Эвакуация летом 1941 года заключенных из тюрем западных областей
Сборник несистематизированных материалов
Источники информации — http://mihail-shahin.livejournal.com/232055.html , http://allin777.livejournal.com/15212.html . О эвакуации и "эвакуации" заключённых из тюрем УССР. 1941 год.
allin777
April 13th, 2010
ЗАМ. НАРОДНОГО КОМИССАРА
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР
тов. ЧЕРНЫШЕВУ
НАЧАЛЬНИКУ ТЮРЕМНОГО УПРАВЛЕН. НКВД СССР
КАПИТАНУ ГОСУДАРСТВЕН. БЕЗОПАСНОСТИ
тов. НИКОЛЬСЬКОМУ
г. Москва
С началом военных действий началась и эвакуация заключенных из тюрем западных областей, в первую очередь из тюрем, подвергшихся нападению фашистских войск, а несколько позднее приступили к вывозу из остальных.
Для помощи организации эвакуации заключенных в 0.5 часов 24/VI-41 года были командированы 16 ответственных работников Тюремного Управления НКВД УССР во все Западные области по 2 человека на каждую.
В 0.4 часа 27/VI-41 года до 4/VII-41 года я с тремя работниками Тюремного Управления также находился в г. Тарнополе и Проскурове где руководил этой операцией и через штаб ЮЗ фронта добивался вагонов.
Основное препятствие в эвакуации заключенных из тюрем заключалось в отсутствии вагонов.
Несмотря на наличие распоряжений Штаба фронта, на станциях военные коменданты вагонов под заключенных не давали, так как таковых не хватало для перевозки раненых, членов семей и др. воинских перевозок.
Второй основной причиной несвоевременной эвакуации заключенных явилось то, что в большинстве тюрем Западных областей местные органы НКВД не только не способствовали быстрейшей эвакуации заключенных из тюрем, а на оборот задерживали вывоз контингентов, числящихся за ними до последнего момента отступления, возлагая потом всю ответственность на начальников тюрем. В особенности характерно такое отношение в Тарнопольськой области.
Также проведение операций по 1-й категории в большинстве возлагали на работников тюрем, оставаясь сами в стороне и посколько это происходило в момент отступлений под огнем противника, то не везде работники тюрем смогли более тщательно закопать трупы и замаскировать внешне.
В отдельности по каждой области дело с эвакуацией заключенных обстоит в следующем виде:
Львовская область — Из тюрем Львовской области убыло по 1-й категории 2464 человека, освобождено 808 заключенных, вывезено перебежчиков 201 и оставлено в тюрьмах 1546, при чем в тюрьме № 1 оставлено 1366 человек, в тюрьме № 2 66 чел. и в тюрьме № 4 114 чел. заключенных. Главным образом обвиняемые за бытовые преступления.
В ночь с 23 на 24 июня с/г по приказу Штаба г. Львова весь личный состав тюрьмы совместно с конвойной ротой несший наружную охрану тюрьмы покинули город и через 4 часа возвратились обратно.
За время отсутствия охраны сбежало из тюрьмы № 1 около 300 заключенных, в основном уголовный элемент.
Все убывшие по 1-й категор. заключенные погребены в ямах вырытых в подвалах тюрем, а в гор. Злочеве в саду.
Все документы и архивы в тюрьмах сожжены за исключением журналов по учету заключенных, картотек и учета ценностей. Все эти документы прибыли в г. Киев.
На тюрьму г. Злочев было совершено несколько налетов ОУНОВ’ской банды. Личным составом эти банды были отбиты.
Из 106 чел. личного состава тюрьмы № 1 прибыло в г. Проскуров 79 человек, из 43 чел. личного состава тюрьмы № 2 прибыло 41 чел. и из тюрьмы № 4 из 42 чел. прибыло 32 чел.
При отступлении из г. Львова убит зав. складом тюрьмы № 4 ЛИТУНОВСКИЙ и ранены 2 надзиратели из тюрьмы № 1 г. Львов.
Дрогобычская область — К приезду бригады Тюремного Управления в Дрогобычскую область для эвакуации заключенных, тюрьма г. Перемышль в связи с занятием города противником была уже эвакуирована.
Со слов нач. тюрьмы ТЕЛЬНОВА, эвакуация тюрьмы была произведена пешим порядком под артилерийским обстрелом противника. Заключенные были разбиты на 2 колоны. В первую из них были включены следственные и осужденные з/к за к-р преступления и во вторую все остальные, в том числе и перебежчики.
Первая колона заключен. руководимая т. ТЕЛЬНОВЫМ, благополучно прибыла в г. Самбор.
Вторая колона была захвачена немцами. Надзорсоставу удалось сбежать и прибыть в г. Стрий.
В остальных двух тюрьмах г. Самбора и Стрий задержалось 2242 заключенных. Во время эвакуации по 1-й категории убыло по обеим тюрьмам 1101 человек, освобождено 250 человек, этапировано в вагонах 637 чел. и оставлено в тюрьмах 304 чел. заключенных.
27 июня при эвакуации тюрьмы г. Самбор — осталось 80 незарытых трупов, на просьбы нач. т-мы к руководству горотдела НКВГБ оказать ему помощь в зарытию трупов — ответ был получен отрицательный.
В тюрьме г. Самбор надзиратель ЛИБМАН при эвакуации застрелился. Три работника из числа обслуживающего персонала местных жителей остались в г. Самборе, надзиратель САВКУН дезертировал.
Во время эвакуации заключенных из тюрьмы г. Перемышль вместе с заключенными, захваченными немцами, — попали надзиратели тюрьмы БУГАЕВ, ШТАЙНЕР и (ДПНТ) — ЛОБАЧЕВ, которые конвоировали их. БУГАЕВУ, ШТАЙНЕРУ и ЛОБАЧЕВУ удалось переодеться в одежду заключенных и вырваться из плена, после этого они прибыли в г. Самбор, где присоединились к работникам тюрьмы.
При отступлении из г. Перемышля, в городе осталось из числа обслужив. персонала тюрьмы местные жители — повар СУРОВЕЦКИЙ, медсестра БЕНЕНФЕЛЬД, уборщица СУРОВИЦКАЯ, повар ДУДА, надзирательница ГЛЫНИК и санитарка КЛЫНИК.
В тюрьме г. Стрий 2 человека из местных жителей остались в городе — пожарник ГАВРИЛЮК и надзиратель КИЗИЛЬ.
Во время эвакуации сбежал шофер тюрьмы г. Стрий ПЕТРАЧУК (из местных жителей).
Все дела и документы тюрем по распоряжению УНКВД были сданы в горотдел НКГБ для эвакуации, а частично были уничтожены.
Станиславская область — Из 3-х тюрем г. Станислава, Коломии, Печенежино этапировано вагонами 1376 чел. По распоряжению начальника УНКВД т. МИХАЙЛОВА в числе этапируемых заключенных были направлены следственные и осужденные за к-р преступления 294 чел. и 9 чел. осужденных к ВМН бывш. Красноармейцы.
По 1-й категории убыло 1000 человек.
По заявлению нач. тюрьмы г. Станислава ГРИЦЕНКО погребение произведено за пределами тюрьмы в вырытой для этой цели яме. Часть 1-й категории погребено на территории тюрьмы в яме.
Освобождено Прокурором было 295 чел. Ввиду отсутствия вагонов в тюрьме осталось 647 чел. заключенных из них за к-р преступления 282 и остальные за бытовые и служебные преступления — инвалиды.
Заключенных конвоировала конвойная рота и 57 чел. надзирателей тюрем, из которых 42 прибыли в г. Проскуров, а остальные выехали по направлению г. Киева. В тюрьме г. Коломия 4 чел. из местных жителей работающих в обслуге тюрьме остались на месте — уборщица СУШИНСКАЯ, прачка — ВОЙТЕНКО Мария, переводчица — КОМЕТ Б. М., парикмахер ТОКАР.
Тернопольская область — В тюрьме г. Чертков содержалось 1300 заключенных. Для эвакуации всех заключенных было подано достаточное количество вагонов, но нач. Горотдела НКГБ распорядился оставить в т-ме 800 заключ. подследственных и осужденных за к-р преступления, ввиду чего было эвакуировано лишь 500 человек.
В самый последний момент начальник Горотдела НКГБ отказался от указанных 800 заключенных и заявил нач. тюрьмы „делайте с ними, что хотите“.
Нач. тюрьмы тов. ЛЕВЧУК организовал вывоз заключенных пешим порядком под конвоем надзорсостава до г. Каменец-Подольска и дальше, так как вагонов получить там тоже неудалось.
В тюрьме г. Кременец содержалось 360 заключенных. 26/VI-с/г по распоряжению нач. Горотдела НКВД личный состав, оставив тюрьму и выехал по направлению к Катербургу откуда через несколько часов обратно возвратился. За это время из тюрьмы бежало 191 заключенный, остальных заключенных предложено этапировать в г. Проскуров.
Нач. тюрьмы РЯБОВ от должности отстранен и материалы переданы в Особую Инспекцию для расследования.
По имеющимся данным заключенные из тюрьмы Кременец 6/VII-с/г прибыли в тюрьму г. Харьков.
О личном составе сведений нет.
По состоянию на 22/VI — в тюрьме г. Тарнополь содержалось 1790 чел. заключенных. Из этого количества 500 чел. убыло по 1-й категории.
Погребение произведено у вырытых специально для этой цели ямах, однако часть 197 чел. погребены в подвале НКГБ, мелко очень зарыты, операцию проводил нач. УВКГБ.
Из тюрьмы г. Тарнополь этапировано 1008 заключенных пешим порядком до ст. Волочиск, где погружены в вагоны и направлены согласно телеграммы нач. Тюремного Управления НКВД УССР г. Курск.
Освобождено инвалидов, указников, осужденных за бытовые и маловажные преступления 217 чел. заключенных. В тюрьме остались больные — туберкулезники. При этапировании заключенных пешим порядком при попытке к совершению побегов 18 заключенных убито.
Во время эвакуации из г. Тарнополя в г. остались из числа обслуги тюрьмы местные жители дезенфектор — БОГАЧУК Д. М., уборщица КУЗЬМОВИЧ, уборщица ЧИКАЛО М. В., уборщица — ОЛЕЙНИК О. В. и повар РОБАК Е. О. всего 5 человек.
В тюрьме г. Бережаны по состоянию на 28/VI-с/г содержалось 376 чел. заключенных, убыло по 1-й категории 174 чел.
Погребение произведено в расположении воинской части (старая крепость).
Из общего количества убывших по 1-й категории осталось в подвале тюрьмы 20 человек которых не успели вывести, так как нач. райотдела НКГБ МАКСИМОВ категорически отказал в предоставлении машин для вывоза трупов.
Кроме этого 40 чел. было вывезено на машинах к месту погребения, но недоехав к месту машины во время бомбардировки были разбиты и заключенные оставлены.
В ночь на 30/VI-с/г начальник тюрьмы, оперуполномоченный и 5 надзирателей возвратились для погребения заключенных, но началась снова бомбардировка и их успели только скинуть с машины.
Освобождено осужденных за маловажные бытовые преступления 8 человек. В тюрьму г. Тарнополь вывезено 94 человека, в тюрьме осталось 48 человек числящихся за Райотделом НКГБ и 51 чел. Подлежащие освобождению согласно постановления Прокурора.
Начиная с 22/VI — тюрьма неоднократно обстреливалась ОУН’овскими бандами. Передний фассад тюрьмы разрушен.
Из числа личного состава в город Киев прибыло 29 человек, в дороге находится 16 человек.
В городе Бережаны осталась обслуга из местного населения в колич. 5 человек — БРЕСЛАВСКАЯ, БРЕСЛАВСКИЙ, КРУПА, РАСПЯТОВА и КОВАЛЬЧУК.
Во время эвакуации ранен надзиратель ПОДБЕРЕЖНЫЙ. Все документы сожжены на месте, картотека ф. 5 переотправлена Тюремному Отделению г. Тарнополь.
Ровенская область — Из тюрьмы г. Дубно по 1-й категории убыло 230 чел., освобождено по бытовым статьям за маловажные преступления и осужденных по Указам 170 человек.
Направлено в тюрьму № 4 г. Ровно 250 человек из которых по дороге оставлено 20 чел. больных, инвалидов и других.
В тюрьме г. Острог из числа 75 заключенных 5 освобождены, остальные остались в тюрьме.
Все документы сожжены. Личный состав в количестве 33 человек направился в Шепетовку. При отступлении 2 чел. убито, а от 3-х нет сведений.
Других сведений по Ровенской области нет.
Волынская область — Из тюрьмы г. Ковель убыло по 1-й категор. 195 человек. Освобождено за маловажные бытовые преступления 300 человек, на месте осталось 145 чел. которых не успели этапировать.
Из тюрьмы г. Вл.-Волынска убыло по 1-й категории 36 человек, освобождено 15 человек, остальные 280 человек остались в тюрьме не вывезеными. Из числа личного состава во время отступления было ранено 3 человека — секретарь т-мы ШУМЕЙКО, надзиратель СТАЦИНА, надзиратель ГРЕЧУХА — последний остался в городе Вл.-Волынске. Убиты конюх ЗАЙ, рабочий ПЛОТНИЦКИЙ.
Из числа обслуживающего персонала тюрьмы во Вл.-Волынске остались — дезинфектор КОСТЕЦКИЙ. повар КОСТЕЦКИЙ, пожарник ФОМИН, уборщица ТКАЧУК, санитарка ЛУКАШОВА.
Других сведений по Волынской области нет.
Черновицкая область — Из тюрьмы г. Хотин заключенные вывезены полностью в колич. 176 чел. в тюрьму г. Кам.-Подольск. Из тюрьмы г. Сторожинец были переотправлены в т-му г. Черновцы для погрузки в вагоны для эвакуации.
1-го июля с/г отправлено из тюрем № 1 и 2 г. Черновицы вагонами 1405 человек по назначению Туринск т-му Нижняя-Тура Свердловской области.
Для оставшихся заключен. вагоны не были предоставлены в силу чего 3/VII-с/г пешим порядком выведено из тюрем Черновиц № 1 и № 2 877 чел. з/к в направлении Кам-Подольск под конвоем 154 отдельн. конвойн. батальона войск НКВД при содействии надзорсостава тюрем.
Осужденные по бытовым статьям за маловажные преступления, а также по Указам из тюрем Черновицкой области освобождены.
Все осужденные к ВМН расстрелены, также убыло 16 чел. по 1-й категории осужденных и следственных по к-р статьям, которые находились к моменту эвакуации в больнице.
Все оставшееся имущество тюрьмы документы, дела уничтожены. Приведены в негодность оставшиеся продукты в небольшом количестве.
Весь личный состав сотрудников и надзорсостав выехали вместе с конвоем. Нападению, бомбардировке тюрьмы Черновицкой области не подвергались.
Измаильская область — Из тюрем области этапированы все заключенные. Личный состав остался на месте.
Кам-Подольская область — Осужденные и следственные заключенные за маловажные преступления освобождены. Все остальные заключ. из тюрем Кам-Подольска и г. Проскурова пешим порядком направлены в тюрьму г. Винница. Личный состав сопровождает заключенных.
Житомирская область — Из тюрьмы г. Житомира этапировано в т-му г. Днепропетровск 1543 заключенных и в г. Харьков 889 чел. заключенных, по 1-й категории убыло 47 человек.
По Одесской области — Из Одесской области этапировано на ст. Н-Сибирск, Ульяновск и Магнитогорск 2949 заключенных.
Киевская область — Освобождено из т-мы г. Киева осужденных за маловажные бытовые преступления 1785 человек, этапировано в вагонах в г. Свердловск 479 заключенных, пешим порядком отправлено на ст. Горький 949 человек и Свердловск 1217 чел., убыло по 1-й категории 913 человек заключенных.
Из тюрьмы г. Б-Церковь по 1-й категории убыло 3 человека, освобождено за маловажные бытовые преступления 150 чел., убыло пешим порядком ст. Белебой 400 человек.
Из тюрьмы г. Черкассы по 1-й категории убыло 9 человек, освобождено 180, убыло пешим порядком по назначению 450 человек.
Все командированные работники Тюремного Управления НКВД УССР в Западные области для организации эвакуации возвратились в разное время до 9/VII-41 года благополучно. Не возвратился ст. инспектор Тюремного Управления НКВД УССР мл.-лейтенант Госбезопасности тов. СОВА находившийся в моей группе, который 3/VII-41 года во время бомбардировки фашистами г. Каменец-Подольска был убит и там же похоронен.
НАЧАЛЬНИК ТЮРЕМНОГО УПРАВЛЕНИЯ НКВД УССР
КАПИТАН ГОСУДАРСТВЕН. БЕЗОПАСНОСТИ
Подпись
12 июля 1941 г.
ГАРФ. Ф. 9413, оп. 1, спр. 23, арк. 147—153.
Смотри также форум: http://1941-1945.at.ua/forum/3-803-1
http://1941-1945.at.ua/forum/3-803-1#2035 — Документы об уничтожении заключенных в тюрьмах Львова
История, которую мы не знали
http://kamunikat.org/download.php?item=3163.html&pubref=3124 .
Кузнецов Игорь
Возвращение памяти — "Эвакуация"
Время выдвинуло ряд новых проблем военной истории, которые до сих пор не исследовались учеными. Одна из них — судьбы арестованных и осужденных, содержавшихся в местах лишения свободы на территории Беларуси накануне Великой Отечественной войны. С началом войны и оккупацией республики система мест лишения свободы, находившаяся в ведении НКВД БССР, прекратила свою деятельность. Но что стало с заключенными, содержавшимися в колониях и тюрьмах, и сегодня остается неизученной страницей истории. Все публикации, посвященные этой теме, базируются на воспоминаниях и не дают объективной картины происходившего.
Страна Советов встретила войну густой сетью учреждений тюремно-лагерной системы ГУЛАГа и тюремного управления НКВД СССР. На 1 марта 1940 г. ГУЛАГ НКВД СССР, а именно в его ведении находились все исправительно-трудовые лагеря и колонии, состоял из 53 лагерей (включая лагеря, занятые железнодорожным строительством), 425 исправительно-трудовых колоний (в том числе 170 промышленных, 83 сельскохозяйственных и 172 контрагентских, т. е. работавших на стройках и в хозяйствах других ведомств), объединяемых областными, краевыми и республиканскими отделами исправительно-трудовых колоний (ОИТК) и 50 колоний для несовершеннолетних.
Начальником ГУЛАГа в этот период являлся комдив В. В. Чернышев, назначенный на должность 18 февраля 1939 г. и занимавший ее до 26 февраля 1941 г. Его сменил старший майор госбезопасности В. Г. Наседкин.
В результате активной деятельности карательно-репрессивного аппарата Советского государства к началу войны в исправительно-трудовых лагерях (ИГЛ) и местах лишения свободы ОИТК — УИТЛК содержалось около 2350 тысяч человек (с учетом находившихся в пути).
Кроме того, в ведении тюремного управления НКВД СССР к началу 1941 г. находилось 712 тюрем с общим лимитом наполнения в 238 тысяч мест, в которых на 1 января 1941 г. содержалось 470 693 заключенных. Возглавлял тюремное управление НКВД СССР с 26 февраля 1941 г. капитан госбезопасности М. И. Никольский.
Сеть учреждений ГУЛАГа и тюремного управления НКВД распростерлась и на территорию Беларуси. Накануне войны в республике находилось 24 исправительно-трудовые колонии, из которых 3 были сельскохозяйственные, 7 — промышленные, остальные — особого строительства.
На 1 января 1941 г. численность заключенных в исправительно-трудовых учреждениях, подведомственных управлению исправительно-трудовых колоний (УИТК) НКВД БССР, составляла 8544 человека.
Эти колонии предназначались для содержания осужденных за уголовные преступления на срок лишения свободы до трех лет. Лица, судимые за контрреволюционные действия, опасные уголовные преступления и неоднократно судимые, для отбывания наказания отправлялись за пределы республики в лагеря ГУЛАГа.
Кроме этого, на территории Беларуси имелись четыре трудовых колонии для несовершеннолетних правонарушителей с лимитом наполнения 350-400 человек в каждой.
Наряду с колониями в республике функционировали 33 следственные и срочные тюрьмы с лимитом наполнения 16 945 мест, в которых на 10 июня 1941 г. находилось 26 237 заключенных. Они предназначались для содержания подследственных, а также наиболее опасных преступников, осужденных за контрреволюционные и тяжкие уголовные преступления. Туда же могли переводиться заключенные из лагерей за злостные нарушения установленного режима содержания на срок до двух лет.
В каждой из десяти областей Беларуси функционировало от одной до семи тюрем. Так, в Могилевской, Гомельской и Полесской областях было по одной тюрьме на всю область, в Витебской, Брестской и Пинской областях — по три тюрьмы, в Белостокской и Вилейской областях — по четыре, в Минской области — 5 тюрем и в Барановичской области — 7 тюрем. Лимиты наполнения тюрем колебались от 60 мест (тюрьма № 17 в г. Столбцы Барановичской области) до 2680 мест (тюрьма № 23 в г. Бресте), которая являлась самой большой тюрьмой в Беларуси. Крупные тюрьмы были в Ломже — 1300 мест, в Белостоке и Гродно — по 1100 мест в каждой, в Минске — 1000 мест, в Приямино — 900 мест, в Могилеве — 800 мест, в Гомеле — 700 мест, в Лиде -665, в Витебске — 600 мест.
С началом военных действий 23 июня 1941 г. по телефону "ВЧ"- связи наркому внутренних дел Беларуси А. П. Матвееву был передан приказ заместителя наркома внутренних дел СССР В. В. Чернышова, курировавшего ГУЛАГ, о немедленной эвакуации заключенных из мест лишения свободы западных областей Беларуси: Барановичской, Белостокской, Брестской, Вилейской и Пинской, в тюрьмах которых по состоянию на 10 июня содержалось 16 537 заключенных. Для эвакуации заключенных из тюрем Беларуси Народный комиссариат путей сообщения СССР отдал распоряжение начальникам дорог о выделении 567 вагонов.
Но этому не суждено было исполниться. В то время никто не мог и предположить, что уже 28 июня немцы будут в Минске.
Быстрое продвижение вражеских войск не позволило организовать эвакуацию исправительных учреждений, подведомственных УИТК НКВД БССР. Лишь две колонии — № 1 (начальник Кравцов) и № 5 (начальник Карпенко) провели эвакуацию удовлетворительно. Остальные начальники подразделений растеряли при эвакуации большую часть личного состава и заключенных, не вывезли и не уничтожили личные дела заключенных, документы, имущество и ценности.
Следует отметить, что не все заключенные подлежали эвакуации. К лицам, впервые осужденным за прогулы, мелкие хищения на предприятиях, незначительные должностные и бытовые преступления, было применено досрочное освобождение, которое в полном объеме коснулось заключенных колоний. Поскольку значительную их часть составляли лица призывного возраста, они, с учетом состояния здоровья, через военкоматы направлялись в воинские соединения.
Таким же образом, только без призыва в армию, поступили и с несовершеннолетними правонарушителями. Эту категорию заключенных освобождали от наказания досрочно и отпускали домой, выдав им соответствующие документы. В частности, 4 июля 1941 г. из Витебской трудовой колонии были освобождены с выдачей на руки справок о досрочном освобождении 350 человек, а личный состав колонии в количестве 45 человек, ее оборудование и 62 осужденных эвакуированы в Татарскую АССР.
Несмотря на тяжелую обстановку принимались меры к вывозу заключенных из районов боевых действий и оккупации. Как свидетельствуют архивные документы, заключенных успели эвакуировать из тюрем следующих городов: Глубокое, Молодечно, Пинск, Столин, Дрогичин, Орша, Полоцк, Витебск, Могилев, Мозырь, Гомель, Червень, Вилейка, Столбцы. Из остальных тюрем их эвакуировать не представилось возможным. Заключенные либо были оставлены в тюрьмах при занятии городов немецкими войсками, либо разбежались в пути во время налетов на них немецких самолетов.
На 1 сентября 1941 г. из тюрем Беларуси удалось эвакуировать 11 161 заключенных. Передислоцируемый спецконтингент этапировался в тюрьмы НКВД Узбекской ССР, Татарской АССР, а также УНКВД Владимирской, Горьковской, Кировской, Омской, Рязанской, Свердловской, Тамбовской и Челябинской областей.
Трагично сложилась судьба заключенных Минской тюрьмы и вывезенных 23 июня 1941 г. в Минск заключенных тюрьмы г. Каунаса. Они были эвакуированы пешим порядком в направлении г. Могилева в ночь на 25 июня. По сведениям очевидцев, некоторые арестанты погибли в дороге, часть направлена в Красную Армию (в штрафные батальоны), значительное количество расстреляно в лесу недалеко от г. Червеня 26 — 27 июня. Среди расстрелянных люди разных национальностей: белорусы, литовцы, поляки, русские и др.
Не менее трагична судьба заключенных Глубокской тюрьмы. С началом бомбежек администрация тюрьмы приступила к срочной ее эвакуации. Во время движения (заключенные передвигались пешим строем) некторые начали выкрикивать: "Да здравствует Гитлер!" В связи с этим, по распоряжению начальника тюрьмы Приемышева, часть заключенных была расстреляна. За незаконные действия военная прокуратура Западного фронта арестовала Приемышева. По делу проводилось расследование, материал которого был передан члену Военного Совета Центрального фронта, секретарю ЦК КП(б) Беларуси П. К. Пономаренко. Действия Приемышева признали правильными, и его освободили из-под стражи.
Освобождение части заключенных и эвакуация другой коснулись в основном содержавшихся в местах лишения свободы восточных областей республики. На ее западных территориях, в связи с быстрым продвижением вражеских войск, осуществить эту меру не представилось возможным. Личному составу мест лишения свободы, дислоцировавшихся в этих регионах, приходилось самостоятельно принимать решения, исходя из складывающейся обстановки, порой под обстрелом, бомбежкой противника. В районе Брестской крепости фашисты выбросили десант на следственную тюрьму, расположенную на Северном острове. Охрана ее, вооруженная только винтовками и пистолетами, храбро сражалась с противником. По словам очевидцев, все бойцы погибли в неравном бою.
Несколько иначе развивались события вокруг тюрьмы, расположенной в Бресте. С первыми взрывами немецких снарядов начальник тюрьмы Шафоростов собрал имеющийся личный состав и связался по телефону с руководством УНКВД и НКГБ, которые приказали организовать оборону тюрьмы, обещав выслать подкрепление и оружие.
В это время цепи немецких солдат с двух сторон начали обстреливать тюрьму из пулеметов и артиллерии. Авиация подвергла тюрьму бомбардировке. В результате корпус тюрьмы был пробит артиллерийским снарядом, зажигательными бомбами подожжены административное помещение, общежитие, склады, клуб.
Шафоростов организовал оборону, но сдержать наступление вражеских войск не смог, так как на вооружении охраны имелось только 17 винтовок, несколько револьверов и пулемет. Видя неравные силы и не дождавшись подкрепления, он дал распоряжение отступить, оставив заключенных в тюрьме.
Угрожающая обстановка первых дней войны, а порой и паника провоцировали руководство тюрем на принятие неадекватных решений. Так, с первых часов войны бомбардировке немецкой авиации подверглась тюрьма г. Гродно. Днем 22 июня одна из бомб упала на главный корпус тюрьмы, разрушила его, похоронив под обломками большое количество заключенных. Во время ночной бомбардировки была разрушена часть второго корпуса и барак. Находившиеся в корпусе заключенные выбежали из него и устремились на улицу. Охрана тюрьмы и надзорсостав не смог их удержать. Не получив никаких распоряжений от руководства НКГБ и НКВД, так как их уже в городе не было, начальник тюрьмы Владимиров приказал оставить ее и всему личному составу выбираться из города .
23 июня во время бомбардировки г. Новогрудка начальник тюрьмы Крючков вывел всех заключенных из тюрьмы и посадил в вагоны. Однако эвакуировать их не смог, так как на станции на конвой напали местные жители и освободили всех заключенных. Сам Крючков во время перестрелки с нападавшими был ранен в руку.
В момент бомбежки г. Ошмян политрук тюрьмы Клименко и оперуполномоченный Авдеев самовольно вывели из камер 30 заключенных, обвиняемых в контрреволюционных преступлениях, и в подвале тюрьмы расстреляли, оставив трупы не захороненными. Остальных заключенных оставили в корпусах и покинули тюрьму всем личным составом. На следующий день местные жители, узнав о расстреле заключенных, пошли в тюрьму разыскивать среди трупов своих родственников.
Архивные документы указывают на то, что некоторые начальники тюрем, поддавшись панике, несмотря на имеющуюся возможность, никаких мер по эвакуации не предпринимали, а порой, предав интересы службы, бросали свои подразделения на произвол судьбы. Так, например, поступил начальник тюрьмы г. Слонима Сокоушин, который раздал ценности заключенных надзирателям, денежные средства тюрьмы присвоил себе и скрылся.
4 августа 1941 г. заместитель наркома внутренних дел СССР В. В. Чернышов и начальник тюремного управления НКВД СССР М. И. Никольский предложили наркому внутренних дел Л. П. Берии прекратить дальнейший вывоз заключенных из тюрем прифронтовой полосы, как вновь арестованных после проведенной эвакуации тюрем, так и в порядке расширения зоны эвакуации, ввиду крайнего переполнения тыловых тюрем.
В связи с этим вывозу в тыл подлежали только подследственные заключенные, в отношении которых дальнейшее следствие необходимо для раскрытия диверсионных, шпионских и террористических организаций, а также агентуры врага. Женщин с детьми при них, беременных и несовершеннолетних, за исключением диверсантов, шпионов, бандитов и т. н. особо опасных, предлагалось освобождать.
Всех осужденных по Указам Президиума Верховного Совета СССР от 26. 06. 1940 г. , 10. 08. 1940 г. , 28. 12. 1940 г. и 09. 04. 1941 г. , а также за бытовые, служебные и другие маловажные преступления, или подследственных по делам о таких преступлениях, которые не являются социально опасными, намечалось использовать организованно на работах оборонного характера по указанию военного командования, с досрочным освобождением в момент эвакуации охраны тюрьмы. Ко всем остальным заключенным (в том числе дезертирам) предлагалось применить высшую меру наказания —расстрел. Эти предложения 12 июля были законодательно оформлены Указом Президиума Верховного Совета СССР.
Следует отметить, что еще в самом начале войны в отношении осужденных, содержавшихся в тюрьмах западных областей республики и приговоренных к высшей мере наказания, ЦК КП(б)Б дал директиву о приведении приговоров в исполнение.
В ряде тюрем директива была исполнена. Так, в Мозырской тюрьме расстреляли 38 осужденных. Принимались меры к исполнению директивы и в Гомельской тюрьме.
Подводя итоги эвакуации заключенных из тюрем Беларуси, следует отметить, что по состоянию на 22 января 1942 г. из оккупированной территории было вывезено 9573 заключенных, не удалось эвакуировать — 16 048 заключенных, из них: остались в тюрьмах — 13 953 заключенных, бежало в пути при бомбежках — 530, незаконно расстреляно конвоем в пути — 714 заключенных.
Таким образом, с началом войны места лишения свободы, находившиеся на территории Беларуси, оказались в сложных условиях. Спасало то обстоятельство, что в республике не имелось исправительно-трудовых лагерей. В колониях же содержались заключенные, осужденные за малозначительные преступления, и многие из них были освобождены.
……….
Никита Васильевич Петров
История империи "Гулаг"
Глава 9
http://www.pseudology.org/GULAG/Glava09.htm .
июля зам. наркома Чернышов и начальник тюремного управления НКВД М. И. Никольский представили наркому Берии свои предложения по эвакуации тюрем, согласно которым вывозу в тыл подлежали только подследственные заключенные; женщины с детьми, беременные, несовершеннолетние заключенные (за исключением диверсантов, шпионов, бандитов и т.п. опасных преступников) подлежали освобождению; освобождались и осужденные по указам от 26 июня, 10 августа, 28 декабря 1940-го и от 9 апреля 1941-го, а также те осужденные за маловажные, бытовые и служебные преступления, кто не считался социально-опасным, с использованием их на работах оборонного характера по указанию военного командования с досрочным освобождением в момент эвакуации охраны тюрьмы. Ко всем остальным заключенным (в том числе дезертирам) предлагалось применить ВМН (в ходе эвакуации к январю 1942-го было расстреляно 9817 заключенных, из них в Белоруссии — 530 человек, на Украине — 8789, в Эстонии — 205, в Орловской области — 291 человек. Только из тюрем Львовской области "убыло по 1-й категории" 2464 человека, из тюрем Дрогобычской области — 1101, Станиславской области — 1000 человек; из тюрьмы города Ошмяны в Белоруссии "убыло по 1-й категории" 30 заключенных, из тюрьмы города Глубокое — около 600 человек).
7 июля Чернышов и Наседкин письмом на имя наркома сообщили: "в связи с эвакуацией заключенных из лагерей, колоний и спецточек ГУАСа прифронтовой полосы и невозможностью в ряде пунктов получения вагонов для перевозок, создались серьезные затруднения с передвижением заключенных. Так, на Украине двигаются пешком заключенные в числе 40.000 человек, из Западной Белоруссии одиночным и организованным порядком также двигаются пешком до 20.000 человек. Заключенные заполняют шоссейные дороги, затрудняя передвижение воинских частей и эвакуируемых жителей", и повторили свои предложения "по необходимости освобождать от дальнейшего отбытия наказания" тех, кто не относился к "контрреволюционерам, бандитам, рецидивистам и другим особоопасным преступникам", — всего около 100 тысяч человек.
Всех освобождаемых из-под стражи заключенных при этом предлагалось "обязать явкой в соответствующие военкоматы для призыва в армию". Почти все эти предложения были оформлены указом ПВС от 12 июля "Об освобождении от наказания осужденных по некоторым категориям преступлений" (дополненным впоследствии одноименным указом от 24 ноября). 13 июля Чернышов написал на письме от 7 июля: "Ознакомить тов. Наседкина. Нарком согласился поставить вопрос перед СНК"; Наседкин же направил его начальнику УРО ГУЛАГа Г. М. Грановскому "для исполнения".
Вот что позднее докладывал зам. начальника ОУРЗ Сорокского ИТЛ Г. П. Покровский начальнику ГУЛАГа о выполнении указа ПВС от 12 июля:
"…Только за один месяц было освобождено и передано в РККА около 18.000 человек. Фронт от лагеря находился недалеко.
Отдельные точки лагеря вплотную подходили к финляндской границе и, естественно, что в первые дни войны заключенные и аппарат лагеря явились не только свидетелями фронта, но и его участниками. Мне пришлось быть участником одного эпизода.
Одно из подразделений лагеря, находящееся на спецточке вблизи г. Выборга, при наступлении немцев стало эвакуироваться, отходить к Лодейному Полю. При марше по болотистой местности по лежневой дороге был замечен прорыв танковой колонны немцев… Положение становилось критическим. Тогда один из заключенных выскочил на лежневку, подскочил к стоящей грузовой машине, сел за руль и, развернувшись, с полного хода двинулся в сторону идущему головному танку. Налетев на танк, заключенный геройски погиб вместе с машиной, но танк тоже стал и загорелся. Дорога была загорожена, остальные танки ушли обратно. Это спасло положение и дало возможность эвакуироваться колонне дальше.
Фамилию этого заключенного установить нам не удалось, несмотря на все принятые со стороны лагеря и органов НКВД Карело-Финской ССР усилия.
Часть заключенных, в прошлом служивших в РККА, после их освобождения буквально немедленно отправлялись на фронт. Представители командования, специально приезжавшие за подобными партиями с фронта, исключительно хорошо отзывались о боеспособности этого контингента.
На Ухтинском направлении в районе Кеми одно из подразделений, сформированное в большинстве из заключенных Сорокского лагеря, находилось в обороне… При атаке немцев на это подразделение силами, вдвое превышающими, один из бойцов, не вытерпев нахождение в обороне, выскочил из прикрытия и с криком и руганью нецензурными словами по адресу немцев, бросился вперед. Его примеру последовали все бойцы. Это было настолько неожиданным и стремительным, что немцы не выдержали и отступили, понеся большие потери…
Не без интереса отметить, как проходило освобождение поляков.
Мне лично приходилось участвовать и оформлять освобождение более 1.500 человек поляков, содержавшихся в Сорокском лагере… Как только эта категория узнала об их освобождении, сразу изменились отношения между отдельными группами этих заключенных. Бывшие офицеры, чиновники, торговцы и прочая категория бывших польских верхушек отделилась от крестьян, рабочих и мелких служащих, первые начали повелевать последними, задавая тон. Буквально на следующий день у отдельных заключенных бывших офицеров польской армии появились денщики, которые чистили, чинили их одежду и обувь, ходили на кухню за обедом и т.п.
Первым занятием освобождаемых началось обшивание, восстановление своих знаков, эмблем и т.п. Были вытащены старые конфедератки, пришивались к ним и завалявшиеся обломанные "петухи" и т.п.
Вопрос о войне… мало кого интересовал. Больше всего были вопросы, куда лучше поехать, где лучше жить…
Содержавшиеся в этих колоннах вместе с поляками перебежчики из Чехословакии (по документам значившиеся венгерско-подданными) исключительно недоброжелательно отзывались о поляках и прямо заявляли: "гражданин начальник, с них вояки не будут, лучше пошлите нас". Просьбы чехословаков об отправке на фронт доходили до слез и, надо сказать, по моему мнению эти просьбы были искренними…"
Результаты эвакуации заключенных из тюрем НКВД (по состоянию на 22 января 1942-го) выглядели так:
Всего эвакуировано — 141 527 человек, из них:
— из тюрем Украины — 45 569 человек;
— Белоруссии — 9573;
— Карело-Финской ССР — 3025;
— Латвийской ССР — 3722;
— Литовской ССР — 1363;
— Молдавской ССР — 4846;
— Эстонской ССР — 4047;
— Крымской АССР — 2035;
— Ленинградской области — 18 906;
— Калининской области — 2679;
— Мурманской области — 987;
— Смоленской области — 3510;
— Орловской области — 3710;
— Тульской области — 2152;
— Курской области — 5033;
— Ростовской области — 1723;
— Рязанской области — 1823;
— Воронежской области — 2746;
— Краснодарского края — 2000;
— из Владимирской и Орловской тюрем НКВД — 2210;
— Москвы — 19 868 человек.
"Остались в тюрьмах не вывезенными" на занятой противником территории — 21 504 человека, освобождено при эвакуации — 7444, бежало в пути при бомбежках — 819, бежало от конвоя — 264 человека. Убито в пути при бомбежках — 23 заключенных, убито в пути при попытке побега — 59, "освобождено налетом банд" — 346, расстреляно в тюрьмах — 9817, расстреляно конвоем в пути при подавлении бунта и сопротивления — 674, "незаконно расстреляно конвоем в пути" — 769, умерло в пути — 1057 заключенных.
Всего по учетным данным в ходе эвакуации выбыло по разным причинам 42 776 заключенных.
С 22 июня по 31 декабря 1941 года было осуждено 277 работников НКВД, из них 184 оперативных работника госбезопасности, а остальные 93 — технические работники, вахтеры, надзорсостав тюрем, лагерей и колоний. Больше всего среди них было осужденных за нарушение "социалистической законности" и злоупотребление служебным положением ещё в 1937-1939 годах — 70 человек, немало — и за "преступно халатное отношение к службе" — 55 человек, за расхищение социалистической собственности, кражи и хулиганство — 30 человек. По статьям, напрямую связанным с начавшейся войной, осуждено: измена Родине — 2 человека; антисоветская агитация — 15 человек; добровольная сдача в плен — 16 человек; дезертирство с поля боя — 9 человек; невыполнение приказа из-за трусости — 25 человек; разглашение государственной тайны — 2 человека; самочинные расстрелы и убийства — 19 человек.
Так, зам. начальника тюрьмы А. Х. Табер и помощник оперуполномоченного В. А. Мохов были 13 сентября приговорены военным трибуналом к ВМН "за участие в самочинном расстреле 714 заключенных, эвакуированных из тюрьмы № 28 белорусского города Глубокое". Проходившие по этому же делу И. Я. Баталов, В. Н. Малинин и П. И. Скребневский получили по 10 лет.
1 ноября военный трибунал приговорил участвовавших в избиениях заключенных дежурного помощника начальника тюрьмы М. Ф. Копенкина и старшего Надзирателя М. В. Агутина к 5 годам заключения "с направлением в действующую армию". В целом же провинившихся сотрудников НКВД теперь карали, вопреки обыкновению, не слишком сурово. Из упомянутых 277 работников лишь 22 человека были приговорены к расстрелу, 76 человек — к срокам от 6 до 10 лет, 88 — к срокам до 5 лет включительно, 80 — осуждено к заключению с заменой наказания направлением на фронт, остальные 11 человек — осуждены условно и к принудительным работам.
………….
1941 г. июнь, Москва. — «Справка о военнопленных и интернированных военнослужащих быв[шей] польской армии»
http://www.katyn-books.ru/archive/1940_2000/19402000.html#157.doc
Сов. секретно
Справка
о военнопленных и интернированных военнослужащих
быв. польской армии
1. Всего поступило военнопленных, захваченных частями РККА и интернированных в Прибалтике — 130242 чел.
2. Отпущено в западные области УССР и БССР … 42400 чел.
3. Передано германским властям … 43042 чел.
4. Отправлено в распоряжение УНКВД в апреле-мае 1940 г . … 14587 чел.
5. Арестовано, осуждено, умерло и бежало за все время … 2758 чел.
6. Содержится в лагерях НКВД … 27455 чел.
Начальник Управления НКВД СССР
по делам о военнопленных и интернированных
капитан госбезопасности
П. Сопруненко
РГВА. Ф. 1/п. Оп. 01 е. Д. 4. Л. 250. Подлинник
[1] См. № 174. Примечательно, что в данной справке количество отправленных в УНКВД в апреле-мае 1940 г. указано 14 587 человек, в справке же от 3 декабря 1941 и более поздних — 15 131 человек (см. №№ 175, 204). Первая цифра соответствует данным, приводимым в донесениях начальников трех лагерей и П.К.Сопруненко за вторую половину мая 1940 г. (см. №№ 79, 80, 81, 90). Чем можно объяснить появление новых данных? Может быть, офицеров и полицейских, которых позднее отправляли из лагерей для военнопленных в тюрьмы, тоже расстреливали? Пока на этот вопрос еще нельзя ответить с уверенностью. Обращает на себя внимание в справке количество арестованных, осужденных, бежавших и умерших в лагерях — 2758 человек. Если вычесть из нее количество бежавших и умерших, которое указано в справке от 3 декабря 1941 г. (см. № 175), то окажется, что на 28 июня было арестовано и осуждено 830 человек. В справке же от 3 декабря 1941 г. указано: «убыло из лагерей по разным причинам за все время (освобождено по заключениям, отпущено по приказу НКВД из Львовского лагеря и арестовано оперорганами) 683 ч. Возможно, по амнистии 12 августа 1941 г. часть из арестованных была освобождена и отправлена на формирование Польской армии.
………..
Эвакуация тюрем. 1941
hro.org, 03/11/07
• Жертвы репрессий
Александр Гурьянов, Александр Кокурин: Одному из авторов (А. К.), сотруднику Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), в 1989-1991 годах довелось готовить ответы на запросы органов КГБ и прокуратуры Волынской, Львовской и Ровенской областей Украины, а также Гродненской и Минской областей Белоруссии по фактам массовых расстрелов заключенных в тюрьмах НКВД указанных областей в период эвакуации их летом 1941 года. Ниже представлено несколько из выявленных в ГАРФ архивных документов Тюремного управления НКВД СССР, а также подборка из архивных документов Конвойных войск НКВД СССР (составленная А. Г.).
Полностью документы, выявленные в ГАРФ, будут вскоре опубликованы варшавским издательством "KARTA" в книге, в которую, кроме упомянутых материалов Конвойных войск, войдут также свидетельства уцелевших очевидцев трагической эвакуации и документы из архивов Украины по этой теме.
Самый ранний документ нормативного характера о порядке эвакуации заключенных, который удалось выявить в ГАРФ — это докладная записка от 4 июля 1941 г. (1) (слова в угловых скобках в документе зачеркнуты. Прим. ред.):
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР
тов. БЕРИЯ
Дальнейший вывоз заключенных из тюрем прифронтовой полосы, как вновь арестованных после проведенной эвакуации тюрем, так и в порядке расширения зоны эвакуации, считаем нецелесообразным, ввиду крайнего переполнения тыловых тюрем и трудностей с вагонами.
Необходимо предоставить начальникам УНКГБ и УНКВД <совместно>, в каждом отдельном случае, по согласованию с военным командованием решать вопрос о разгрузке тюрьмы от заключенных в следующем порядке:
1. Вывозу в тыл подлежат только подследственные заключенные, в отношении которых дальнейшее следствие необходимо для раскрытия диверсионных, шпионских и террористических организаций и агентуры врага.
2. Женщин с детьми при них, беременных и несовершеннолетних, за исключением диверсантов, шпионов, бандитов и т. п. особо опасных, — освобождать.
3. Всех осужденных по Указам Президиума Верховного Совета СССР от 26. 6, 10. 8 и 28.12 — 1940 г. и 9.4 с. г., а также тех осужденных за бытовые, служебные и другие маловажные преступления, или подследственных по делам о таких преступлениях, которые не являются социально опасными, использовать организованно на работах оборонного характера по указанию военного командования, с досрочным освобождением в момент эвакуации охраны тюрьмы.
4. Ко всем остальным заключенным /в том числе дезертирам/ применять ВМН — расстрел.
Просим Ваших указаний.
ЗАМ. НАРОДНОГО КОМИССАРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР
<ЧЕРНЫШОВ>
НАЧАЛЬНИК ТЮРЕМНОГОУПРАВЛЕНИЯ
<НИКОЛЬСКИЙ>
"4" июля 1941 г.
К этому времени практически вся Литва, западная Украина и западная Белоруссия уже были заняты немцами. Таким образом, мы не знаем ни одного директивного документа о порядке эвакуации тюрем с этих территорий, в ряде случаев сопровождавшейся физической ликвидацией заключенных. В выявленных архивных документах НКВД цель "операции" не сформулирована в явном виде. По-видимому, фактически она состояла, прежде всего, в том, чтобы не оставить противнику живых свидетелей преступной практики НКВД, как в довоенное время, так и в дни войны. Во многих местах эта цель достигалась уничтожением заключенных — главным образом подследственных и осужденных по "контрреволюционным" статьям. О массовых убийствах заключенных и ужасающих зверствах в тюрьмах и во время пешего конвоирования в первые дни военных действий известно из рассказов и свидетельств уцелевших. Об этой стороне "операции", не отраженной в термине "эвакуация тюрем", в ряде документов НКВД говорится иносказательно ("убытке по первой категории"). В приведенных документах исправлены явные опечатки и грамматические ошибки. Географические названия даны по состоянию на 1 января 1941 г. (2), либо в традиционном более раннем написании, если оно используется в документе. В связи с ограниченным объемом журнальной статьи, далее архивные документы Тюремного управления приводятся с сокращениями, которые затрагивают, в основном, сведения, не относящиеся к "Западным областям" УССР и БССР -т.е. бывшим территориям Польши, на которых масштабы "убытия по 1-й категории" были наибольшими (а также сведения об эвакуации работников НКВД).
Из "Докладной записки об эвакуации тюрем НКВД БССР" зам. начальника Тюремного управления НКВД БССР лейтенанта госбезопасности Опалева начальнику Тюремного управления НКВД СССР майору госбезопасности Никольскому, от 3 сентября 1941 г. (3):
"[…] заключенные были эвакуированы из тюрем: Глубокое, Молодечно, Пинск, Столин, Дрогичин, Орша, Полоцк, Витебск, Могилев, Мозырь, Гомель, Червень, Вилейка и Столбцы, Из остальных тюрем з/к или были выведены из тюрем и разбежались по дороге во время налета на них немецких самолетов, или же были оставлены в тюрьмах при занятии городов немецкими войсками.
В первый день войны 22 июня 1941 года в связи с вступлением немцев в г. Брест в 5 часов утра, Ломжу в 12 часов дня, ввиду невозможности эвакуации тюрем, заключенные были оставлены в корпусах.
[…] После 11 часов дня телефонная и телеграфная связь с Гродно была прервана. О дальнейшей судьбе тюрьмы стало известно лишь 28 июня 1941 года лично от нач. тюрьмы Владимирова и начсанчасти Горюнова, которые сообщили:
"В 2 или 3 часа дня во время последующей бомбардировки города, одна из брошенных с самолета бомб упала на главный корпус тюрьмы, который разрушила, похоронив под обломками большое количество заключенных. Ночью упала третья бомба, которая разрушила часть корпуса второго и развалила баркас. Находившиеся в корпусе заключенные выбежали из него и устремились на улицу. Находившийся надзорсостав не смог их удержать. Не получив никакого указания ни от нач. НКГБ и НКВД, т.к. их уже в городе не было, Владимиров дал распоряжение тюрьму оставить и выйти из города надзорсоставу.
[… ] Вечером 22 июня из Волковыска нач. тюрьмы Ладугин сообщил о приближении немецких войск. Ему было дано указание вывести заключенных пешим порядком, В 23 часа он сообщил по телефону, что закл. вывел и двигается со всем личным составом на Барановичи. [… ] для оказания помощи в эвакуации заключенных в г. Гродно был командирован нач. оперативного отделения Паремский (выехал в 8 часов вечера 22 июня), но в Гродно он не пробрался, а доехал только до Молодечно Вилейской области, где он по телефону 23 июня связался с начальниками тюрем Ошмяны, Глубокое, Вилейка и дал им распоряжение об эвакуации заключенных. Сам же он эвакуировал тюрьму Молодечно.
[… ] в 10 часов утра 24 июня приехали в г. Минск сотрудники тюрем Новогрудка, Барановичей, Лиды, Несвижа, Бреста, которые передали, что все города Барановичской, Белостокской, Брестской областей эвакуированы 23 июня и часть уже занята немцами.
На потребованные от начальников тюрем данные о тюрьмах, они рапортами сообщили:
Зам. нач. оперчасти тюрьмы Барановичи Изотов (нач. тюрьмы был в отпуске):
"23 июня 1941 года тюрьма была обстреляна с воздуха из пулеметов. Создалась паника. Руководство УНКВД и УНКГБ из города выехало со всем личным составом сотрудников во время бомбардировки города и здания УНКВД (сгорело). Связи ни с кем не было, сам он растерялся, дал распоряжение заключенных оставить в тюрьме и спасаться личному составу".
[…] Начальник тюрьмы г. Белостока Ковалев донес, что: "23 июня нач. УНКВД капитан госбезопасности Фукин дал ему распоряжение: заключенных в тюрьме закрыть в камерах, оставить тюрьму, а ему с личным составом выезжать из Белостока, что он и сделал". […]
Нач. тюрьмы г, Новогрудок Крючков: "23 июня во время бомбардировки города, он всех заключенных из тюрьмы вывел и посадил в вагоны. На станции на конвой напали местные жители, ворвались в вагоны и освободили заключенных. Во время перестрелки с нападавшими его ранили в руку".
Нач. тюрьмы г. Несвижа Арусланов сообщил рапортом, что "закл. в числе 120 человек он вывел на дорогу и повел пешим строем на ст. Городея. По дороге налетели самолеты, приняв колонну за воинскую часть, начали бомбить ее и обстреливать из пулеметов с пикирующего полета, В результате заключенные разбежались, собрать их не смог".
Начальники тюрем г. Кобрин — Куликов и Пружаны — Чижев, оставили заключенных в корпусах тюрем запертыми на замки. […]
Начальник тюрьм г. Слоним Сокоушин и тюрьмы г. Волковыска Ладугин из Белоруссии сбежали. О судьбе личного состава и заключенных тюремному управлению ничего не известно. Причем Сокоушин присвоил денежные суммы тюрьмы, а ценности заключенных раздал надзирателям. О его злоупотреблениях было сообщено н-ку Особой инспекции НКВД БССР.
Нач. тюрьмы г. Лида — Васерчук оставил заключенных в тюрьме в момент вступления в город немецких войск (Рапорт Васерчука).
Политрук тюрьмы г. Ошмяны Клименко и [неразборч,] Уполном. Авдеев, в момент бомбежки гор. Ошмяны самочинно вывели из камер ЗО чел. заключенных, обвиняемых в преступлениях к-р характера и в подвале тюрьмы расстреляли, оставив трупы незарытыми. Остальных заключенных оставили в корпусах и покинули тюрьму со всем личным составом.
На второй день местные жители г. Ошмяны, узнав о расстреле заключенных, пошли в тюрьму и, разбирая трупы, разыскивали своих родственников. […]
Во время эвакуации заключенных из тюрьмы гор. Глубокое (двигались пешим строем) заключенные поляки подняли крики: "Да здравствует Гитлер". Нач. тюрьмы Приемышев, доведя их до лесу — по его заявлению расстрелял до 600 человек. По распоряжению военного прокурора войск НКВД, Приемышев в г. Витебске был арестован. По делу производилось расследование, материал которого был передан члену Военного Совета Центрального фронта -секретарю ЦК КП(б) Белоруссии тов. Пономаренко. Т. Пономаренко действия Приемышева признал правильными, освободил его из-под стражи в день занятия Витебска немцами. Где Приемышев в данное время — неизвестно — никто его не видал.
Из тюрем Восточных областей Белоруссии не эвакуированы заключенные из г. Слуцка, Приямино и Борисова. О тюрьме г. Минска мною дано объяснение н-ку Оперативного отдела полковнику тов. Ильину. [… ]"
Из доклада начальника Тюремного управления НКВД УССР капитана госбезопасности Филиппова заместителю Народного комиссара внутренних дел СССР Чернышеву и начальнику Тюремного управления НКВД СССР капитану государственной безопасности Никольскому, от 12 июля 1941 г. (4):
"С началом военных действий началась и эвакуация заключенных из тюрем западных областей, в первую очередь из тюрем подвергшихся нападению фашистских войск, а несколько позднее приступили к вывозу из остальных.
Для помощи организации эвакуации заключенных в 0.5 часов 24/VI-41 года были командированы 16 ответственных работников Тюремного Управления НКВД УССР во все Западные области, по 2 человека на каждую.
В 0.4 часа 27/VI-41 года до 4/VII-41 года я с тремя работниками Тюремного Управления также находился в г. Тарнополе и Проскурове где руководил этой операцией и через Штаб ЮЗ фронта добивался вагонов.
Основное препятствие в эвакуации заключенных из тюрем заключалось в отсутствии вагонов.
Несмотря на наличие распоряжений Штаба фронта, на станциях военные коменданты вагонов под заключенных не давали, так как таковых не хватало для перевозки раненых, членов семей и др. воинских перевозок.
Второй основной причиной несвоевременной эвакуации заключенных явилось то, что в большинстве тюрем Западных областей местные органы НКГБ не только не способствовали быстрейшей эвакуации заключенных из тюрем, а наоборот задерживали вывоз контингентов, числящихся за ними, до последнего момента отступления, возлагая потом всю ответственность на начальников тюрем. В особенности характерно такое отношение в Тарнопольской области.
Также проведение операций по 1-й категории в большинстве возлагали на работников тюрем, оставаясь сами в стороне и поскольку это происходило в момент отступлений под огнем противника, то не везде работники тюрем смогли более тщательно закопать трупы и замаскировать внешне.
В отдельности по каждой области дело с эвакуацией заключенных обстоит в следующем виде:
Львовская область — Из тюрем Львовской области убыло по 1-й категории 2464 человека, освобождено 808 заключенных, вывезено перебежчиков 201 и оставлено в тюрьмах 1546, причем в тюрьме N1 1366 человек, в тюрьме N2 66 чел. и в тюрьме N4 114 чел, заключенных. Главным образом обвиняемые за бытовые преступления. В ночь с 23 на 24 июня с/г по приказу Штаба г. Львова весь личный состав тюрьмы совместно с конвойной ротой несшей наружную охрану тюрьмы покинули город и через 4 часа возвратились обратно.
За время отсутствия охраны сбежало из тюрьмы N 1 около 300 заключенных, в основном уголовный элемент.
Все убывшие по 1-й категор. заключенные погребены в ямах вырытых в подвалах тюрем, а в гор. Злочеве в саду.
Все документы и архивы в тюрьмах сожжены, за исключением журналов по учету заключенных, картотек и учета ценностей. Все эти документы прибыли в г. Киев.
На тюрьму г. Злочев было совершено несколько налетов ОУНовской банды. Личным составом эти банды были отбиты. […]
Дрогобычская область — К приезду бригады Тюремного Управления в Дрогобычскую область для эвакуации заключенных, тюрьма г. Перемышль в связи с занятием города противником была уже эвакуирована.
Со слов начальника тюрьмы т. ТЕЛЬНОВА, эвакуация тюрьмы была произведена пешим порядком под артиллерийским обстрелом противника. Заключенные были разбиты на две колонны. В первую из них были включены следственные и осужденные з/к за к-р преступления и во вторую все остальные, в том числе и перебежчики.
Первая колонна заключен., руководимая т. Тельновым, благополучно прибыла в г. Самбор.
Вторая колонна была захвачена немцами. Надзорсоставу удалось сбежать и прибыть в г. Стрый.
В остальных двух тюрьмах г. Самбор и Стрый содержалось 2242 заключенных. Во время эвакуации по 1-й категории убыло по обеим тюрьмам 1101 человек, освобождено 250 человек, этапировано в вагонах 637 чел. и оставлено в тюрьмах 304 чел. заключенных.
27 июня при эвакуации тюрьмы г. Самбор — осталось 80 незарытых трупов, на просьбы нач. т-мы к руководству горотдела НКГБ оказать ему помощь в зарытии трупов — ответ был
получен отрицательный. […] Станиславская область. Из 3-х тюрем г. Станислава, Коломыи, Печенежина этапировано вагонами 1376 чел. По распоряжению начальника УНКВД т. МИХАЙЛОВА в числе
этапируемых заключенных были направлены следственные и осужденные за к-р преступления 294 чел. и 9 чел. осужденных к ВМН, бывш. красноармейцы.
По 1-й категории убыло 1000 человек. По заявлению нач. тюрьмы г. Станислава ГРИЦЕНКО погребение произведено за пределами тюрьмы в вырытой для этой цели яме. Часть 1-й категории погребено на территории тюрьмы в яме.
Освобождено Прокурором было 295 чел. Ввиду отсутствия вагонов в тюрьме осталось 647 чел. заключенных, из них за к-р преступления 282 и остальные за бытовые и служебные преступления — инвалиды. […]
Тарнопольская область — В тюрьме г. Чертков содержалось 1300 заключенных. Для эвакуации всех заключенных было подано достаточное число вагонов, но нач. Горотдела НКГБ распорядился оставить в т-ме 800 заключ. подследственных и осужденных за к-р преступления ввиду чего было эвакуировано лишь 500 человек.
В самый последний момент начальник Горотдела НКГБ отказался от указанных 800 заключенных и заявил нач. тюрьмы: "делайте с ними, что хотите".
Нач. тюрьмы тов. ЛЕВЧУК организовал вывод заключенных пешим порядком под конвоем надзорсостава до г. Каменец-Подольска и дальше, гак как вагонов получить там тоже не удалось.
В тюрьме г. Кременец содержалось 360 заключенных. 26/VI-с/г по распоряжению нач. Горотдела НКВД личный состав оставил тюрьму и выехал по направлению к Катербургу откуда через несколько часов обратно возвратился. За это время из тюрьмы бежал 191 заключенный, остальных заключенных предложено этапировать в г. Проскуров.
Нач. тюрьмы РЯБОВ от должности отстранен и материалы переданы в Особую Инспекцию для расследования.
По имеющимся данным заключенные из тюрьмы Кременец 6/Vll-с/г прибыли в тюрьму г. Харьков. […]
По состоянию на 22/VI — в тюрьме г. Тарнополь содержалось 1790 чел. заключенных. Из этого количества 560 чел. убыло по 1-й категории.
Погребение произведено в вырытых специально для этой цели ямах, однако часть 197 чел. погребены в подвале НКГБ, мелко очень зарыты, операцию проводил нач. УНКГБ.
Из тюрьмы г. Тарнополь этапировано 1008 заключенных пешим порядком до ст. Волочиск, где погружены в вагоны и направлены согласно телеграммы нач. Тюремного Управления НКВД УССР в г. Курск.
Освобождено инвалидов, указников, осужденных за бытовые и маловажные преступления 217 чел. заключенных. В тюрьме остались больные- туберкулезники. При этапировании заключенных пешим порядком при попытке к совершению побегов 18 заключенных убито. […]
В тюрьме г. Бережаны по состоянию на 28/VI-c/r содержалось 376 чел. заключенных, убыло по 1-й категории 174 чел. Погребение произведено в расположении воинской части (старая крепость).
Из общего количества убывших по 1-й категории осталось в подвале тюрьмы 20 человек которых не успели вывезти, так как нач. райотдела НКГБ МАКСИМОВ категорически отказал в предоставлении машин для вывоза трупов.
Кроме того 40 чел. было вывезено на машинах к месту погребения, но не доехав к месту машины во время бомбардировки были разбиты и заключенные оставлены.
В ночь на 30/VI-с/г начальник тюрьмы, оперуполномоченный и 5 надзирателей возвратились для погребения заключенных, но началась снова бомбардировка и их успели только скинуть с машины.
Освобождено осужденных за маловажные бытовые преступления 8 человек. В тюрьму г. Тарнополь вывезено 94 человека, в тюрьме осталось 48 человек числящихся за Райотделом НКГБ и 51 чел. подлежащих освобождению согласно постановления Прокурора.
Начиная с 22/VI — тюрьма неоднократно обстреливалась ОУНовскими бандами. Передний фасад тюрьмы разрушен. […]
Ровенская область — Из тюрьмы г. Дубно по 1-й категории убыло 23О чел., освобождено по бытовым статьям за маловажные преступления и осужденных по Указам 170 человек.
Направлено в тюрьму N 4 г. Роено 250 человек, из которых по дороге оставлено 20 чел. больных, инвалидов и других.
В тюрьме г. Острог из числа 75 заключенных 5 освобождены, остальные остались в тюрьме. […]
Волынская область — Из тюрьмы г. Ковель убыло по 1-й категории 195 человек. Освобождено за маловажные бытовые преступления 300 человек, на месте осталось 145 чел., которых не успели этапировать.
Из тюрьмы г. Владимир-Волынска убыло по 1-й категории 36 человек, освобождено 15 человек, остальные 280 человек остались в тюрьме не вывезенными. […]"
Здесь отсутствует упоминание тюрьмы в Луцке (областном центре Волынской области!), однако другой документ — "Ведомость выбытия и движения эшелонов по тюрьмам НКВД Украинской СССР" (5) сообщает:
"[…] В Луцк — выбыло осужденных к ВМН — 73 з/к. Освобождено — 44 З/к. Расстреляно около 2000 з/к. […]"
В (4) упомянуто начало эвакуации заключенных из Черткова и Коломыи. Ее дальнейший ход описан в следующем документе —
Из докладной записки эам. начальника Тюремного управления НКВД УССР политрука Демехина "О результатах эвакуации заключенных из тюрем г. г. Чертков и Коломыя" начальнику Тюремного управления НКВД СССР Никольскому, от 31 июля 1941 г, (6):
"Тюрьма гор. Чертков
В тюрьме гор. Черткова содержалось — 954 з/к, эвакуация которых производилась 2-го июля 1941 г.
В связи с тем, что вагонов для отправки заключенных в тыл не было, поэтому силами надзорсостава в количестве 56 человек и прикомандированной полуротой бойцов стройбатальона из местного гарнизона все заключенные были этапированы пешим порядком.
Из гор. Чертков этап следовал через пункты: Каменец-Подольск, Жмеринка, Тывров, Ситковцы, Христиновка, Умань.
В пути следования при попытке восстать и бежать было расстреляно 123 заключенных — членов "ОУН".
20. VII. с. г. в г. Умани по распоряжению Военного прокурора фронта и Зам. Народного Комиссара Государственной Безопасности УССР — Майора Госбезопасности т. Ткаченко расстреляно и закопано 767 заключенных, осужденных и следственных по к-р статьям.
Следовавшие этапом заключенные осужденные по бытовым статьям в количестве 64 человека освобождены, из коих 31 з/к /поляков/ временно оставлены в тюрьме г. Умани.
Расстрел указанного контингента был вызван сложившейся обстановкой на фронте, т.к. прорвавшийся противник находился в 20-30 клм. от гор. Умани. […]
Тюрьма гор. Коломыя
Из тюрьмы гор. Коломыя заключенные в количестве 453 человека были эвакуированы 1. VII.с.г. эшелоном по ж.д. в направлении ст. Жмеринка. […]
По пути следования 8. VII. с. f. в 23 часа ночи /в
районе Жмеринки/ на эшелон
заключенных напала вражеская авиация […]
В результате бомбежки […] 290 заключенных разбежались, 5 з/к было убито и 6 ранено.
Принятыми мерами на второй день было собрано 150 заключенных, следственных и осужденных по бытовым статьям, которых Оперуполномоченный т. ТВЕРИТИНОВ с 15-ю надзирателями повел пешим ходом дальше и дойдя до гор. Винницы, поскольку тюрьма г. Винницы была уже эвакуирована, кормить з/к было нечем, всех заключенных своим решением освободил […]
Оставшийся на месте бомбежки нач. тюрьмы тов. КУЗИН на 3-й день собрал в лесу еще 110 заключенных /также в основном из бытовиков/ и несовершеннолетних и в сопровождении 4-х надзирателей доставил их пешим ходом в г. Винницу /из коих по дороге 3 чел. бежало/, где также всех по своему усмотрению освободил […]
Таким образом, из 453 заключенных, 257 заключенных освобождены без надлежащего основания, 11 заключенных убито и ранено во время бомбежки, около 30 заключенных, из слов нач. тюрьмы т.КУЗИНА, убиты при попыте бежать, а остальные заключенные преобладающе (так в документе Прим. ред) из к-р элемента в период бомбежки скрылись."
Зам. начальника 1 отдела Тюремного управления НВД СССР капитан госбезопасности Волхонский, по распоряжению Никольского, подготовил по этой докладной записке Спецсообщение от 5 августа 1941 г. для наркома Берия, его первого заместителя Меркулова и заместителя Серова. Фамилия Ткаченко, отдавшего распоряжение о расстреле в Умани, в Спецсообщении заменена безликим "руководством НКГБ УССР". На экземпляре Спецсообщения, направленного Серову (7), имеется его собственноручная резолюция:
"т. Никольскому
1. Такие донесения надо тщательно проверять, а затем уже писать.
2. Нужно срочно разработать указание нач. тюр. отделов как поступать в таких случаях, учтя опыт ряда тюрем.
И. Серов
5/VIII 41"
У абзаца, сообщающего про расстрел 123 заключенных — членов ОУН при попытке к бунту и побегу, Серов написал на полях вопрос:
"Зарыты ли. Кто видел и т.д."
Из приведенных документов следует, что случаев расстрела заключенных на Украине было значительно больше, чем в Белоруссии. Согласно таблице — справке о количестве заключенных, выбывших в ходе эвакуации (по учтенным данным на 22 января 1942 г.), подписанной зам. начальника 1-го отдела Тюремного управления НКВД СССР Волхонским, расстреляно в тюрьмах: в УССР — 8789 и в БССР — 530 человек; убито при попытке побега: в УССР — 48 человек (в строке БССР — прочерк); расстреляно конвоем в пути при подавлении бунта и сопротивления: в УССР — 123 человека (в строке БССР — прочерк); незаконно расстреляно конвоем в пути: в УССР — 55 и в БССР — 714 человек. (8)
Выявленные документы Конвойных войск НКВД СССР, хранящиеся в Российском государственном военном архиве (РГВА), содержат, главным образом, сведения об отдельных эпизодах эвакуации заключенных из прифронтовой зоны в 1941 г. (в отличие от документов Тюремного управления НКВД СССР, содержащих, наряду с изложениями конкретных событий, много обобщающих статистических справок и сводок). Фрагменты выявленных архивных документов Конвойных войск сгруппированы ниже по признаку наличия сведений об отдельных событиях и "сюжетах" эвакуации. В ряде случаев — это существенно новые сведения по отношению к данным Тюремного управления. Таким образом, материалы Конвойных войск позволяют дополнить и сверить общую картину эвакуации тюрем, воссозданную по документам Тюремного управления.
Литва и Белоруссия
Эти республики накануне военных действий "обслуживала" 42 бригада Конвойных войск НКВД СССР (со штабом в Минске). Из ее состава в немногих выявленных документах, касающихся эвакуации заключенных, упоминаются 226 и 240 конвойные полки. 226 полк дислоцировался в Минске (с подразделениями в Вилейке, Заславле, Молодечно, Свенцянах и Глубоком), а 240 полк — в Вильнюсе. Кроме них, в состав бригады входили также: 131 отдельный конвойный батальон (ОКБ) со штабом в Гродно, 132 ОКБ со штабом в Бресте, 135 ОКБ со штабом в Барановичах.
Из донесения N 1 Зам. начальника Управления Конвойных войск комбрига Кривенко Начальнику Конвойных войск генерал-майору Шарапову, по состоянию на 21 час 23.6.41 (из Минска?):
"[…] В Паневежисе, Каунасе, Вильнюсе, Шаулвй началась эвакуация тюрем […]
[…] НКВД Белоруссии предъявил 226 полку требование на вывоз 23 тысяч заключенных в порядке эвакуации тюрем […]" (9).
Кроме этих отрывочных сведений о начале эвакуации заключенных из тюрем Белоруссии и Литвы, удалось найти в документах изложения всего двух эпизодов "операции", из которых первый относится к Литве —
Из докладной записки начальника 3 отделения НКВД 42 бригады Конвойных войск мл. лейтенанта госбезопасности Компанийца начальнику 3 отдела НКВД СССР ст. майору госбезопасности Белякову (10):
"[…] Старший лейтенант Дьячков и старший политрук Панченко возглавляли эшелон заключенных, погружавшийся из Виленской тюрьмы. Во время налета авиации противника и действия к-р групп в гор. Вильно, Дьячков и Панченко бежали, а за ними почти весь конвой. Оставшаяся группа в 4 человека, во главе с младшим сержантом Умеренковым, силой оружия, понудила паровозную бригаду вести эшелон по маршруту и четверо, вместо 80-ти человек конвоя, отконвоировали 609 человек заключенных в гор. Горький, не имея ни одного побега […] ".
Из донесения командира 242 конвойного полка майора Колесникова из Горького, командиру 14 дивизии Конвойных войск в Москву, от 4 июля 1941 г.:
"3.7.41 г. на ст. Горький прибыл эшелон с 609 заключенными и двумя трупами. Все сданы в Горьковскую тюрьму. Эшелон охраняли всего 4 конвоира 240 конв. полка.
Старший состава конвоя — мл. сержант Умеренков доложил, что:
1. Эшелон количеством заключенных около 1700 чел. формировался на ст. Вильнюс. Конвой от 240 конв. полка. Фамилии начальника эшелона прибывшие красноармейцы не знают.
Заместителем нач. эшелона по п/ч являлся политрук Панченко.
2. К концу формирования и перед отправкой эшелона из одного вагона был совершен массовый побег с одновременным обстрелом эшелона диверсионной группой.
3. Состав конвоя с двумя станковыми пулеметами вступил в бой с диверсантами.
4. Мл. сержант т. Умеренков принял все меры к выходу эшелона со ст. Вильнюс и по его (Умеренкова) словам приказал силой оружия машинистам отправлять поезд.
5. В момент отправления неизвестными лицами часть эшелона была отцеплена и осталась на месте, часть же с 4-мя кр-цами охранявшими до 20 вагонов убыла из Вильнюса и 3.7.41 прибыла в г. Горький.
6. Личные дела на весь состав эшелона привезены в г. Горький и сданы в тюрьму
[…] " (11).
Из информационной сводки Управления Конвойных войск НКВД от 23 июля 1941 года:
" […] 23 июня с.г. на ст. Вильно (товарная) был погружен эшелон с госпреступниками из Виленских тюрем. Начальник эшелона ст. лейтенант Дьячков, ввиду начавшейся стрельбы на станции и входа немецких передовых частей в город, оставил эшелон заключенных, а сам с конвоем с санитарным поездом выехал из Вильно.
Мл. сержант Умеренков с красноармейцами Сергеевым, Марковым и Разгоняевым, после выполнения поставленной перед ними задачи, прибыли на станцию к эшелону и не застав конвоя у эшелона, Умеренков принял решение с тремя бойцами под огнем противника вырвать эшелон с госпреступниками из города и отконвоировать к месту назначения. В городе и в районе вокзала к этому времени началась частая ружейно-пулеметная стрельба, Умеренков, выставив два бойца для охраны эшелона, а третьего с ручпулеметом расположил у эшелона для обороны, сам побежал к дежурному по товарному вокзалу требовать паровоз, дежурный предоставить паровоз отказал, Умеренков, видя безвыходное положение, под силой оружия посадил дежурного по станции на маневровый паровоз, прицепил к эшелону и приказал везти.
К этому времени по эшелону открылся ружейно-пулеметный огонь, Умеренков, прикрываясь огнем своего ручного пулемета и винтовок, вывел эшелон с товарной станции и доследовал до пассажирского вокзала гор. Вильно, на пассажирском вокзале машинист с паровоза бежал, Умеренков вторично под силой оружия задержал одного железнодорожника (оказавшегося машинистом паровоза) посадил его на паровоз и под угрозой оружия в 4.00 утра 24,6 отправился с эшелоном из Вильно.
В пути движения эшелон дважды подвергался бомбардировке с воздуха и только благодаря находчивости, решительности и мужеству тов. Умеренкова, а также красноармейцев Сергеева, Маркова и Разгоняева эшелон с госпреступниками в количестве 609 заключенных был вырван из рук противника и доставлен в Горьковскую тюрьму […] " (12).
Более известен второй эпизод — расстрел 209 заключенных из Минска (где содержались также заключенные из западной Белоруссии) под местечком Червень в Белоруссии. Это событие описано в двух документах Конвойных войск, причем изложение из документа (10) ранее публиковалось Владимиром Абариновым (13). Изложение в другом документе отличается тем, что в нем названа конвойная часть и лицо, отдавшее распоряжение о расстреле —
Из оперсводки командира 42 бригады подполковника Ванюкова начальнику Управления Конвойных войск, по состоянию на 5.7.41:
"[…] В ночь с 24 на 25.6.41 конвоем 226 полка в количестве 170 чел. эвакуированы заключенные из всех тюрем г. Минска за реку Березина для отрывки окопов. В пути движения в районе Червень состав конвоя вместе с колонной заключенных подвергся сильной бомбардировке с воздуха, распоряжением начальника тюремного управления НКВД БССР СТЕПАНОВА заключенные за к/р преступления были расстреляны, а остальных распустили. Конвой в полном составе 3.7 возвратился в часть." (14).
Краткое упоминание уцелевшего очевидца-заключенного (арестованного НКВД в 1940 г. за участие в польском партизанском отряде) об этом расстреле приведено о работе польского историка Томаша Стшембоша (15).
Западная Украина
Эвакуация тюрей на Украине отражена в документах 13 дивизии Конвойных войск НКВД, которая "обслуживала" всю территорию УССР (штаб дислоцировался в Киеве, позже в Броварах под Киевом и затем в Харькове), а также в документах входящих в ее состав конвойных частей: — 233 полка со штабом во Львове и подразделениями во Львове, Перемышле, Владимир-Волынске, Луцке, Дубно, Тарнополе, Станиславе и Коломые (но внутренняя тюрьма НКГБ в Коломые находилась под охраной 154 отдельного батальона); — 154 отдельного батальона со штабом в Черновцах; — 227 полка со штабом в Киеве; — 249 полка со штабом в Одессе.
Кроме перечисленных частей, в состав 13 дивизии КБ НКВД входил еще 228 конвойный полк со штабом в Харькове, 229 конвойный полк, который с осени 1939 г. был полностью занят охраной и конвоированием польских военнопленных (с начала 1941 года штаб полка — во Львове) и 237 конвойный полк со штабом в Кишиневе.
Самый ранний эпизод в выявленных документах Конвойных войск связан с тюрьмой в ПЕРЕМЫШЛЕ —
Из внеочередной сводки из Львова командира 233 полка майора Дюльдина командиру 13 дивизии полковнику Завьялову от 22 июня 1941 г., 18 ч. 40 м.:
"Перемышльскую тюрьму разбомбили, восемьсот заключенных устроили бунт, тюрьма не охраняется, связи перемышленским взводом не имею […]" (16)
Из раздела "Боевая деятельность 233 конвойного полка" обзора боевых действий частей 13 дивизий KB НКВД СССР за период с 22.6.41 по 1.1.42 г. (17):
"[…] В первый же день военных действий полк приступил к эвакуации тюрем западных областей Украины пешим порядком до г. Львова […] 22 июня 1941 г. Перемышленская тюрьма, охраняемая взводом полка, и казармы взвода, находящиеся в 200 мтр от тюрьмы, подверглись внезапной артиллерийской и воздушной бомбардировке. Здание тюрьмы было частично разрушено, з/к подняли бунт и пытались вырваться из под охраны караула. Энергичными действиями караула и подоспевшими бойцами взвода бунт был подавлен и з/к были размещены в неразрушенные камеры […]
[…] Первая партия з/к была отправлена поездом в тюремном вагоне во Львов.
Вторая партия в составе 800 з/к под конвоем в составе 14 чел., начальник конвоя сержант Кривошеее, была выведена пешим порядком в направлении Самбор […] При подходе колонны з/к к Нижанковицам, она была атакована немецким отрядом мотоциклистов, кон-t вой был вынужден принять бой. Оставив з/к на произвол, конвой залег и открыл ружейный огонь и огонь 2-х ручных пулеметов, бой продолжался около часа.
Противник, оставив несколько подбитых мотоциклов и около десятка трупов, скрылся. За время боя з/к разбежались, попытки конвоя собрать з/к ни к чему не привели […]".
Однако в более раннем документе обстоятельства эвакуации заключенных из Перемышля представлены немного иначе —
Из внеочередной оперативной сводки N 5 командования 233 полка из Львова, за период времени с 5.00-22.6.41 по 22.00-26.6.41, командиру 13 дивизии полковнику Завьялову (18):
"[…] В 9.00 23. 6. 41 г. из Леремышля прибыл с 27 бойцами младший лейтенант тов. Латышев, отконвоировав 185 з/к из Перемышля в Хыров […]".
И далее в этом же документе про второй конвой из Перемышля —
"[…] Сразу за городом немцы стали обстреливать группу э/к и конвой из винтовок и пулеметов. По команде начальника конвоя, конвой и з/к залегли. Конвой открыл огонь. Видя превосходство сил противника эти 14 человек с боем начали отступать оставив з/к […]"
Из "Доклада о служебной деятельности и боевых действиях частей дивизии за период с 22.6.41 г. по 22.12.41 г." (19):
"[…] 22.6.41 г, около 9.00 командир взвода — младший лейтенант т. Латышев (выполнявший службу по охране тюрьмы в г. Перемышле) с составом конвоя 27 чел., пешим порядком вывел 185 особо опасных заключенных, которых доставил в г. Львов и сдал в тюрьму […]"
Из выявленных документов Конвойных войск неясно, куда была доставлена первая группа заключенных из Перемышля: в Хыров? во Львов? Согласно документам Тюремного управления, первая колонна заключенных — подследственных и осужденных за контрреволюционную деятельность, руководимая начальником тюрьмы Тельновым (а не мл. лейтенантом Латышевым), прибыла в г. Самбор (и в дальнейшем разделила участь заключенных самборской тюрьмы, значительная часть которых "убыла по 1-й категории"? — см. выше).
Луцк
Из "Доклада о служебной деятельности и боевых действиях частей дивизии за период с 22.6.41 г. по 22.12.41 г." (19):
"[…] Бомбардировкой 23.6.41 г. г. Луцка тюрьма и здание роты несущей охрану тюрьмы — были разрушены. При бомбардировке з/к охранялись во дворе тюрьмы и потом пешим порядком были направлены в Дубно и далее вглубь страны […]".
Из раздела "Боевая деятельность 233 конвойного полка" обзора боевых действий частей 13 дивизий KB НКВД СССР за период с 22.6.41 по 1.1.42 г. (17):
"[…] 22, 23 и 24 июня г.
Луцк находился под интенсивной бомбардировкой авиации пр-ка, в результате тюрьма была разрушена, большая часть з/к во время бомбардировки была убита, караул, охраняющий тюрьму, до момента создавшейся угрозы захвата np-ком г. Луцк продолжал нести службу […]".
Из Приказа по 13 дивизии Конвойных войск НКВД СССР, 9 сентября 1941 г., N 036, гор. Харьков, "О награждении военнослужащих 233 конвойного полка НКВД" (20):
"[…] Младший сержант командир отделения МУТАЛИБОВ Гебюк Куханович 22. 6.41 г., будучи начальником караула по охране Луцкой тюрьмы, проявил инициативу, стойкость и выдержку. При налете фашистской авиации на тюрьму часть корпуса была разбита. Воспользовавшись этим заключенные пытались совершить побег. Одновременно тов. Муталибов смело отразил нападение вражеских лазутчиков из "пятой колонны", пытавшихся проникнуть в тюрьму для содействия побегу заключенных […)".
Как видно, расстрел около 2000 заключенных луцкой тюрьмы, о котором сообщает упомянутый выше документ Тюремного управления (5), в материалах Конвойных войск не отражен (но говорится о попытке побега и гибели заключенных во время бомбардировки). Причем, в связи с попыткой побега одобрены (но не названы) действия мл. сержанта Муталибова.
Владимир-Волынск
Из раздела "Боевая деятельность 233 конвойного полка" обзора боевых действий частей 13 дивизий KB НКВД СССР за период с 22.6.41 по 1.1.42 г. (17):
"[…] 22 июня тюрьма и казарма взвода во Владимире-Волынске была подвергнута артиллерийскому обстрелу и бомбежке авиации немцев. Противник форсировал р. Буг стремясь окружить гор. Владимир-Волынск. Командир взвода, вместе с начальником тюрьмы, под артиллерийским обстрелом и беспрерывной бомбардировкой авиацией, вывели самостоятельно з/к пешим порядком в направлении г. Луцк […]".
Однако эту версию событий в тюрьме Владимир-Волынска опровергают другие документы 13 дивизии Конвойных войск —
Из "Доклада о служебной деятельности и боевых действиях частей дивизии за период с 22.6.41 г. по 22.12.41 г." (19):
[…] 23.6.41. г. […] здание тюрьмы г. Владимира-Волынска было разрушено бомбардировкой противника. Администрация тюрьмы и весь надзорсостав к этому времени разбежались, заключенные в тюрьме оставлены были без внутренней охраны.
Охрана тюрьмы производилась силами взвода 233 полка во главе мл. лейтенанта Каневского.
Во время артиллерийского обстрела города, заключенные подняли бунт и начали совершать массовый побег, взвод Каневского вынужден был применить оружие по убегающим з/к, в результате чего большая часть заключенных были расстреляны. Всего заключенных в тюрьме находилось около 500 чел.
Последняя мера была вполне правильной в связи с приближением противника и невозможностью эвакуировать з/к пешим порядком.
Такое же положение было в г. Львове и других городах западных областей […]". (подчеркнуто составителем)
Согласно данным из Других документов Конвойных войск и Тюремного управления, по состоянию на 10-23 июня 1941 г. в тюрьме Владимир-Волынска содержалось от 317 до 333 заключенных (4, 21, 22, 23), а не около 500. Однако в целом эта версия событий в тюрьме Владимир-Волынска подтверждается свидетельством очевидца — бойца 233 конвойного полка —
Запись со слов красноармейца Владимир-волынского взвода Долгодворова (24):
"К[оманди]р взвода мл. лей[тенант] Каневский -взв[од] 38 чел.
23.6 в Ю. 00 Вл[адимир-]Волынск был обстрелян из самолетов — бомбили — Бомбард. казарм убито 2 кр-ца Кононов Егор Андреевич и Евсеев Сергей Викторович и ранен кр[асно-армеец] Ермолин […] и при бомбард, тюрьмы убит кр-ц Рогозин Николай и ранен в голову кр-ц Чертов Андрей Иванович с 22 утра я и 6 кр-цев оставались в наряде по охране помещения взвода — при бомбардировке меня ранило в голову осколком. Я и кр-ц Починков ефр[ейтор] Мокеев В. захватив раненого кр-ца Ермолина, ушли в тюрьму ко взводу — ушли в укрытие. 23.6 около 10 часов утра администрация тюрьмы бросила тюрьму и ушла, а взвод продолжал охрану. Примерно в 11 часов утра по ком[анде! к[оманди]ра взвода по убегающим з/к открыт пулеметный и ружейный огонь — в итоге всех з/к расстреляли и убыли из В. -Волынска в г. Луцк в составе к-ра взвода мл. л. Каневского и 33-х кр-цев, а раненых кр-цев отправили в госпиталь […]". (подчеркнуто составителем)
Дальше в рассказе — отступление из Владимира Волынского (сначала в Луцк, оттуда в направлении Дубно и потом в Ровно), в ходе которого взвод постепенно рассеялся, а сам Долгодворов оказался в Киеве. Рассказ не датирован, не указано, кем и где он записан, однако в своей заключительной части запись приобретает характер протокола допроса, проведенного, по-видимому, о Киеве кем-то из управления 13 дивизии. Кроме названных выше, упоминаются фамилии красноармейцев взвода: Чернясина, Громова, Кузовкова, а также мл. сержанта Дворцова и мл. лейтенанта Каневского. Все они (и сам Долгодворов Михаил Иванович) по состоянию на 1 июня 1941 г. числятся в штатно-списочном составе 2-го стрелкового взвода 9-й роты 233 полка (всего 42 человека, командир взвода — мл. лейтенант Каневский Григорий Назарович, в списке нет Чернясина, но есть Черняев Иван Васильевич) (25).
Возможно, что неосведомленность Тюремного управления о массовом расстреле заключенных во Владимир-Волынске (доклад (4) сообщает об убытии по 1-й категории "всего" 36 человек) связана с предшествующим бегством тюремной администрации, отмеченным в процитированном выше документе.
Львов
Документы Конвойных войск свидетельствуют о том, что с самого начала военных действий обстановка во Львове была неустойчивой вследствие германских бомбардировок и артобстрелов, диверсионных действий против частей Красной Армии внутри города и панических опасений, что противник может войти в город неожиданно. По-видимому, эта неустойчивость обстановки, в сочетании с отсутствием необходимых для эвакуации транспортных средств, попытками побегов из тюрьмы N 1, перерывами связи с вышестоящим начальством и убеждением в недопустимости оставления "контрреволюционеров" противнику, предопределила решение о судьбе заключенных.
Из оперативной сводки N 4 штаба 13 дивизии Начальнику Конвойных войск НКВД Шарапову, из Киева, по состоянию на 8-00 24/6-41:
"[…] Львовом связи нет, высланы делегаты связи […]" (26).
Из "Доклада о служебной деятельности 233 полка Конвойных войск НКВД за период военных действий с 22.6.41 по 29.7.41" (27):
"Боевые действия полка развернулись С 5.00 22.6.41, т.е. с момента налета 10-12 бомбардировщиков пр-ка на город Львов […]
[…] были усилены караулы NN 1, 2 и 3 в тюрьмах города Львова и выставлен новый усиленный караул в тюрьме N 4, до этого охраняемой надзорсоставом тюрьмы.
В 7. 35 22. 6. 41 распоряжением Командующего 6-й армией, полк принял под охрану и оборону 5 важных городских объектов: электростанцию, радиостанцию, газовый завод, главпочтамт и нефтеперегонный завод.
[…] С 22.6.41 полк вошел в подчинение Начальника УНКВД по Львовской области капитана милиции тов. ДЯТЛОВА. […]
[…] начальником УНКВД по Львовской области, для установления порядка в городе Львов, на полк было возложено в ночь с 22.6.41 на 23.6.41 и с 23.6.41 на 24.6.41 патрулирование, куда выделялось каждую ночь по 100 чел. Кроме этого, в силу сложившейся обстановки, полк на протяжении 22.6-29. 6.41 и по заданию начальника УНКВД и по заданию коменданта города, выбрасывал ряд подразделений, от отделения до роты, для выполнения оперативных задач, напр.: усмирение арестованных в 1-м отделении милиции по ул. Яхимовича; предотвращение ограбления магазинов в районе ул. Клепаровской; обыск помещений на территории пивоваренного завода, откуда была обстреляна грузовая автомашина полка; оцепление и обыск домов в разных районах города Львова, с окон чердаков которых обстреливались проходящие части Красной Армии, подразделения и автомашины полка и т.д. […]".
Из оперативной сводки 233 полка командиру 13 дивизии KB НКВД полковнику Завьялову, по состоянию на 11.00 24.6.41 (28):
"Доношу, что по распоряжению начальника УНКВД 23.6.41 в 20.00 и 24.6,41 в 3.00 полк поднимался со всем обозом для отхода из гор. Львова […] Заключенные […] в тюрьме N 1 […] сломали камеры и совершили массовый побег, который был ликвидирован нашими бойцами […] Было применено оружие боесоставом […] в результате чего по неполным данным имеется 20 убитых з/к и 46 раненых […]".
(затем число жертв было скорректировано на 13 убитых и 6 раненых — прим. сост.}
"[…] Решено всех з/к вывезти из тюрем, но отсутствие вагонов тормозит проведение данной операции. Вывозу подлежит 5000 з/к, что составляет 2,5 эшелона […] " (28).
Из оперативной сводки N 39 штаба 13 дивизии, по состоянию на 8.00 12 июля 1941 г.:
"[…] Конвой старшего лейтенанта Криницина, з/к 527 конвоя 33, убыл Львова 23 июня[…] " (29).
Из оперативной сводки N 7 штаба 13 дивизии Начальнику Конвойных войск НКВД Шарапову, из Киева, по состоянию на 13-00 25/6-41:
"[…] По 233 полку =+= В 11-30 25/6-41 майор Дмитриев по прямому проводу из Волочиска сообщил: что 23/6 233 полк по приказанию начальника УНКВД из города отходил, но после вернулся в казармы тчк В этот же день тюремная администрация и охрана покинула город тчк Тюрьма HP 1 обстреливалась ружейным и пулеметным огнем с прилегающих зданий тчк Обстановка на 24/6 и 25/6 во Львове неясна и связи с ним нет тчк […]" (30).
Ввиду отсутствия прямой связи со Львовом, сведения оттуда поступали через Волочиск, где временно располагался штаб 229 полка (командир — майор Дмитриев), конвоировавшего пешие колонны военнопленных "бывшей польской армии".
Из "Доклада о служебной деятельности 233 полка Конвойных войск НКВД за период военных действий с 22.6.41 по 29.7.41" (27):
"[…] С 22.6.41 полк вошел в подчинение Начальника УНКВД по Львовской области капитана милиции тов. ДЯТЛОВА. По его приказанию 23.6.41 в 20. ОО и 24. 6.41 в 3.00 полк поднимался со всем обозом и сосредоточившись в 1-м случае у здания Облисполкома, а во 2-м у здания Обкома партии, не выходя из города, оба раза возвращался обратно […]
При отходе из Львова во 2-ой раз, т. е. 24.6.41, одновременно распоряжением Начальника УНКВД был снят из тюрем надзирательский состав, а также войсковая охрана полка. Заключенные, предоставленные самим себе в тюрьме № 1 имеющей свыше 3000 з/к, сломали камеры и совершили массовый побег, который был ликвидирован небольшой группой бойцов полка, возвращавшимися в казарму из городского патрулирования. На помощь им с восточной окраины города Львов, где полк сосредотачивался для отхода, была выслана рота. Принятыми мерами закл[юченны]х водворили в камеры. Совершили побег 220 з/к главным образом бытовики. Контрреволюционный элемент бежать не успел. Боесоставом было применено оружие, а также заключенными из револьвера обстреляны бойцы. В результате чего, со стороны з/к 13 убитых и 6 раненных. В тюрьме водворен порядок.
Как при первом, так и при втором возвращении полка во Львов, тюрьмы были усилены охраной.
На протяжении нескольких часов 24. 6.41, до возвращения надзора в тюрьму N 1, функции его выполнял личный состав полка […]
[…] 24.6.41 между 14-15 часами, при очередном налете самолетов на город и сильной стрельбе в городе: из пулеметов, винтовок, револьверов из окон, чердаков, закоулков и главным образом церквей и костелов местными контрреволюционными элементами по передвигающимся войскам и тюрьмам, в тюрьме N 1 среди надзора создалась паника, вследствие которой надзор покинул тюрьму. Этой панике поддался и караул во главе с мл. лейтенантом Лещинским в числе 30 чел. и без санкции командования отошел в тыл в с. Винники, удалившись от Львова на расстояние 10 клм. Из состава караула остался лишь один кр-ец пулеметчик с ручным пулеметом тов. Терентьев, который и удержал натиск з/к, до подхода нового караула и первой роты в целом во главе со ст. лейтенантом тов. Блохиным.
Порядок без единого побега в тюрьме N 1 был установлен составом нового караула и до возвращения надзора тюрьмы, функции последнего осуществлял караул при участии Зам. Нач. УНКВД области ст. лейтенанта Госбезопасности тов. Ступницкого,
[…] Произведенным расследованием установлено, что Лещинский по примеру первых двух отходов со Львова, когда был снят надзор в тюрьме N 1, в 3-й раз поддался панике, которую внес надзор тюрьмы[…]".
Из Приказа по 13 дивизии Конвойных войск НКВД СССР, 9 сентября 1941 г., N 036, гор. Харьков, "О награждении военнослужащих 233 конвойного полка НКВД,- (20):
"[…] Командир 1-й роты ст. лейтенант БЛОХИН Н.Ф. 24.6.41 принял правильное решение охраны и обороны тюрьмы и своим тактическим замыслом своевременно отразил вооруженное нападение контрреволюционных элементов, пытавшихся освободить заключенных из тюрьмы N 1 г. Львова […]
Сержант старшина роты КОВАЛЕНКО Иван Иосифович 24.6.41 г. принимал личное участие в обыске чердаков с которых производился обстрел тюрьмы № 1. Замаскировавшийся немецкий шпион, вооруженный автоматом, на чердаке тюрьмы и готовившийся к нападению на караул тюрьмы с целью освобождения заключенных, был пойман. […]
Сержант — ком. отделения ЕНЬКОВ Никита Павлович и красноармеец ДУДЧЕНКО Григорий Петрович 24.6.41 г., возвращавшиеся из патрулирования улиц г. Львова в ядро полка, увидев выход групп з/к из тюрьмы N 1, подали команду "кругом" и совместными энергичными действиями, решительно применив оружие, восстановили порядок в тюрьме.
Красноармеец ТЕРЕНТЬЕВ Алексей Сергеевич 24.6.41 г., будучи в карауле по охране тюрьмы N 1 в г. Львове, проявил мужество и самоотверженность […] В результате обстрела тюрьмы бандитскими группами в тюрьме создалась паника, надзирательский состав тюрьмы сбежал. В тюрьме остался один тов. ТЕРЕНТЬЕВ, который отражая нападающих, продолжал выполнять задачу охраны и обороны тюрьмы до подхода подкрепления […] Попытки побега заключенных через взломанные ими двери камер, были предотвращены […]->.
Из "Доклада о служебной деятельности 233 полка Конвойных войск НКВД за период военных действий с 22.6.41 по 29.7.41" (27):
"[…] До 25. 6.41 предполагалось вывезти из тюрем города Львова и Львовской области 5000 з/к.
С прибытием во Львов Зам. Наркомов Внутренних Дел УССР, вывоз был отменен. Заключенные бытовики освобождены. […]" {подчеркнуто составителем).
Из внеочередной оперативной сводки N 5 командования 233 полка из Львова за период времени с 5.00-22.6.41 по 22.00-26.6.41 командиру 13 дивизии полковнику Завьялову (18):
[…]Принятое рaнee решение о вывозе 5000 з/к из тюрем Львовской обл.. с прибытием 25.6,41 г. в г. Львов Зам. Наркомов Внутренних дел и Государственной Безопасности УССР изменено. Будут отконвоированы часть перебежчиков до 200 человек. Бытовики освобождаются. Отконвоирование должно быть произведено 26.6.41 г. Вагоны и конвой подготовлены […]". (подчеркнуто составителем)
Из "Доклада о служебной деятельности 233 полка Конвойных войск НКВД за период военных действий с 22.6.41 по 29.7.41" (27):
"[…] 26.6.41, под конвоем начальника конвоя мл. лейтенанта тов. Резниченко отконвоированы из Львовских тюрем и сданы 9.7.41 в Уфе 148 з/к пе-ребежчиков и в Потьме 48 военнопленных немцев […]"
Из донесений майора Вольфенгагена (начальника 2 отделения штаба 13 дивизии) по прямому проводу из Волочиска в Киев:
"[…] Во Львове все тюрьмы разгружены за исключением внутренней в которой содержатся 200 з/к, которые будут отконвоированы […]" (31). {подчеркнуто составителем}
"[…] Из Львова все тюрьмы 25 и 26.6 разгружены. Из внутренней тюрьмы 200 з/к отконвоированы вглубь страны через Киев. Погрузка происходила 26. 6 вечером в вагоны […]" (второе донесение — от 27.6.41 г., 22.30). (32),
Из переговоров Управления Конвойных войск с командиром 13 дивизии Завьяловым, 26.6.41 г.:
"У аппарата полковник Порфилов
Нач. войск просит обстановку 233 полка, где он что с ним === все
У аппарата полковник Завьялов ==~ Слушайте отвечаю === прямой связи со Львовом нет тчк По данным полученным вчера и сегодня через командира 229 полка и НКВД т. Сергиенко штаб полка находится Львове выполняет оперативные задачи по борьбе с пятой колонной охраняет и эвакуирует львовские тюрьмы зз исключением HP 1 которая ликвидирована тчк […]" (33) (подчеркнуто составителем).
После этого функции охраны и конвоирования заключенных во Львове 233 полк уже не выполнял —
Из "Доклада о служебной деятельности 233 полка Конвойных войск НКВД за период военных действий с 22.6.41 по 29.7.41" (27):
"[…] 26.6.41 с 10.00, по распоряжению Зам. Наркома Внутренних [Дел] Союза генерал-лейтенанта тов. МАСЛЕННИКОВА, все части внутренних войск НКВД Львовского гарнизона, в том числе и 233 полк, вошли в подчинение начальника Пограничных Войск НКВД УССР генерал-майора тов. Хоменко […]
[…] Полку поставлены следующие задачи:
1. Обеспечить наблюдение за подступами к городу в Яновском направлении.
2. Обеспечить порядок в городе, путем высылки патрулей.
3. Отражение нападения на тюрьмы и ведение круглосуточной борьбы с вооруженными контрреволюционными очагами, обстреливающими проходящие войска Красной Армии, из окон чердаков, костелов.
[…] В ночь с 27 на 28.6.41 […] полк вошел в состав резерва 6 корпуса РККА и занимал оборону на Сев. Зап. окраине Львова до 15.00 29. 6.41.
В связи с общим отходом войск фронта, по приказанию Штаба 6 Армии, весь наличный состав полка (один батальон), в течение дня 29.6.41 и до 2.00 30.6.41, прикрывал отход частей РККА, занимая оборону на восточной окраине города Львова у кирпичного завода и после отхода всех частей, в 2.00 30. 6.41 полк отошел по маршруту Сихув-Бубрка-Рогатин-Козова-Тарнололь, под непосредственным воздействием авиации противника […]".
В процитированных документах нет ни слова о массовых убийствах заключенных в львовских тюрьмах, в отличие от материалов Тюремного управления, в которых сообщается об "убытии по 1-й категории" 2464 з/к. Однако сопоставление формулировок из различных документов Конвойных войск исключает иные варианты судьбы заключенных (кроме ранее вывезенных, бежавших и освобожденных "бытовиков"). Ведь если еще 24 июня планируется вывезти 5000 заключенных (из них более 3000 человек содержится в тюрьме № 1), затем 25 июня это решение отменяется и "бытовики" освобождаются (только они), а 26 июня все львовские тюрьмы уже "разгружены" (тюрьма № 1 "ликвидирована") — то получается, что остальные заключенные должны были быть казнены.
Какую иную судьбу можно предположить для них в свете документов Конвойных войск, если эти заключенные не были вывезены, не были освобождены, а тюрьмы все-же оказались "разгружены"? Документы Конвойных войск не упоминают о том, что часть заключенных во Львове могла быть оставлена в тюрьмах (о чем имеется сообщение в материалах Тюремного управления).
На основании документов Конвойных войск можно также заключить, что массовое уничтожение заключенных было осуществлено в течение 25 июня и не позднее 10 часов утра 26 июня, когда 233 конвойный полк стал выполнять уже совсем иные задачи — по обороне города и поддержанию в нем порядка, а также по защите тюрем от нападения извне (последнее — по-видимому, с целью скрыть содеянное). Очевидно также, что решение о расстреле было принято прибывшими 25 июня 1941 г. во Львов заместителями наркомов внутренних дел и госбезопасности Украины. В выявленных документах их фамилии не упоминаются, однако известно, что в тот момент заместителями наркома внутренних дел УССР были: Ратушный Николай Тимофеевич и Строкач Тимофей Амвросиевич, а заместителями наркома госбезопасности УССР — Савченко Сергей Романович и Ткаченко Иван Максимович (одновременно начальник управления НКГБ УССР по Львовской области). Это тот самый Ткаченко, который менее чем через месяц отдал в Умани распоряжение о расстреле 767 заключенных из Черткова.
Украинские этапы
Хотя в архивных материалах нет упоминаний о добивании конвоирами в пути больных, раненых и обессилевших — о чем говорится в свидетельствах очевидцев, уцелевших на этих "дорогах смерти" — тем не менее в некоторых выявленных документах Конвойных войск отражены тяжелейшие условия, в которых этапировались заключенные, не попавшие под расстрел перед выходом из тюрем.
Из докладов о служебной деятельности частей 13 дивизии Конвойных (затем: внутренних) войск НКВД за период с 22.6 по 4.8.41 г. (34) и за III квартал 1941 г. (35):
"[…] При разгрузке и эвакуации з/к из тюрем, основной трудностью явилось отсутствие подвижного состава, в результате чего большое количество з/к конвоировалось пешим порядком [… J" (34)
"[…] Заключенные, как правило, конвоировались пешим порядком от 100 до 600 клм. в связи с чем среди з/к имелись большие потери […]" (35)
"[…] При следовании пешим порядком все конвои испытывали трудности в охране з/к, т.к. физически слабые з/к отставали от колонн на большие дистанции, некоторые совершенно не могли следовать, в результате чего приходилось распылять конвои [.,. I" (34)
"[…] При эвакуации тюрем, как правило, принимались конвоями з/к неподготовленными (раздетые, босые и плохо обеспечивались продуктами: 200-40О гр. хлеба в сутки и рыба). Продукты выдавались на 5-7 суток, а конвоирование продолжалось 20-30 суток. В пути продукты доставать было весьма трудно […]
[…] Нередки случаи когда заключенные в тюрьмах принимались по счету, без документов и лишь в пути происходил подбор документов. При приеме з/к не сортировались, а следовали одной колонной (следственные, осужденные на разные сроки и требующие усиленного надзора). Смена конвоев в пути не производилась, все конвои следовали до места назначения, независимо от расстояния [.,.]" (35)
"[…] До 1000 з/к, из числа осужденных за маловажные преступления, были освобождены в пути органами прокуратуры и НКВД, т. к. эта работа в некоторых тюрьмах на местах проделана не была […]" (34).
"[…] При эвакуации тюрем тюремная администрация, как правило, наспех сдавала з/к конвою, а сама на автомашинах с семьями следовала вглубь страны […]
[…] Конвои сопровождавшие з/к систематически подвергались бомбардировкам и обстрелу со стороны врага […]" (35).
Железнодорожные перевозки заключенных проходили в условиях налетов немецкой авиации, летней жары и огромной скученности людей из-за нехватки вагонов. Изложенный ниже трагический эпизод, связанный с подобными обстоятельствами, строго говоря не относится к западной Украине, однако, по-видимому, характеризует условия эвакуации заключенных по железной дороге во всей прифронтовой полосе летом 1941 г. —
Из доклада о служебной деятельности частей 13 дивизии внутренних войск НКВД за III квартал 1941 г. (35) и донесения командиру 13 дивизии из Одессы от 21 июля 1941 г. о служебно-боевой деятельности 249 конвойного полка (36):
"[…] Эшелон в составе 3100 заключенных, отправленный по маршруту Одесса-Новосибирск, начальник эшелона командир 2-й роты — лейтенант Гроссман, в ночь на 10 7.41 г. на перегоне Шестаковка — Кировоград, в 2 часа ночи подвергся бомбардировке […] 9 вагонов было повреждено, из них: 3 вагона сброшены с пути, 136 заключенных были убиты, в конвое жертв не было.
Во время этой бомбардировки эшелона, заключенные с целью совершения побега, пытались разрушать вагоны, но энергичными действиями массовый побег был предотвращен […]" (35).
"[…] В эшелоне было большое количество больных — заключенных эвакуируемых из тюремной больницы. В результате паники и давки возникшей в момент бомбардировки […] умерло 136 з/к […]" (36).
В этом гигантском эшелоне заключенные были заперты по 40 и более человек в вагоне (для сравнения: в 1940 году эшелоны с заключенными редко насчитывали более 1000 человек и более 50-60 двухосных вагонов, примерно по 20 человек в вагоне (37)). Что собой представляли "энергичные действия" конвоя, предотвратившего попытки заключенных покинуть атакованные с воздуха, набитые людьми вагоны — в документах не указано.
Одновременно с заключенными и в таких же условиях конвоировались также ПОЛЬСКИЕ ВОЕННОПЛЕННЫЕ из западной Украины —
Из "Доклада о служебной деятельности и боевых действиях частей дивизии за период с 22.6.41 г. по 22.12.41 г." (19):
"[…] 229 полк […] нес охрану военнопленных поляков, работающих на оборонных стройках в западных областях УССР. 24.6.41 г., по инициативе командира полка майора Дмитриева, полк приступил к отводу в/п [военнопленных] из угрожаемых районов в тыл. Администрация управления строительства, перепугавшись, бросила в/п и уехала в район Проскурова. Отвод военнопленных сопровождался огромными трудностями, под постоянным воздействием немецкой авиации и недостатке питания, 2.7.41 г. колонны в/п были сосредоточены в районе Проскуров, где удалось 3000 в/п погрузить в вагоны и отправить в тыл, а остальные 9000 следовали пешим порядком до ст. Золотоноша, куда и прибыли 14.7.41 г. […]".
Из Приказа по 13 дивизии Конвойных войск НКВД СССР ОТ 12 сентября 1941 г., N 174, гор. Харьков, "О награждении военнослужащих 229 конвойного полка" (38):
"[…] Начиная от Перемышля, Сколе, Львова до ст. Золотоноша колонны военнопленных, конвоируемые 229 полком, прошли пешим порядком за 30 суток около 800 километров. За время этого беспримерного перехода конвой и охраняемые им военнопленные многократно подвергались нападению вражеских самолетов. Особенно жестокой бомбардировке и обстрелу с самолетов подверглись колонны военнопленных при движении к старым Советским границам в районе Тарнополь, Волочиск, Проскуров и на переправах через Днепр в районе Канев […]
Условия конвоирования военнопленных усложнялись еще и тем, что до самого Днепра полк с колоннами военнопленных совершал марш в условиях отхода и в непосредственном тылу войсковых частей РККА, что вынуждало их к тщательной маскировке: движение обочинами дорог […] иногда в условиях ночи.
Ночлеги делались вне населенных пунктов и также при тщательной светомаскировке.
Условия этого беспримерного марша требовали от красноармейцев и начсостава исключительной бдительности, большой физической выносливости, беспредельной любви к нашей Родине, Коммунистической партии и Советскому правительству […]".
В этом документе не сказано, какой ценой дался "беспримерный марш" самим военнопленным. По данным Натальи Лебедевой, воссоздавшей по архивным материалам полную картину эвакуации военнопленных (они содержались в Львовском лагере НКВД, чьи лагпункты и строительные участки располагались на обширной территории западной Украины), потери среди них составили около двух тысяч человек (39). Эвакуация польских военнопленных завершилась в Старобельске —
Из доклада о служебной деятельности и боевых действиях частей 13 дивизии за период с 22.6.41 г. по 22.12.41 г. (19):
"[…] Охрана лагеря НКВД в г. Старобельске была возложена на 229 полк, куда последний прибыл 2 августа и доставил пешим порядком 12000 в/п бывшей польской армии […]
[…] 27 августа в лагерь прибыла комиссия для приема военнопленных быв. польской армии и формирования из них соединения польской армии. Охрана лагеря была снята 19.10.41 г. […]".
Польская армия, о которой упоминает документ, широко известна как "армия Андерса" (от фамилии ее командующего — польского генерала Андерса). Армия формировалась, главным образом, из польских граждан, репрессированных и переживших тяжелейшие страдания в СССР после сентября 1939 года — бывших заключенных, спецпереселенцев, административно-высланных, ссыльно-поселенцев и военнопленных. Они были освобождены по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1941 г. об амнистии польским гражданам, на основании польско-советского соглашения от 30 июля 1941 г., на которое Сталин вынужден был пойти под давлением западных союзников, перед лицом стремительного продвижения германского вермахта вглубь нашей страны.
Вопрос ответственности
Трагическая эвакуация тюрем НКВД продолжалась в течение всего 1941 года (а затем в 1942). Описанные выше события относятся к самому началу эвакуации. Последующие этапы также отражены в архивных документах. При изучении представленных выше документов возникает вопрос об ответственности за расстрелы заключенных. Как уже отмечалось, до сих пор не обнаружены директивные материалы о порядке эвакуации, которые относились бы к рассматриваемому периоду — первым десяти дням войны. Не исключено, что местные органы НКВД-НКГБ (включая конвойные части) основывались на устных распоряжениях и инструкциях, или на собственной инициативе. В некоторых документах имеются сведения, кто из работников НКВД, НКГБ и Конвойных войск отдавал в ходе эвакуации приказы о расстреле заключенных в конкретных случаях: начальник тюрьмы г. Глубокое Приемышев (чьи действия были одобрены секретарем ЦК ВКП(б) Белоруссии Пономаренко), начальник Тюремного управления НКВД БССР Степанов, политрук тюрьмы г. Ошмяны Клименко и уполномоченный Авдеев, зам. наркома госбезопасности УССР Ткаченко, командир взвода 233 полка Каневский. Руководители самого высокого ранга в найденных документах почти не упоминаются, хотя, по-видимому, основополагающие решения могли исходить только от них. Выявлены приказы и инструкции 1942 года о порядке эвакуации заключенных из тюрем прифронтовой полосы (40, 41). Инструкция (41) содержит обтекаемые (без термина "расстрел" или "убытие по 1-й категории"), но фактически недвусмысленные формулировки о действиях в случае окружения противником. Этот документ подписан тогдашним начальником Конвойных войск генерал-майором Кривенко, начальником Тюремного управления НКВД СССР майором г/б Никольским, заместителем начальника ГУЛАГа майором г/б Добрыниным и введены в действие заместителем наркома внутренних дел СССР комиссаром г/б 3-го ранга Кругловым. Даже в более "безобидном" приказе (40) заготовка для подписи наркома Берия зачеркнута и переделана "под Круглова". А несут ли ответственность непосредственные исполнители казней — в их числе надзорсостав тюрем, другие низовые работники НКВД и НКГБ, военнослужащие Конвойных войск (например, упомянутого выше Владимир-Волынского взвода, пофамильный список которого сохранился в открытых архивных документах 233 конвойного полка)? Ведь они могли бы сослаться на условия войны и отступления перед немецкой армией, свою подневольность, распоряжения руководства, ведомственную инструкцию или Устав, приказ командира и воинскую дисциплину. В связи с этим можно вспомнить случаи, когда заключенных "всего лишь" оставили в тюрьме или даже распустили. Значит все же было возможно не расстреливать заключенных (даже если это было сделано только по растерянности в условиях поспешного отступления и отсутствия приказов вышестоящего руководства)?
Об авторах:
Александр Гурьянов, руководитель Польской комиссии Международного общества "Мемориал"
Александр Кокурин, сотрудник Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ),
________________________________________
Примечания:
1. ГАРФ, Ф. 9413, оп. 1, д. 21, л.л. 66-67.
2. СССР. Административно-территориальное деление союзных республик на 1 января 1941 года, Издательство "Ведомостей Верховного Совета РСФСР", Москва, 1941.
3. ГАРФ, Ф. 9413, оп. 1, д. 22, л.л. 198-203.
4. Там же, д. 23, л.л. 147-153.
5. Там же, оп. 1 в, д. 9, л.л. 57 об — 65 об.
6. Там же, л.л. 165-166.
7. Там же, л.л. 171-172.
8. Там же, д. 21, л. 229.
9. РГВА, Ф. 40, on. 1, д. 188, л.л. 11-12.
10. Там же, д. 191, л.л. 42-49.
11. Там же, д. 188, л. 170.
12. Там же, д. 191, л.л. 51-52.
13. В.К.Абаринов, Катынский лабиринт, Москва, "Новости", 1991, стр. 44.
14. РГВА, Ф. 40, Оп. 1, Д. 188, л. 133.
15. Tomasz Strzembosz, Uroczysko Kobielno, Niezalezne czasopismo historyczne "KARTA" Nr. 5, 1991, str. 23,
16. РГВА, Ф. 40631, on. 1, д. 4, л. 317,
17. Там же, д. 9, л.л. 27-29,
18. Там же, д. 4, л. л.350-353.
19. Там же, д. 1, л.л. 2-14
20. Там же, д. 45, л.л. 79-83.
21. ГАРФ, Ф. 9413, оп. 1 в, д. 10, л 253.
22. Там же, оп. 1, д. 6, л.л. 185об-189об.
23. РГВА, Ф. 40631, оп. 1, д. 4, л. 390.
24. Там же, д. 4, л.л. 372-373 об.
25. Там же, Ф. 38095, оп. 1, д. 14, л.л. 58-59.
26. Там же, Ф. 40631, oп. 1, д. 4, л. 4 об.
27. Там же, д. 2, л.л. 46-53.
28. Там же, д. 4, л.л. 404
405.
29. Там же, л. 138.
30. Там же, Ф. 40, оп. 1, а 188, л. 40.
31. Там же, Ф. 40631, оп. 1, д. 4Т л. 374.
32. Там же, л. 300.
33. Там же, Ф. 40, оп. 1, д, 188, л 48.
34. Там же, Ф. 40631, оп. 1, д. 2, л.л. 1-8.
35. Там же, л.л.89-104.
36. Там же, л.л. 59-63.
37. Там же, Ф. 40, оп. 1, д., 183.
38. Там же, Ф. 40631, оп. 1, д. 46, л.л. 94-98.
39. Н.С. Лебедева, Катынь: преступление против человечества, Москва, 1994, стр., 282-284
40. ГАРФ, Ф. 9401, оп. 1, д. 635, л. 192.
41. Там же, оп. 1 а, д. 114, л.л.149-150 об.
Москва
Опубликовано: Российский исторический журнал "Карта", N6., г. Рязань.
ГУЛАГ (Главное управление лагерей), 1917-1960
А. И. Кокурин
Н. В. Петров
http://tortuga.angarsk.su/fb2/kokpet02/GULAG_Glavnoe_upravlenie_lagerey_1917-1960.fb2_0.html
Спасибо, потрясающая статья.Долго еще не придет время когда » бессмертный полк» распространится на этих великомучеников, которые да были преступниками, но они тоже наши соотечественники. Среди них многие осуждены по статьям которыми в настоящее время некоторые гордятся. Спаси нас господи.