войска. Физически победы, за которую он отдал свою жизнь, он не увидел, но он до конца своих дней нес уверенность в том, что злому року человеческой истории необходимо противостоять, даже если он проистекает из глубинных маховиков человеческой истории.

Сегодня то же самое вполне можно сказать о либерализме как идеологии, победившей на Западе и распространяющей свое влияние — множеством старых и новых способов — на весь мир, с опорой на мощь гипердержавы «номер 1» — США. Снова кажется, что эта мощь неотвратима, не случайна и следует фундаментальным роковым закономерностям. И что спорить с этим бесполезно. Но снова, как и в случае Эрнста Никиша, находятся люди, которые готовы произнести ту же формулу, только на сей раз не про отдельную страну, а про все человечество.

«Либерализм — злой рок человеческой цивилизации».

Борьба с ним, противостояние ему, опровержение его ядовитых догм есть моральный императив всех честных людей планеты. И чего бы это ни стоило, мы должны аргументированно и обстоятельно снова и снова повторять эту истину даже тогда, когда это представляется бесполезным, неуместным, неполиткорректным, а иногда и опасным.

Либерализм как резюме западной цивилизации и его определение

Чтобы адекватно понять сущность либерализма, надо осознать, что он не случаен, что его появление в истории политических и экономических идеологий основывается фундаментальными процессами всей западной цивилизации. Либерализм не просто часть истории этой цивилизации, но ее наиболее чистое и рафинированное выражение, ее результат. Это принципиальное замечание требует от нас дать более строгое определение либерализму.

Либерализм — это политическая и экономическая философия и идеология, воплощающие в себе главные силовые линии Нового времени, эпохи модерна:

— понимание человеческого индивидуума как меры вещей;

— убежденность в священном характере частной собственности;

— утверждение равенства возможностей как морального закона общества;

— уверенность в «договорной» («контрактной») основе всех социально-политических институтов, включая государство;

— упразднение любых государственных, религиозных и сословных авторитетов, которые претендуют на «общеобязательную истину»;

— разделение властей и создание общественных систем контроля над любыми властными инстанциями;

— создание «гражданского общества» без сословий, наций и религий вместо традиционных государств;

— главенство рыночных отношений над всеми остальными формами политики (тезис «экономика — это судьба»);

— убежденность в том, что исторически путь западных народов и стран есть универсальная модель развития и прогресса всего мира, которая должна быть в императивном порядке взята за эталон и образец.

Именно эти принципы лежали в основе исторического либерализма, развивавшегося философами Локком, Миллем, Кантом, позже — Бентамом, Констаном, вплоть до неолиберальной школы ХХ века Фридриха фон Хайека и Карла Поппера. Адам Смит, последователь Локка, на основании идей своего учителя, примененных к анализу хозяйственной деятельности, заложил основы политической экономики, ставшей политической и экономической «библией» эпохи модерна.

«Свобода от»

Все принципы философии либерализма и само название основаны на тезисе «свободы» — liberty. При этом сами философы-либералы (в частности, Дж. Стюарт Милль) подчеркивают, что «свобода», которую они отстаивают, — это понятие строго отрицательное. Более того, они разделяют свободу от (чего-то) и свободу для (чего-то), предлагая использовать два разных английских слова — liberty и freedom. Liberty — от чего и происходит название «либерализм» — это исключительно «свобода от». За нее-то и бьются либералы, на ней-то они и настаивают. А что касается «свободы для», т.е. ее смысла и ее цели, то тут либералы замолкают, считая, что каждый конкретный индивидуум сам может найти применение свободы — или вообще не искать для нее никакого применения. Это вопрос частного выбора, который не обсуждается и не является политической или идеологической ценностью.

Напротив, «свобода от» описана подробно и имеет догматический характер. Освободиться либералы предлагают от:

— государства и его контроля над экономикой, политикой, гражданским обществом — церкви с ее догмами;

— сословных систем;

— любых форм общинного ведения хозяйства;

— любых попыток перераспределять теми или иными государственными или общественными инстанциями результаты материального или нематериального труда (формула либерального философа Филиппа Немо, последователя Хайека, — «социальная справедливость глубоко аморальна»);

— этнической принадлежности;

— какой бы то ни было коллективной идентичности.

Можно подумать, что мы имеем дело с какой-то версией анархизма, но это не совсем так. Анархисты — по крайней мере, такие как Прудон, считают альтернативой государству свободный общинный труд с полной коллективизацией его продуктов и жестко выступают против частной собственности, тогда как либералы, напротив, видят в рынке и священной частной собственности залог реализации их оптимальной социально-экономической модели. Кроме того, теоретически считая, что государство рано или поздно должно отмереть, уступив место мировому рынку и мировому гражданскому обществу, либералы по прагматическим соображениям поддерживают государство, если оно является буржуазно-демократическим, способствует развитию рынка, гарантирует «гражданскому обществу» безопасность и защиту от агрессивных соседей, а также предотвращает «войну всех против всех» (Т. Гоббс).

В остальном же либералы идут довольно далеко, отрицая практически все традиционные социально-политические институты — вплоть до семьи или половой принадлежности. В предельных случаях либералы выступают не только за свободу абортов, но и за свободу от половой принадлежности (поддерживая права гомосексуалистов, транссексуалов и т.д.). Семья и иные формы социальности считаются ими чисто договорными явлениями, которые, как и иные «предприятия», обуславливаются юридическими соглашениями.

В целом же либерализм настаивает не только на «свободе от» традиции, сакральности (если говорить о предшествующих формах традиционного общества), но и на «свободе от» обобществления и перераспределения, на которых настаивают левые — социалистические и коммунистические — политические идеологии (если говорить о политических формах, современных либерализму или даже претендующих на то, что они призваны его сменить).

Либерализм и нация

Либерализм зародился в Западной Европе и Америке в эпоху буржуазных революций и укреплялся по мере того, как постепенно ослабевали западные политические, религиозные и социальные институты предшествующих имперско-феодальных периодов — монархия, церковь, сословия. На первых этапах либерализм сочетался с идеей создания современных наций, когда под «нацией» в Европе стали понимать образованные на контрактной основе единообразные политические образования, противостоящие более древним имперским и феодальным формам. «Нация» понималась как совокупность граждан Государства, в котором воплощается контакт населяющих его индивидуумов, объединенных общей территорией проживания и общим экономическим уровнем развития хозяйства. Ни этнический, ни религиозный, ни сословный фактор значения не имели. Такое «Государство-Нация» (Etat-Nation) не имело ни общей исторической цели, ни определенной миссии. Оно представляло собой своего рода «корпорацию» или предприятие, которое создается по взаимному соглашению его участников и теоретически может быть таким же образом и распущено.

Европейские нации вытесняли религию, этносы и сословия на обочину, считая это пережитками «темных веков». В этом отличие либерального национализма от иных его версий: здесь не признается никакой ценности в этнорелигиозной и исторической общности, и акцент ставится лишь на выгоды и преимущества коллективного договора индивидуумов, учредивших Государство по конкретным прагматическим соображениям.

Вызов марксизма

Если с демонтажем феодально-монархических и клерикальных режимов у либералов все шло довольно гладко и никаких идеологических альтернатив уходящее европейское Средневековье противопоставить либералам не могло, то в недрах философии Нового времени появилось движение, которое оспаривало у либералов право первенства в процессах модернизации и выступало с мощной концептуальной критикой либерализма не с позиций прошлого (справа), но с позиций будущего (слева). Такими были социалистические и коммунистические идеи, получившие свое наиболее системное воплощение в марксизме.

Маркс внимательно проанализировал политическую экономику Адама Смита и, шире, либеральной школы, но сделал из этих идей совершенно оригинальный вывод. Он признал их частичную правоту — в сравнении с феодальными моделями традиционного общества, — но предложил идти дальше и во имя будущего человечества опровергнуть ряд важнейших для либерализма постулатов. Марксизм в либерализме:

— отрицал отождествление субъекта с индивидуумом (считая, что субъект имеет коллективно классовую природу);
— признавал несправедливой систему присвоения прибавочной стоимости капиталистами в процессе рыночного хозяйствования;

— считал «свободу» буржуазного общества завуалированной формой классового господства, скрывающего под новыми одеждами механизмы эксплуатации, отчуждения и насилия;

— призывал к пролетарской революции и отмене рынка и частной собственности;

— полагал целью обобществление имущества («экспроприацию экспроприаторов»);

— утверждал в качестве смысла социальной свободы коммунистического будущего творческий труд (как реализацию человеческой «свободы для»);

— критиковал буржуазный национализм как форму коллективного насилия и над беднейшими слоями своих стран, и как инструмент межнациональной агрессии во имя эгоистических интересов национальной буржуазии.

Так марксизм на два столетия превратился в главного идеологического соперника и противника либерализма, атакуя его системно, идеологически последовательно и подчас добиваясь серьезных успехов (особенно в ХХ веке, с появлением мировой социалистической системы). В какой-то момент казалось, что именно левые силы (марксисты и социалисты) выигрывают спор за наследие современности и за «ортодоксию» Нового времени, и многие либералы начинали верить, что социализм — это неизбежное будущее, которое существенно скорректирует либеральную политическую систему, а в перспективе, возможно, и вовсе ее упразднит. Отсюда берут начала тенденции «социального либерализма», который, признавая некоторые «моральные» тезисы марксизма, стремился сгладить его революционный потенциал и примерить две основные идеологии Нового времени за счет отказа от их наиболее жестких и резких утверждений. Ревизионисты со стороны марксизма — в частности, правые социал-демократы — двигались в том же направлении из противоположного лагеря.

Наибольшей остроты вопрос о том, как отнестись к социалистам и левым, у либералов встал в 20-е и 30-е годы ХХ века, когда коммунисты впервые доказали серьезность своих исторических намерений и возможность захвата и удержания власти. В этот период появляется неолиберальная школа (фон Мизес, Хайек, чуть позже Поппер и Арон), которая формулирует очень важный идеологический тезис: либерализм — это не переходная стадия от феодализма к марксизму и социализму, это совершенно законченная идеология, которая обладает эксклюзивной монополией на наследие Просвещения и Нового времени; сам марксизм — это никакое не развитие западной мысли, но регрессивный возврат под «модернистскими лозунгами» к феодальной эпохе эсхатологических восстаний и хилиастических культов. Неолибералы доказывали это как системной критикой немецкого консерватора Гегеля, так и ссылками на тоталитарный советский опыт и призывали вернуться к корням — к Локку и Смиту, жестко стояли на своих принципах и критиковали социал-либералов за их уступки и компромиссы.

Неолиберализм как теория яснее всего был сформулирован в Европе (Австрия, Германия, Англия), но свое масштабное воплощение получил в США, где либерализм преобладал в политике, идеологии и экономической практике. И хотя в эпоху Рузвельта и в США были сильны социал-либеральные тенденции (эпоха New Deal, влияние Кейнса и т.д.), неоспоримое преимущество было у либеральной школы. В теоретическом смысле это направление получило наибольшее развитие в Чикагской школе (М. Фридмен, Ф. Найт, Г. Саймонс, Дж. Стиглер и др.).

После Второй мировой войны начался решающий этап борьбы за наследие Просвещения: либералы с опорой на США вступили в последний бой с марксизмом, олицетворяемым СССР и его союзниками. Европа заняла промежуточное место в войне идеологий; в ней преобладали социал-либеральные и социал-демократические настроения.

Решительная победа либералов в 90-е

Крах СССР и наше поражение в холодной войне с идеологической точки зрения означали окончательное распределение ролей в битве за судьбу наследия Просвещения, в войне за образ будущего. Именно после того и в силу того, что СССР проиграл и распался, стало ясно, что историческая правота была на стороне либералов и особенно неолибералов, которые отказывали социализму и коммунизму в претензии на «будущее» в статусе «прогрессивного завтрашнего дня». Советское общество и другие социалистические режимы оказались тщательно замаскированными изданиями архаических структур, перетолковавших на свой лад «мистически», «религиозно» понятый марксизм.

Этот важнейший момент политической истории человечества впервые расставил точки над «i» в главном вопросе современности: какая из двух главных идеологий ХХ века наследует прошлое (дух Просвещения) и автоматически получит будущее (право на доминацию в идеологическом устройстве завтрашнего дня)? Вопрос о цели исторического процесса был принципиально решен.

В середине ХХ века французский философ-гегельянец русского происхождения Александр Кожев полагал, что гегелевский «конец истории» ознаменуется мировой коммунистической революцией. Так же полагали и традиционалисты (Генон, Эвола), отрицавшие Просвещение, защищавшие Традицию и предрекавшие «конец света» через победу «четвертой касты» («шудр»-пролетариев). Но в 1991-м с крахом СССР стало понятно, что «конец истории» будет носить не марксистскую, но либеральную форму, о чем и поспешил уведомить человечество американский философ Фрэнсис Фукуяма, провозгласив «конец истории» как планетарную победу рынка, либерализма, США и буржуазной демократии. Марксизм из возможной альтернативы и проекта завтрашнего дня превратился в незначительный эпизод политической и идеологической истории.

С этого момента не просто начинается взлет либерализма, причем в его наиболее ортодоксальных фундаменталистских англосаксонских и антисоциальных формах, но и обнажается фундаментальный факт идеологической истории человечества: именно либерализм есть судьба. А значит, его тезисы, его философские, политические, социальные и экономические принципы и догмы следует рассматривать как нечто универсальное и абсолютное, не имеющее альтернативы.

На пороге «американского века»

По результатам политической истории ХХ века стало понятно, что либерализм выиграл битву за современность, победив всех своих противников — и справа, и слева. Огромный цикл периода Нового времени завершился триумфом либеральной идеологии, которая получила отныне монополию на контроль и управление историческим развитием. У либерализма не осталось симметричного врага, масштабного субъекта с адекватным историческим самосознанием, убедительной и связной идеологией, серьезными силовыми и материальными ресурсами, сопоставимой технологической, экономической и военной базой. Все, что еще противостояло либеральной идеологии, представляло собой хаотическую совокупность простых помех, погрешностей, одним словом — «шумов», по инерции сопротивляющихся строителям «нового либерального порядка». Это было не соперничество альтернативных цивилизационных и геополитических субъектов, но реактивное и пассивное сопротивление неорганизованной среды; так структура почв, ручьи, карстовые пустоты или болотистая местность мешают строителям дороги — речь идет не о проталкивании иного маршрута, на котором настаивает альтернативная компания, но о сопротивлении материала.

В такой ситуации США, как цитадель мирового либерализма, перешли в новое качество. Отныне Штаты стали не просто одной из двух сверхдержав, но единственной планетарной мощью, резко оторвавшейся от конкурентов. Французский критик США Юбер Видрин предложил называть Америку отныне не сверхдержавой, а гипердержавой (hyperpower), подчеркивая ее одиночество и ее асимметричное превосходство. С идеологической точки зрения победа либерализма и возвышение США — это не случайное совпадение, но две стороны одного и того же явления: США победили в холодной войне не потому, что накопили больше потенциала и вырвались в технологическом соревновании, но потому, что основывались на либеральной идеологии, доказавшей не просто свою техническую состоятельность, но и свою историческую правоту в идеологической войне, подводящей баланс Нового времени. И подобно тому, как либерализм обнаружил свое судьбоносное измерение, США получили наглядное подтверждение своего мессианства, которое в форме идеологии Manifest Destiny еще с XIX века было «символом веры» американской политической элиты.

Яснее всего такое положение дел осознали американские неоконсерваторы. По словам одного из их главных идеологов, Уильяма Кристола, «XX век был веком Америки, а XXI век станет американским веком». Внимательно вдумаемся в различие: какая разница между «веком Америки» и «американским веком»? «Век Америки» означает, что в этот период идеология либерализма боролась с конкурентами (остаточным традиционализмом, фашизмом, социализмом и коммунизмом) и наголову разбила их. Америка из одной из нескольких мировых сил превратилась в единственную. И теперь, по мысли неоконсерваторов, США предстоит утвердить американскую модель — american way of life — в качестве общеобязательного мирового образца. США перестают на глазах быть национальным государством и становятся синонимом Мирового Правительства. Вся планета отныне должна превратиться в «мировую Америку», «мировое государство» (World State). Это и есть «американский век», проект глобализации американской модели в мировом масштабе. Это не просто колонизация или новая форма империализма, это программа тотального внедрения одной-единственной идеологической системы, скопированной с американской либеральной идеологии. Америка отныне претендует на повсеместное внедрение унитарного кода, который проникает в жизнь народов и государств тысячами различных путей — как глобальная сеть — через технологии, рыночную экономику, политическую модель либеральной демократии, информационные системы, штампы массовой культуры, установление прямого стратегического контроля американцев и их сателлитов за геополитическими процессами.

Американский век задуман как переплавление существующей мировой модели в новую, выстроенную строго по американским образцам. Условно это называется «демократизацией» и разделяется на несколько конкретных географических анклавов, в первую очередь проблемных с точки зрения либерализма. Так появились проекты «Великого Ближнего Востока», «Великой Центральной Азии» и т.д. Смысл всех их состоит в выкорчевывании инерциальных национальных, политических, экономических, социальных, религиозных и культурных моделей и их замене на операционную систему американского либерализма. Причем не столь важно, идет ли речь о противниках США или об их сторонниках: переформатированию подлежат и друзья, и враги, и те, кто хочет остаться нейтральным. В этом смысл «американского века»: либерализм, победивший формальных врагов, принимается за свое углубленное внедрение. И теперь уже недостаточно быть на стороне США в локальных конфликтах (как вели себя многие страны с далеко не либеральными идеологиями, такие как Пакистан, Саудовская Аравия и Турция). Отныне либерализм должен проникать вглубь всех обществ и стран без исключения, и любое сопротивление будет, по мысли неоконсерваторов, сломлено — как это имело место в Сербии, Ираке или Афганистане.

Критики такого подхода в самой Америке, такие как классический консерватор Пэтрик Бьюкенен, утверждают: «Америка приобрела весь мир, но потеряла саму себя», но неоконсерваторов это не останавливает, так как сами США они воспринимают не просто как национальное государство, но как авангард либеральной идеологии. И не случайно американские неоконсерваторы вышли, как это ни парадоксально, из троцкизма. Точно так же, как троцкисты настаивали на мировой коммунистической революции, беспощадно критикуя сталинизм и идею построения социализма в одной стране, современные неоконсерваторы призывают к мировой либеральной революции, категорически отказываясь от призывов «изоляционистов» ограничиться пределами США и их исторических союзников. Именно неоконсерваторы, которые задают тон в современной американской политике, наиболее глубоко осознают идеологический смысл судьбы политических учений на заре XXI века. И не случайно то, что именно неоконсервативные круги США наиболее адекватно осознают смысл происходящих в мировом масштабе изменений. Для них «идеология» остается важнейшим предметом внимания, хотя и превращается сегодня в «мягкую идеологию», или soft power «мягкое могущество»).

Либерализм и постмодерн

Переходя от формального противостояния с альтернативными идеологиями к новой фазе самовнедрения в мировом масштабе, либеральная идеология меняет свой статус. В эпоху модерна либерализм всегда сосуществовал с неолиберализмом, а значит, являлся объектом выбора. Как в современных компьютерных технологиях теоретически можно было бы выбрать компьютер с операционной системой Microsoft, Apple или Linux. Победив своих соперников, либерализм, по сути, приобрел монополию на идеологическое мышление, он стал единственной идеологией, не допускающей рядом с собой никаких иных. Можно сказать, что от уровня программы он перешел на уровень операционной системы, ставшей чем-то само собой разумеющимся. Заметьте, приходя в магазин и выбирая компьютер, мы чаще всего не уточняем: «Дайте мне компьютер с софтом фирмы Microsoft»; мы просто говорим: «Дайте мне компьютер», и по умолчанию нам дают компьютер с операционной системой фирмы Microsoft. Так и с либерализмом: он внедряется в нас по умолчанию, как нечто само собой разумеющееся, как общепринятый язык, оспаривать который кажется чем-то нелепым и бессмысленным.

Содержание либерализма меняется, переходя от уровня высказывания на уровень языка. Либерализм становится не собственно либерализмом, но подразумеванием, молчаливым согласием, консенсусом. Это соответствует переходу от эпохи модерна к эпохе постмодерна. В постмодерне либерализм, сохраняя и даже увеличивая свое влияние, все реже выступает как осмысленная и свободно принятая политическая философия, он становится бессознательным, само собой разумеющимся, инстинктивным. Такой инстинктивный либерализм, претендующий на то, чтобы стать неосознаваемой большинством «матрицей» современности, постепенно приобретает гротескные черты. Из классических принципов либерализма, ставшего подсознанием («мировым резервным подсознанием» — по аналогии с долларом как «мировой резервной валютой»), рождаются довольно гротескные образы постмодернистской культуры. Это уже своего рода постлиберализм, вытекающий из полной победы классического либерализма, но уводящий его к экстремальным выводам.

Так возникает панорама постлиберального гротеска:

— мерой вещей становится не индивидуум, а постиндивидуум, «дивидуум», случайное игровое ироничное сочетание частей человека (его органов, его клонов, его симулякров — вплоть до киборгов и мутантов);
— частная собственность обожествляется, «трансцендентализируется» и превращается из того, чем человек владеет, в то, что владеет самим человеком;

— равенство возможностей превращается в равенство созерцания возможностей («общество спектакля» — Ги Дебор);

— вера в контрактный характер всех политических и социальных институтов перерастает в приравнивание реального и виртуального, мир становится техническим макетом;

— исчезают все формы внеиндивидуальных авторитетов вообще, и любой индивидуум волен думать о мире все, что ему заблагорассудится (кризис обобщающей рациональности);

— принцип разделения властей превращается в идею постоянного электронного референдума (электронный парламент), где каждый интернет-пользователь постоянно голосует по поводу любого решения, что приводит к умножению властей до количества отдельных граждан (каждый сам себе «ветвь власти»);

— «гражданское общество» полностью замещает собой государство и превращается в мировой космополитический melting pot («плавильный котел»);

— от тезиса «экономика — это судьба» переходят к тезису «цифровой код — это судьба», так как и труд, и деньги, и рынок, и производство, и потребление — все становится виртуальным.

Некоторые либералы и неоконсерваторы сами ужаснулись той перспективе, которая открылась по результатам идеологической победы либерализма — при переходе к постлиберализму и постмодерну. Так, Фукуяма, автор тезиса о либеральном «конце истории», в последние десятилетия призывает Запад и США «сдать назад» и оставаться на предыдущей фазе «старомодного» классического либерализма — с рынком, государством-нацией и привычной научной рациональностью, чтобы избежать скольжения в постлиберальную бездну. Но в этом он противоречит сам себе: логика перехода от обычного либерализма к либерализму постмодерна — это не произвол и не волюнтаризм. Она вписана в саму структуру либеральной идеологии как таковой, так как постепенное освобождение человека от всего того, что им не является (от всех внечеловеческих и надиндивидуальных ценностей и идеалов), не может рано или поздно не привести к освобождению человека от него самого. И самый страшный кризис индивидуума начинается не тогда, когда он сражается с альтернативными идеологиями, отрицающими индивидуума как высшую ценность, но тогда, когда он достигает своей убедительной и необратимой победы.

Либерализм в современной России

Если сопоставить все вышесказанное о либерализме с тем, что под этим понимают в России, придется признать, что в России никакого либерализма нет. Либералы есть, а либерализма нет. До начала 90-х годов ХХ века в России формально преобладала марксистская идеология, взрастившая подавляющее большинство тех людей, которые так или иначе сегодня влияют на решения власти. Принципы либерализма были чужды инстинктивным устоям российского общества, жестко преследовались идеологическими органами в СССР, в целом были либо неизвестны, либо карикатурно и фрагментарно истолкованы. Единственным содержанием «либерализма» в России в 90-е была свобода от русско-советских политико-экономических традиций и некритическое, невежественное и пародийное подражание Западу. Практически никто в позднесоветской элите не выбирал либерализм сознательно и последовательно: до последнего момента распада СССР вожди российских либералов дежурно славословили КПСС, идеи Маркса, план, социализм, а олигархи промышляли в бюро комсомола или сотрудничали с КГБ. Либерализм как политическая идеология никого не интересовал, за него не было заплачено ни гроша. Такой неоплаченный «кривой» либерализм утвердился в 90-е годы в качестве эрзац-идеологии постсоветской России. Но вместо освоения либеральных принципов его сторонники и проповедники занимались карьеризмом, приватизацией, устраивали личные делишки — в лучшем случае выполняя указания западных кураторов по развалу советской и российской государственности. Это был идеологический распад прежнего без какого бы то ни было построения нового. Даже сомнительную «свободу от» никто по-настоящему не выбирал.

Когда пришел Путин и попытался свернуть процесс распада России, он по большому счету не встретил идеологического сопротивления. Ему противодействовали либо конкретные экономические кланы, интересы которых он ощутил, либо наиболее активная и глубоко увязшая в шпионаже агентура влияния в пользу Запада. Подавляющее большинство либералов 90-х немедленно переписались в «сторонники Путина», подлаживаясь под индивидуальные патриотические симпатии нового вождя. Даже знаковые фигуры российского либерализма — Гайдар, Чубайс и т.д. — вели себя как банальные оппортунисты: на идеологическое содержание реформ Путина им было наплевать.

Либерализм в Россию, несмотря на весь период 90-х, проник очень не глубоко и не породил политического поколения подлинных убежденных либералов. Либерализм действовал на Россию преимущественно извне, что и привело в конце концов к обострению отношений с США, обструкции Путина и его курса на Западе и ответной Мюнхенской речи.

Но так как сознательных либералов в критический переломный момент в России оказалось не больше, чем сознательных коммунистов в конце 80-х годов, то и Путин не настаивал на их идеологической травле, занимаясь сдерживанием лишь распоясавшейся либеральной олигархии и обнаглевшей от безнаказанности прямой агентуры влияния. Интуитивно стремясь сохранить и восстановить суверенитет России, Путин вошел в конфликт с либеральным Западом и его глобализационными планами, но в альтернативную идеологию это не оформил. Во многом и потому, что внутри России убежденных либералов в достаточном количестве не оказалось.

Настоящим либералом является тот, кто поступает в соответствии с основными принципами либерализма — даже в тех случаях, когда это может привести к серьезным последствиям, репрессиям и даже лишению жизни. Если либералами люди являются только тогда, когда это становится разрешенным, модным или даже обязательным, и готовы при первом осложнении отказаться от этих взглядов, это никакого отношения к либерализму не имеет. Кажется, это понял, отсидев определенный срок на зоне, «икона» современных российских либералов Ходорковский. Но в этом, мне кажется, он среди других либералов, оставшихся пока на свободе, одинок.

Крестовый поход против Запада

Как бы сегодня либерализм ни претендовал на свою безальтернативность, в человеческой истории всегда есть выбор. Выбор исчезает вместе с человеком. Пока есть человек, он свободен выбирать. И то, что выбирают «все», и то, что не выбирает «никто».

Либерализм (как, впрочем, и США, и Запад) сегодня не предлагает выбрать его в качестве одной из альтернатив, он навязывает это решение как единственно возможное. И это не простой произвол: логика политической истории Нового времени на самом деле подтверждает обоснованность такого подхода.

Конечно, можно представить себе, что многие люди на планете запоздали с осознанием того, что произошло в конце ХIХ — начале XX века, и по инерции верят в социализм, коммунизм или даже религию. Кто-то не принимает либерализм и по иным локальным и индивидуальным соображениям — например, осознав, что в такой системе он оказался среди loosers. Но это не имеет большого значения: все системные и основательные альтернативы сломлены, и чье-то периферийное смутное и не осмысленное толком в политико-идеологических терминах недовольство ни на что не повлияет.

И тем не менее даже в новой его фазе само собой разумеющегося навязывания либерализм (и постлиберализм) может (и должен — я в это верю!) быть отвергнут. И если за ним стоит вся мощь инерции Нового времени, дух Просвещения и логика политической и экономической истории европейского человечества в последние века, то он должен быть отвергнут вместе с Новым временем, Просвещением и европейским человечеством в целом.

Более того, только осознание либерализма как рока, как судьбы, как фундаментального явления, вбирающего в себя ход вещей западноевропейской истории, и позволит по-настоящему сказать либерализму «нет». Его следует отвергнуть как глобальный метафизический фактор, а не как частность, случайную ересь или искажение нормального развития. Путь, на который встало человечество в Новое время, привел именно к либерализму. Этот путь вел к отвержению Бога, Традиции, общины, этноса, империи, царства. И завершается он вполне логично: решив освободиться от всего, что его сдерживало, в современном либерализме человек Нового времени достиг логического предела — он на глазах освобождается от самого себя.

Логика мирового либерализма и глобализации тянет нас в бездну постмодернистского растворения в виртуальности. Наша молодежь уже одной ногой стоит там: коды либерального глобализма эффективнее внедряются на бессознательном уровне — через привычки, рекламу, гламур, технологии, сетевые модели. Нормальным является утрата идентичности — и уже не просто национальной или культурной, но и половой, а вскоре и человеческой. И правозащитники, не замечающие трагедии целых народов, которых приносит в жертву своим жестоким планам «новый мировой порядок», завтра будут вопить о нарушении прав «киборгов» или «клонов».

Отказ людей принимать либерализм вполне понятен, и его можно встретить повсюду. Но он останется бессильным и неэффективным ровно до той поры, пока мы не осознаем, что имеем дело не со случайностью, а с закономерностью, не с временным отклонением от нормы, но с фатальной неизлечимой болезнью, истоки которой следует искать в те периоды, когда многим казалось, что все безоблачно и ясно и что человечество вступает в эпоху прогресса, развития, свободы и равноправия. А это был просто синдром приближающейся агонии.

Либерализм есть абсолютное зло — не только в своем фактическом воплощении, но и в своих фундаментальных теоретических предпосылках. И его победа, его мировой триумф только подчеркивает и обнаруживает те зловещие черты, которые ранее были завуалированы.

«Свобода от» есть самая отвратительная формула рабства, так как она искушает человека на восстание против Бога, против традиционных ценностей, против нравственных и духовных устоев его народа и его культуры.

И даже если все формальные битвы либерализма выиграли и на пороге «американский век» — настоящая битва впереди. Но она состоится только после того, когда подлинный смысл происходящего будет по-настоящему осознан и метафизическое значение либерализма и его роковой победы будет осознано в должной мере и в должных пропорциях. Победить это зло можно, только вырвав его с корнем, и я не исключаю, что для этого потребуется стереть с лица земли те духовные и физические земли, которые дали жизнь этой мировой ереси — ереси, настаивающей на том, что «человек есть мера вещей».

Только мировой Крестовый поход против США, Запада, глобализации и их политико-идеологического выражения — либерализма — может стать адекватным ответом.

Выработка идеологии этого Крестового похода, безусловно, дело России, но не одной, а совместно со всеми мировыми силами, которые так или иначе противостоят «американскому веку». Но в любом случае эта идеология должна начинаться с признания фатальной роли либерализма, обобщающего путь Запада с того момента, когда он отказался от ценностей Бога и Традиции.

Александр Дугин

Утомленные свинством

Двадцать лет суверенной России

Источник информации — http://www.odnako.org/magazine/material/show_11266/ (15 июня 2011).

В июне 1991 года Борис Ельцин был избран президентом РСФСР. А в конце этого же 1991 года прекратил свое существование Советский Союз. Его разрушила политическая элита России, провозгласившая суверенитет.

Когда меньшее территориальное образование объявляет о независимости, это означает всегда и во всех случаях только одно — оно намерено выйти из состава большего образования. То есть РСФСР, провозгласившая суверенитет, по сути, заявила о своем желании выйти из состава СССР. Именно это и было сделано спустя некоторое время. Советский Союз хотели развалить и развалили. Развалили президент России Ельцин и те, кто окружал его и поддерживал. Это была катастрофа, это был провал, это было поражение, это было предательство. Тому, кто визжит иначе, я готов плюнуть в лицо.
Империя потеряна

Дело совсем не в коммунистической идеологии и партийной системе. Вот к этому я никаких симпатий не испытываю. Но… Вместе с СССР развалили Империю, которую строили кровью, болью и яростью, умом и глупостью, телами и залпами, мужеством, жертвенностью, хитростью и откровенностью поколения моих и ваших предков. Каждую пядь ее земли обильно полили нашей русской кровью. И как легко осоловелый алкаш бросил все это звездно-полосатому коту под хвост. Будь прокляты те, кто участвовал в этом, потакал, не замечал… Мы строили страну веками. Развалили в одночасье. Можно было пожертвовать идеологией. Великой страной — нельзя.

Справедливость попрана

Вместе с социализмом ликвидировали социальную справедливость как ценность. Вместо одной ущербной идеологии внедрили, навязали другую, еще более ущербную. Ничего отвратительнее построенного в России в 90-е годы тотально коррумпированного лживого капиталистического мафиозного режима, копирующего самые худшие стороны западного капитализма, придумать невозможно. То общество, которое сложилось в современной суверенной России, отвратительно. Оно строится по принципу: самый подлый, циничный, лживый, жестокий получает все. Остальные — лузеры, ботаники и лохи.

Главное свойство такого общества — радикальное бесстыдство элит. Именно оно было возведено в норму.

Те, кто преуспел в такой России, в бизнесе, или в политике, или еще в чем-то, играя по таким правилам, скорее всего, духовная и моральная шваль.

Вина: мародеры

Как так произошло? Кто виноват? Кто-то виноват, это уж точно. Так не бывает, чтобы вообще никто не был виноват, чтобы все как-то само собой получалось. Виноватые были. И они есть. Они продолжают не просто быть виноватыми, но творить те же самые грязные дела. И они пока не наказаны. Должным образом не наказаны.

Конечно, не стоит гиперболизировать механику произошедшего. Неверно представлять так: злодеи-заговорщики прокрались к централам власти и обвалили страну и строй. Чтобы это могло произойти, и страна, и строй должны были изрядно прогнить. И, конечно же, они прогнили. Все стало валиться.

Но вот здесь самое главное: когда приходит беда, один спасает людей и дом, другой начинает мародерствовать. Или даже подбрасывает факел в здание, которое случайно не загорелось, чтобы вынести вещички и оттуда.

К власти в самом начале 90-х в России пришли мародеры. И так там и остаются.

РФ — это государство, созданное подлецами. Они не тушили пожар, не спасали из-под обломков раненых, не организовывали пункты раздачи пищи для бездомных и погорельцев. Они тащили к себе все, что плохо лежало. Это называлось «демократическими реформами» (сегодня — «модернизацией»). В этом вина.

Они предали интересы страны, ее историю, ее геополитику и стали служить США (ведь истинный холуй быстро находит господский сапог), глобализации и либерализму верой и правдой (на самом деле не верой и не правдой, а цинизмом и ложью). В этом вина.

Они лгали, что все идет отлично и что это-то как раз и называется «свобода и демократия». Они затыкали род правде и не позволяли открыто обсуждать будущее страны. Они подавили реальную свободу слова, которой мы так и не узнали. Управление СМИ от государства перешло к бесноватым олигархам. Они узурпировали право на истину. Они все время ошибались, но все время делали вид, что поступают наилучшим образом. В этом их вина. Они поставили страну на грань распада, вначале пообещав всем субъектам суверенитет, расстреляв свой собственный парламент из танковых орудий (под эгидой демократии и гуманизма), а затем ввязавшись в провальный и нерешительный геноцид собственных граждан в Чечне, который они периодически прекращали только для того, чтобы подставить спины своих же солдат вдохновлявшимся каждой передышкой противникам. В этом их вина.

Даже когда разыгрывать дальше этот фарс «современной российской государственности» стало невозможно и к власти в стране пришел более реалистичный и вменяемый Владимир Путин, по-настоящему никакого осмысления не произошло.

Путин вроде бы осудил 90-е, но ка-кто глухо и невнятно. То ли осудил, то ли нет.

Но многих пощадил и даже обласкал (вот это зря). А потом и вовсе, предложив посидеть вместо себя странному человечку с айподом в окружении совершенно одиозных либералов из ИНСОРа, как бы реабилитировал все то уродство, которое преобладало в 90-е. И в этом вина Путина.

Вина в том, что никто сегодня не признает себя по-настоящему виновным. Как будто ничего не произошло, как будто все идет как надо, как будто все так и должно быть. Раз так — мы не просто стали свидетелями одноразового преступления, но продолжаем быть этими свидетелями, которым настойчиво и навязчиво внушается: ничего особенного не произошло и не происходит. Все нормально. Все отлично. Есть кое-какие трудности, но в целом все ничего.

Где огромная страна с ее границами? Где порты? Где моря? Где горы? Где степи? Где нефтяные скважины? Где стратегические высоты? Где миллионы наших русских или советских (что почти одно и то же) людей? Где социальная защита? Где позиции России в мире? Где экономика?

И это вы называете «все нормально»? Это все совершенно ненормально. Это катастрофа, позор, убожество и крах — эта современная Российская Федерация, от начала и, увы, до настоящего момента. Не хочется говорить — до конца.

Кризис репрезентации

Теперь то же самое (почти) в научных терминах.

В конце 80-х советское общество вступило в сложный период глубокого кризиса репрезентации. В обществе происходили определенные процессы, но политическая элита (тогда партийная, коммунистическая) осмысляла и описывала их в совершенно искаженных, неверных и даже абсурдных терминах. Почему? После большевистской зачистки прежней царской элиты к 60-м кое-как создали новую элиту, партийно-пролетарскую. Она что-то ускоренным образом освоила, а что-то пропустила мимо ушей. Для чрезвычайных обстоятельств — войн, героических строек века, чисток и подвигов — этого хватало.

Для планомерного разумного и последовательного социального конструирования, проектирования, для полноценного исторического и геополитического бытия — оказалось недостаточным.

Кризис СССР — это был в первую очередь кризис интеллектуальных элит. Количество недоумков в ключевых сферах страны переросло критический уровень. Начался период аномии, глубоких социальных дисфункций, конфликт между обществом и властной репрезентацией общества привел к падению легитимности режима.

Здесь было необходимо радикально менять репрезентацию. То есть надо было найти верный социологический ключ к особенностям конкретного позднесоветского общества, описать это общество прозрачно и корректно, вплоть до глубин, до исторических корней, понять то, чем оно являлось в реальности, а не в оптимистических партийных отчетах. Самое время было вспомнить историю и до 1917 года и приглядеться внимательно к тому, что происходило и происходит на Западе. И вроде именно эти движения начались в 80-е. С большим опозданием, но все же.

Трансгрессия санитаров

Переломным моментом стало то, что вместо корректировки репрезентации произошел слом всей системы. Так разгоряченный идиот, вместо того чтобы напрячь остатки разума и разрешить какую-то математическую задачу (сколько будет, например, дважды два?), начинает рычать, рваться, выть, переворачивать парту и бросается с кулаками на преподавателя. И самое страшное — санитары со смирительной рубашкой переходят на сторону взбунтовавшихся пациентов. Власть в клинике попадает в новые руки (этот сюжет убедительно описан в фильме Яна Шванкмайера «Безумие»). Больные с тех пор правят здоровыми.

Никакой коррекции проведено не было. Никто не исследовал реальное положение дел в обществе. Новые элиты, ставшие олигархами спецслужбисты, комсомольцы, агенты влияния Запада и представители криминалитета, были озабочены только тем, чтобы прорваться к кормушке. И для этого шли на все.

Это и называлось «либерально-демократическими реформами».

Тот образ, который в 90-е годы российские СМИ стали транслировать обществу, был еще более далеким от реальности, чем в позднее советское время.

Под видом борьбы с ложью к власти пришла еще большая, еще более циничная и убогая ложь. Теперь истиной в последней инстанции стал западный либерал-капитализм, а идола Ленина поменяли на идола Адама Смита.

Российская Федерация была основана на еще большем кризисе репрезентации, чем тот, который царил в позднесоветском обществе. Зазор в понимании мира между правящими элитами (на сей раз западническими и глобалистскими) и народными массами стал еще больше. Теперь «новые русские» (Чубайсы, Гайдары, Гусинские, Березовские, Прохоровы, Абрамовичи, Дерипаски, Невзлины, Ходорковские) называли Россию «этой страной», а себя ощущали брезгливой колониальной верхушкой среди чумазых варваров. Почти как Бирон в XVIII веке.

Реальные дилеммы и либеральный террор

У истоков постсоветского периода должны были стоять следующие дилеммы:

Модернизация и апгрейд Империи (с теми или иными изъятиями, например Прибалтика) или построение новой национальной (причем, скорее всего, даже националистической) державы (по типу кемалистской Турции после распада Османской империи)?

Частичное или полное реформирование социалистической модели и определение меры глубины внедрения рыночных отношений (дилемма, тщательно и непрерывно решаемая современным Китаем на протяжении 30 лет)?

Социал-демократическое или национал-республиканское развитие страны в будущем?

Ускоренное внедрение национально-гражданской идентичности или сохранение этнических и конфессиональных структур традиционных обществ?

Вот эти вопросы надо было решать и обсуждать, в этих парадигмах надо было делать выбор. Трудно сказать, к какому мнению мы бы пришли. Но гадать бессмысленно, правящие элиты России 90-х лишили общество самой возможности поднимать эти темы.

Вместо этого была предложена совершенно иная повестка дня. Причем в форме безальтернативных догматов. А именно: история Российской империи и СССР есть сплошное недоразумение, «кровавая каша», тоталитаризм и тюрьма народов, все это заслуживает только одного — разрушения;

— только два периода в русской истории могут считаться нормальными: шесть месяцев между февралем и октябрем 1917 года и период с 1991 года; все остальное требуется осудить и научить осуждать новые поколения (для этого следует проводить постоянное покаяние русских за то, кем они были всегда, кроме как между февралем и октябрем 1917-го и в новом ельцинском периоде; «российский народ» создан своими новыми Адамом и Евой — Андреем Сахаровым и Еленой Боннэр, ранее была «эпоха ящеров»);

— только западный мир является нормативным и образцовым, это и есть цивилизация в единственном числе, и задача России состоит в том, чтобы вписаться в Запад любой ценой, на любых основаниях и идя на любые уступки;

— только крайние формы либеральной экономики и либеральной идеологии эффективно работают во всем мире, поэтому задача внедрить ультралиберализм в жизнь, разрушив все то, что не соответствует его догмам;

— российское общество должно быть открытым, гражданским, светским, секулярным, толерантным; термины «нация», «империя», а также «социализм», «коммунизм» должны быть приравнены к экстремизму («красно-коричневые») и поставлены вне закона (как минимум признаны неполиткорректными);

— объяснение всех процессов надо искать только и исключительно в экономике, любые другие объяснения социальных, исторических, политических процессов чреваты ГУЛАГом или Аушвицем.

И никакие другие тезисы не рассматривались.

Так мы вступили в новую фазу кризиса репрезентации, так как провозглашенные установки радикально диссонировали с интуитивными позициями большинства. Этот кризис интерпретаций сделал период 90-х настоящим гносеологическим адом, своего рода новым изданием Смутного времени.

Путин: разочарование

Когда пришел Владимир Путин, на какое-то время показалось, что 90-е закончились и что наконец-то мы вступаем в новую эпоху.

Что отпуск завершен и начнется работа по возвращению России в историю. Путин и вправду скорректировал многие моменты репрезентации, учел общественное мнение, подретушировал систему, ввел вожделенные массами символы империи, воздал дань прошлому. Тут-то все и должно было начаться.

Стартом исторического отрезвления должно было бы стать внятное и честное осуждение России 90-х годов, последовательная и аргументированная критика основ современной российской государственности как катастрофического явления, нуждающегося в радикальной трансформации, в наделении новым и внятным историческим, социальным, политическим и геополитическим смыслом.

Вину надо было назвать виной.

Катастрофу — катастрофой.

Подонков — подонками.

Западную агрессию против России, в частности расширение НАТО на Восток, — агрессией.

И мы слышали от Путина и про величие СССР, и про геополитическую катастрофу, и про десуверинизацию, чуть было не совершившуюся в 90-е, и про недопустимость американской гегемонии (мюнхенская речь). Многие поверили Путину. И подумали, что мы становимся на путь корректировки репрезентации. Что мы вот-вот обратимся к реальной проблематике, к выбору реальных путей дальнейшего развития, вернемся к себе.

Прошло восемь лет и еще не законченные четыре. И что? Как назвать состояние современной России? Каковы ее элиты? Какова интеллектуальная атмосфера? Какие проблемы мы обсуждаем? Как видим прошлое? А будущее? А настоящее?

Корректных слов не находится. Конечно, по сравнению собственно с 90-ми стало несколько свежее. Но по сравнению с тем, что должно было быть, и с тем, что общество ожидало от Путина, — это, увы, провал. Не новый, не какой-то особенный провал, а просто продолжение старого. Все, что было сделано хорошего, все не доведено до конца, брошено на полпути, превращено в симуляцию, в фарс.

Никакой стратегии, никакого курса, никакой внятной постановки вопроса. Элиты 2000-х ничем не лучше элит 90-х, более того, это строго те же самые люди, корнями уходящие в позднесоветское разложение. Тот же ультралиберализм в экономике. То же угнетенное состояние духа в обществе. Та же ориентация на Запад.

Надежды на Путина обмануты.

Особенно обмануты они периодом Медведева.

Медведев не плох сам по себе, он вообще никакой.

Плохо, что Путин позволяет себе играть в политику за счет интересов страны и общества, — как Ельцин играл с Горбачевым. И результатом этой игры стало рождение того уродства, которое мы называем сегодня «Россией», и разрушение настоящей Большой России, СССР/Российской империи.

Когда в угоду личным интересам и политическим рокировкам, техническим двух — или трехходовкам все общество обрекают на то, чтобы на протяжении четырех лет слушать из уст президента страны и его одиозного окружения из ИНСОРа дикий постыдный либеральный бред, это плевок всем нам в лицо. И автором этого плевка, увы, являются не поднявшие головы либералы, а…

Будущее России: небо против ада

Что ждет Россию впереди? Как всегда, история открыта. Либо Россия будет снова великой, либо ее не будет вообще. Когда-то что-то подобное говорил и сам Путин. Но сейчас в это верится с трудом. Не в то, что он так говорил, а словам его верится с трудом, уж слишком диссонируют они с делами…

Как Россия должна стать великой? Только через осознание того, что Смутное время является именно Смутным временем, временем позора и предательства, а не «триумфальным освобождением от коммунистической диктатуры».

Что распад нашей страны есть не что иное, как преступление правящих элит, а не «предоставление свободы томящимся в имперской темнице гордым и девственно невинным нациям» (которые сегодня дружно перемещаются на территорию обрезанной со всех сторон, усеченной России).

Мы должны смотреть правде в глаза.

Мы должны прекратить врать.

Мы должны поднять острые и сложные вопросы.

Мы должны разбудить народ.

Мы должны сформировать настоящую интеллектуальную элиту, воспитать ее, образовать.

Есть ли признаки этих процессов сегодня? Честно говоря, ни малейших. Значит, идти по этому пути величия, к которому никто не готов, будет очень трудно. А если Россия будет никакой? «Никакой» — это значит не просто исчезнет, а будет такой, как сейчас. Вот сегодня Россия и есть никакая. Ни сильная, ни слабая, ни авторитарная, ни свободная, ни Запад, ни Восток, ни современная, ни традиционная. Они никому такой не нравится, и в первую очередь себе самой. Эта Россия ни холодна, ни горяча. А тепла. Что с такими бывает, мы помним по фрагменту из Апокалипсиса, касающегося судьбы Лаодикийской церкви.

Если и впредь останемся «никакой», может быть, распадемся? Не исключено. Чтобы оставаться на месте, надо прилагать огромное количество усилий — мощь энтропии разъедает все. В обществе, где любое предложение, любая инициатива, любой проект немедленно превращаются в симулякр, в способ налаживания новых коррупционных схем и в организацию новых кормушек, рано или поздно неизбежно случится новый виток катастроф. Из просто «никакой» страна вполне имеет шанс превратиться в совсем никакую.

Северный Кавказ ворочается, отплевываясь время от времени серией терактов. Волны нелегальных иммигрантов потихоньку заполняют русские города и деревни. Образование рушится при умелой помощи высших чиновников. Демография, чуть-чуть стимулированная искусственными мерами, все равно катастрофична, и в ближайшие десятилетия от народа почти ничего не останется.

Самое время заняться метафизикой.

Смотреть на окружающее нас российское общество более невозможно.

Само слово «телевизор» становится оскорбительным.

Остается смотреть в мир идей.

И что же в этом мире? Там сияет вечными лучами страдания, мученичества и нездешней горней славы Великая Россия, последнее царство избранных, стоящих не сломленными перед лицом мира отступничества, упадка, вырождения и запустения.

Третий Рим, огненное царство духа, предчувствуемое нашими гениями, вошедшее в суставы миллионов наших воинов, пронизавшее бурлящую кровь наших девушек, окрещенных пламенем безграничной любви, отливающее на куполах наших храмов, стучащее в сердцах страдающих, обездоленных, лишенных наследства, заключенных, униженных, обобранных, раздавленных — но все еще русских, вопреки всему и всем русских людей… Эта метафизическая Россия — само по себе Отечество, доктрина, учение, идеология, партия, фронт, даже религия. Наш же поэт писал:

Если крикнет рать святая: «Кинь ты Русь, живи в раю!» Я скажу: «Не надо рая, Дайте Родину мою».

Это значит, что выше России вообще нет ни веры, ни ценности, ни неба. Ей мы жили, живем и будем жить. И перед лицом этой огненной стихии так ничтожна современная светская «модернизирующаяся» Российская Федерация с олигархами, юмористами, Сколково, твиттерами и карикатурными «силовиками», оказавшимися всего-навсего последним поколением, подоспевшим к корыту коррупции, а не тайным «Орденом имперских реставраторов».

Все пути ведут только в Россию. И эта Россия, как град небесный, ополчается на град земной, на Федерацию, ставшую Вавилоном, свалкой, зверинцем, мерзостью запустения. Россия против России. Небо против ада. Каким словом это можно выразить? Неужели только словом «война»?

ВНИМАНИЕ!

АКТУАЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ!

Российское законодательство о выборах противоречит Конституции Российской Федерации

Доказательство этого тезиса

Статья 1

Иван Орлов

Выборы без права быть избранным?

Отменить незаконные выборы!

ivan_orlov

September 21st, 8:00

Источник информации — http://ivan-orlov.livejournal.com/12463.html

Выборы без права быть избранным?

Незаконные выборы. Указ Президента Российской Федерации № 1124   от 29.08.2011 года «О назначении выборов депутатов Госдумы РФ нового созыва» во время подготовки и проведения очередных выборов, назначенных на 04 декабря 2011 года, вызывает необходимость правоприменения Федеральных законов ФЗ-51 от 18.05.2005 года   «О выборах депутатов Госдумы Федерального собрания РФ» и ФЗ-67 от 12.06.2002 года   «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации». Учитывая, что в настоящее время Федеральный закон ФЗ-51 от 18.05.2005 года в части, регламентирующей право выдвижения кандидатов в депутаты Государственной Думы не соответствует Конституции РФ, международным нормам и принципам свободного волеизъявления, применение его в таком виде неминуемо приведёт к необоснованным нарушениям избирательных прав граждан и нарушению основных принципов демократических выборов. Результаты таких выборов будут недостоверными, а Конституционные права граждан окажутся нарушены.

    Становление права выдвижения кандидатов в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания РФ в законодательстве 1994-1999 годов приближало право выдвижения к конкретному гражданину, усиливая и расширяя объем возможностей реализации его права быть избранным. Анализ соответствующих конституционных норм во взаимосвязи с международно-правовыми стандартами в области избирательного права позволяет сделать вывод, что принципы избирательного права получают реализацию, прежде всего через равенство избирательных прав граждан. Так, равенство определяет тождество, одинаковость меры возможного влияния каждого гражданина на формирование властных органов. Обеспечивая действительное и справедливое (в конституционном смысле) народное представительство, такое равенство в свою очередь должно быть гарантированным, и любые отступления от этого принципа неконституционны.

    Установленное законом право гражданина быть кандидатом в представительные органы или на выборную должность, т.е. право быть избранным (пассивное избирательное право), возникает у гражданина не с момента его регистрации кандидатом, а принадлежит каждому гражданину Российской Федерации, удовлетворяющему требованиям, содержащимся в федеральных законах.

    Федеральный закон ФЗ-67 от 12.06.2002 года «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» установил, что гражданин Российской Федерации может избирать и быть избранным независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств.

    Федеральный закон N 121-ФЗ от 24 июня 1999 года   «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» в ст. 6 дополнительно ввел право самовыдвижения гражданина РФ кандидатом в депутаты Государственной Думы по одномандатному округу.

    Право непосредственного выдвижения (самовыдвижения) кандидата в депутаты Государственной Думы, являясь формой непосредственной прямой реализации права быть избранным, доступной всем гражданам вне зависимости от их «принадлежности к общественным объединениям» было закреплено в ст.6 Федерального закона N 175-ФЗ от 20 декабря 2002 года   «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации»

    Статья 6. Право выдвижения кандидатов в депутаты Государственной Думы

1. Кандидаты в депутаты Государственной Думы могут быть выдвинуты непосредственно, а также в составе федерального списка кандидатов.

2. Непосредственное выдвижение кандидатов может быть осуществлено путем самовыдвижения, а также путем выдвижения политической партией, избирательным блоком.

    3. Выдвижение кандидатов в составе федерального списка кандидатов может быть осуществлено политическими партиями, имеющими в соответствии с Федеральным законом от 11 июля 2001 года № 95-ФЗ «О политических партиях» право принимать участие в выборах, в том числе выдвигать списки кандидатов, а также избирательными блоками.

    Таким образом, в 1994-1999 годах законодательный процесс последовательно углублял и закреплял принцип непосредственного действия прав человека и гражданина в избирательной сфере. В соответствии с этими законами, избирательные кампании выборов депутатов Государственной Думы в 1995, 1999 и 2003 годах проводились по смешанной (мажоритарно-пропорциональной) избирательной системе, впервые закрепленной в Положении о выборах депутатов Государственной Думы, введенном в действие Указом Президента Российской Федерации N 1400   от 21.09.1993 года.

    Вводя конкретные избирательные процедуры, законодатель должен – с учетом особенностей предмета правового регулирования – предусматривать необходимые дополнительные гарантии избирательных прав граждан и, во всяком случае, не должен снижать уровень федеральных гарантий этих прав; не вправе также вводить какие-либо ограничения конституционных избирательных прав и тем более – устанавливать такие процедуры и условия, которые затрагивают само существо права на свободные выборы. В силу этого значительно возрастают требования к правотворческой компетентности законодателя субъекта РФ.

    По состоянию на 13 сентября 2004 года, у граждан Российской Федерации имелось реально работающее право непосредственного выдвижения кандидатов в депутаты Государственной Думы по месту их постоянного проживания, в том числе, и по механизму самовыдвижения. Политика постепенной отмены прав граждан в избирательной сфере, начавшаяся после публичного выступления В.В. Путина   13 сентября 2004 года на расширенном заседании правительства с участием глав субъектов РФ, по отношению к выборам депутатов Государственной Думы была законодательно оформлена Федеральным законом ФЗ-51 от 18.05.2005 года «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации».

    В соответствии со вступившим в силу от 07 декабря 2006 года Федеральным законом от 18 мая 2005 года N 51-ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», выборы всего депутатского корпуса стали проводится по пропорциональной избирательной системе.

Статья 3 рассматриваемого закона предусматривает выбор всех 450 депутатов Государственной Думы по единому общефедеральному избирательному округу в составе федерального списка кандидатов, выдвигаемого избирательным объединением (политической партией).

Согласно ст. 7 этого же закона право выдвижения кандидатов в депутаты Государственной Думы принадлежит только членам политических партий, допущенных для участия в выборах.

Статья 7. Право выдвижения кандидатов в депутаты Государственной Думы

1. Кандидаты в депутаты Государственной Думы выдвигаются в составе федеральных списков кандидатов.

2. Выдвижение кандидатов в составе федеральных списков кандидатов осуществляется политическими партиями, имеющими в соответствии с Федеральным законом от 11 июля 2001 года N 95-ФЗ «О политических партиях» право принимать участие в выборах, в том числе выдвигать списки кандидатов.

    3. Политическая партия вправе выдвинуть в составе федерального списка кандидатов граждан Российской Федерации, не являющихся членами данной политической партии.

    Таким образом, этот закон негласно ликвидировал право гражданина на самовыдвижение, которое было гарантировано ст. 38 Федерального закона N 175-ФЗ от 20 декабря 2002 года:

«Право выдвинуть свою кандидатуру по одномандатному избирательному округу принадлежит каждому гражданину Российской Федерации, обладающему пассивным избирательным правом».

А также ввел сегрегацию граждан по признаку принадлежности к общественно-политической организации: – граждане, не являющиеся членами политических партий, должны просить разрешения на реализацию своего пассивного избирательного права (быть избранными) у партийных функционеров.

    Отмена права граждан на самовыдвижение кандидатом в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания РФ противоречит п. 2 ст. 55 Конституции РФ , ограничивает возможности прямой, непосредственной и независимой реализации права гражданина быть избранным, гарантированного ему п. 2 ст. 32 Конституции РФ , что прямо запрещено п. 2 ст. 55 Конституции РФ: «В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина».

    Согласно ст. 18 Конституции РФ : «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием». Право непосредственного выдвижения (самовыдвижения) кандидата в депутаты Государственной Думы является формой непосредственной прямой реализации права быть избранным, доступной всем гражданам вне зависимости от их «принадлежности к общественным объединениям» (ст. 19 п. 2 Конституции РФ ).

    Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод, являющаяся составной частью правовой системы Российской Федерации и имеющая приоритет над национальными нормами права в ст. 3 Протокола № 1   провозглашает право на свободные выборы: «Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются проводить с разумной периодичностью свободные выборы путем тайного голосования в таких условиях, которые обеспечивали бы свободное волеизъявление народа при выборе органов законодательной власти». Свободное волеизъявление народа невозможно, когда в нарушении Конституции, изменением федерального законодательства о выборах в Российской Федерации, от непосредственного выдвижения кандидатов в депутаты высшего законодательного органа страны беспричинно отстраняется подавляющая часть её населения – беспартийные граждане.

    Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в официально опубликованном и сохраняющем свою силу Определении от 20 ноября 1995 года N 77-O , регламентация избирательных процедур может иметь, как свидетельствует мировой и отечественный опыт, различные решения, причем определяются они, как правило, не в текстах конституций, а законодательным путем. От законодательного органа зависит, будет ли избирательная система мажоритарной, пропорциональной или смешанной. Выбор того или иного варианта и его закрепление в избирательном законе зависит от конкретных социально-политических условий и является вопросом политической целесообразности. Вместе с тем, способы установления действительной воли избирателей на выборах зависят от вида избирательной системы, которая во всяком случае должна обеспечивать реальность избирательных прав. В этой связи Конституционный Суд РФ в Постановлении от 10 июня 1998 года N 17-П   впервые обратился к оценке конституционности пропорциональной системы выборов как таковой; одновременно указал, что тот или иной так называемый "заградительный" барьер в различных конкретных конституционно значимых юридических условиях может выступать и как допустимый, соответствующий Конституции, и как чрезмерный, подрывающий конституционные принципы.

    Отмечая в Постановлении от 16 июля 2007 года № 11-П , что Федеральный закон от 18 мая 2005 года N 51-ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» изменил избирательную систему на выборах депутатов Государственной Думы, осуществив переход от мажоритарно-пропорциональной к пропорциональной избирательной системе, Конституционный Суд Российской Федерации в дальнейшем отказался надлежаще выполнять свои судебные обязанности и воздержался от рассмотрения дел по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан Федеральным законом «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», отказав в принятии их к рассмотрению (см. Определение Конституционного Суда РФ от 15 ноября 2007 года N 845-О-О ).

    Таким образом, на уровне судебных решений зафиксировано, что Закон № 51-ФЗ в текущей редакции отменяет право самовыдвижения граждан РФ кандидатами в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания РФ, которым они обладали до принятия Закона № 51-ФЗ и которое является прямой формой реализации законного права быть избранными, гарантированного п. 2 ст. 32 Конституции РФ.

При этом уведомительный порядок самовыдвижения был заменен унизительной многоступенчатой процедурой принятия решения о допустимости реализации гражданином его конституционного права быть избранным, другими лицами, имеющими собственные корпоративные интересы в данном вопросе.

    Поскольку Конституционный суд РФ уже определил свою позицию, в отношении указанных выше норм Федерального законодательства, а законодательная власть Российской Федерации так и не привела эти нормы законов в соответствие с Конституцией РФ и нормами международного права, действие Указа Президента РФ № 1124 от 29.08.2011 года «О назначении выборов депутатов Госдумы РФ нового созыва» подлежит приостановлению как правового акта, способного привести к массовому нарушению законных избирательных прав граждан Российской Федерации. Подготовка к проведению выборов депутатов Государственной Думы нового созыва также подлежит приостановлению, а выделенные из федерального бюджета на избирательную кампанию   средства налогоплательщиков (7 миллиардов 105 миллионов рублей ) возврату в государственную казну.

    Подлинно свободные демократические выборы должны осуществляться на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права. Каждый гражданин, обладающий избирательным правом, должен иметь возможность без какой-либо дискриминации и без необоснованных ограничений реализовать свое законное право быть кандидатом в представительные органы власти. Нарушения избирательных прав граждан могут повлечь искажение самого принципа свободного волеизъявления народа на выборах, что поставит под сомнение их конституционность и будет являться основанием для признания их недействительными.

Статья 2

Алексей Носов

Согласно Конституции РФ, мы имеем выбирать депутатов, а не партии

Выборы 4 декабря 2011 года противоречат Конституции

Источник информации: http://irwi99.livejournal.com/293999.html

На предстоящих «выборах» в Государственную Думу в бюллетенях указаны, в качестве объектов «выбора», допущенные к участию политические партии. Вокруг списка этих партий, допущения/недопущения к выборам, политических программ и их достоинств/недостатков, приемлемости/неприемлемости применяемых методов агитации развернулись довольно бурные дискуссии.

Но разве мы выбираем партии? Мы вроде бы выбираем депутатов Государственной Думы – людей, а не их сообщества и объединения.

П.2 ст. 96 Конституции РФ («Порядок формирования Совета Федерации и порядок выборов депутатов Государственной Думы устанавливаются федеральными законами») прямо и недвусмысленно устанавливает персональное избрание каждого из ДЕПУТАТОВ.

При этом, в соответствии с п.1 ст. 97 Конституции, «депутатом Государственной Думы может быть избран гражданин Российской Федерации, достигший 21 года и имеющий право участвовать в выборах».

Упоминаемые в ст. 96 «федеральные законы» не могут изменить объект избрания с человека (депутата) на партию (сообщество людей), поскольку Закон не может противоречить Конституции. Никакого иного порядка избрания депутатов, то есть высшей законодательной власти, Конституция не предусматривает.

Ни про какие «партии» в ст. 96, 97 нет ни одного слова (как нет слова «партия» в тексте Конституции вообще; партия не является субъектом конституционного права).

В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ принят следующий порядок формирования депутатского корпуса Государственной Думы:

ВЫБИРАЮТСЯ ПАРТИИ, которые по своему усмотрению выдают депутатские мандаты людям из своих выборных списков.

Этот порядок полностью противоречит ст. 96 Конституции, поскольку реально ДЕПУТАТЫ (ЛЮДИ) НЕ ВЫБИРАЮТСЯ на выборах, а назначаются вне процедуры выборов.

Такой порядок формирования Государственной Думы противоречит также п.2 ст. 32 и п. 1 ст. 97 Конституции, поскольку ограничивает право гражданина, НЕ состоящего в какой-либо официально зарегистрированной партии, быть избранным в Государственную Думу (в п. 1 ст. 97 de facto вводятся слова «и состоящий в одной из зарегистрированных партий» после имеющегося текста).

Право граждан избирать своих представителей по своему выбору (п.2 ст. 32 Конституции) также ограничивается, поскольку человек, не одобряющий программы и устремлений ни одной из зарегистрированных партий, права выбора своего представителя в органы государственной власти de facto лишается.

Из этого положения возникает ряд юридических последствий.

1) Прежде всего, «выборы» 4 декабря 2011 г. не имеют никакого отношения к предусмотренной Конституцией процедуре формирования Государственной Думы. Они незаконны, поскольку предполагают избрание не людей, а партий.

2) Состав сегодняшней Думы, сформированной по партийным спискам, полностью нелегитимен. В ДУМЕ НЕТ НИ ОДНОГО ДЕПУТАТА, ПОЛУЧИВШЕГО ДОЛЖНОСТЬ В СООТВЕТСТВИИ С ОГОВОРЕННОЙ КОНСТИТУЦИЕЙ РФ ПРОЦЕДУРОЙ! Ни одного из них никто персонально не избирал – следовательно, они не депутаты и не имеют права принимать законодательные решения.

3) ВСЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ РЕШЕНИЯ, ПРИНЯТЫЕ ДЕЙСТВУЮЩИМ СОСТАВОМ ДУМЫ, НЕ СООТВЕТСТВУЮТ КОНСТИТУЦИИ, т.е. незаконны и недействительны с момента принятия. Они приняты ненадлежащими лицами, не имеющими ни малейшего права на принятие каких-либо законодательных актов.

4) Сегодняшние и вновь избираемые депутаты Государственной Думы безусловно незаконно присвоили/присвоят себе властные полномочия. Поскольку они – высшая законодательная власть, отговорки вида «мы не знали» или «мы не умышленно» не действуют. Кстати, депутатской неприкосновенностью (иммунитетом против уголовного преследования) они не обладают, поскольку не прошли процедуры выборов и депутатами в силу этой причины не являются.

Копия на http://kavkaz.ge/2011/11/20/vybory-v-gosudarstvennuyu-dumu-rf-nezakonny/

Приложение 1

Источники информации — http://www.zakonrf.info/konstitucia/97/

— http://www.svadbarf.ru/osm-home/item/6-конституция-рф

Конституция РФ с учетом поправок, внесенных Законами Российской Федерации о поправках к Конституции Российской Федерации от 30.12.2008 N 6-ФКЗ и от 30.12.2008 N 7-ФКЗ

Статья 32

1. Граждане Российской Федерации имеют право участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей.

2. Граждане Российской Федерации имеют право избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме.

3. Не имеют права избирать и быть избранными граждане, признанные судом недееспособными, а также содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда.

4. Граждане Российской Федерации имеют равный доступ к государственной службе.

5. Граждане Российской Федерации имеют право участвовать в отправлении правосудия.

Статья 96

1. Государственная Дума избирается сроком на пять лет. (Смотрите примечание)

2. Порядок формирования Совета Федерации и порядок выборов депутатов Государственной Думы устанавливаются федеральными законами.

Примечание. Редакция части 1 приведена в соответствии с Законом Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации от 30 декабря 2008 г. N 6-ФКЗ "Об изменении срока полномочий Президента Российской Федерации и Государственной Думы", вступившим в силу со дня его официального опубликования 31 декабря 2008 г. (Российская газета, 2008, 31 декабря). Применяется в отношении Государственной Думы, избранной после вступления в силу названного Закона.

Статья 97

1. Депутатом Государственной Думы может быть избран гражданин Российской Федерации, достигший 21 года и имеющий право участвовать в выборах.

2. Одно и то же лицо не может одновременно являться членом Совета Федерации и депутатом Государственной Думы. Депутат Государственной Думы не может быть депутатом иных представительных органов государственной власти и органов местного самоуправления.

3. Депутаты Государственной Думы работают на профессиональной постоянной основе. Депутаты Государственной Думы не могут находиться на государственной службе, заниматься другой оплачиваемой деятельностью, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности.

Приложение 2

Источник информации — http://www.itar-tass.com/g71/1319.html

Избирательный бюллетень на предстоящих выборах депутатов в Госдуму РФ шестого созыва 4 декабря 2011 года