Источник информации — http://www.twirpx.com/file/113837/
Н. Г. Салмина
ЗНАК И СИМВОЛ В ОБУЧЕНИИ
Издательство Московского университета
1988
http://www.twirpx.com/file/113837/
ББК 88.4 С16
Рецензенты:
В. В. Давыдов, доктор психологических наук, профессор, Н. Ф. Талызина, доктор психологических наук, профессор
Печатается по постановлению
Редакционно-издательского Совета
Московского университета
Салмина Н. Г.
Знак и символ в обучении. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1988. — 288 с. ISBN 5—211—00024—2.
Знаки и символы повсюду окружают человека. Ребенок, рождаясь, попадает не только в мир реальности, но и в мир условностей. Он должен научиться понимать и оперировать знаками всякого рода. Обучение в школе, трудовая, профессиональная деятельность широко используют знаки и символы и требуют развития семиотической функции.
Книга посвящена описанию различных знаковых систем, особенностям их усвоения детьми, диагностике готовности ребенка к школе, формированию умений оперировать знаковыми системами.
ББК 88.4
© Издательство Московского университета, 1988
0304000000-1»! 077(02)—88 Z4"-TO
ISBN 5—211—00024—2
Н.Г. Салмина
Знак и символ в обучении
https://avkrasn.ru/article-1095.html
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение …………………………………………………………………………………………3
Глава 1. ЗНАКОВО-СИМВОЛИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА, ИХ
СВОЙСТВА И КЛАССИФИКАЦИЯ……………………………………………….9
§ 1. Анализ основных понятий………………………………………………………..9
§ 2. Характеристики знаково-символических средств……………….21
§ 3. Классификация знаково-символических средств……………….32
https://avkrasn.ru/article-1096.html
Глава 2. ВИДЫ ЗНАКОВО-СИМВОЛИЧЕСКОИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ………..46
§ 1. Проблема деятельности со знаково-символическими
средствами в психолого-педагогической литературе………………..46
§ 2. Основные критерии для различения видов деятельности со знаково-символическими средствами……..73
§ 3. Характеристика отдельных видов знаково-символи-
ческой деятельности ……………………………………………………………………..84
§ 4. Знаково-символические виды деятельности как система……100
https://avkrasn.ru/article-1097.html
Глава 3. ОСОБЕННОСТИ СТАНОВЛЕНИЯ ЗНАКОВО-СИМ-
ВОЛИЧЕСКОИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ОНТОГЕНЕЗЕ………………………..107
§ 1. Развитие семиотической функции в разных видах
деятельности …………………………………………………………………………………..107
§ 2. Особенности осознания семиотических закономерностей….150
https://avkrasn.ru/article-1098.html
Глава 4. СЕМИОТИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ КАК ПОКАЗАТЕЛЬ
ГОТОВНОСТИ ДЕТЕЙ К ШКОЛЕ……………………………………………………..169
§ 1. Показатели готовности детей к школе……………………………..169
§ 2. Семиотическая функция и интеллектуальное развитие………178
§ 3. Основные принципы подбора диагностических методик……..188
§ 4. Основные направления и принципы формирования и
коррекционной работы……………………………………………………………………193
https://avkrasn.ru/article-1098.html
Глава 5. ПУТИ ФОРМИРОВАНИЯ ЗНАКОВО-СИМВОЛИ-
ЧЕСКОИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ………………………………………………………………211
§ 1. Проблема формирования знаково-символической
деятельности ……………………………………………………………………………….211
§ 2. Формирование деятельности графического моделирования в логике освоения его как одного из видов знаково-символической деятельности………….215
§ 3. Осознание семиотических закономерностей — путь
овладения моделированием ……………………………………………………..232
§ 4. Обучение языку графических построений на основе
семиотических знании……………………………………………………………………..244
§ 5. Обучение языку графических построений при работе
с ЭВМ……………………………………………………………………………………………….. 252
https://avkrasn.ru/article-1099.html
Глава 6. ЗНАКОВО-СИМВОЛИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА, ВИДЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ С НИМИ И ПРОБЛЕМА УЧЕБНЫХ СРЕДСТВ………. 258
§ 1. Существующие подходы к анализу учебных средств…………….. 258
§ 2. Критерии выбора учебных средств…………………………………….266
Заключение………………………………………………………………………………………272
Литература………………………………………………………………………………………..280
Извините! Редактирование не закончено!
ВВЕДЕНИЕ
Занимаясь проблемой материализации действия в рамках теории поэтапного формирования умственных действий П. Я. Гальперина, т. е. организацией материального этапа как необходимого звена в формировании принципиально новых знаний, автор натолкнулся на известные трудности у учащихся, связанные с применением знаково-символических средств в учебной деятельности: неумением кодировать (декодировать) информацию, представленную знаково-символическими средствами, идентифицировать изображение с реальностью, наличиствующей в нем, выделять в моделях закономерности, зафиксированные в них, оперировать моделями, знаково-символическими средствами. Дальнейший анализ показал, что эти умения представляют собой различные виды знаково-символической деятельности, которые начинают складываться задолго до школы и являются необходимыми при переходе к систематическому обучению, основанному на использовании различных знаково-символических средств.
Объектом нашего исследования является знаково-символическая деятельность, содержание которой составляет использование и преобразование системы знаково-символических средств. Оказалось, что оперирование знаково-символическими средствами в разных видах деятельности (игровой, учебной и др.) имеет общую структуру и способ функционирования, что позволяет подвести его под категорию особой «знаково-символической» деятельности (в отличие от обычно употребляемого термина «действие»). Это ставит проблему выделения содержания оперирования знаково-символическими средствами, его структурно-функциональных характеристик и специфических видов.
3
В своей предыдущей работе «Виды и функции материализации в обучении» [86], где основное внимание уделено психолого-педагогическим проблемам учебных средств (выделению видов материализации; последовательности, в которой они должны вводиться, исходя из психологических закономерностей; разведению понятий «наглядность», «моделирование», «материализация»), мы касались проблемы видов знаково-символи-ческой деятельности на примере одного из них—моделирования.
Деятельность со знаково-символическими средствами не ограничивается содержанием, определенным понятием «моделирование», поэтому возникает необходимость выделения других способов оперирования знаково-символическими средствами и обсуждения ряда связанных с этим вопросов. Так, поскольку оперирование знаково-символическими средствами специфицируется в зависимости от них самих, их генезис характеризуется определенными закономерностями, то необходимой частью работы стал анализ знаково-символических средств с целью выделения психологически значимых характеристик, построение классификации и описание генезиса. В литературе существуют различные подходы к определению знака и символа и их соотношению, в контексте которых термины «знак» и «символ» принимают разные значения. Это семиотический (Ю. М. Лот-ман, К. Леви-Стросс, Р. Барт), герменевтический (Х.-Р. Яусс, Х.-Г. Гадамер и др.) подходы. Особую позицию занимает Э. Кассирер.
Мы исходим из следующего различия между этими понятиями: знак обозначает содержание, символ раскрывает его (изображает, выражает отношение к нему). Функциональное существование символа, согласно Э. В. Ильенкову, заключается в том, что он выступает средством, орудием выявления сути других чувственно-воспринимаемых вещей, т. е. всеобщего. В данном исследовании эти различия не существенны. Мы используем термин «знаково-символические средства», объединяющий все множество знаков и символов. Согласна выделенной Ю. С. Степановым классификации объектов семиотики (язык, литература; знаковые явления других родов; коммуникация животных), мы ограничиваем свое исследование анализом преимущественно второго класса объектов —невербальных
4
знаково-символических средств и среди них прежде всего средств, обслуживающих познание, — визуальных. Тем самым из рассмотрения в данной работе исключается огромная область знаково-символических средств, связанных с эмоционально-оценочным отношением к действительности в живописи, музыке и др.
Разработка психологических исследований всегда осуществляется на основе методологических установок, в качестве которых выступают философские концепции и психологические теории. В зарубежной литературе широкое распространение имели философские принципы, разработанные Кассирером, согласно которым человека характеризует новый способ адаптации к среде, трансформирующий его жизнь, — символический. Кас-сирер рассматривает символические системы не как расширение реальности, а в качестве ее нового измерения: человек живет не только в чисто материальном мире, но и в символическом. Язык, миф, искусство, религия — элементы этого мира, и человек так плотно окружен лингвистическими формами, художественными образами, мифическими символами, религиозными обрядами, что ничего не воспринимает без этих искусственных средств. Он живет ими в сфере практической и теоретической. Человек — это «animal symbolicum» (символическое животное) [123].
Критический анализ идеалистической концепции Кассирера и его чрезмерно широкого понимания символизма, в результате которого многоаспектная и разнообразная человеческая деятельность сводится к символической, достаточно представлен в философской литературе.
Согласно диалектико-материалистическому подходу предметно-практическая деятельность детерминирует генезис и структуру человеческой психики, в том числе освоение знаково-символических систем. Знаково-симво-лическая деятельность зарождается в предметно-практической, выявляется и фиксируется в исторически сложившихся формах духовной культуры и, развиваясь, приобретает разные виды.
В отечественной научной литературе проблема знаков, их места и роли в деятельности человека решается на основе учения К. Маркса об «опредмечивании» как объективации образов общественно-человеческой культуры и «распредмечивании» образов — присвоении человеком им же созданных предметов [1, т. 42, с. 121].
5
По С. Л. Рубинштейну, идеальное в образе объективируется в слове. Э. В. Ильенков расширил понятие «объективация», указывая на то, что образ овеществляется не только в слове, но и в живописи, графических, пластических изображениях, в чертеже, в модели, форме одежды и т. д., а исторически сложившаяся в языке философская характеристика этих вещественно зафиксированных, объективированных в естественном и природном материале образов человеческой культуры и есть идеальное, существующее в вещах, а не внутри «мозга» [40].
Выдающиеся советские психологи Л. С. Выготский и А. Р. Лурия писали об особенностях психического развития человека: подобно тому как в процессе исторического развития человек изменяет не свои естественные органы, а орудия, так и в процессе своего психического развития человек совершенствует работу своего интеллекта главным образом за счет развития особых технических «вспомогательных средств мышления и поведения» [22]. Психическое развитие человека осуществляется через усвоение всего предшествующего опыта, культуры, включающей различные знаково-символичес-кие системы. В советской психологии, начиная с Л. С. Выготского, придается исключительное значение освоению знаковых систем в психическом развитии ребенка, все большее внимание уделяется и их разработке. Проблема знака исследуется разными науками, выделяются знаковые объекты, явления, разрабатывается семиотический подход к искусству, науке, языку и др. Однако семиотический подход к анализу реальности ограничивается лишь одной, знаковой стороной сложных многоаспектных явлений реальности, поэтому понятны возможность и необходимость исследования других сторон1. Распространяясь на конкретные науки, семиотический подход специализируется: в психологии это психосемиотический (М. В. Гамезо, Б. Ф. Ломов,
* А. Ф. Лосев отмечает, что слишком настойчивое и убежденное привязывание всякого разбираемого материала к термину «знак» накладывает слишком узкий и нежелательный отпечаток на исследования. Может сложиться впечатление, что в слове, в художественном произведении, в быту, в мифологии, религии, культуре и вообще во всей человеческой истории ничего не существует, кроме знаков [55].
6
В. ф. Рубахин, 1£. И. Исенина и др.), комплексный психосемиотический (М. К. Тутушкина), семиосоциопсихо-логический (Т. М. Дридзе).
Несмотря на огромную роль освоения знаковых систем в генезисе психики, в усвоении культуры, приходится констатировать недостаточную разработанность в психолого-педагогической литературе проблемы усвоения знаковых средств и оперирования ими. В психологической литературе имеются, с одной стороны, исследования по различным аспектам формирования символической функции в дошкольном возрасте (особенно интенсивно эта проблема разрабатывается в зарубежной литературе). С другой стороны, имеются исследования (проводившиеся преимущественно на школьниках), касающиеся некоторых аспектов использования и формирования моделирования как одного из учебных действий, предполагающих оперирование знаками. Однако действие со знаково-символическими средствами не рассматривается в литературе как деятельность, имеющая свою структуру, генезис, закономерности функционирования. Связь между символической функцией и оперированием знаково-символическими средствами не выступает в качестве предмета исследования. Сама символическая функция рассматривается глобально, без выделения ее составляющих и показателей сформированности, поэтому не изучается влияние формирования знаково-символической деятельности на изменение различных параметров функции. Двуплано-вость объекта действия определяет специфику всех структурных и функциональных компонентов знаково-символической деятельности. Чтобы пользоваться знаками и символами, помимо операций, требуемых предметно-специфическим материалом, необходимы еще и знаково-символические действия (соотношение планов— замещаемого и заместителя, выделение алфавитов и др.). При этом оперирование знаково-символическими средствами различается по типу (кодирование — декодирование, замещение и др.). Это и определило проблему нашего исследования.
Реформа общеобразовательной и профессиональной школы, предусматривающая обучение детей с шестилетнего возраста, поставила задачу психологического анализа критериев готовности детей к школе.
7
В качестве важнейшего показателя должен рассматриваться уровень сформированности знаково-символической деятельности (семиотической функции). Данный показатель не разрабатывается ни теоретически, ни при создании средств диагностики, ни при формировании и коррекции готовности детей к школе. Отсюда актуальность обсуждаемых в книге проблем по построению диагностических методик для оценки семиотического компонента готовности и формулирования принципов его формирования и коррекции.
Учитывая значение знаково-символической деятельности в обучении, актуальной становится разработка программ по формированию знаково-символической деятельности. Поскольку эта деятельность имеет свою структуру, способы функционирования, большой спектр используемых в ней средств, т. е. специфическое содержание, которое не является предметом специального усвоения в школьной программе, в книге обсуждаются различные варианты формирующих программ, соответствующие разным задачам обучения.
Последняя проблема, которую мы обсуждаем в книге,— это требования к учебным средствам, которые формулируются на основе психолого-педагогических исследований знаково-символической деятельности. Несмотря на то что знаково-символические средства широко употребляются в обучении и проведен ряд психолого-педагогических исследований, посвященных изучению особенностей знаково-символических средств, способов их введения в обучение, в научной литературе отсутствует четкое выделение психологически значимых характеристик знаково-символических средств, нет достаточно широкой их классификации, на основе которой можно было бы осуществить их выбор для формирования знаний, а также не выделены критерии, касающиеся построения и использования знаково-символических средств в обучении. В книге описываются новые факты, характеризующие влияние используемых знаково-символических средств на эффективность учебной деятельности, формулируются принципы их подбора.
Глава 1
ЗНАКОВО-СИМВОЛИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА, ИХ СВОЙСТВА И КЛАССИФИКАЦИЯ
§ 1. АНАЛИЗ ОСНОВНЫХ ПОНЯТИЙ
Проблема знака разрабатывается рядом наук (философией, логикой, семиотикой, психологией и др.), каждая из которых выделяет в ней свои аспекты. Однако специфика науки, как это ясно из литературы, мало влияет на определения, классификации, функции знаков, формулируемые в исследованиях.
Слово «знак» используется в научной литературе разнопланово: это указатель, метка, то, что может выражать, представлять идеи. Им может служить предмет, человек, явление, событие. Это и «материально» выраженная замена предметов, явлений, понятий в процессе обмена информацией в коллективе, поскольку основной признак знака — способность реализовывать функцию замещения [57].
Широко обсуждается в литературе проблема критериев знака: в каком случае то или иное свойство предмета, действие, явление должны рассматриваться как знак, можно ли понятие знака расширить до его применения к анализу действий животных (зоосемиотика), включает ли оно естественные средства, входит ли в него понятие «сигнал» и др. Предлагается отличать понятие «знак» от знакового использования того или иного признака, отделенного от предмета [91].
В литературе можно прочесть, что «нельзя … согласиться с включением в состав знаков фотографий, картин, портретов, скульптур и т. п., так как необходимым признаком всех их является сходство с изображаемым предметом, тогда как для знака наличие такого сходства не является обязательным» [83, с. 35—36]. И другое: «Рассматриваемое с функциональной точки зрения изображение — это знак, поскольку оно всегда выступает в роли представителя, заместителя чего-либо другого (репрезентативная функция)» [7, с. 31].
9
В изданиях «Труды по знаковым системам» (Тарту) А. Ф. Лосев насчитал семь значений знака, иногда взаимоисключающих, мало чем отличающихся от таких терминов, как понятие, выражение, символ, художественная форма, художественный образ, метафора и др. Все это делает необходимым определить исходные понятия— знак, символ, язык, выделить критерии, дающие основание квалифицировать то или иное явление, событие, предмет, действие как знак, выделить его общие и специфические свойства, определяющие различие знаковых систем.
Знак. В философской литературе определения знаков в основном близки к данному в «Философском энциклопедическом словаре»: «Знак—материальный предмет (явление, событие), выступающий в качестве представителя некоторого другого предмета, свойства или отношения и используемый для приобретения, хранения, переработки и передачи сообщений (информации, знаний)» [102, с. 191].
В семиотике указывается, что на природу предмета обозначения не налагается никаких ограничений: это могут быть вещи, свойства, отношения объективного мира, действия и процессы, психические явления и абстрактные объекты науки, символы других знаковых систем. Однако в философских работах подчеркивается, что в гносеологическом исследовании первостепенное значение имеет объективная референция знаков, их соотнесенность с объективной реальностью, тем самым и с отражающими их представлениями, понятиями. Только при таком рассмотрении и возможно обнаружение познавательных функций знаков и знаковых систем в науке [49]. Ограничения не налагаются и на материальный предмет, выступающий в качестве обозначающего, знака: это может быть реальный предмет, явление, действие, абстрактный объект и др.
Понятие знака было использовано вначале применительно к естественному языку; в дальнейшем с выделением науки семиотики оно стало распространяться на различные системы. При этом наряду с термином «знак» употребляется ряд терминов: «символ», «эквивалент», «репрезентант», «обозначающее» или «означающее» — без достаточно четкой их дифференциации и указания отношений между ними.
В литературе, посвященной проблеме знака, можно выделить два понимания термина «знак».
10
Во-первых, широкое значение, когда термин «знак» является родовым по отношению к его разновидностям. При таком подходе любой заместитель, любая «форма выражения мысли или вещи» выступает как знак; виды знаков различаются в зависимости от характера отношения знака к означаемым объектам. Большое распространение имеет классификация Пирса, в которой знаки делятся на иконические (копии объекта), индексы (признаки объекта) и символы (связь знаков с объектом условна, например знаки в какой-нибудь системе языка). Этот подход к определению знака, отражающийся в классификации, реализуется как в семиотической, так и в философской литературе [49, 61].
Во-вторых, «знак» в узком понимании, в данном случае он является видовым понятием наряду с символом. Так, Л. О. Резников для репрезентации, основанной на сходстве, предлагает использовать термин «изображение», а для репрезентации, не основанной на сходстве, — термин «знак» [83].
В соответствии с этой точкой зрения, восходящей к Ф. Соссюру, Ж. Пиаже и другим, выделяются индексы (недифференцируемые от своих обозначаемых объектов, являющихся их частью), символы (дифференцированные от обозначаемых, но сохраняющие с ними сходство) и знаки (дифференцируемые от своих «обозначаемых», но условные, произвольные). При таком подходе подчеркивается различие между символом и знаком, выделенное еще Гегелем: «Знак отличен от символа: последний есть некоторое созерцание, собственная определенность которого по своей сущности и понятию является более или менее тем самым содержанием, которое он как символ выражает; напротив, когда речь идет о знаке как таковом, то собственное содержание созерцания и то, знаком чего оно является, не имеют между собой ничего общего» [26, с. 294—295]. Различия знаков, их природы, структуры важны для психологической классификации прежде всего потому, что влияют на процесс декодирования, оперирования знаками, на освоение знаковых систем в онтогенезе. Психологический анализ знаковых средств предполагает выявление того, как особенности знаков влияют на понимание их значения. Поэтому мы остановились на термине «знаково-символические средства», поскольку он
11
подчеркивает и репрезентирующую сущность знака, то обстоятельство, что он есть форма некоторого содержания, значащая форма. Хотя в научной литературе субстанциональная характеристика знака закреплена в специальной терминологии (форма знака; matiere и др.), выбранный нами термин, думается, точнее и полнее отображает сущность этого понятия, дает возможность охватить различные виды средств, исключить разночтения. Однако в этой главе при анализе различных подходов к исследованию семиотических систем используются (вслед за авторами) термины «знак», «знаковая ситуация», «знаковая система» в широком значении, то есть в значении «знаково-символические средства».
П. В. Копнин определяет язык как «форму существования знаний в виде системы знаков» [48, с. 285]. Это определение языка может быть отнесено ко всем знаковым средствам, если включить наряду со знаками, фиксирующими знания, еще и средства, выражающие эмоции. Таким образом, знаково-символические средства можно определить как форму существования, а также выражения знаний и эмоций с акцентом на плане выражения, включающую, кроме того, фиксацию функциональных различий между знаком и символом («обозначение» — в знаке и «выражение» — в символе). Индексы как одна из разновидностей знаково-симво-лических средств, включающих знаковые и символические формы выражения, осуществляют знаковые функции в присутствии референта.
В анализе знаково-символических средств мы придерживаемся функционального подхода к ним, который достаточно широко представлен в литературе [40, 49, 61, 77, 55 и др.]. Согласно такому подходу «быть знаком — это не естественное свойство какого-то предмета, а его функциональное свойство, которое проявляется в знаковой деятельности» [40, с. 124]. Функциональный подход дает возможность выявить природу знака, проследить в онтогенезе становление знаковой функции как возможности использовать те или иные предметы, явления в качестве знака, заместителя реальных явлений, формирование способности употреблять одни объекты для представления других. «Функция знака репрезентировать нечто отличное от него самого и есть его значение» [61, с. 32]. Л. С. Выготский определяет значение как «внутреннюю структуру операции» [20, т. I, с. 160].
12
Это положение получило развитие: значение рассматривается как превращенная форма деятельности (А. А. Леонтьев), объективация действия (Б. Д. Эльконин); в соответствии с этим подходом «означить» — найти идею развертывания действия, с помощью которой будут объединены и введены в систему различные ее моменты; представленность в знаке идеи действия и есть объективация действия [112, с. 23—24].
В литературе принято различать значение и смысл. Значение фиксируется в структуре знаковой системы и не зависит от ситуации, это «инвариант информации» (И. С. Нарский). Смысл характеризует индивидуальную, ситуативную специфику отражения. В психологических работах, посвященных проблеме, выявлено, что значение может быть представлено в виде совокупности признаков, служащих для классификации объектов, явлений. Система значений в этом случае не сводится к вербальным формам их существования и выступает как система актуальных координат опыта, сложившаяся в результате встреч субъекта с миром (Е. Ю. Артемьева).
Образы и символы по аналогии с вербальными значениями, могут быть организованы в устойчивую систему отношении, которая функционирует как категориальная, дублирующая или заменяющая в случае необходимости естественные языки (В. Ф. Петренко) J В исследованиях выявлено, что в раннем онтогенезе наряду с вербальными значениями формируются и невербальные: операциональные и предметные (А. П. Стеценко).
Сложное устройство знака отражается в понятии «знаковая ситуация», в которую Г. Фреге включал знак, значение, предмет и схематично изображал в форме треугольника, где углы означали соответственно: 1) предмет, вещь, явление — денотат; 2) знак; 3) понятие о предмете, вещи — десигнат (оно неявно предполагало наличие субъекта).
Л. А. Абрамян выделяет четыре элемента, характеризующих знаковую ситуацию, называя их ее исходными элементами: предмет обозначения, самый знак, субъект, воспринимающий знак в качестве именно знака (адресат), и отношения между ними.
Анализ знаковой ситуации со стороны ее составляющих, дальнейшая экспликация ее элементов приводят к необходимости введения еще одного отношения —
13
«отправитель — получатель», позволяющего отделить знаковую ситуацию от сигнальной. Р. Якобсон выделяет шесть элементов, составляющих структуру обмена сообщениями: 1) отправитель (адресант, посылатель, экс-педиент, коммуникатор); 2) получатель (адресат, принимающий, реципиент, коммуникант); 3) общение (контакт, связь); 4) код (шифр); 5) контекст; 6) сообщение (информация, послание, весть). Учет этих составляющих необходим при анализе знаковой ситуации, поскольку все они принимают участие в формировании значения.
Для целей психологического анализа знаковой ситуации нами выделены два типа отношений в ней: 1) знак — значение — объективная реальность; 2) отправитель— получатель. Из первого типа отношений вытекают такие особенности знака, как то, что он — заместитель объекта, имеет значение, существуют различные отношения между знаком и объективной реальностью, фиксированной в нем. Из второго типа отношения вытекает такая характеристика, как интенциональность знака.
Язык. По мере усиления интереса к проблеме в литературе наряду со «знаком» стал употребляться термин «язык» не только по отношению к естественному или искусственному научному языку, но и к средствам выражения, продуктам различных деятельностей человека. Сейчас широко используются такие словосочетания (термины), как «язык графики», «язык кино», «язык живописного произведения», «язык архитектуры» и другие; каждый из них имеет свои системы обозначений, законы построения.
В понимании термина «язык» можно выделить два подхода, различающиеся объектом исследования и способом анализа:
1) лингвистический — структурно-функциональный способ исследования языка как системы, включая ее разные уровни (фонетика, морфология, синтаксис и др.), выявление закономерностей, внутренне присущих языку как системе на разных ее уровнях. Лингвистический подход ограничивает объект исследования естественным языком, т. е. анализирует его в собственном смысле слова как язык звуковой, язык слов. Включение в него всякого рода символов и знаков — это лишь образное употребление слова язык (О. С. Ахманова);
14
2) семиотический подход отличается направленностью на изучение свойств знаковых систем, которым определенным образом сопоставлено некоторое значение, т. е. семиотический подход можно охарактеризовать как Направленность на исследование связи знака и значения, в этом случае в качестве объекта исследования выступают любые знаки. При таком подходе язык — это «знаковая система любой физической природы, выполняющая познавательную и коммуникативную (общения) функцию в процессе человеческой деятельности» [103, с. 488—489].
Семиотический подход позволяет отнести к языкам различные системы знаков. В литературе обсуждаются проблемы, на какие знаки может быть распространено понятие «язык», на каком основании можно отнести знак к языку и что дает подведение под категорию «язык» различных знаковых средств. Подход к знакам как к языку обогащает семиотический анализ, а в результате сопоставления знаковых систем с естественным языком выделяется специфика различных знаковых средств.
При семиотическом подходе к знаковым системам подчеркивается первичность естественного языка как основы коммуникации и сотрудничества для всех языков, кодифицирующих обозначаемое (А. Шафф и др.), зависимость всех искусственных знаковых систем от естественного языка (Н. Мулуд и др.). Одним из оснований отнесения знаков к «языку» считается выполнение ими коммуникативных функций.
«Язык есть важнейшее средство человеческого общения», — писал В. И. Ленин [2, т. 25, с. 258]. «Язык так же древен, как и сознание; язык есть практическое, существующее и для других людей и лишь тем самым существующее также и для меня самого, действительное сознание, и, подобно сознанию, язык возникает лишь из потребности, из настоятельной необходимости общения с другими людьми» [1, т. 3, с. 29]. По мере развития общества, усложнения форм общественной жизни, обогащения и развития сознания развиваются и усложняются формы и виды общения, следовательно, развиваются и усложняются естественный и искусственные языки.
15
Особым языком, одним из средств коммуникации выступает и искусство [56]. Художественное произведение рассматривается как «передача», «кодирование» в
материальном объекте некоторого идеального содержания и последующего «прочтения» воспринимающим. Современный анализ такого подхода к искусству дан Ю. М. Лотманом, Е. Я. Васиным, М. А. Бусевым и др. Семиотический подход к искусству выявляет то обстоятельство, что выполнение одной лишь функции комму» никации не может рассматриваться как требование, необходимое и достаточное для возведения знаковой системы в ранг языка. Это, скорее, только необходимое требование (В. В. Налимов).
Другим основанием отнесения знаков к языкам выдвигается наличие системы знаков. Язык определяют как вторичную моделирующую систему (Ю. М. Лотман); вторичную материальную систему (В. М. Солнцев). Системный характер языка был выделен еще Ф. Соссюром (системность как один из основных признаков языка). Э. Бенвенист определяет язык как системно-структурное образование, содержащее небольшое число основных элементов, которые могут вступать в большое число комбинаций. Язык — «система систем», «многоярусная по структуре», «полифункциональная по целям» (И. А. Зимняя), имеет иерархическое строение, в нем выделяются разные уровни, причем каждая единица одного уровня становится составляющей более высокого уровня (В. В. Налимов, В. М. Солнцев). Ч. Моррис, обсуждая проблему системности языка (в семиотическом его понимании), пишет: «…нельзя считать языком совокупность знаков, у которых отсутствует синтаксическое измерение, так как единичные знаки обычно языками не признаются, но согласно принятой точке зрения… даже изолированный злак потенциально является знаком языка. Можно было бы сказать, что изолированный знак имеет определенное отношение к самому себе» [63, с. 45].
Языки могут различаться по степени сложности синтаксической структуры, области означаемых объектов, задачам, которые могут адекватно выполняться. Так, естественные языки принадлежат к наиболее богатым-языкам и получили название универсальных, поскольку с их помощью может быть выражено все. Но в решении ряда задач естественный язык не выступает средством решения в силу его неоднозначности, часто не ясно, в-пределах какого измерения тот или иной знак
16
функционирует, не всегда четко указан уровень референции сим- волов. Создаются специальные языки в математике, формальной логике, в изобразительном искусстве и др.
Системность — один из основных принципов построения языка. Ф. Соссюр выделил и другие принципы, такие как: деление языковой деятельности на язык (социальное явление, некий код правил, существующий вне индивида, но обязательный для него) и речь — конкретное выражение языка; рассмотрение языка как формы, а не субстанции; автономность языка; примат отношений над элементами. Эти принципы, сформулированные Ф. Соссюром, совершили переворот в лингвистике. «Небезупречные порой… с точки зрения своего идеологического обоснования, они открыли широкую перспективу для подлинно научного изучения языка как системы знаков…» [87, с. 231].
Для семиотического подхода характерно выделение трех уровней, планов исследования языка:
1) синтаксический— отношение знаков друг к другу внутри системы знаков, сочетание единиц и правил их образования и преобразования;
2) семантический — отношение знаков к обозначаемым ими предметам, знаковые системы как средство выражения смысла, интерпретация знаков и их сочетаний;
3) прагматический — отношение знаков к конкретной деятельности, к тем, кто выступает, интерпретирует и использует содержащееся в знаке сообщение. Вместе с тем во многих работах подчеркивается, что «действительный язык представляет собой нечто большее, чем совокупность синтаксических или семантических правил. Он образует «среду», где эти правила образуются или преобразуются. Кроме того, функции языка, осуществляемые с целью разграничения полей означаемого, сочетаются с другими функциями, посредством которых смысл производится и воспроизводится в контекстах коммуникации» [65, с. 331].
Таким образом, основанием отнесения тех или иных знаков к языку является наличие устойчивой системы знаков и правил сочетания единиц, образования и преобразования. Некоторые исследователи критерием отнесения знаковых систем к языку считают наличие в них иерархической структуры. Рассмотрение знаковых систем как языка позволяет по-новому подойти к анализу искусства как семиотической системе (музыка, архитектура, живописное произведение и др.). Выделяют
17
семантический, синтаксический и прагматический уровни живописного произведения (Б. А. Успенский); аналогичен подход к языку музыкального произведения (С. Раппопорт и др.).
Н. Мулуд рассматривает язык как систему терминов, «значение которых принято каким-то обществом собеседников и поддается примерному закреплению посредством лексики. С другой стороны, язык есть матрица выражений, образованных для передачи сообщений и зависимых вследствие этого от актуальности знаний, подлежащих передаче, от изменения ориентации и интересов говорящих субъектов» [64, с. 295].
Одной из подструктур языка выступает понятие текста, которое широко используется в семиотическом подходе к анализу знаково-символических средств. Под текстом понимается любая семиотически организованная последовательность знаков (Б. А. Успенский); речь или текст есть система, несущая информацию (В. М. Солнцев). Визуальный текст — любой объект, воспринимающийся зрительно и понимаемый как высказывание в знаковой системе (Е. В. Черневич). Широкое понимание текста позволяет употреблять этот термин в любой сфере — естественный язык, обряд, ритуал, произведение изобразительного искусства и др.
В искусстве каждый текст предполагает систему языка, одновременно он нечто индивидуальное (М. М. Бахтин). Один и тот же текст выдает разным читателям разные сведения и, образуя с каждым из них в отдельности сложное структурное целое, выдает каждому столько, «сколько может вместить» (Ю. М. Лотман). Различное восприятие одного и того же произведения искусства зависит от кода, которым пользуется читатель, зритель, что в свою очередь определяется культурным контекстом (историческим, географическим, социальным) и субъективно-психологическими факторами. «С семиотической точки зрения естественно рассматривать один и тот же «собственно текст», допускающий разное понимание, как множество разных текстов в целом, у которых совпадает план выражения» [32, с. 11].
Таким образом, сопоставление понятий «язык» — «речь», «значение» — «смысл», «собственно текст» — «текст в целом» дает основание говорить о двух характеристиках явлений: 1) статика — динамика (onepациональность): «язык», «значение», «собственно текст»
18
выступают при синхронном функционировании языка, а «речь», «смысл», «текст в целом» — при диахроническом функционировании языка; 2) обобщенность (инвариантность)— индивидуальность: «язык», «значение», «собственно текст» выступают как инвариантные характеристики, а «речь», «смысл, «текст в целом» — как индивидуальные.
Текст как структурная единица языка связан с другими составляющими коммуникативной системы, влияющими на анализ знаково-символических средств. Это заставляет нас обратиться к понятию «контекст». На сложность отношений этих понятий указывает А. Ф. Лосев. В лингвистике известно, что понимание текста столь же сильно зависит от контекста, сколько и от синтаксиса (Д. Слобин). Е. Ochs при исследовании детской речи выделяет следующие виды контекста:
1) непосредственное физическое окружение, в котором происходит коммуникация;
2) речевой контекст (до и после коммуникации);
3) социальный и психологический мир общающихся (культурные ценности, ожидание, закономерности и особенности межкультурных когнитивных и коммуникативных процессов);
4) особый контекст говорящих на данном языке (понятие о говорящем и слушающем, степень относительности дистанции от говорящего);
5) контекст, относящийся к прагматике разговора, который предполагается одинаковым для говорящего и слушающего (конвенциональное использование взгляда и др.) [139].
Следует сразу же отметить принципиальное различие видов контекста: внешний по отношению к речи контекст (физическое окружение) и внутренний (речевой), образующийся за счет возрастания смыслового значения речевых текстов.
Е. Ochs подчеркивает, что в детской речи контекст является базисом для интерпретации знаков высказываний. Сам ребенок при усвоении языка опирается на контекст. Указывается, что при выделении значений речевых высказываний анализ контекста должен идти сверху вниз: от анализа социокультурного контекста к контекстной ситуации коммуникации, далее к интерпретации значения высказывания в целом, а затем к интерпретации значения его отдельных знаков.
19
Для нашего исследования важно уяснить роль контекста для усвоения различных знаково-символических средств. В литературе отмечается, что знаки — это обозначения, свободные от контекста, в то время как символы зависят от него (К. Прибрам), что язык — это средство деконтекстуализации значений, что развитие языка заключается в освобождении, отрыве от ситуации, контекста. Проводится аналогия между развитием языка в филогенезе и онтогенетическим развитием речи.
Так, А. Р. Лурия, выделяя слово в качестве основного элемента языка, указывает, что на начальных этапах его развития слово носило симпрактический характер. Путь эмансипации слова от симпрактического контекста можно назвать переходом к языку как синсемантиче-ской системе, т. е. системе знаков, связанных друг с другом по значению и образующих систему кодов, которые можно понимать, даже не зная ситуации. В наиболее развитом виде этот самостоятельный характер кодов, лишенный всякого «симпрактического контекста», выступает в письменном языке. Понимание смысла письма происходит благодаря лексико-грамма-тической структуре языка [58].
Здесь важно уточнить смысл, вкладываемый в содержание выражения «деконтекстуализация значений» применительно к языку, — о каком контексте идет речь. Действительно, по мере усвоения естественного языка происходит деконтекстуализация значений в смысле их независимости от внешней ситуации. Вместе с тем по мере развития речи возрастает роль других видов контекста (речевой, социальной и др.).
В некоторых же искусственных знаковых системах зависимость интерпретации знаков от контекста может почти не убывать. От контекста зависит, например, правильно ли будет выбрана знаковая система для интерпретации знака, который в ней функционирует. Известно, что геометрические фигуры, математические знаки, цвет и многое другое используются в разных кодовых системах и приобретают разные значения в зависимости от контекста (красный цвет в дорожной сигнализации, красный цвет флага и др.). Однако и здесь имеют место онтогенетические изменения. Влияние наличной ситуации, определяющей знаковую, т. е.
20
выбор системы, в которой функционирует знак, следует отличать от ситуативного характера первых детских слов (когда дети не могут отделить свойства объекта от свойств конфигурации) как преходящей характеристики.
В когнитивной психологии указывается, что по мере развития у человека складываются широкие ориентировочные схемы — «когнитивные карты», выступающие в роли контекста для любой схемы. Когнитивная карта есть в сущности перцептивная схема, хотя и большего масштаба; она принимает информацию и направляет обследование (У. Найсер).
С понятием контекста связаны три системы семан-тик, выделенные Д. Н. Завалишиной, Б. Ф. Ломовым и В. Ф. Рубахиным [34], их взаимодействие определяет знаковые системы, в которых человек отражает и анализирует мир:
1) семантика, связанная с общепринятыми, общечеловеческими значениями и нормами (социальные нормы поведения, профессиональный алфавит и др.);
2) ситуативная (функциональная) семантика, в которой значения отдельных элементов обусловливаются целью деятельности («цели деятельности детерминируют контекст и ракурс анализа элементов ситуации»);
3) индивидуальная семантика, обусловленная личностной значимостью (профессия, интересы, индивидуальный опыт и др.) [34].
Психологически важным представляется анализ освоения разных уровней языка, овладения синтаксисом как средством выражения смысла и функциональной прицельностью выбора знаково-символических средств для выражения смысла, а также роли контекста в усвоении понимания смысла в разных знаково-символических системах.
В работах, посвященных анализу искусства, архитектуры, подчеркивается множественность невербальных языков, отсутствие четко выделенных элементов, вместе с тем наличие инвариантных структур. Это делает необходимым выделение общих и специфических характеристик знаково-символических средств, знаковых систем.
§ 2. ХАРАКТЕРИСТИКИ ЗНАКОВО-СИМВОЛИЧЕСКИХ СРЕДСТВ
Поскольку знаковых систем очень много, в литературе неизбежно поднимается вопрос об их разграничении, требующем выделения критериев,
21
что в свою очередь определяется общей концепцией знаковых систем. Э. Бенвенист 40] описывает четыре аспекта, по-которым нужно характеризовать любую семиотическую систему, чтобы выразить ее специфику: 1) способ воздействия (на слух, зрение и др.); 2) сферу действия, область, в которой система функционирует (прагматическая функция знаково-символических средств); 3) природу и число знаков (рассматриваемых как производные от способа и сферы действия); 4) тип функционирования— отношение, соединяющее знаки внутри системы и придающее им различную функцию (симультанное или последовательное предъявление знаков и др.).
Правомерность выделения описанных критериев как различительных характеристик знаковых систем Э. Бенвенист демонстрирует на примерах дорожных световых сигналов, музыки и изобразительного искусства. Э. Бенвенист подчеркивал, что значение знака определяется той системой, в которую он включен (красный цвет в дорожной сигнализации и красный цвет флага). «Надсистемных знаков не бывает», «все семиотические подсистемы внутри общества будут системами, интерпретируемыми языком» [10, с. 78], т. е. в семиотических системах существует фундаментальная асимметрия — особое положение естественного языка.
Основную задачу семиотического анализа Э. Бенвенист видел в установлении отношений между системами. Он выделил между ними три типа отношений: порождения (естественный язык порождает формализованные языки), гомологии (разные типы корреляции) и интерпретирования. Язык —единственная универсальная знаковая система, семиотическая как по формальной структуре, так и по функционированию. В отличие от естественного языка, где означивание протекает в двух измерениях, во всех других знаковых системах, по Бенвенисту, означивание одномерно: оно имеет либо семиотический характер (жесты вежливости) без семантики, либо семантический (художественные способы выражения) без семиотики.
В литературе, посвященной живописи, подчеркивается, что существование каких бы то ни было единиц проблематично, их выбор, как и способы соединения, сугубо индивидуальны.
22
Однако следует указать, что в некоторых работах указывается на наличие определенного алфавита и способов соединения, хотя и допускается большая вариабельность в выборе того и другого. Так, в средневековом искусстве выделяется определенный словарь — набор иконических знаков, соответствующих тем или иным религиозным темам, правилам «синтаксиса» (фигуры занимают символические места) (10, 33, 98 и др.]. Принципы своеобразной морфологии и синтаксиса формулируются и для литературных произведений, особенно таких, как сказки, мифы (В. Пропп, К. Леви-Стросс).
Мы присоединяемся к тем исследователям, которые утверждают двуплановый характер всех знаково-сим-волических средств, хотя в разных системах эти планы выступают с разной степенью четкости и полноты их связи с реальностью.
Принципы и критерии оценки знаковых систем 3. Бенвениста представляют большой интерес и могут быть продуктивными в анализе специфики усвоения разных знаково-символических средств в онтогенезе. Описанные им признаки позволяют произвести их дифференцирование, хотя некоторые аспекты, особенно «природа» знаков и тип функционирования, требуют дальнейшего теоретического анализа. Необходим также анализ теоретически возможных и эмпирически реализуемых классификаций в соответствии с выделенными критериями, который 1’роводится как советскими, так и зарубежными учеными.
В психологической литературе один из критериев знака есть удвоение, дублирование реальности (Ж. Пиаже, А. Валлон и др.), что проявляется в дву-плановости знака: означаемое — означающее.
В данной работе основанием для выделения критерия знака принято наличие знаковой ситуации; в ней нами рассматриваются два типа отношений. В первом из них (объективная реальность — значение — знак) важна такая характеристика знаково-символических средств, как трехплановость (реальность — ее отражение в значениях — объективация этого значения в знаке), которая не всегда может быть эсплицирована.
Некоторые авторы в знаке выделяют в качестве отдельного компонента эмоционально-оценочное отношение, которое мы не рассматриваем отдельно, а включаем в содержание знака.
23
В онтогенетическом развитии этот тип отношений предстает по-разному в различные периоды освоения знаковых систем: от неразделенности знаково-символических средств и реальности, рассмотрения их как одной из частей реальности к разделению, выделению всех составляющих знаковую ситуацию с возможностью движения в формализованных системах, оперированию* знаково-символическими средствами без установления прямой связи с денотатами. Все это позволяет считать трехкомпонентность (трехплановость) знаково-символических средств в качестве первого важнейшего их критерия.
Двуплановость знака (означаемое — означающее) — лишь частный тип отношения (реальность — значение — знак). В «означающем» следует различать форму и представленное в нем содержание. В «означаемом» (содержание знака) представлены два плана: предмет и то значение, которое приписывается знаково-символическо-му средству. Трехкомпонентность — первый, но недостаточный критерий отнесения чего-либо к знаково-симво-лическому средству. Из другого типа отношений в знаковой ситуации (отправитель — получатель) мы выделяем второй критерий знаково-символических средств — интенциональность, т. е намеренное создание знаковой ситуации. Семиотические системы — это системы объективизации духовного содержания (С. Раппопорт).
Каковы признаки знаково-символических средств? Отметим, что в разных работах различаются не только состав и число характеристик знака, но и их понимание. Это относится к таким основным признакам, как «кон-венционалыюсть», «произвольность», «системность».
Исходя из структуры знаковой ситуации характеристики, значимые для знаково-символических средств (с точки зрения возможности реализации ими тех или иных функций), могут иметь как каждый структурный компонент знаковой ситуации, так и отношения между ними. В соответствии с этим (знаковой ситуацией, ее компонентами, отношениями между ними) рассмотрим наиболее значимые для функционирования знаково-символических средств признаки, касающиеся их формы (атрибутивные характеристики, дискретно-непрерывные, тип функционирования), функции формы знаково-символических средств по отношению
24
к содержанию, характеристики объекта (конкретное явление — сущность), характеристики отношений компонентов знаковой ситуации: 1) знак — объект, знак — объект — значение (произвольность — мотивированность, системность); 2) отправитель — получатель (конвенцио-нальность, различная степень эксплицированности конвенции, относящейся к структурным компонентам знаковой ситуации и их отношениям «знак — объект — значение», устойчивости и др.).
Поскольку быть знаком — функциональное свойство объекта, приписываемое ему в силу ряда причин (результат конвенции между отправителем — получателем), то мы начнем с анализа последней из перечисленных выше характеристик знаковой ситуации: отношения «отправитель — получатель». В качестве знако-во-символических средств выбираются объекты, обладающие набором атрибутивных свойств, влияющих на функционирование и усвоение знаковых систем. Кроме того, между формой знака и содержанием, которое она несет, которое ей приписано, существуют разные отношения (произвольность — мотивированность и др.).
Выделенные характеристики психологически значимы, влияют на формирование, освоение, становление различных знаковых систем у детей. Рассмотрим характеристики отношения «отправитель — получатель».
Конвенциональность знака — говоря о ней имеют в виду условность, в соответствии с которой устанавливается связь между обозначающим и обозначаемым, что «выражается в том, что структура какой-либо области предметов действительности может быть обозначена в различных изоморфных друг другу знаковых системах, которые все так или иначе детерминированы структурой данной области и теряют какое бы то ни было значение вне связи с ней» [83, с. 15].
Противоположным конвенциональности понятием выступает термин «естественный» (во французском соп-ventionnel — naturel), естественная связь (причинно-следственная и др.). В литературе подчеркивается, что конвенциональность является всеобщей характеристикой знаково-символических средств независимо от их природы, хотя отмечается, что чем меньше сходства знаков с обозначаемым, тем сильнее должна быть конвенция. При этом степень конвенциональности может
25
различаться: быть более или менее сильной, принимаемой всеми или частично, т. е. быть более или менее принудительной, устойчивой, более или менее эксплицированной [135]. Чем шире и точней конвенция, тем более устойчивыми являются знаки; чем конвенция свободнее, тем больше вариативность значения знака в различных случаях его употребления. На этих различиях в степени и характере конвенциональное™ основаны различия логических знаков и символических средств, используемых в науке, с одной стороны, а с другой — в поэзии, искусстве, где конвенция очень слаба. Например, портрет может быть выполнен в реалистической и в абстрактной манере с использованием самых разных знаково-символических средств. Для научных знаков характерна высокая степень конвенцион-альности, эксплицированности, что делает их однозначными, отличая от многозначности как знаков естественного языка, так и знаково-символических средств, используемых в искусстве. Высокая степень эксплицированности конвенции, всеобщности, обязательности характера для дорожных знаков, знаков, используемых в трудовой, практической деятельности, знаков вежливости, социального отличия.
Характеристики отношения «реальность — значение — знак». Произвольность — значение данного термина широко обсуждается в литературе и не имеет однозначного содержания. Он введен Ф. Соссюром в качестве определяющего природу языкового знака и основополагающего принципа для всех систем, и прежде всего для языка. Ф. Соссюр понимал под произвольностью отсутствие необходимой связи «обозначающего» с «обозначаемым».
Обстоятельный анализ понимания этого термина проведен в нашей литературе Ю. С. Степановым [88], В. С. Солнцевым [91]. Ю. С. Степанов указывает, что у Ф. Соссюра этот термин формулируется весьма противоречиво. При уточнении значения он рекомендует исходить не из многозначности русского и французского его понимания, а из более однозначных антонимов, которые он находит во французском языке: 1) l’arbit-raire противопоставляется le necessaire («необходимость»), и в силу обратного отношения под термином «произвольность» следует понимать «случайность» (естественнонаучный аспект); 2) le necessaire понимается и как
26
обязательность, и тогда в силу антонимии «произвольность» рассматривается как «произвол, действие индивидуальной свободы воли» (социологический аспект) (Ю. С. Степанов указывает, что это значение слова «произвольность» во французском языке является главным); 3) l’arbitraire — le motive (мотивированность, объяснимость), исходя из которого значение «произвольность» сводится к необъяснимости, немотивированности (индивидуально-психологический -аспект).
В нашей работе «произвольность» используется в третьем значении, противопоставленном «мотивированности», что достаточно широко используется в научной литературе. Если «произвольность» — отсутствие обоснованной связи «обозначаемого» и «обозначающего», то «мотивированность» — объяснимость связи. Чаще всего характеристика «мотивированный» приравнивается к признаку «иконическии», т. е. сходству «обозначаемого» и «обозначающего»; в таком случае знак характеризуется как произвольный, а символ — как мотивированный (иконическии). Для психологического исследования генезиса и путей усвоения знаково-символических средств представляется важной идея о том, что «произвольность материальной стороны каждого знака не означает, что структура всей совокупности материальных сторон знаково-символических систем никак не обусловлена характером той объективной действительности, в отношении которой эта совокупность функционирует как знаковая система» [71, с. 56].
Существенной для понимания «произвольности» является выделенная Ч. Пирсом и развернутая Р. Якобсоном относительность этой характеристики. Р. Якобсон пишет, что одной из важнейших черт семиотической классификации Пирса является осознание того, что различие трех основных классов знаков — иконические, индексы и символы — это лишь различие в отношении иерархии. В основе этого разделения лежит не наличие или отсутствие подобия или смежности между «обозначающим» и «обозначаемым», равно как и не исключительно фактический или исключительно условный, привычный характер связи между двумя составляющими, а лишь преобладание одного из них.
Предметом дискуссии в литературе является проблема отношения рассмотренных характеристик (конвенциональность и произвольность) только к
27
«обозначающему», знаковой форме или знаку как единству «обозначаемого» и «обозначающего» или к связи «обозначающего» с «обозначаемым». «Если согласиться с тем, что язык есть единство звучания и значения, то следует отказаться от таких характеристик знаков, как условность (знак есть условный указатель) и произвольность (знак не связан необходимой связью с тем, что он обозначает)» [91, с. 114], поскольку слово связано через свое значение как отражательной категории обязательной связью с тем или иным предметом, явлением.
В языке свойством условности и произвольности обладают только звучание слова, но не значение и не слово в целом. «Значение как идеальное отражение выражается в знаке, или, как говорят, в знаковой форме» [91, с. 114]. В таком понимании знака его характеристиками являются лишь условность и произвольность формы знака по отношению к обозначающему содержанию.
В нашей работе исходным является положение, развиваемое в литературе (Л. О. Резников, Ветров А. А. и др.), что знака без значения не существует. Выше уже указывалось: быть знаком — функциональное свойство предметов, явлений, и, выделяя что-либо в качестве знака, это «что-либо» наделяется значением, тем самым делается его знаком. В этом единстве разделяется форма и значение, отсюда деление знаков на «произвольные» (у них нет необходимых связей между формой и значением) и «мотивированные», «ико-нические» (форма мотивирована), причем чаще всего связь формы и значения основывается на сходстве, хотя сходство может быть выделено по разным направлениям: свойствам, структуре и др.
Системность — общее ее понимание предполагает наличие единиц синтаксиса, иерархическую структуру, уровни (семантический, синтаксический, прагматический). Огромная продуктивность языка, способность производить и понимать бесконечное число новых предложений возможны потому, что речь строится по определенным правилам грамматики, а не на основе заучивания множества сочетаний слов [89]. Это относится ко всем сложным знаково-символическим системам, включая научные, искусство и литературу. Системы есть всюду, и задача семиотики — установить существование
28
систем в случаях сигнификации несистемного вида. Однако «системность» существенно разнокачественна, соответственно по-разному проявляется в текстах, составленных на разных языках. Есть системы, которые могут быть сложно построенными по типу естественного языка (многоуровневое построение) и просто — как по числу знаков, так и синтаксису (дорожная сигнализация). Различают асинтаксические системы, где значение знака не зависит от других знаков, и синтаксические, в которых (системы счисления) значение знака определяется правилами отношений между ними, занимаемым местом в тексте. При этом знаково-символические системы различаются степенью формализации, т. е. возможностью выделить алфавит, а также четкостью синтаксиса, его эксплицированностью. Системы различаются устойчивостью — постоянные или временные (используемые в отдельной ситуации), принимаемые или вырабатываемые индивидом (индивидуальные средства), небольшим коллективом или носящие более широкий характер (коллективные знако-во-символические средства). Так, организация учебной деятельности требует с самого начала обучения ребенка в школе введения различных знаково-символических средств, например поднятия руки, означающего желание сказать что-то, если речь идет об уроке; поднятия руки как согласия с кем-то, т. е. выражения точки зрения, ритуала вставания как приветствия учителя; знаков отличия (командир звездочки и др.), одни из которых являются только атрибутами школы, другие имеют широкое социальное применение в различных сферах деятельности. Системы отличаются «открытостью» — «закрытостью». Так, шахматы — строго кодифицированная система («закрытая»), внесение изменения в элементы (их число) и правила соединения практически исключены.
В ряде работ по семиотике указывается в качестве существенной характеристики знаков возможность их вербального декодирования. Различаются знаки, недекодируемые вербально (музыка и др.) и декодируемые (те же дорожные знаки).
Функция формы. Знаково-символические средства существенно различаются между собой содержанием, которое они репрезентируют. Наиболее широко представленное деление знаков основано на различении их
29
отношения к обозначаемому: обозначают ли они объект-ты, явления, свойства (логические знаки) или выражают отношение к ним (эстетические субъективные знаки, знаки искусства), предназначенные не только передавать информацию о том или ином объекте или явлении, но и вызывать определенное оценочное, эмоциональное отношение к изображаемому. Кроме того, существует деление знаков на дискурсивные и недискурсивные.
Проведенный нами анализ показал, что функции формы знаково-символических средств по отношению к содержанию могут быть сведены к следующим видам: обозначает, изображает, раскрывает определенные предметы, явления и т. п. или выражает отношение к ним наряду с раскрытием содержания обозначаемого.
Атрибутивные характеристики формы: различаются временные (естественная речь, музыка), пространственные (изобразительное искусство, визуальные знаки, дорожные знаки и т. д.) и смешанные (танец, кино, театр) знаково-символические средства. Их дальнейшая конкретизация может быть осуществлена следующим образом:
субстратно-субстанциональные характеристики (например, форма, тип одежды, знаки различия, моды, несущие определенную информацию об эпохе, профессии, стране и др.);
действие (регулирование движения на дорогах, ритуалы, игры как системы значащих действий);
условная символика (карты, схемы, указатели всякого рода, символические обозначения), используемая в разных функциях в практической жизни, искусстве, науке.
Существенными характеристиками знаков являются также дискретность и неоднородность единиц, которые могут иметь разные степени выраженности и давать возможность различать семиотические системы. Так, научный язык характеризуется высокой степенью выраженности этих характеристик. В языке дискретность определяет возможности комбинирования элементов между собой как в плане парадигматики, так и в плане синтагматики. Неоднородность относится к таким системам, функционирование которых состоит в образовании бесконечного множества конкретных систем и осуществляется за счет комбинирования
30
элементов системы. Если дискретные элементы не отличаются друг от друга, нельзя образовать классы знаков. Искусство, графика, литература используют знаково-символические средства, элементы которых не столь определенны как в языке. В литературе, музыке, изобразительном искусстве смысл выражается не столько в отдельных элементах, сколько в произведении в целом, в них очень велика роль контекста. Отсюда сложность восприятия, интерпретации произведения, многозначность их понимания, «вариантная множественность», присущая искусству в целом. Когда человек встречается со знаково-символическими системами, где дискретность не является ведущим основанием для выявления смысла, то попытка разделить, выделить элементы из общего текста и через это выделение понять смысл приводит к разрушению целого, потере смысла. С. Раппопорт приводит в качестве примера условности языка китайскую оперу, где, даже зная значения составляющих ее элементов (твердо зафиксированных знаков эмоций), трудно испытать настроения и чувства, переживаемые «опытными» потребителями этого искусства.
Так же сложно выделить стабильные дискретные и неоднородные элементы в схеме, графике, диаграмме » их комбинациях, хотя подобные попытки в архитектуре, графическом дизайне имеются. Единицы конкретных построений в большой степени определяются предметно-специфическим материалом, в контексте которого они функционируют.
Знаково-символические средства могут различаться по степени абстрактности-конкретности и тем, используются ли они в присутствии референта (индексы) или являются самостоятельными носителями информации.
Типы функционирования. В качестве наиболее существенных свойств языковых знаков наряду с произвольностью Ф. Соссюр выделил линейность, под которой он понимал протяженность во времени, имеющую только одно измерение — линию: элементы, следуя один за другим, образуют цепи. На проблему линейности существуют разные точки зрения. Одни авторы доказывают нелинейный характер речи, линейность рассматривается ими как частный случай отношений в языковых
31
системах. Другие утверждают, что «линейность есть форма существования всех элементов языка и форма функционирования языка» [91].
Для нас психологически важным является существование в знаковых системах разного типа функционирования: линейного, т. е. последовательного введения знаков, который распространяется на речь, музыку (здесь возможно и нелинейное введение знаковых средств), действие (пантомима), некоторые визуальные знаковые средства (дорожная сигнализация, для которой характерен принцип альтерации и др.), и нелинейного, одновременного ввода разных знаково-символи-ческих средств (изобразительное искусство, графика и др.), что обеспечивает симультанность восприятия. Театр, кино используют комплекс средств: действие, музыка, предметно-графический план.
Линейность по отношению к речи мы понимаем только как характеристику «протяженности во времени», не включая в нее одномерность в качестве свойства речи (что делает Ф. Соссюр). Помимо временных характеристик речь, как и письмо, имеет набор качеств, делающих возможным ее индивидуализацию. Следовательно, речь, как и другие знаково-символиче-ские средства, многомерна. В рассматриваемом аспекте важно не просто выделение различий, а лишь семантически значимых различий знаково-символичес-ких средств.
§ 3. КЛАССИФИКАЦИЯ ЗНАКОВО-СИМВОЛИЧЕСКИХ СРЕДСТВ
Построение классификации имеет не только практическое, но и теоретическое значение. Б. П. Никитин пишет о том, что обогатить содержание предельно общих и абстрактных понятий можно за счет конкретизации—через использование классификации и осуществление типологического анализа разновидностей. Поскольку классификации могут осуществляться по разным основаниям, это создает возможность теоретического построения разных систем. В нашем исследовании необходимость построения классификации объясняется тем, что генезис овладения ребенком множеством знаково-символических систем зависит от способов их организации и функционирования.
Поскольку проблема классификации знаков рассматривается и в других науках (в философии, логике,
32
лингвистике, семиотике), важно выделить специфику классификаций, чтобы построить психологическую типологию знаково-символических средств.
Особенность философских классификаций четко выражена Л. А. Абрамяном, который указывал, что типология знаков, претендующая на философскую значимость, должна исходить из роли знаков в человеческом обществе, другими словами, классификация должна быть функциональной. Однако классификации, созданные по функциональному принципу, различаются между собой составом функций, широтой охвата знаков, реализующих ту или иную функцию. Л. А. Абрамян называет три категории знаковых систем, различающихся возможностью выполнять одну (интеллектуальную или коммуникативную) или обе функции.
А. М. Коршунов и В. В. Мантатов [49], сопрягая в своей классификации функцию и содержательную характеристику знака, выделяют четыре категории: индексы (знак не отделен от объекта), иконические знаки (копии), символы (наглядно-образное выражение абстрактных идей и понятий) и языковые знаки (искусственные и естественные).
Основой типологии А. Шаффа также является функция знаков, но уже в процессе коммуникации. Он выдвигает три категории: знаки-признаки, словесные и собственно знаки с производной экспрессией. Они в свою очередь делятся на сигналы (цель которых означить начало, изменение или отмену деятельности) и замещающие знаки (иконические и символы).
Описанные подходы к классификации знаков охватывают различные варианты функциональных классов. Дополнительно можно лишь указать на выделение в искусственных знаковых средствах кодовых систем (предназначенных для перекодирования естественной речи), знаков для моделирования непрерывных процессов (например, кривые), знаков, используемых в научных языках, и знаков-символизаций.
Большинство функциональных классификаций основаны, как можно видеть из описанных, на связи функций с типом отношения обозначающего с обозначаемым.
Лингвистические классификации, сопоставляющие языковые и неязыковые знаки, раскрывают
33
отношения между ними, а также указывают на функции невербальных средств коммуникации.
Наиболее развитая и социально значимая вербальная знаковая система — естественный язык; выделяется ряд характеристик, позволяющих ставить его первым в ряду знаковых систем (выполнение важнейших функций в деятельности человека — гносеологической, коммуникативной, прагматической; связывание всех систем знаков, средство их взаимного перевода, использования и развития и др.).
Представляет интерес классификация средств невербальной коммуникации, данная М. Argyle [115]:
1) телесный контакт (bodily contact), выступающий в разнообразных формах, — удары, толчки, поглаживания и другие;
2) расстояние между общающимися (proximity) — люди стоят ближе к тем, кто им нравится. Когда присутствует несколько человек, расстояние между ними отражает их отношения друг к другу. Изменение расстояния между людьми сообщает о желании начать или закончить разговор;
3) ориентация (orientation) — угол, под которым люди сидят или стоят по отношению друг к другу. Ориентация меняется в зависимости от ситуации. Близкие друзья сидят рядом (0°), враги стремятся занять положение друг против друга (180°);
4) внешний вид (appearance). Основная цель управления внешним видом — приподнести себя, передать сообщение о себе. Таким образом люди сообщают о своем социальном положении, занятии. Внешний вид информирует также о настроении человека;
5) положение, поза (posture) до некоторой степени имеют универсальное значение, как и мимика. В отличие от выражений лица обусловливается также культурой.
Существуют общепринятые условности, конвенции отнсительно того, какое положение следует принять в той или иной ситуации. Поза может передавать межличностные отношения, указывать на социальное положение. Поза меняется в зависимости от эмоционального состояния и поддается контролю значительно-меньше, чем мимика или голос;
6) кивок (головой) (head nods) обычно действует, как подкрепление. Кивок одного собеседника позволяет другому продолжать свою реплику;
34
7) выражение лица (мимика) (facial expressions) — обычно стремятся скрыть отрицательные эмоции или отношения. Однако некоторые аспекты эмоционального состояния трудно контролировать: расширение зрачков во время сильного возбуждения, испарину во время волнения, мгновенные выражения скрытых чувств. Выражение лица часто тесно связано с речью. Слушатель непрерывно комментирует то, что он произносит, еле заметными движениями бровей, губ, высказывая замешательство, удивление, несогласие, удовольствие и т. д. Говорящий также сопровождает высказывания надлежащими выражениями лица, которые используются для того, чтобы показать, что имеется в виду: смешное, серьезное, важное и др.;
жесты (gestures). Многое сообщают движения рук. Движения головы, ног, Других частей тела могут также использоваться, но они менее выразительны. Использование жестов также тесно связано с речью. Говорящий прибегает к ним, чтобы проиллюстрировать то, о чем он говорит, особенно в тех случаях, когда ему не хватает слов или когда описываются предметы особой формы, размеров. Жесты также могут заменять речь, например, в языке глухонемых;
9) взгляд (locking) играет важную роль в передаче межличностных отношений и установлении контактов. Он может сигнализировать кому-либо, что к нему зарождается интерес. Выражение глаз используется в тесной связи с вербальной коммуникацией;
10) невербальные аспекты речи (non-verbal aspects of speech). Одно и то же содержание можно передать различными средствами, варьируя высоту голоса, ударение, ритм. Различают просодические явления, которые оказывают влияние на смысл высказывания, и па-ралингвистические, которые передают иной род информации. Просодические явления — интонация, ударение, соединение (пауза, ритм); паралингвистические — сигнализируют об эмоциях, характере, состоянии человека, его принадлежности к социальной группе, что выражается тоном, тембром голоса, особенностями выговора, ошибками.
P. Ekman [128] среди жестов различает эмблемы и иллюстраторы. Эмблемы — знаковые действия, имеющие прямой вербальный перевод, обычно состоящий из
35
слова, двух слов или фразы; их точное значение известно большинству или всем членам группы, класса, культуры (кивок как знак согласия, палец у рта как приказ молчать и др.). Иллюстраторы — движения, которые тесно связаны с ритмом и значением речи. Они служат тому, чтобы проиллюстрировать то, о чем сообщается на словах. Иллюстраторами могут быть движения, выделяющие слово аналогично ударению в речи, или движения, отбивающие ритм, описывающие форму, указывающие на событие. Эмблемы и иллюстраторы существуют не только среди жестов, но и среди других видов невербальной коммуникации.
Психолингвистический и деятельностный подходы к языку выявили в свою очередь ряд его особенностей, важных при исследовании освоения знаково-символиче-ских средств. Это идеи о том, что: вербальным этапам порождения предшествует довербальныи; существуют глубинные и поверхностные синтаксические структуры, правила перехода от глубинных структур к поверхностным, общие языковые схемы, лежащие в основе различных языков; особая значимость двух уровней естественных языков — семантического и синтаксического.
Семиотические классификации тоже,, исходят из коммуникативной функции знаков и в большинстве своем являются максимально полными по составу знаково-символических средств. Пример — классификация [135], в которой P. Guiraud выделяет логические, эстетические, социальные коды.
Логические включают в себя: 1) паралингвистические, т. е. алфавитные коды, заменяющие функционально артикулированный язык (азбука Брайля, Морзе и Др.), заместители языка, автономные и независимые от него (язык жестов, пиктограммы и др.) и вспомогательные (интонация, мимика); 2) знаковые средства, обеспечивающие практическую жизнь (дорожная, воздушная, морская сигнализации), для которых характерны высокий уровень конвенциональности, моносемия, эксплицированность, в большинстве систем интернациональность; 3) эпистемологические коды, в них входят научные и пралогические.
Эстетические коды обслуживают искусство, литературу, включают в себя символику театра, религиозные символические средства, «морфологию» сказок, легенд.
36
Социальные коды включают разные знаково-символические системы (знаки отличия, вежливости, принадлежности к различным социальным, профессиональным, этническим группам, оружие, флаги, имена и т. д.).
Еще одно направление в семиотических классификациях знаково-символических средств берет за основание иерархию вторичных моделирующих систем, под которыми понимаются системы, возникающие на основе языка и получающие дополнительную вторичную структуру особого типа.
Ценным в семиотических классификациях является выделение знаковых систем в разных видах деятельности человека, достаточно широкое включение знаково-символических средств и различение их особенностей.
Психологические,- классификации строятся с учетом разных оснований. Большое распространение имеет классификация, созданная К. Бюлером по функциональному критерию. Выделяются три типа знаков: 1) знаки-симптомы, несущие функцию выражения, или экспрессии; 2) знаки-сигналы, выполняющие функцию воздействия; 3) знаки-символы, репрезентируя содержание, реализуют информационную функцию.
Определенный интерес представляет классификация семантического .тида М. R Гамезсэ [25], в ее основу положены два критерия: а) предметная отнесенность и б) уровень переработки знаковой информации. Соответственно этим критериям выделены виды знаков:
1) знаки-признаки, или иконические знаки, для которых характерна «первичность» передаваемое информации, т. е. частичное воспроизведение объектов (фото);
2) дискретные условные знаки (дорожные, географические, топографические внемасштабные). Эти знаки, по Гамезо, характеризуются достаточной степенью обобщенности и размытости смысловых полей, как и знаки в естественном языке;
3) проекционные знаки — передают пространственные характеристики;
4) комбинаторные знаки — символический язык науки (математические и структурные формулы в химии, кривые, графики). Они наиболее подвижны, обладают свойствами комбинации, достаточно гибки для возможного соединения.
Оценивая данную классификацию, следует отметить, что выделенные классы хорошо отражают специфику отдельных категорий знаков; характеристики,
37
положенные в основу их различения, психологически важны. Однако, указывает М. В. Гамезо, разработка общей классификации знаков — задача семиотики, основной же задачей своей классификации он считает информациоииую и, кроме того, уточнение смысла принятой терминологии. Поэтому его классификация не включает многие виды знаков.
С нашей точки зрения, задачи возрастной и педагогической психологии требуют построения как можно более полной, развернутой классификации для выделения особенностей знаков, определяющих способы их функционирования, особенности генезиса и закономерности усвоения.
В психологической литературе существуют и другие классификации знаково-символических средств, построенные А. Валлоном, Ж Пиаже, Н. Н. Поддьяковым, Г. М. Андреевой, М. К. Тутушкиной.
Указанные классификации с точки зрения задач нашего исследования или слишком общи (Ж- Пиаже, А. Валлон), или включают класс знаково-символических средств, связанных с конкретной деятельностью (общение, операторская деятельность — Г. М. Андреева, М. К- Тутушкина), или выделены по специфическому основанию, связанному с решением частных исследовательских задач (Н. Н. Поддьяков).
Проблема генезиса знаково-символических средств и построение обучающих программ по формированию зна-ково-символической деятельности ставят задачу создания более полной классификации знаковых средств с выделением психологически существенных различий между ними. В построении своей классификации знаково-символических средств мы исходим из задачи выделить их классы в соответствии с психологически значимыми характеристиками.
Проведенный анализ позволил выделить несколько оснований, определяющих специфику знаково-символических средств и положенных в основу их классификации. Это:
I. Атрибутивные качества формы знаково-символических средств.
II. Характеристики отношения «реальность — значение — знак», формы знаково-символических средств к обозначаемому содержанию с точки зрения произвольности — мотивированности.
36
III. Функция формы по отношению к содержанию.
IV. Характеристики объекта (конкретное явление — сущность).
Все многообразие знаково-символических средств можно разделить на два класса: 1) естественные языки и непосредственно производные от них знаково-символи-ческие системы, являющиеся прямым переводом звукового языка; 2) знаково-символические системы, не имеющие прямой связи с естественным языком. В свою очередь здесь следует различать системы, интерпретируемые и создаваемые посредством естественного языка, и системы, в которых связи весьма отдаленные и опосредованные.
Рассмотрим перечисленные выше характеристики.
I. Вся область знаково-символических средств может быть структурирована прежде всего на основании того, что используется в качестве формы знака: предмет, действие и др Поскольку мы исходим из определения зна-ково-символического средства как материального, чувственно воспринимаемого предмета (явления, действия), то можно выделить следующие конкретные виды атрибутивных характеристик: субстратно-субстанциональные признаки,-действия и прострдастаенные характеристики. Различия этого рода существенно влияют на тип функционирования, возможность выделения алфавита — известны трудности его установления в пространственных средствах, в пластических действиях. Исследования Л. А. Венгера на материале развития ребенка показывают, что трехмерные знаково-символические средства осваиваются ребенком раньше, чем двухмерные, причем особенно ярко это обнаруживается у детей, не включенных в специально организованную систему обучения [17]. Это проявляется в трудностях идентификации фотографий, плоскостных изображений и реальных объектов, в переводе трехмерных изображений в двухмерные, в декодировании двухмерных.
II. Характеристики отношения «реальность — значение — знак».
Существенный признак, который может быть положен в основу классификации знаково-символических средств,— это отношения между означающим и означаемым, т. е. мотивированность (и прежде всего иконичность) или произвольность этой связи. Хорошо известна роль иконичности знаково-символических средств
39
в успешности декодирования разного рода произведений искусства не только у детей, но и у взрослых.
III. Функция формы по отношению к содержанию: обозначает, раскрывает, изображает, выражает отношение к нему.
IV. Знаково-символические средства различаются по тому, что означивается: воспроизводится ли конкретное явление (объект), обозначается или раскрывается сущность. Помимо когнитивных характеристик знаково-символические средства, используемые в искусстве, выражают еще и отношение субъекта к отображаемому.
Другие характеристики знаково-символических средств (конвенциональность, системность, типы функционирования) могут использоваться для более детальной дифференциации внутри видов, выделенных по перечисленным выше основным параметрам. Они не включены в основание классификации знаково-символических средств (хотя в дальнейшем применяются), поскольку их учет ведет к значительным разветвлениям внутри выделенных классов, что делает громоздкой классификацию.
В соответствии с этими основаниями внутри неязыковых средств мы выделяем следующие классы: субстратно-субстанциональные, человеческие действия и пространственные средства. Внутри каждого класса в соответствии с параметром мотивированности — произвольности мы различаем два их подкласса — икониче-ские и произвольные. Внутри пространственных "знаково-символических средств, т. е. средств, передающих замещаемое содержание пространственными характеристиками, фигурируют двухмерные и трехмерные заместители. В результате мы имеем два класса знаково-символических средств: I класс — естественные языки и производные от них системы (условно назовем их «языковыми»); II класс — знаково-символические системы, не имеющие прямой связи с естественным языком («неязыковые»). Внутри каждого класса можно выделить ряд подклассов. Рассмотрим их.
I. Языковые:
1) естественные языки;
2) произвольные средства — прямой перевод звукового языка: азбука Морзе, Брайля, дактиль;
3) произвольные средства — обозначение терминов (буквенно-цифровая символика, используемая в научном познании и учебной деятельности),
40
реальных явлений и событий с помощью четко выделенного алфавита, синтаксиса; некоторые из них применяются для создания «идеализированной предметности» в научном познании;
4) иконические средства, обозначающие явления путем воспроизведения отдельных сторон реальности, например пиктограммы, изобразительный язык жестов.
II. Неязыковые:
5) субстратно-субстанциональные, произвольные средства, используемые для обозначения конкретных свойств;
6) субстратно-субстанциональные, иконические средства, предполагающие масштабную деформацию объекта, воспроизводящие его физические или функциональные свойства;
7)* человеческие действия, иконически (пластически) воспроизводящие какое-то реальное явление, событие с выражением отношения к ним; сюда можно отнести драматизацию, игру, пантомиму и др.
человеческие действия, условно обозначающие реальные события и явления и выражающие отношение к ним (балет, невербальные средства коммуникации, принципиально не переводимые в коды естественного языка, различные в различных социальных культурах, ритуалы, обряды);
9) пространственные иконические трехмерные — воспроизведение пространственными средствами конкретных явлений (макеты, конструкции, скульптура);
10) пространственные иконические двухмерные — воспроизведение плоскостными средствами реальных явлений (фото, рисунки);
11) пространственные произвольные трехмерные — используются для раскрытия существенных связей, структуры явлений в науке;
12) пространственные произвольные двухмерные — используются для выделения существенного в научном познании (схемы, диаграммы, карты и др.). Эти средства используются для создания так называемой «идеализированной предметности» в научном познании и учебной деятельности.
Отметим, что разные виды знаково-символических средств используются в реальной деятельности не изо-лированно, а комплексно. Речь может идти лишь о доминировании знаково-символических средств с большей или меньшей степенью выраженности каких-либо характеристик.
41
Специфика используемых знаково-символиче-ских средств определяется тем, в рамках какой деятельности и для каких целей (прагматическая функция) они употребляются.
Как известно, ни одна форма человеческой деятельности не может осуществляться без применения зна-ково символических средств. Вид деятельности, задачи, решаемые в ией, определяют и используемые знаково-символические средства, специфицируя их в соответствии с прагматической функцией.
В психологии принято следующее деление видов деятельности [30]: общение (осуществляемое с помощью вербальных и невербальных средств коммуникации, включающих и «социальные» коды — знаки отличия, ритуальные действия), игровая, учебная, трудовая, житейско-практическая деятельность, предметио-манипулятивная.
Какие же знаково-символические средства используются в иих?
Общение использует разные знаково-символические средства. Исключительна в нем роль речевой деятельности в силу универсальности языка. Для естественного языка независимо от его форм (звуковой, письменной, кодовые системы и др.) характерна высокая степень коивеициоиальиости, принудительности, устойчивости, четкости сложной синтаксической структуры, широкое употребление во всех сферах деятельности, начиная от житейско-практической, игровой до научной. Это создает особо благоприятные условия для эффективного усвоения языка, неосознанного у носителей языка в устной речи и сознательного в условиях специального обучения — в письменной. Несмотря на четко выраженный алфавит и объективную эксплицированность синтаксической структуры языка, в условиях неосознанного усвоения эта объективная экспликация алфавита и структуры не становится субъективной. Объективно правильно пользуясь алфавитом и структурными отношениями, дети не могут сознательно выделить элементарные составляющие языка без специального обучения. Например, слово выступает как свойство вещи — феномен, получивший название «явления стекла» (Л. С. Выготский). Другие знаково-символические системы, используемые в общении, а именно оптико-кинетические (жесты, мимика), пара- и экстралингвистические (системы вокализации, пауза, темп), проксематические (пространство, время) и
42
визуальные средства, усваиваясь, становятся автоматизированными, хотя могут употребляться сознательно. Так, М. М. Бахтин указывает, что естестве шын жест в игре актера приобретает знаковое значение (как произвольный, игровой, подчиненный замыслу роли). Эта система средств характеризуется большей индивидуальностью, размытостью алфавита и структуры, меньшей принудительностью, что означает изменение в условиях для их усвоения по сравнению с предыдущими средствами и обусловливает закономерности их формирования. Социальные коды, используемые в общении (знаки отличия, вежливости, ритуалы, церемонии и др.), имеют достаточно четкий алфавит и определенную систему действий, очень широкую и четко очерченную сферу приложения. Усвоение их определяется социальными условиями (семья, условия воспитания и др.).
Житейско-практическая деятельность использует также широкий спектр знаково-символических средств: условные знаки (например, дорожная сигнализация), пиктограммы, знаки отличия, вежливости, ритуалы, церемонии. Это открытые системы с четким, относительно простым набором произвольных, чаще мотивированных знаково-символических средств. Наряду с названными она применяет и знаково-символические средства общения.
Игровая деятельность принципиально различается в формах, существующих в детской и взрослой жизни. Если детские игры характеризуются индивидуальностью используемой символики, открытостью алфавита, синтаксиса, то взрослые игры (шахматы и другие спортивные игры и др.) отличаются высокой степенью конвенцио-нальности, произвольности, эксплицированности, хотя различаются между собой по сложности алфавита и синтаксиса, открытости — закрытости систем и др. Для детской игры, как отмечал Д. Б. Эльконин, характерен двойной символизм — это использование в игре заместителей и замещающих действий [109].
Учебная деятельность, включая осуществление режима, связанного с ней, способы коммуникации, реализуемые в школе, предполагает употребление и освоение разных систем знаково-символических средств. Не говоря уже о специальном освоении принципов построения и использования естественного языка
43
в разных его формах (устной и письменной), она широко применяет визуальные средства представления информации — схемы, диаграммы, графики, карты, чертежи и др. Усвоение знаний в ряде наук предполагает использование формализованного языка, научной символики. Способы коммуникации, реализуемые в разных формах учебной и внеклассной работы, предполагают ритуализацию поведенческих моментов, что выражается в некоторой формализации отдельных действий (режим жизни в школе, организующая его система средств, своеобразный код общения на уроках, церемонии и т. д.).
Знаково-символические системы, используемые в учебной деятельности, принципиально различаются между собой по способам кодирования, сложности и четкости алфавита и синтаксиса, их эксплицированности — имплицитности, природе средств (визуальные, слуховые), произвольности — мотивированности, типам функционирования и др. Учебная деятельность предполагает необходимость перевода одной зпаково-символической системы в другую, в том числе перевода визуальных систем в вербальную и обратно, что представляет известную сложность в силу структурных различий систем, существенных различий по ряду признаков, вызывающих трудности их сопоставления. Даже в естественных языках переход от одной системы к другой представляет сложность. Психолингвистика, например, отмечает, что люди, говорящие на различных языках и выражающие одно объективное содержание, осуществляют одно и то же речевое действие. Но в различных языках это действие осуществляется на базе различных операционных структур. Сложность перехода с одного языка на другой, а также сложность усвоения формы речевого выражения мысли на иностранном языке связана с различием операциональной структуры речевого акта. Существенным является и различие в способах освоения этих систем: систематическое научное — естественных языков и эмпирическое — других, что соответственно определяет и закономерности освоения этих разных систем.
Трудовая (профессиональная) деятельность в зависимости от специализации использует принципиально различные знаково-символические системы.
44
Естественный язык играет в разных видах профессиональной деятельности разную роль от ведущей (в литературной, гуманитарной и др.) до вспомогательной (в некоторых видах искусства используются знаково-символические средства, в принципе невербализуемые). Научная деятельность широко применяет так называемую «идеализированную предметность», для которой характерны четкость алфавита, высокий уровень организации, структурная сложность, функциональная взаимозависимость элементов систем, однозначность понимания, высокая степень конвенциональности, произвольности, эксплицированности.
Деятельность, связанная с искусством, отличается от других тенденцией к индивидуализированно-сти, многозначности языка (например, графический алфавит в изобразительном искусстве: точечные средства у Синьяка, штрих у Ван Гога и др., размытостью алфавита. Одним из проявлений этого можно считать авторский стиль. М. М. Бахтин отмечает, что во всяком произведении искусства мы чувствуем автора, но «мы никогда не видим его так, как видим изображение или образы. Мы чувствуем его во всем как чистое изображающее начало (изображающий субъект), а не как изображенный (видимый) образ» [8, с. 287].
Если сопоставить язык искусства и научный язык, то каждый из них характеризуется полярными признаками: высокая степень конвенциональности, устойчивости, эксплицированности, вербализуемости, произвольности, четкости алфавита и синтаксиса в научных знаково-сим-волических средствах и низкая степень конвенциональности и устойчивости, имплицитность, мотивированность, невербализуёмость, отсутствие четкого алфавита и синтаксиса, открытость систем в знаково-символических средствах, используемых в различных видах искусства.
Таким образом, в разных видах деятельности могут использоваться различные по способам построения и функционирования системы знаково-символических средств. Это определяется прагматической функцией знаково-символических средств.