Дмитрий Евгеньевич Добров. Катынский расстрел. Ложь и правда. 5. Новое исследование записки Берии № 794/Б . 6. Катынская трагедия и лженаука .

Д.А. Добров приводит аргументы, опровергающие версию Геббельса о том, что польских военнопленных - офицеров бывшей Польской армии расстреляли советские военнослужащие.

 

Дмитрий Евгеньевич Добров

Катынский расстрел

Ложь и правда

 

 Источники информации: http://www.dm-dobrov.ru/history/katyn/katyn-1.html , http://www.dm-dobrov.ru/history/katyn/katyn-2.html ,http://www.dm-dobrov.ru/history/katyn/katyn-3.html  ,  http://www.dm-dobrov.ru/history/katyn/katyn-4.html .


5. Новое исследование записки Берии № 794/Б

 

Источник информации — http://www.dm-dobrov.ru/history/katyn/katyn-5.html . 2010 год.  

 

 

По доброму совету одного из читателей я еще раз обратил внимание на фальшивую записку Берии из т.н. «Пакета №1», выставленную на официальном сайте «Архивы России» как архивный документ [1]. В дополнение к проведенной почерковедческой экспертизе, см. часть вторую данного расследования, «Правовая фальсификация Катынского дела», теперь вскрыты новые любопытные факты, подтверждающие фальсификацию.

Фальшивая записка Берии была опубликована дважды: до публикации на указанном выше официальном сайте «Пакета № 1», в составе которого и находится фальшивая записка Берии, этот пакет в сентябре 2005 г. был выложен на сайте «Правда о Катыни», и теперь в интернете доступны обе копии.

Если вы сравните приведенные ниже два фрагмента копии фальшивой записки Берии, взятой с сайта «Правда о Катыни», один исходный, а второй измененный мной, то вы легко увидите их отличие — так сказать, нежелательные элементы:

   

Изменен правый рисунок. На нем удалены еле заметные штрихи, на которые, как кажется с первого взгляда, нанесена подпись Сталина, причем нанесена мимо штрихов. Других же явных не обведенных штрихов около фальшивых подписей членов ПБ на данной копии не видно.

Впечатление возникает такое, что подлинную подпись Сталина фальсификатор сначала перевел на фальшивый документ легким нажимом мягкого карандаша на стекле под светом, а потом обвел твердой рукой, но это противоречит установленным ранее фактам. Если попытаться немного проявить данную копию, изменяя цвета, яркость и контрастность, то возникает полное впечатление, что подпись была нанесена на предварительные штрихи:

На рисунке очень хорошо видны в фальшивой подписи Сталина будто бы нижние карандашные штрихи. Видно даже некое подобие точки после искаженной буквы И, как и должно быть в подписи Сталина.

Вместе с тем начальная фигура «За/И» явно не переведена, а выполнена самим фальсификатором (у Сталина ничего подобного нет, это не его рука), да и остальная подпись следует в полном согласии с начальной фигурой:

Фальсифицированные подписи членов Политбюро ЦК ВКП(б)

Нетрудно увидеть, что черта после слова «За» и дальнейшая закорюка по наклону точно соответствуют сочетанию букв «Ст» и почти всех прочих, за исключением только буквы И, имеющей тот же наклон, что остальные подписи. Такой точности можно добиться только рефлексным действием (либо специальными занятиями, например рисованием). Подпись, как рассмотрено в указанной части данного расследования, фальсификатор выполнил машинально — подделавшись далее под наклон черты, так как сам никогда, вероятно, подобных разделителей на письме не употреблял (у Сталина ничего подобного нет). Если же это машинальное написание, рефлексное, то оно не может быть обведенным, размещенным по тому или иному выбору.

Сущей фантастикой выглядит то предположение, что фальсификатор сначала нанес написание «За» с чертой (оно не соответствует сталинскому), а потом начал переводить подлинную подпись. Столь точно попасть в наклон едва ли возможно, нужно вымерять наклон, но фальсификатор ничего не вымерял, так как иначе не слепил бы столь грубой фальшивки почти с единым наклоном во всех подписях, кроме сталинской, и единым отступом. 

Вероятно, после исполнения подписи Сталина фальсификатор естественным образом остановился и оценил взглядом свое произведение. Поскольку же только слепой не заметит, что исполненная им подпись не похожа на подпись Сталина, в частности на сталинское сочетание «Ст», то заметил это, несомненно, и фальсификатор. Рассчитывая, вероятно, перепечатать первую страницу письма и снова нанести подпись, уже правильно, фальсификатор поправил на данном листе свою ошибку, привел «Ст» в должный вид, более или менее соответствующий подписи Сталина. Потом же он просто не сумел достать чистый бланк НКВД сороковых годов — рассчитывал, но не сумел (может быть, не контролировал запас имевшихся у него бланков НКВД). Пришлось, стало быть, внести исправления, стирать исправленную букву Т и поправку буквы С внизу. Стереть же карандашный след, особенно на старой пористой бумаге, не плотной, можно лишь до определенного предела — не то дырку на бумаге протрешь.

Если мы видим черновик фальсификатора, то объяснимо странное отсутствие на письме числа, которое Берия проставить якобы забыл (иначе пустое место при напечатанном месяце объяснить нельзя). Во время изготовления данного черновика фальсификатор мог рассчитывать добавить число потом, в окончательной редакции, возможно после уточнения его, но окончательной редакции этого черновика просто не было — фальсификатор пустил его в дело как лучший из произведенных, когда неожиданно кончились бланки. Да, это грубое упущение, но как же иначе объяснить отсутствие на фальшивом письме числа?

Понятно, что любые исправления подписи на официальном документе свидетельствуют о фальсификации документа. Не мог же Сталин, исполнив свою подпись неправильно, начать ее исправлять на правильную. Равным образом не мог он нанести сначала подпись в черновом варианте, мягким штрихом, а потом обвести ее уже твердо.

Некоторым подтверждением указанному предположению является экспертиза машинописных шрифтов фальшивой записки Берии, с результатами которой можно ознакомиться на сайте «Правда о Катыни» [2]. Как сказано в заключении, четвертая страница напечатана на иной машинке, чем первые три, т.е. фальсификатор ввиду допущенных критических ошибок перепечатал на другой пишущей машинке четвертую страницу фальшивой записки Берии или первые три. По поводу экспертизы следует добавить, что доказательством фальсификации она не является, так как разные машинки объяснимы рационально. Ну, сломалась машинка после третьей страницы, и принесли личному секретарю новую на замену или, если дело было в машбюро, передали документ иной машинистке. Вот если бы на разных машинках были напечатаны, например, первая и четвертая страница фальшивого документа, то рационального объяснения здесь уже нет: это явная подготовка документа к печати постранично, через черновые варианты разных страниц.

Рассмотренный документ с сайта «Правда о Катыни», что можно найти в свойствах файла, был произведен неизвестным лицом 27.07.2005 г. около 14:00, в рабочий день и рабочее время, постранично при помощи программы Adobe Photoshop Elements, предназначенной для профессионального ретуширования фото и видео, и несколько позже, в сентябре 2005 г., опубликован уже известным лицом, С. Стрыгиным, на сайте «Правда о Катыни» (может быть, автор публикации сам произвел копию с некоего исходного цифрового материала, сделанного в архиве, т.к. копия сделана добросовестно и в хорошем разрешении; в таком случае ему следовало бы выложить в открытый доступ еще и исходный материал). Публикация мало кого заинтересовала; президент Медведев даже полагал, что народ еще не знает «правды», а потому распорядился в 2010 г. опубликовать «Пакет № 1» официальным образом, на помянутом выше сайте «Архивы России». На эту удочку многие и попались, так как новая копия сделана в более низком разрешении, и нежелательных элементов на ней уже почти не видно:

Намеренно или нет, но фон наложен весьма удачно, не так ли? Нежелательные элементы почти исчезли. Кое-что еще можно увидеть без увеличения, но картина уже далеко не та, что на предыдущей копии: даже при сильном увеличении столь ясной картины уже не возникает.

На официальной копии от 2010 г. подбором цветов, яркости и контрастности тоже можно проявить исчезнувшие штрихи, только качество будет плохое:

На приведенных примерах видно, что фон, цвет, яркость, контрастность и иные программные функции есть мощное средство ретуширования цифровых изображений и, наоборот, проявления заретушированного. При помощи подобных методов можно проявить, например, сгибы на официальной копии (на копии 2005 г. они видны невооруженным глазом), а также штамп на оборотной стороне последней страницы фальшивой записки Берии, см. слева изображение последней страницы полностью, который в официальной публикации отсутствует (о том чуть ниже).

Официальная копия произведена при помощи программы Adobe Photoshop CS2 27.04.2010 г. постранично около двенадцати ночи: четвертая страница — в 23:46, третья — в 23:47, вторая — в 23:50, первая — в 23:52 (эта информация содержится в свойствах файлов). Копия эта создана в рабочий день, но в нерабочее время, т.е. частным порядком, вероятно в домашних условиях. Задержки между созданиями файлов объясняются тем, что изготовитель совершал некие преобразования исходного материала, готовил фальшивку к публикации. Опубликованы документы были, если верить сообщениям прессы, на следующий день в одиннадцать часов утра [3].

В использовании редактирующих программ для подготовки отсканированных копий документов к публикации в интернете, в общем-то, нет ничего криминального и даже предосудительного, но это только в том случае, если данное использование, по воле редактора или нет, не скрывает нежелательные элементы — нежелательные для фальсификаторов нашей истории, а не для общественности. В случае же, если использованием редактирующей программы были скрыты следы фальсификации, вольно или невольно, то общество вправе предъявить претензии сотрудникам архива, способствовавшим введению людей в заблуждение.

Я повторю, о публикации документов из «Пакета № 1» в 2005 г., осуществленной частным порядком, мало кто знал, свидетельством чему является утверждение в статье официальной «Российской газеты», ссылка на которую дана чуть выше: «Электронные образцы подлинных документов впервые стали доступны общественности в аутентичном виде, со всеми пометками», как написано на указанной странице под фотографией фальшивой записки Берии. В связи с этим сокрытие при публикации откровенных следов фальсификации документа выглядит весьма некрасиво, причем при любых отговорках, объективных или нет. Как бы то ни было, сотрудники архива, подготовившие публикацию, ввели общество в заблуждение. И тем более деятельность их выглядит отвратительно, что некоторые люди не особенно уже доверяют публикациям «архивных» документов. Вот для примера первый же отзыв читателя, оставленный на указанной странице сайта «РГ» (он расположен в самом низу страницы):

За последнее столетие (да и в предыдущие периоды тоже) неоднократно официально сообщалось о наличии разнообразных документов. Впоследствии они зачастую оказывались «не совсем подлинными». Поэтому нет оснований делать какие-либо серьезные выводы и по выложенным ныне в Интернете катынским материалам. Требуется всего-навсего подтвердить их подлинность на основе всесторонних, авторитетных и неконъюнктурных доказательств. Не дай Бог, если через какое-то время доподлинно выясниться, что возраст этих документов датируется началом 90-х гг. прошлого века…


Опубликовано незарегистрированным посетителем Историк, 29.04.2010 в 00:35

К сожалению, у нас пока «всесторонним, авторитетным и неконъюнктурным» является только мнение главы бюрократии — во всяком случае, по разбираемому вопросу. Откуда президент Медведев узнал, что документы «Пакета № 1» подлинные, остается полной загадкой.

Наряду с подозрительными действиями публикаторов Катынских фальшивок настораживает откровенно противоправное решение Верховного суда, состоявшееся в январе 2011 г.,— признать законность засекречивания тоже фальсифицированного уголовного дела № 159 о расстреле польских военнослужащих [4], начатого еще по приказу Горбачева, см. о фальсификации дела № 159 вторую часть данного расследования, «Правовая фальсификация Катынского дела». Дело в том, что факты нарушения закона органами государственной власти и их должностными лицами не подлежат засекречиванию по действующему закону о государственной тайне, а указанное уголовное дело содержит именно такие факты (фальсифицированные, впрочем, но это пока не доказано официально, т.е. и фактом для суда не является). То же обстоятельство, что засекречены данные о нарушениях законности не нынешней власти, а советской, не исключает действия данного закона, так как нынешняя власть является правопреемницей советской, а о том, что засекречивать нельзя только преступления действующих чиновников, в законе естественным образом не сказано. Кроме того, в перечисленных в законе о государственной тайне сведениях, подлежащих засекречиванию, ни преступления, ни факты и экспертизы по уголовным делам не значатся, т.е. засекречивание уголовного дела есть прямое нарушение закона, влекущее в т.ч. уголовную ответственность, как указано в законе о государственной тайне. Вообще, предположить, что в ходе расследования дела № 159 в архивах были добыты сведения за 1940 год, попадающие под действующий закон о государственной тайне, способен только круглый дурак (почитайте закон, это пока не запрещено). Положение осложняется тем, что указанное уголовное дело, не являясь обязательным для исполнения решением суда, лежит в основе политической позиции властей по Катынскому вопросу, но проверять истинность позиции властей гражданам России запрещено. Если выйдет, что, используя недостоверные сведения из дела № 159 и даже подменяя ими решение суда, нынешняя власть совершает преступление, например клевету и превышение должностных полномочий, то не станет ли засекречивание уголовного дела № 159 засекречиванием преступных действий нынешних высших чиновников?

Еще более настораживает то обстоятельство, что до Верховного суда закон грубо нарушила Государственная дума: в конце 2010 г. она выдала заявление, в котором виновниками Катынского расстрела назвала определенных лиц во главе со Сталиным. Этим заявлением была грубо попрана действующая Конституция, причем не одна ее статья. Так, была попрана статья 49: «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда».— Поскольку же вина названных Думой лиц не была доказана в предусмотренном законом порядке и не была установлена приговором суда, то ГД грубо нарушила основной закон России, нанеся своим клеветническим заявлением ущерб, в частности, внуку Сталина Е. Джугашвили, который безуспешно пытался оспорить противоправное заявление ГД в суде (еще одно откровенное преступление — отказ удовлетворить совершенно законные требования гражданина России). При принятии клеветнического заявления Думой была попрана также статья 10 Конституции: «Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны».— Это значит, что приговоры у нас выносит судебная власть, а не законодательная, т.е. отнюдь не Дума, причем самостоятельность судебной власти исключает участие законодательной даже в провозглашении приговора. Таким образом, заявление ГД носит глубоко противоправный характер и на данном основании должно быть отменено в судебном порядке, а в адрес ГД судом должно быть вынесено определение о недопустимости подобных действий в будущем. О наказании же виновников, подбивших фракцию власти в ГД на преступное заявление (клеветническое), можно в наших условиях только мечтать. Равным образом можно только мечтать о повышении правового сознания невежественных наших депутатов… Подумать только, у нас принимают законы люди, которые ни малейшего представления о законах не имеют.

Откровенные нарушения закона при утверждении фальсифицированных по Катынскому делу фактов наводят на предположение, что это намеренная фальсификация и некоторые представители нынешней власти лично заинтересованы в возложении на Россию вины в Катынском расстреле. Если же предположить, что личной заинтересованностью в данном деле являются, как обычно, взятки — от польских организаций, правительственных или нет, то данные действия могут быть квалифицированы по ст. 275 как «государственная измена, то есть шпионаж, выдача государственной тайны либо иное оказание помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации, совершенная гражданином Российской Федерации».— Ущерб еще может быть нанесен в судебном порядке — требованием заплатить денежную компенсацию за якобы убитых польских граждан, т.е. финансовая безопасность России поставлена под угрозу. Кстати сказать, власть пребывает просто в патологическом ослеплении: если уголовное дело № 159 засекречено, а речь в сообщениях прессы почему-то идет обо всем деле, т.е. является государственной тайной, то осуществленная властью передача материалов этого дела польской стороне карается по статье 275 как государственная измена — если, конечно, передача была осуществлена позже признания данного дела государственной тайной. Если же нет, если передача материалов дела была осуществлена ранее признания дела секретным, то это тягчайшая преступная халатность: государственная тайна не была определена как таковая вовремя, благодаря чему произошла утечка ее за рубеж. С нравственной же точки зрения действия власти выглядят и вовсе чудовищно: полякам власть материалы дела передала частично, а от своих граждан даже переданные материалы тщательно скрывает, несмотря на воинственные заявления президента Медведева открыть наконец все страшные тайны о сталинских преступлениях. Таким образом Медведев превращается если и не в шута, то в жалкую марионетку.

Вообще, в связи с советской историей налицо откровенная лживость нынешней власти, преемников ельцинской: говорят одно, а делают совсем иное. Также, например, противоправно засекречено было дело Берии, страшная государственная тайна которого очевидна: осужден Берия был как английский и мусаватистский шпион (об этом были речи на пленуме ЦК того времени), т.е. незаконно репрессирован — вопреки более поздним заклинаниям Хрущева (Никита не знал, конечно, что их камлания против Берии на пленуме ЦК будут доступны обществу). Рассекречивание дела Берии откроет только незаконность осуждения Берии и, соответственно, лживость Хрущева, а также, разумеется, построенной на его заклинаниях либерастической идеологии, которая была положена в основу разворовывания советской собственности. Что ж, можно понять нынешнюю власть, желание сохранить «стабильность», однако исход глупой ее деятельности может быть весьма неприятен не только для нее…

Вернемся к записке Берии. Обратив внимание на копию фальшивой записки Берии от 2005 г., я обнаружил на оборотной стороне последнего листа штамп, исключенный из государственной публикации в 2010 г., возможно, как нежелательный элемент (штамп дает явное указание на фальсификацию). Он совпал с разобранным прежде штампом на выписке из протокола № 13 ПБ ЦК, см. вторую часть данного расследования, «Правовая фальсификация Катынского дела», только фамилия Хряпкина на нем написана правильно. Вот они оба:

Впечатление такое, что с первой подписи вторую скопировал марсианин: черточка в черточку копировал — не понимал русского языка? Или, может быть, существовал некий протограф, откуда марсианин два варианта скопировал на всякий случай? Напомню, что фальсифицировал эти документы человек с психическими отклонениями, см. о нем помимо помянутой второй части данного расследования часть четвертую.

Оба разбираемых документа с приведенными штампами в совокупности прямо и несомненно указывают на фальсификацию их. На обоих документах за подписью Хряпкина-Лряпкина в штампе указано, сколько экземпляров «отпечатано» и сколько «отправлено», т.е. сколько было всего и сколько из них исходящих, но напечатаны-то документы были в разных местах — один документ в НКВД у Берии, а другой в аппарате ЦК. Каким же образом подписать их могла одна и та же техническая сотрудница по фамилии Хряпкина? Значит, она одновременно работала в аппарате НКВД и в аппарате ЦК? Не ясно, зачем вообще мог бы быть проштампован документ в секретариате Берии, но и в ЦК его проштамповать не могли, так как он был адресован лично Сталину и, соответственно, должен был поступить в его секретариат в Кремле. Или, может быть, Хряпкина одновременно работала в ЦК и у Сталина в Кремле? Или, может быть, Хряпкина и Лряпкина разные люди? Это абсурд, шизофреническое слабоумие фальсификатора. Кроме того, даже если совершенно секретное письмо Берии, как указано на нем, с неизвестной целью было отпечатано в четырех экземплярах и один экземпляр отправлен в ЦК по почте или с курьером, формальным образом, что следует из штампа, то на письме должен быть штамп входящей регистрации аппарата ЦК ВКП(б), но его там нет. Это тоже противоречие. Заметьте еще, отпечатанные в НКВД и в ЦК количества экземпляров совершенно разных документов чудесным образом совпадают.

Разное написание одной и той же фамилии одним и тем же почерком в одном пакете документов, причем о грамматической ошибке даже и речи быть не может, тоже прямо указывает на фальсификацию и, разумеется, на психические отклонения автора пакета документов. Разумеется, один из этих штампов является нежелательным элементом для фальсификаторов нашей истории, и один из них, просто по чудесному совпадению, был из государственной публикации удален. Что еще весьма неприятно, можно объяснить исключение из публикации именно штампа на фальшивой записке Берии. Дело в том, во-первых, что сотрудница Хряпкина работала в Совнаркоме или ЦК, см. в указанной второй части данного расследования ссылку на документ ГКО, копированный ею, а пребывание ее у Берии в НКВД является противоречием. Во-вторых же, если бы исключили из публикации штамп на выписке из протокола № 13 заседания ПБ ЦК, то фальсифицированная выписка оказалась бы просто устаревшим для 1940 г. бланком 30-х годов, на котором напечатан некий текст,— бумажкой. Со штампом поддельный документ смотрится весомее. Что же касается дикой фамилии Лряпкина, то ведь появление ее всегда можно «объяснить» (полагаю, мы еще услышим эти «объяснения» от сторонников «правды» и борцов со «сталинизмом»; предсказать же их невозможно, как и любые шизофренические вымыслы).

Штампы, стало быть, поддельны оба — рассматривать ли их в совокупности, по отдельности ли, все равно. Штамп на письме Берии сам по себе фальшив потому, что сотрудница Хряпкина не работала в аппарате НКВД, а штамп на выписке из протокола № 13 ПБ ЦК фальшив потому, что сотрудница по фамилии Лряпкина даже в природе не существовала — не только в аппарате ЦК ВКП(б). В русском языке просто в принципе не может быть фамилии Лряпкина; ошибка такая просто невозможна — тем более у грамотного человека в своей собственной фамилии (неграмотных в высшие государственные органы на работу едва ли принимали).

Нетрудно также заметить, что штампы соответствуют друг другу, т.е. документ НКВД и документ ЦК ВКП(б) были проштампованы одним и тем же штампом. Обратите внимание на пробелы в линиях штампов и на относительную бледность концов пропечатанных слов «Отпечатано», «Отправлено» и «Сдано в Т. Д.», а также на не пропечатанное в обоих штампах верхнее слово «экз.», на дефект буквы А в слове «Отправлено» в обоих штампах, на слияние О и С в слове «послано» в обоих штампах… Разумеется, в ЦК и в НКВД не могли пользоваться одним и тем же штампом.

Помимо рассмотренного штампа стоит обратить внимание на штамп «сов. секретно» на первой странице записки, который почему-то расположен поверх рабочего штампа Политбюро:

Дело в том, что проставить на записке гриф «сов. секретно» должны были в аппарате Берии, но штамп этот, как видно из картинки с измененными цветовыми характеристиками, расположен поверх штампа Политбюро, на котором читаются буквы «Прот ПБ». Стало быть, если эта записка настоящая, то гриф проставлен после поступления ее в Политбюро, отнюдь не в аппарате Берии, чего быть ни в коем случае не могло — ни при каких обстоятельствах. Это именно штамп, а не деталь бланка, так как надпись не параллельна надписям на угловом штампе, который является деталью бланка.

Таким образом, мы воочию видим, что государственная публикация «архивных» документов в 2010 г. вольно или невольно была подготовлена с устранением из нее по меньшей мере двух нежелательных и даже опасных для дальнейшего существования фальсификации нашей истории элементов — штрихов около подписи Сталина и одного из двух противоречащих друг другу штампов.

Для нормальных людей, которые хотели бы видеть историю честной и ответственной, а не идеологической (надоело уже, честное слово), проблема существования фальсифицированного «Пакета № 1» осложняется тем, что сотрудников архива, не говоря уж о руководящем ими президенте Медведеве, имеющем выводимое из Конституции право совершать нетяжкие преступления, нельзя подвергнуть законному преследованию: нет у нас статьи в УК, по которой они могли бы понести ответственность даже в том случае, если будет доказано распространение ими заведомо подложных документов (если, конечно, они не извлекли из публикации выгоды). Для юридического разрешения проблемы следует провести законное расследование подлога, осуществленного в рамках деятельности т.н. Комиссии по рассекречиванию архивов, учрежденной в свое время президентом Ельциным, см. часть вторую данного расследования, которая комиссия «рассекретила» только «Пакет № 1», но и здесь встречаем препятствие: срок давности по данному преступлению, совершенному в 1991 — 1992 гг., уже давно вышел. Да и можно ли квалифицировать данный служебный подлог как преступление, если не будет доказано извлечение фальсификатором выгоды? В статье 292 УК подлог определяется следующим образом: «внесение должностным лицом, а также государственным служащим или служащим органа местного самоуправления, не являющимся должностным лицом, в официальные документы заведомо ложных сведений, а равно внесение в указанные документы исправлений, искажающих их действительное содержание, если эти деяния совершены из корыстной или иной личной заинтересованности».— Фальсификация архивных документов ложится сюда с легкой натяжкой: «Пакет № 1» — это не вполне официальные документы, т.е. не произведение нынешней власти, значимое юридически, хотя они использовались в качестве официальных при передаче их польской стороне, да и нынешняя власть является, надо полагать, правопреемницей советской, т.е. признает ее документы официальными. Но даже в случае квалификации действий фальсификатора «Пакета № 1» по ст. 292, или, вернее, по ст. 175 прежней редакции кодекса 1960 г., далее возникают новые трудности. Допустим, что фальсификатор действовал не за деньги, а под влиянием бредовой идеи; значит ли это, что он не совершил преступления? Да, толковать закон можно и так, т.е. возникает парадокс: заведомо ложный документ является законным и верным, поскольку возник отнюдь не в результате преступной деятельности, определенной в УК.

Необходимо политическое решение по пресечению фальсификаций нашей истории, но каким же образом возможно это решение, если президент Медведев пребывает в индуцированном бредовом состоянии, т.е. без рассмотрения фактов уверен в расстреле поляков силами НКВД? Бессмысленные заявления и действия президента Медведева по данному вопросу рассмотрены в ст. «Медведев против Сталина». К сожалению, Медведев не одинок в своих заблуждениях. Так, бывший главный архивист России и заместитель председателя помянутой Комиссии по «рассекречиванию» архивов, т.е. подозреваемый в совершении подлога, а ныне заведующий кафедрой истории российской государственности Российской академии государственной службы Р.Г. Пихоя пребывает в таком же индуцированном бредовом состоянии. Вот отрывок из его интервью, взятого по поводу деятельности депутата ГД В.И. Илюхина, который по мере сил противодействует фальсификации Катынских документов:

— Уверен, это отчаянная и жалкая попытка взять реванш за историческое поражение компартии. Это попытка смутить молодые умы, предпринятая по старинному принципу: «То ли у него украли, то ли он украл, но чемодан был точно». Это попытка не очень квалифицированного шулерства, красноречиво свидетельствующая прежде всего о фантастическом уровне непрофессионализма бывшего следователя Илюхина.

Рудольф Германович, тем не менее, если предположить, что какую-то определенную справку Берии действительно могли фальсифицировать, то можно ли подделать и все остальные архивные документы по этому вопросу?

— Это абсолютно невозможно. Документы правительственных организаций или ЦК никогда не выходили в единственном экземпляре, с них снимаются копии, которые хранятся и в Государственном архиве Российской Федерации, и в Российском государственном архиве новейшей истории, и в Архиве социально-политической истории, и в других ведомствах. Ну и потом, допустим, подделаете вы один-два документа, а куда прикажете девать сотни и тысячи документов, хранящихся в десятках ведомств, которые полностью противоречат этой фальшивке? Ведь о расстреле польских офицеров свидетельствует не только справка Берии или там того же Шелепина, но и десятки тысяч других документов: рапорты конвоя, списки конвоируемых, накладные на выдачу продовольствия, отчеты о служебных командировках сотрудников НКВД, справки о расходовании боеприпасов… Все эти кипы документов хранятся. Или их тоже сфальсифицировали?


Зачем исследовать «сотни и тысячи документов», якобы подтверждающих подлинность записки Берии, когда для подтверждения ее подлинности достаточно было опубликовать всего-то один? Следовало опубликовать подлинник книги регистрации исходящей корреспонденции аппарата Берии или НКВД, где его записка зарегистрирована, т.е. указана дата ее регистрации, номер записки, адресат, тема и способ доставки адресату. Странно видеть, что исследователи при участии Пихои опубликовали «сотни и тысячи документов» по делу, но про логичное доказательство подлинности записки Берии забыли и даже не упоминали его ни разу…

Это чужие бредовые вымыслы, развиваемые Пихоей в рамках собственных умственных возможностей (говорят вот, чиновники у нас тупые, но где же им быть умными при таких-то малограмотных учителях?). Для умного человека имеют значение только факты, но для человека вроде Пихои имеет решающее значение подача фактов: высшая секретность «Пакета № 1» подтверждает его достоверность. Вообще, люди недалекие безотчетно уверены в подлинности «Пакета № 1» по преимуществу вследствие его высшей секретности. В качестве доступного примера, поясняющего мысль, можно привести прогремевший на весь мир сайт Wikileaks, где была опубликована секретная дипломатическая переписка США. Я читал только некоторые документы, касающиеся наших дел, и по ним могу уверенно заключить: если бы, например, американский посол в России, г-н Байерли, решил бы опубликовать свои измышления в американской прессе, то ведущие газеты, скорее всего, отказались бы от них как от малозначимых, неинтересных и необоснованных; мало того, г-ну Байерли с англосаксонской прямотой могли указать, как мальчику, что ни в одной его статье тема не раскрыта, а грамотные люди так не пишут… Как это ни поразительно, самое любопытное в документах от Wikileaks именно то, что они секретные. Иначе говоря, если представить сведения в высокой степени секретными, то можно втюхать здоровому потребителю любую чушь, причем даже ту, которой бы побрезговала любимая его газета.

Кроме того, человек в своем уме задал бы себе простейший вопрос: в архиве Политбюро было около полутора тысяч закрытых пакетов [5], но почему же первым номером был обозначен именно польский пакет? Кажется, если пакеты нумеровались по порядку, то первым номером должен был идти пакет с укрытыми Ленинскими автографами, например с «завещанием», не так ли? Это очередной парадокс: представленный нам «Закрытый пакет № 1» не мог иметь первый номер в архиве Политбюро, но несчастные вроде Пихои легко поверили в его подлинность… На каких же основаниях? Очевидно, что для подтверждения подлинности «Пакета № 1» можно бы было опубликовать также опись закрытых пакетов из архива Политбюро, но почему же исследователи при участии Пихои этого не сделали? Уж не потому ли, что эта опись разоблачила бы фальсификацию? Или просто по глупости? Вот и гадай теперь…

Как видим, вопреки глупым утверждениям Пихои фальсифицированный «Пакет № 1» не является связанным с прочими документами формально (но в бредовых вымыслах связи очевидны). При этом о расстреле польских военнопленных свидетельствует только фальсифицированный «Пакет № 1», возможно — при участии Пихои, а все прочие документы по делу противоречат расстрелу, см. часть третью данного расследования, «Положение поляков в лагерях и их судьба». Более того, словно в насмешку над Пихоей и ему подобными в документах содержится документально признанное поляками на 30 ноября 1941 г. число пропавших пленных — 239 человек:

№ 2939/б

Сов. секретно

 

Государственный комитет обороны

товарищу Сталину

 

 

[…]

Андерс также проявляет недовольство тем, что, по сведениям поляков, большое количество польских офицеров, среди которых есть лично известные Андерсу, не освобождены из мест заключения. Поляки провели списочный учет офицеров, которые содержались в лагерях и тюрьмах, и Андерс представил нам список на 239 человек.

 

[…]

 

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР

Л. Берия

 

Разослано:

т. Сталину

т. Молотову


АП РФ. Ф. 3. Оп. 66. Д. 63. Лл. 75-81. Подлинник. На бланке НКВД СССР.
Катынь. Март 1940 г. — сентябрь 2000 г. Расстрел. Судьбы живых. Эхо Катыни. Документы.

Это официальные данные, никаких сомнений не вызывающие,— в отличие от безумных заявлений нацистов и поляков, нашедших общий объект ненависти — русских. Следует еще разобраться, какие именно убитые советские граждане лежат под памятником убитым полякам, в том числе — в польской военной форме.

Разоблачение фальсификации «Пакета № 1» приведет не только к разоблачению ельцинской пропаганды, проводившейся исключительно, надо думать, в целях незаконного перевода советской государственной собственности в руки отдельных лиц из приближенных Ельцина или, точнее, приблизившихся к нему, но и к последствиям политическим, которые президент Медведев просто в принципе не осилит (его совершенно открыто считают пешкой Путина). Нужно будет убрать памятник нацистским вымыслам и польским бредовым идеям в Катыни и поставить новый — погубленным советским гражданам, среди которых, возможно, были некоторые военнопленные поляки. Последнее потребует доказательства, так как фактов нет: куда подевались 239 поляков, достоверно пока не известно.

Широкое разоблачение катынской фальсификации противниками нынешней власти может привести приблизительно к таким же последствиям для нынешней власти, к каким привела антисоветская пропаганда ее кумиров, а потому в скором времени возможны «разоблачения» даже с самого верха (не от Медведева, конечно, который опозорил себя навсегда), чтобы по меньшей мере перехватить у противников инициативу. Для партии власти это будет самый выгодный ход, но вот успеют ли некоторые ее сторонники, несомненно знающие о подлоге, разоблачить катынскую фальсификацию в глазах общественности первыми? Политически вопрос заключается только в том, кто первым убедит общество в преступности «исторической» политики ельцинских времен.

 

6. Катынская трагедия и лженаука

Источник информации — http://www.dm-dobrov.ru/history/katyn/katyn-6.html . 2010 год. 

 

 

После откровенной фальсификации уголовного дела № 159 по Катынскому расстрелу, см. вторую часть ст. «Катынский расстрел. Ложь и правда» — «Правовая фальсификация Катынского дела», перед вольными или невольными фальсификаторами возник, конечно же, вопрос о «научном» закреплении чудовищной лжи, и конечно же, на Катынские трупы начали слетаться стервятники, именующие себя учеными. Дело в том, что Катынский расстрел — крайне выгодная тема, общественно значимая, при государственном внимании к ней гарантирующая публикации и служебный рост, а значит, желающих работать по данной теме было очень и очень много — тем более в начале девяностых годов, когда Ельцин чуть ли не упразднил науку. Отсюда можно сказать точно, что ни один приличный человек и честный ученый Катынскую тему не освещал: чтобы пробиться к возможности работать по данной теме, нужно было крепко поработать локтями, проявив самые худшие качества, ученых не достойные — разве уж «научных сотрудников», как они метко себя называют. И разумеется, беспринципность и откровенную ложь мы без труда найдем в трудах лжеученых, освещавших Катынский расстрел.

Одной из главных профессиональных клеветниц по Катынской трагедии является некая Наталья Лебедева, научная сотрудница Института всеобщей истории РАН, которая лжет, как мы увидим ниже, даже тогда, когда проверить ее способен даже школьник. Если это не психическая патология, то профессиональная клеветническая привычка: правильным является мнение, поддержанное начальством, а говорить можно что угодно — лишь бы не противоречить начальству. На примере диких измышлений этой Лебедевой, наводящих на мысли даже о психической патологии, мы и рассмотрим построения лженауки о Катынской трагедии.

Лженаука породила следующую концепцию Катынского расстрела, по своей нестройности, противоречивости и отсутствию опоры на факты достойную разве что пивной, где пьяные биндюжники с увлечением обсуждают исторические вопросы: Сталин издавна ненавидел Польшу, а потому СССР напал на Польшу в 1939 г., собираясь провести геноцид польского народа, который логично и завершился расстрелом приблизительно двадцати тысяч поляков в Катынском лесу. Эта концепция прямо противоречит имеющимся по делу документам, причем, как это ни поразительно, противоречит она даже фальшивой записке Берии № 794/Б, почерковедческую экспертизу которой смотри в указанной статье. 

Я не знаю, породила ли указанную концепцию Лебедева или иные клеветники, но Лебедева проводила ее в своих лженаучных сочинениях крайне деятельно. Рассмотрим для примера большую ее статью под названием «Четвертый раздел Польши и катынская трагедия». Несмотря на то, что названием клеветница пытается подчеркнуть страдания Польши, очередное попрание ее человеческих прав, на неискушенного читателя название произведет обратное впечатление. «Что же это за Польша такая,— подумает неискушенный читатель,— которую европейские государства постоянно делят? Да это ведь скорпион, а не Польша…»— Да, «четвертый рейх» можно назвать именно скорпионом, а лучше — шакалом.

В первых же строках своей клеветнической статьи Лебедева демонстрирует просто чудовищную глупость, фантастическую, едва ли достойную даже пьяного биндюжника. Под заголовком «Преступление против мира» она начинает:

"Статья 6 Устава Международного военного трибунала дает следующее определение преступлений против мира: «…планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений или участие в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из выше изложенных действий».

Именно таким преступлением и была война, которую готовил и вел сталинский режим против польского государства и его народа".


Кажется, даже дети знают, что Международный военный трибунал ныне не существует, а создан он был с единственной целью — осуждения нацистских военных преступников, после выполнения каковой задачи он и прекратил свое существование. Ссылки на этот трибунал и его определения при попытке обсуждать обвинения, не связанные с преступлениями нацистов, не являются действительными и осмысленными ни с юридической точки зрения, ни с исторической: это идеологический бред, желание оскорбить обвиняемого. Кроме того, любой юрист знает, что законы, отягчающие участь обвиняемых, обратной силы иметь не должны, а значит, попытка осудить действия советского руководства в 1940 г. при помощи нормативных определений, принятых в 1945 г., являются идеологической фальшивкой.

Если уж эта Лебедева столь грамотная, что знакома даже с общеизвестными документами, то она должна была ознакомиться с первой статьей Устава Международного трибунала:

"В соответствии с Соглашением, заключенным 8 августа 1945 года между Правительствами Союза Советских Социалистических Республик, Соединенных Штатов Америки и Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии и Временным Правительством Французской Республики, учреждается Международный Военный Трибунал (в дальнейшем именуемый "Трибунал") для справедливого и быстрого суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси".

Никаких иных задач Международный трибунал не имел, и юрисдикция его не распространялась на преступления, совершенные не нацистами и их союзниками из «стран оси».

В статье Лебедевой, стало быть, мы видим очень примитивную фальсификацию исторических данных, призванную подкрепить ее идеологический вымысел о геноциде поляков, якобы проведенном советской властью.

Некоторые определения Нюрнбергского трибунала легли в основу разработанного в рамках ООН Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, работа над которым еще не окончена, но ключевое для него определение агрессии было дано в семидесятых годах и принято членами ООН. И если уж апеллировать ко нравственному авторитету международного законодательства, то упоминать следует названный кодекс и определение агрессии, принятое в т.ч. советской властью. Но увы фальсификаторам науки, Лебедева, вероятно, по невежеству даже не слышала о важнейших свершениях в области международного права. Для нее высшим авторитетом все еще остается Нюрнбергский трибунал, который, конечно же, не имеет столь высокого авторитета, как принятые сотнями входящих в ООН стран определения. И люди со столь низким образованием учат нас истории?

Безусловно, умные фальсификаторы истории, коли есть такие, понимают, что даже нравственная попытка, не юридическая, ведь юридическая невозможна задним числом, обвинить советскую власть в противозаконных действиях в 1939 года, направленных на освобождение из-под польского геноцида западных областей Украины и Белоруссии, натолкнутся на весьма значительные юридические препятствия. Так, помянутое определение агрессии, утвержденное резолюцией 3314 (ХХIХ) Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1974 года, содержит следующую оговорку:

 

Статья 7

Ничто в настоящем определении, и в частности в статье 3, не может каким-либо образом наносить ущерба вытекающему из Устава праву на самоопределение, свободу и независимость народов, которые насильственно лишены этого права и о которых упоминается в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, в частности народов, находящихся под господством колониальных и расистских режимов или под другими формами иностранного господства, а также праву этих народов бороться с этой целью и испрашивать и получать поддержку в соответствии с принципами Устава и согласно вышеупомянутой Декларации.


Незаконно отторгнутые «четвертым рейхом» и удерживаемые силой западные территории Украины и Белоруссии, безусловно, имели как нравственное, так и юридическое право на воссоединение со своими митрополиями, а правильным ли было воссоединение, можно спросить теперь у украинцев, белорусов и еше литовцев: не желают ли они ради «восстановления исторической справедливости» восстановить Польшу в довоенных границах 1939 г. за счет переданных ей своих территорий, отторгнутых у нее в ходе раздела? Хорошо, они могут быть пристрастны, но, может быть, «восстановления исторической справедливости» желает кто-нибудь другой, например поляки? Нет, ни единого разу поляки не заявляли официально о желании «восстановить историческую справедливость», то есть Польшу в довоенных границах 1939 г. Так в чем же дело? На каких основаниях фальсификаторы нашей истории признали воссоединение украинцев, белорусов и литовцев незаконным и даже преступным? Нормальные ли они люди?

Проводимый поляками геноцид хорошо известен теперь на примере Степана Бандеры, против него боровшегося. Совместно с известным также Шушкевичем Бандера подготовил убийство министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого, который руководил так называемой пацификацией населения захваченных украинских территорий, а это деяние в нынешнем международном праве считается не только нарушением прав человека, но и преступлением против человечества.

Проводимый поляками геноцид украинского народа вызывал в дальнейшем страшные национальные обострения между украинцами и поляками, например это т.н. волынская резня, в ходе которых вырезано было поляков значительно больше, чем «патриоты» приписывают Сталину. Однако же польские «патриоты» не поминают их столь громогласно, как называемые геноцидом Катынские жертвы; нет никаких рыданий и по нацистским жертвам, жертвам действительного геноцида польского народа. Отчего бы это, если польские «патриоты» не двуличны и не лживы?

А теперь представьте себе всю глубину возможного нынешнего конфликта между поляками и украинцами, когда президент Украины Ющенко присвоил Бандере и Шухевичу, на совести которых, конечно, не один только Перацкий, звание героев Украины. И что же было? Разве был со стороны поляков хоть один истерический вопль, подобный затяжным воплям по поводу Катыни? Нет, это деяние Ющенко более отрицательную, чем в Польше, реакцию вызвало, кажется, в самой Украине (следующий президент, Янукович, отменил этот указ Ющенко).

Но вернемся к нашей затейнице. Лживые ее заклинания о войне Сталина против польского народа, разумеется, не выдерживают даже самой поверхностной критики. Любопытно, что в первых же строках разбираемой ее статьи встречается утверждение, которое наводит на мысль о психических ее отклонениях, отклонениях интеллекта:

"Сегодня уже ни для кого не секрет, что в 1939 г. судьба Речи Посполитой была решена в результате сговора двух диктаторов — А. Гитлера и И.В. Сталина. Намерение фюрера «третьего рейха» захватить Польшу превратилось в твердую решимость, после того как в октябре 1938 г., а затем и в январе 1939 г. Варшава отвергла предложение Берлина о подготовке к совместному походу против СССР. 24 октября 1938 г. И. Риббентроп вручил польскому послу ноту с требованием присоединить Данциг к Германии и предоставить экстерриториальную зону для строительства автострады и железной дороги. 21 марта 1939 г. Польше были предъявлены новые, фактически ультимативные требования. 11 апреля Гитлер подписал директиву о готовности начиная с 1 сентября к проведению операции «Вейс» — захвату Польши. Эта акция рассматривалась как прелюдия к войне с Англией и Францией. Гитлер исходил из того, что «содействия России, если она вообще окажется на него способной, Польша никак не сможет принять, так как это означало бы ее уничтожение большевизмом" [ссылка: Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. Исторические очерки. Документы и материалы. М., 1973. Т. 1. С. 362.].

Приведенная цитата соответствует действительности, она взята из Директивы верховного главнокомандующего о единой подготовке вооруженных сил к войне от 11 апреля 1939 г., но она противоречит исходному утверждению о «сговоре двух диктаторов»: если, как утверждает Лебедва, был сговор Сталина и Гитлера, то зачем же сговор понадобился Гитлеру, который не допускал вступления СССР в войну на стороне Польши? С какой целью Гитлер вступил со Сталиным в сговор, направленный на уничтожение польского государства, если военные его действия против Польши не зависели от СССР и зависеть не могли, как полагал он сам? Можно ли признать нормальным умозаключение «ученого», который к исходному своему утверждению для подкрепления его приводит цитату, опровергающую его? И эта дама учит нас истории?

Возникает также вопрос, почему «намерение фюрера захватить Польшу превратилось в твердую решимость после того, как в октябре 1938 г., а затем и в январе 1939 г. Варшава отвергла предложение Берлина о подготовке к совместному походу против СССР»? Если это значит подготовку к агрессивной войне против СССР, то каким же образом согласуется это со «сговором двух диктаторов», направленным против Польши? В чем смысл утверждения? И где мотив «сговора»?

Если лжеученые пытаются обвинить СССР в агрессии против Польши, то хотелось бы видеть хоть одно действительное основание для обвинений помимо их глупых вымыслов. Где хоть одно государство мира, которое бы в 1939 году официально признало действия СССР в Польше агрессивными? Союзники Польши Англия и Франция, как всем известно, по итогам нападения Германии на Польшу объявили Германии войну, но они же признали действия СССР в Польше не только законными, но и правильными, идущими на пользу укреплению мира в Европе, что ныне широко известно благодаря воспоминаниям Черчилля, в которых он попросту оправдывает действия советского правительства. Далее, в ходе конференций союзников в войне против нацизма, СССР, США и Соединенного королевства, Польша в ее этнических границах была узаконена, то есть действия СССР по разделу Польши еще раз были признаны законными и правильными, уже с участием США. В чем же претензии? Какой человек в своем уме будет выступать против решения, которое даже британцы признали законным дважды? Из чистого любопытства попробуйте найти еще одно деяние советской власти, которое бы британцы поддерживали столь последовательно и горячо. И ведь в «сговоре» с советской властью их не обвинишь: это же лютые враги советской власти — особенно Черчилль.

Далее в статейке нашей затейницы опять идут вещи, вызывающие огромное беспокойство за ее психическое состояние:

"Сталин, ликвидировав всех инакомыслящих соратников, переключил свое внимание с дел внутренних на внешнюю политику. Видимо, идея возвращения потерянных в ходе революции и гражданской войны территорий бывшей Российской империи импонировала одержимому гигантоманией «отцу народов». К тому же представлялось заманчивым столкнуть западные демократии и державы «оси», а самому ждать, когда в истощивших друг друга странах вспыхнет пролетарская революция. Антизападные настроения получили отражение в речи Сталина на XVIII съезде ВКП(б), в смещении М.М. Литвинова".

Факты говорят о том, что «гигантомания» Сталина есть бредовый вымысел Лебедевой: Сталин придерживался не «гигантомании» и даже не «мировой революции», за пылкую любовь к которой получил топором по голове тов. Троцкий и были уничтожены троцкисты, а собственной теории о «построении социализма в отдельно взятой стране». Не странно ли, что дама, называющая себя историком, не знает элементарных, основополагающих вещей в истории и выдумывает всякую чушь?

Огромное также удивление вызывает утверждение об «антизападных настроениях», которые якобы содержатся в отчетном докладе Сталина XVIII съезду от 10 марта 1939 года. Это прямая и наглая ложь, фальсификация истории, рассчитанная на конченых идиотов, для которых, видимо, и работает Лебедева. Вот отрывок из указанной речи Сталина:

Новая империалистическая война стала фактом. В наше время не так-то легко сорваться сразу с цепи и ринуться прямо в войну, не считаясь с разного рода договорами, не считаясь с общественным мнением. Буржуазным политикам известно это достаточно хорошо. Известно это также фашистским заправилам. Поэтому фашистские заправилы раньше, чем ринуться в войну, решили известным образом обработать общественное мнение, то есть ввести его в заблуждение, обмануть его.

Военный блок Германии и Италии против интересов Англии и Франции в Европе? Помилуйте, какой же это блок! «У нас» нет никакого военного блока. «У нас» всего-навсего безобидная «ось Берлин-Рим», то есть некоторая геометрическая формула насчет оси.

Военный блок Германии, Италии и Японии против интересов США, Англии и Франции на Дальнем Востоке? Ничего подобного! «У нас» всего-навсего безобидный «треугольник Берлин-Рим-Токио», то есть маленькое увлечение геометрией.

Война против интересов Англии, Франции, США? Пустяки! «Мы» ведем войну против Коминтерна, а не против этих государств. Если не верите, читайте «антикоминтерновский пакт», заключенный между Италией, Германией и Японией.

Так думали обработать общественное мнение господа агрессоры, хотя нетрудно было понять, что вся эта неуклюжая игра в маскировку шита белыми нитками, ибо смешно искать «очаги» Коминтерна в пустынях Монголии, в горах Абиссинии, в дебрях испанского Марокко.

Но война неумолима. Ее нельзя скрыть никакими покровами. Ибо никакими «осями», «треугольниками» и «антикоминтерновскими пактами» невозможно скрыть тот факт, что Япония захватила за это время громадную территорию Китая, Италия — Абиссинию, Германия — Австрию и Судетскую область, Германия и Италия вместе — Испанию,— все это вопреки интересам неагрессивных государств. Война так и осталась войной, военный блок агрессоров — военным блоком, а агрессоры — агрессорами.

Характерная черта новой империалистической войны состоит в том, что она не стала еще всеобщей, мировой войной. Войну ведут государства-агрессоры, всячески ущемляя интересы неагрессивных государств, прежде всего Англии, Франции, США, а последние пятятся назад и отступают, давая агрессорам уступку за уступкой.

Таким образом, на наших глазах происходит открытый передел мира и сфер влияния за счет интересов неагрессивных государств без каких-либо попыток отпора и даже при некотором попустительстве со стороны последних.

Невероятно, но факт.


Обратите внимание, Сталин назвал «неагрессивными государствами» Англию, Францию и США, т.е. «запад», как то же самое называл Гитлер. И это Лебедева называет «антизападными настроениями»? Что это со стороны Лебедевой, как не наглая идеологическая ложь, откровенная фальсификация истории? Понимает ли она свои собственные слова и отдает ли себе отчет в сказанном? «Антизападные настроения» Сталина есть по сути настроения антигитлеровские, не так ли? Значит, Лебедева поддерживает нацизм? Да, это обычное бредовое заблуждение всех без исключения ненавистников Сталина.

«Антизападными настроениями», впрочем, либерастическая публика должна, вероятно, считать следующую оценку Сталиным некоторых глупых заявлений прессы в Англии, Франции и США, построенных на национальной ненависти:

"Характерен шум, который подняла англо-французская и северо-американская пресса по поводу Советской Украины. Деятели этой прессы до хрипоты кричали, что немцы идут на Советскую Украину, что они имеют теперь в руках так называемую Карпатскую Украину, насчитывающую около 700 тысяч населения, что немцы не далее, как весной этого года, присоединят Советскую Украину, имеющую более 30 миллионов, к так называемой Карпатской Украине. Похоже на то, что этот подозрительный шум имел своей целью поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований.

Конечно, вполне возможно, что в Германии имеются сумасшедшие, мечтающие присоединить слона, то есть Советскую Украину, к козявке, то есть к так называемой Карпатской Украине. И если действительно имеются там такие сумасброды, можно не сомневаться, что в нашей стране найдется необходимое количество смирительных рубах для таких сумасшедших. Но если отбросить прочь сумасшедших и обратиться к нормальным людям, то разве не ясно, что смешно и глупо говорить серьезно о присоединении Советской Украины к так называемой Карпатской Украине? Пришла козявка к слону и говорит ему, подбоченясь: «Эх ты, братец ты мой, до чего мне тебя жалко… Живешь ты без помещиков, без капиталистов, без национального гнета, без фашистских заправил,— какая ж это жизнь… Гляжу я на тебя и не могу не заметить,— нет тебе спасения, кроме как присоединиться ко мне… Ну что ж, так и быть, разрешаю тебе присоединить свою небольшую территорию к моей необъятной территории…»

Еще более характерно, что некоторые политики и деятели прессы Европы и США, потеряв терпение в ожидании «похода на Советскую Украину», сами начинают разоблачать действительную подоплеку политики невмешательства. Они прямо говорят и пишут черным по белому, что немцы жестоко их «разочаровали», так как вместо того, чтобы двинуться дальше на восток, против Советского Союза, они, видите ли, повернули на запад и требуют себе колоний. Можно подумать, что немцам отдали районы Чехословакии как цену за обязательство начать войну с Советским Союзом, а немцы отказываются теперь платить по векселю, посылая их куда-то подальше.

Я далек от того, чтобы морализировать по поводу политики невмешательства, говорить об измене, о предательстве и т.п. Наивно читать мораль людям, не признающим человеческой морали. Политика есть политика, как говорят старые прожженные буржуазные дипломаты. Необходимо, однако, заметить, что большая и опасная политическая игра, начатая сторонниками политики невмешательства, может окончиться для них серьезным провалом.

Таково действительное лицо господствующей ныне политики невмешательства.

Такова политическая обстановка в капиталистических странах.

Здесь тоже нет «антизападных настроений» — это лишь оценка Сталиным вовсе не господствующих взглядов в Англии, Франции и США. Эта речь говорит о том, что Сталин предельно здраво оценивал политическую обстановку в Европе и мире.

Кем же считать подобных Лебедевой лжеученых, как не стервятниками от истории, слетевшимися на Катынскую кровь. Подумайте, может ли ученый столь нагло и глупо врать? Разве это наука? Или, может быть, у нашей научной сотрудницы, косвенно оправдывающей нацизм, в голове не все в порядке?

Из приведенного первым отрывка речи Сталина ясно становится также, сколь глупа предлагаемая лжеучеными оценка политической обстановки в Европе перед войной, мол Сталин и Гитлер, сговорившись, напали на Польшу, чем и открыли Вторую мировую войну. Вдумайтесь, что может быть даже не тупее, а безумнее этой оценки событий? Ведь это бред в клиническом смысле. Ну? На Польше свет клином сошелся? Безусловно, так думают польские националисты, «патриоты», но при чем здесь наука-то?

Обращаю ваше внимание, мы разобрали всего лишь четыре неполных начальных абзаца статьи Лебедевой, но уже с головой окунулись в безумие и глупость. Лебедева даже в малейшей степени не владеет историческим материалом по описываемому времени, однако позволяет себе утверждения космических размеров и космической же глупости. Разве это наука?

Далее Лебедева продолжает клеветать, причем опять же столь глупо, что разоблачить ее клевету смог бы даже школьник:

"Результатом последующих переговоров были советско-германский Договор о ненападении и секретный протокол к нему, подписанные в ночь с 23 на 24 августа Молотовым и Риббентропом в присутствии Сталина.

Традиционно в договорах о ненападении соблюдение нейтралитета обязательно, если одна из сторон является объектом нападения со стороны третьей державы. В пакте же Риббентропа — Молотова нейтралитет гарантировался даже в случае, если участница соглашения сама совершала акт агрессии. Более того, договор запрещал помогать как жертве разбоя, так и любому государству, заступившемуся за нее. Фактически это было соглашение не о нейтралитете, а о сотрудничестве".

Помянутый договор СССР и Германии очень короток, и тем нет, разумеется, ни гарантии нейтралитета другой стороны, если одна из сторон совершит агрессию, ни тем более запрета помогать «жертве разбоя» и любому государству, заступившему за нее:

 

Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом

Правительство СССР и Правительство Германии

Руководимые желанием укрепления дела мира между СССР и Германией и исходя из основных положений договора о нейтралитете, заключенного между СССР и Германией в апреле 1926 года, пришли к следующему соглашению:

Статья I

Обе Договаривающиеся Стороны обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами.

Статья II

В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу.

Статья III

Правительства обеих Договаривающихся Сторон останутся в будущем в контакте друг с другом для консультации, чтобы информировать друг друга о вопросах, затрагивающих их общие интересы.

Статья IV

Ни одна из Договаривающихся Сторон не будет участвовать в какой-нибудь группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой стороны.

Статья V

В случае возникновения споров или конфликтов между Договаривающимися Сторонами по вопросам того или иного рода, обе стороны будут разрешать эти споры или конфликты исключительно мирным путем в порядке дружественного обмена мнениями или в нужных случаях путем создания комиссий по урегулированию конфликта.

Статья VI

Настоящий договор заключается сроком на десять лет с тем, что, поскольку одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует его за год до истечения срока, срок действия договора будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет.

Статья VII

Настоящий договор подлежит ратифицированию в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Берлине. Договор вступает в силу немедленно после его подписания.

Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках, в Москве, 23 августа 1939 года.


Здесь нет статьи о том, что в случае агрессии, совершенной одной из сторон, договор может быть расторгнут другой стороной, но трактовать это как «запрет помогать жертве разбоя» способен только умалишенный или глупый идеолог. Нет подобной статьи и в пакте о нейтралитете, заключенном СССР и Японией 13 апреля 1941 г., т.е. это нормально:

 

Пакт о нейтралитете между СССР и Японией

13 апреля 1941 г.

Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик и Его Величество император Японии, руководимые желанием укрепить мирные и дружественные отношения между обеими странами, решили заключить пакт о нейтралитете, и для этой цели назначили своими уполномоченными:

Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик:

Вячеслава Михайловича Молотова, Председателя Совета Народных Комиссаров и Народного Комиссара Иностранных дел Союза Советских Социалистических Республик;

Его Величество император Японии:

Иосуке Мацуока, министра иностранных дел, Жюсанми, кавалера ордена Священного сокровища первой степени, и Иосицугу Татекава, чрезвычайного и полномочного посла в Союзе Советских Социалистических Республик, генерал-лейтенанта, Жюсанми, кавалера ордена Восходящего солнца первой степени и ордена Золотого коршуна четвертой степени,

которые, по предъявлении друг другу своих соответственных полномочий, признанных составленными в надлежащей и законной форме, договорились о нижеследующем:

Статья первая

Обе договаривающиеся стороны обязуются поддерживать мирные и дружественные отношения между собой и взаимно уважать территориальную целостность и неприкосновенность другой договаривающейся стороны.

Статья вторая

В случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны одной или нескольких третьих держав, другая договаривающаяся сторона будет соблюдать нейтралитет в продолжение всего конфликта.

Статья третья

Настоящий пакт вступает в силу со дня его ратификации обеими договаривающимися сторонами и сохраняет силу в течение пяти лет. Если ни одна из договаривающихся сторон не денонсирует пакт за год до истечения срока, он будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет.

Статья четвертая

Настоящий пакт подлежит ратификации в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Токио также в возможно короткий срок.

В. МОЛОТОВ

ИОСУКЕ МАЦУОКА

ИОСИЦУГУ ТАТЕКАВА

(Подписан в Москве 13 апреля 1941 г. Ратифицирован 25 апреля 1941 г.)


Как видим, Лебедева то ли нагло лжет, то ли позволяет себе патологические выводы, немотивированные, и неизвестно еще, что хуже.

Далее Лебедева опровергает свои же глупые измышления о «заговоре двух диктаторов», вероятно уже позабыв о них:

"1 сентября 1939 г. гитлеровцы напали на Польшу, два дня спустя Англия и Франция объявили войну агрессору. 8 сентября Риббентроп через своего посла передал Молотову, что разгром польской армии займет несколько недель; в результате будут оккупированы области, входящие в сферу германских интересов, и потребуется сокрушить те воинские соединения, которые уйдут на территорию, составляющую сферу интересов СССР. Шуленбургу поручалось выяснить, не может ли Советский Союз ввести свою армию в эти районы".

Если Шуленбургу уже после начала боевых действий поручено было выяснить, не может ли СССР ввести войска в зону своих интересов, то можно ли говорить о «заговоре», достигнутом до нападения Германии на Польшу? Если же «заговор», по мнению Лебедевой, сложился уже после нападения Германии на Польшу, то не попахивает ли данное определение безумием? Нормально ли это, логично ли?

Как уже сказано, Лебедева не считает воссоединение захваченных поляками областей Украины, Белоруссии и Литвы со своими митрополиями освобождением их от польского националистического гнета:

"6 сентября в Москве было принято решение о подготовке соответствующей военной операции — осуществлении «освободительного похода".

Трудно сказать, знает ли несчастная наша научная сотрудница об античеловеческой политике польского правительства в отношении народов, населявших захваченные Польшей земли, в том числе немцев. Кстати, насмешки над нежными нашими крокодилами достойно то обстоятельство, что евреи в это время очень активно ассимилировались, то есть сами приближались к мечте польского правительства лишить все национальные меньшинства национальной самобытности, но евреев все равно за равных полякам не считали. То же самое стало бы и с прочими: отняв у них национальный язык и все прочие признаки национальной самобытности, поляки продолжали бы считать их людьми второго сорта, недочеловеками, как учил кумир польской шляхты тридцатых годов. Собственно, «четвертый рейх» был идеалом нацизма, идеалом Гитлера — колониальной империей.

Руководствуется научная наша сотрудница в данном случае, вероятно, лишь простейшим дегенеративным принципом: если советская власть плоха, то любой ее противник уже потому хорош, что плоха советская власть. Это, конечно, безумие: если советская власть плоха, то плохо и поддерживаемое ею самоопределение народов вне хищнического «четвертого рейха». Вообще, любая попытка утвердить абсолютное зло, демонов зла, должна рассматриваться только в рамках психопатологии.

Представьте для примера, если сегодня у Литвы отторгнуть ее столицу Вильнюс и в качестве «восстановления исторической справедливости» передать его Польше, то будет ли это хорошо? А если от Белоруссии отрезать полосу с запада почти до самого Минска и передать тем же несчастным, проливающим крокодиловы слезы по поводу «раздела Польши», то как можно оценить данную «историческую справедливость»? А если еще и западную Украину присоединить к «великой Польше», то это уж будет, наверно, совсем хорошо? Но если все это плохо сегодня, то отчего же было это хорошо до войны? Увы, наглая клевета нашей научной сотрудницы идет в русле польских националистических взглядов, построенных на ненависти польских националистов к нашему народу.

Что любопытно, знает наша клеветница толк и военном деле, так как очень уверенно анализирует военные приказы и даже делает вывод космического масштаба и, как обычно, космической же глупости: «Таким образом, из документов следует, что перед войсками ставилась задача не освобождения украинского и белорусского населения, для чего было достаточно просто оттеснить из этих районов польские части, а сокрушительного и полного разгрома польской армии, ликвидации государства, в котором сталинское руководство на протяжении многих лет видело потенциального противника».

Задача «оттеснения» вражеских войск не может ставиться войскам, так как отход вражеских войск возможен лишь при успешной наступательной операции и угрозе уничтожения. Малое же количество погибших в польской операции и огромное количество захваченных польских военнослужащих свидетельствуют о том, что уничтожения никто не добивался: поляки не сопротивлялись, и их брали в плен, а не уничтожали. Это обычная глупая ложь Лебедевой, противоречащая фактам.

Освобождение захваченных поляками земель началось с ноты советского правительства о невозможности терпеть сложившееся положение, что Лебедева характеризует следующим образом:

В 3.00 17 сентября заместитель наркома иностранных дел СССР В.П. Потемкин зачитал польскому послу в Москве В. Гжибовскому ноту, которую Сталин незадолго до этого с готовностью откорректировал с учетом пожеланий германского посла. В ней говорилось: «Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность польского государства… Варшава как столица Польши не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что польское государство и правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договоры, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР».

Однако это заявление не соответствовало действительности. Капитуляция Варшавы была подписана 28 сентября, группировка «Полесье» держалась до 5 октября. Польский президент, правительство и главное командование находились в это время в стране и даже пытались осуществить перегруппировку войск.

Любопытно, откуда Лебедева узнала, что Сталин откорректировал ноту с учетом пожеланий германского посла? Голоса? Сталин лишь сообщил лично германскому послу, что советские войска перейдут польскую границу утром 17 сентября.

Что же касается польского правительства и главного командования, то дело было следующим образом:

Около 14 часов была получена телеграмма от командира гарнизона в Луцке генерала бригады П. Скуратовича: «Сегодня в 6 часов границу перешли три советские колонны — одна бронетанковая под Корцем, другая бронетанковая под Острогом, третья кавалерии с артиллерией под Дедеркалами. Большевики едут с открытыми люками танков, улыбаются и машут шлемами. Около 10 часов первая колонна достигла Гощи. Спрашиваю, как мы должны поступить?»

Дезориентированы были не только представители польских войск и государственных структур на местах, но и польское руководство, находившееся в Коломые — Кутах.

Поведение советских войск также казалось странным — они, как правило, не стреляли первыми, к польским войскам относились с демонстративной доброжелательностью, угощали папиросами и говорили, что пришли на помощь против немцев [им так сказали начальники, так они и писали в своих воспоминаниях]. На местах ждали указаний главкома. Поначалу Рыдз-Смиглы был склонен отдать приказ отразить советское вторжение. Однако более внимательное изучения ситуации показало, что никаких сил, кроме батальонов КОП [пограничников] и некоторого числа тыловых и запасных частей армии, в Восточной Польше не имеется. Эти слабо вооруженные войска не имели никаких шансов в бою с Красной армией. В итоге 17 сентября польское руководство оказалось поставлено перед свершившимся фактом и, исходя из заявлений советского правительства и его ноты, полагало, что Красная армия вводится с целью ограничить зону германской оккупации. Поэтому около 23.40 17 сентября по радио был передан приказ Рыдз-Смиглы: «Советы вторглись. Приказываю осуществить отход в Румынию и Венгрию кратчайшими путями. С Советами боевых действий не вести, только в случае попытки с их стороны разоружения наших частей. Задача для Варшавы и Модлина, которые должны защищаться от немцев, без изменений. Части, к расположению которых подошли Советы, должны вести с ними переговоры с целью выхода гарнизонов в Румынию, или Венгрию» [сслыка]. Продолжать сопротивление было приказано лишь частям КОП, отступавшим от Збруча к Днестру, и частям, прикрывавшим «румынское предмостье».

17 сентября польские послы в Англии и Франции уведомили союзные правительства о том, что Советский Союз «предпринял нападение на Польшу… Польское правительство заявило протест в Москве и дало указание своему послу потребовать паспорта» [сслыка]. Тем временем советские войска стремительно развивали наступление, а польское правительство и военное командование поздно вечером 17 сентября перешли румынскую границу, рассчитывая выехать из Румынии во Францию, но под давлением Германии они были интернированы [сслыка].

В тот же день в советское посольство в Варшаве прибыли представители от командующего обороной города генерала Руммеля, сообщившие, что с Красной армией они не воюют согласно приказу Рыдз-Смиглы. Из дальнейших контактов с польскими военными советский поверенный в делах Чебышев сделал 25 сентября вывод, что они ждали скорого прихода Красной армии и рассчитывали сдаться ей, а не вермахту [сслыка]. Тем временем польским дипломатам в СССР было заявлено, что их присутствие нежелательно [сслыка], и 9 октября из Москвы в Ленинград для отправки в Финляндию выехало 115 человек во главе с Гжибовским. Генеральный консул в Киеве Матушинский бесследно исчез [сслыка].


По данному описанию очень хорошо видно, что польское правительство согласилось со вводом советских войск и, соответственно, с разделом Польши (этот Рыдз-Смиглый, не говоря уж о Руммеле, не посмел бы своей волей отдать польским войскам приказ не оказывать сопротивления Красной армии), да оно и понятно: в тех условиях цепляться за колонии было уже глупо — важнее, конечно, было сохранить с СССР хорошие отношения, чего, впрочем, многие польские националисты не понимали (Черчилль им это очень терпеливо объяснял и некоторые прочие англичане). Советская нота о занятии западных украинских и белорусских территорий советскими войсками была передана польским властям в день, когда польское правительство еще находилось в Польше и, соответственно, успело принять решения, в частности — приказать своим войскам не оказывать сопротивления Красной армии. Все, как видим, было просто — гораздо проще, чем внушают нам теперь фальсификаторы истории, возбужденные польскими националистами. Увы, память у польских националистов девичья, да и занимает их не истина, а ненависть к русским.

Обратите внимание на ключевые слова в приведенном отрывке: «польское руководство оказалось поставлено перед свершившимся фактом и, исходя из заявлений советского правительства и его ноты, полагало, что Красная армия вводится с целью ограничить зону германской оккупации». Буквально то же самое написал Черчилль в своих воспоминаниях:

…в меморандуме для военного кабинета, написанном 25 сентября, я холодно отметил:

«Хотя русские повинны в грубейшем вероломстве во время недавних переговоров, однако требование маршала Ворошилова, в соответствии с которым русские армии, если бы они были союзниками Польши, должны были бы занять Вильнюс и Львов, было вполне целесообразным военным требованием. Его отвергла Польша, доводы которой, несмотря на всю их естественность, нельзя считать удовлетворительными в свете настоящих событий. В результате Россия заняла как враг Польши те же самые позиции, какие она могла бы занять как весьма сомнительный и подозреваемый друг. Разница фактически не так велика, как могло показаться. Русские мобилизовали очень большие силы и показали, что они в состоянии быстро и далеко продвинуться от своих довоенных позиций. Сейчас они граничат с Германией, и последняя совершенно лишена возможности обнажить Восточный фронт. Для наблюдения за ним придется оставить крупную германскую армию. Насколько мне известно, генерал Гамелен определяет ее численность по меньшей мере в 20 дивизий, но их вполне может быть 25 и даже больше. Поэтому Восточный фронт потенциально существует».


Безусловно, для англичан, поляков и прочих, кому наплевать было на украинцев, белорусов и литовцев, значимо было то, что вступление советских войск на незаконно оккупированные поляками земли ограничило зону германской оккупации, зону агрессии, а значит, объективно облегчало освобождение Польши от германской оккупации и приближало победу над Германией. Разумеется, все противники «оси зла», как выражаются ныне наши белые братья, поддержали ввод советских войск на отторгнутые белорусские и украинские земли, а откормленный националистический шакал никого в Европе не занимал даже в лучшие времена: как следует из заголовка статьи Лебедевой, европейские государства обычно делили разжиревшую и обнаглевшую Польшу на части. Например, последний раздел Польши, четвертый, состоялся после падения Наполеона, с которым польский националистический шакал нашел общий язык. Участие в разделе приняли Австрия, Пруссия и Россия. России отошло т.н. царство Польское. Геноцида, уничтожения поляков как нации, эта мера не предполагала.

С любой точки зрения, гуманитарной или военной, следовало поддержать ввод советских войск в бывшие польские колонии, и такая поддержка, разумеется, была получена от англичан и французов: как союзники Польши, взявшиеся защищать польского националистического шакала, они должны были объявить Советскому Союзу войну, но не сделали этого, разумеется. Более того, Черчилль лично приложил очень много усилий, чтобы объяснить польским националистам, отупевшим, кажется, уже окончательно, интересы польского народа… Отношение свое к польским националистам Черчилль в своих воспоминаниях выразил следующим любопытным образом, разумея здесь польского националистического шакала, рвавшего на куски Чехословакию:

"Героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания. В 1919 году это была страна, которую победа союзников после многих поколений раздела и рабства превратила в независимую республику и одну из главных европейских держав. Теперь, в 1938 году, из-за такого незначительного вопроса, как Тешин, поляки порвали со всеми своими друзьями во Франции, в Англии и в США, которые вернули их к единой национальной жизни и в помощи которых они должны были скоро так сильно нуждаться. Мы увидели, как теперь, пока на них падал отблеск могущества Германии, они поспешили захватить свою долю при разграблении и разорении Чехословакии. В момент кризиса для английского и французского послов были закрыты все двери. Их не допускали даже к польскому министру иностранных дел. Нужно считать тайной и трагедией европейской истории тот факт, что народ, способный на любой героизм, отдельные представители которого талантливы, доблестны, обаятельны, постоянно проявляет такие огромные недостатки почти во всех аспектах своей государственной жизни. Слава в периоды мятежей и горя; гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И все же всегда существовали две Польши: одна из них боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости".


Из нацистского дерьма, в котором правящие польские националисты сидели в 1938 году по уши, Польшу вытащил Сталин при поддержке британцев, Сталин сделал из поляков победителей нацизма, хотя сами они воевать не хотели. Может быть, именно поэтому гнуснейшие из гнусных ненавидят его сегодня столь люто? Увы, из дерьма-то вылезать было очень неприятно, неуютно было в чистоте, почему в 1943 году польские националисты без колебаний и сомнений поддержали нацистов в Катынской фальсификации.

Но опять вернемся к нашей затейнице. Вот опять космического масштаба выводы:

"Введя без объявления войны части Красной Армии на территорию Польши, санкционируя боевые действия против ее армии, сталинское руководство тем самым нарушило: договор о мире с этой страной, подписанный 18 марта 1921 г. в Риге; протокол от 9 февраля 1929 г. о досрочном введении в силу пакта Бриана — Келлога, запрещающего использование войны как инструмента национальной политики; конвенцию об определении агрессии 1933 г.; договор о ненападении между СССР и Польшей от 25 июля 1932 г. и протокол, продлевавший действие этого договора до 1945 г.; совместное коммюнике, опубликованное польским и советским правительствами в Москве 26 ноября 1938 г., в котором вновь подтверждалось, что основой мирных отношений между двумя странами является договор о ненападении 1932 г. Тем самым правящие круги СССР начали не только агрессивную войну, но войну в нарушение договоров и международных соглашений. И то и другое в соответствии со статьей 6 Устава Нюрнбергского трибунала является преступлением против мира".

Объявления войны не было потому, что советское правительство не собиралось вести с Польшей войну и рассчитывало на разум ее руководителей, который и был ими проявлен в ответ на ноту советского правительства, как мы видели выше: польским войскам был отдан приказ не оказывать сопротивления Красной армии. Проявив же разум, польское правительство де факто признало любые соглашения в отношении захваченных территорий недействительными,— иначе его действия подчиняются шизофреническому правилу амбивалентности, по которому да и нет сливаются воедино. Разрешив советскому правительству занять свои колонии, польское правительство не могло рассчитывать на соблюдение советским правительством территориальной целостности колониальной Польши, но могло рассчитывать на борьбу советского правительства за независимость Польши в ее этнических границах, как и случилось впоследствии. Увы, ученая наша кудесница не поняла всей подлости и двуличности польского националистического шакала. Безусловно, если бы не британцы и не лучший друг поляков, а также не презрение Гитлера к полякам, Польша бы воевала на стороне Гитлера. Да, безусловно, многие бы честные поляки были против союза с Гитлером, но победили бы, как обычно, гнуснейшие из гнусных, которые со сладострастным наслаждением пресмыкались бы в подлости.

28 сентября 1939 г. СССР и Германия закрепили раздел Польши соглашением и установили новые государственные границы. Либерастическая публика, как мы видим, оценивает это событие с точки зрения по меньшей мере 1945 года, но это, мягко говоря, неразумно, ведь в 1939 г. никто еще даже приблизительно не знал, на что способен Гитлер и что он совершит в самое ближайшее время. В 1939 году Гитлер еще не проявил себя вполне — даже по отношению к евреям, планомерное уничтожение которых началось только в 1941 г., после нападения Германии на СССР. Во время же импровизированного союза Германии и СССР против Польши, противоречившего, кстати, идеологии нацистской «борьбы», Гитлер смотрелся, как это ни странно, нормальным европейским политиком, деяния которого по захвату прочих стран поддержали, в частности, даже Англия и Франция, не говоря уж  о польском националистическом шакале,— «Мюнхенской зимой», как поэтически выразился сэр Уинстон (он бы не поддержал Гитлера, я верю, но премьером тогда был Чемберлен). Да, после нападения Германии на Польшу благородные англичане и французы объявили Гитлеру войну, но вот воевать благородно не стали. Это одна из загадок истории — «странная война».

До подписания договора о нейтралитете с Германией советское правительство предлагало англичанам и французам заключить военный договор против Германии, «агрессора», как говорилось в дипломатических документах того времени, разумеется — с участием поляков. Тогда бы советские войска вошли в польские колонии как друзья Польши, о чем помянул Черчилль в воспоминаниях… Увы, союз не состоялся — в том числе за тупостью и жадностью польских националистов. Либерастическая наша публика, как ни странно, не понимает, что решение советского правительства отторгнуть у польского националистического шакала украинские и белорусские земли, удерживаемые грубой силой и незаконно, не зависело от того или иного политического союза в Европе и было бы осуществлено по любому раскладу сил. Первым в Европе это понял Черчилль — и, кажется, последним.

Что любопытно, кудесница наша в своей статье приводит и не укладывающиеся в ее бредни достоверные сведения, не дав им, как ни странно, совсем никакой лживой оценки:

"В связи с быстрыми темпами нашего продвижения местность оказалась неосвоенной, польская армия, бросив оружие, расползлась по селам»,— сообщал замнаркома в Кремль [заместитель наркома обороны Тимошенко командарм 1-го ранга Г.И. Кулик]. Предлагалось срочно решить вопросы о соотношении злотого и рубля, о создании местной милиции, об оставшихся в поместьях необмолоченном зерне, овощах, о сахарных и спиртовых заводах, о снабжении школ учебниками на украинском, белорусском и еврейском языках [поляки запретили национальное образование, не польское], об издании газет и обеспечении агитационными материалами, о недопущении разграбления помещичьих имений и предотвращении столкновений между коренным населением и поляками".

На последнее Кулик особо обратил внимание членов ПБ ЦК, так как польским господам на оккупированных землях грозило уничтожение, резня, что впоследствии и случилось на оккупированных нацистами землях под началом некоторых лиц из украинских националистов, помянутых выше. Здесь особенно хорошо видна полная противоположность нацистской власти и советской: последняя никогда не поддерживала геноцид и кровавые националистические выпады, оставаясь интернационалистической до конца своего в 1991 года.

Что еще любопытно, как полагала наша кудесница, повторенье — мать ученья:

"Итак, несмотря на то что СССР не объявлял войны Польше, он ее вел в тесном взаимодействии с Германией. При этом нападение и военные действия были тщательно спланированы, подготовлены и осуществлены с использованием большого количества войск и боевой техники обеих стран. Огромная военная мощь РККА обрушилась на почти безоружных людей, на части, потрепанные в боях с немцами и к тому же по приказу своего главнокомандующего не оказывавшие сопротивления. По всем критериям статьи 6 Устава Международного военного трибунала эти действия квалифицируются как преступление против мира".

Как может «огромная военная мощь» обрушиться «на части, не оказывающие сопротивления»? Ведь если бы было так, то не было бы сотен тысяч польских пленных, не так ли? Все бы они погибли под напором «огромной военной мощи», правда? Да, мадам просто наизнанку вывернулась во лжи.

И еще любопытно, что мадам с плохо скрываемым презрением описывает вполне демократические меры советской власти на отторгнутых у шакала территориях:

"По завершении «освободительного похода», 1 октября 1939 г., Политбюро ЦК ВКП(б) приняло развернутое постановление о советизации захваченных территорий. В нем предусматривалось созвать 26 октября Украинское народное собрание из выборных по областям Западной Украины и Белорусское народное собрание — из выборных по областям Западной Белоруссии. Эти «народные» собрания должны были утвердить передачу помещичьих земель крестьянским комитетам, решить вопрос о характере власти — советской или буржуазной, проблему вхождения в состав СССР, принять постановление о национализации банков и крупной промышленности. Право выдвигать кандидатов в народные собрания закреплялось за крестьянскими комитетами, временными управлениями городов, собраниями рабочих по предприятиям, собраниями рабочей гвардии. Затем на окружных совещаниях «доверенные лица» должны были договариваться об общей кандидатуре по округу".

Почему же собрания, определенные ею самой как выборные, мадам называет «народными» в кавычках? Из любви к нацизму? Может быть, она думала, что прочая Польша вошла в состав «тысячелетней культуры» гораздо более демократическим путем?

Завершая рассмотрение первой части статьи Лебедевой, высокопарно названной «Преступление против мира», следует заметить, что затейница наша не способна не только рассмотреть некоторые частности, но и охватить проблему в целом. Так, документы свидетельствуют, что сотрудники НКВД заносили данные на польских пленных в картотеку, см. «Положение поляков в лагерях и их судьба», но какие же дураки будут анкетировать, фотографировать и дактилоскопировать людей, которых собрались расстрелять? Как это ни поразительно, даже шизофреник, подделавший записку Берии № 794/Б, см. ст. «Правовая фальсификация Катынского дела», попытался представить «расстрел» поляков как акт случайный:

"Военнопленные офицеры и полицейские, находясь в лагерях, ведут антисоветскую агитацию. Каждый из них только и ждет освобождения, чтобы иметь возможность активно включиться в борьбу против советской власти".

Понятно, что если «каждый из них только и ждет освобождения», то их собирались выпустить, но неожиданно они проявили свою контрреволюционную сущность… Это, конечно, противоречит нагромождениям Лебедевой о «заговоре» против Польши.

Далее переходим к рассмотрению второй части сочинения мадам — «Катынская расправа». Главную часть клеветнического своего сочинения мадам начинает показательно — невежественно переврав документы по делу и даже дату Постановления ЦК партии большевиков:

"По решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 3 октября 1939 г. около 15 тыс. польских офицеров, полицейских, тюремных работников вскоре были размещены в Козельском, Старобельском и Осташковском лагерях".

Данный документ вызывает, конечно, некоторые сомнения, так как Политбюро не должно было заниматься какими-то пленными, но сомнения эти следует высказывать в ином месте.

Судя по решению ПБ ЦК ВКП(б) от 2 октября 1939 г., размещенных в указанных лагерях польских пленных было 25 тысяч, а не 15, как у мадам:

1. Военнопленных солдат-украинцев, белорусов и других национальностей, родина которых на территории Западной Украины и Западной Белоруссии — распустить по домам.

2. Для строительства дороги Новоград-Волынский — Корец — Львов оставить 25 000 военнопленных на срок до конца декабря (окончание строительства 1-й очереди).

[…]

11. Разместить военнопленных в следующих лагерях:

а) генералов, подполковников, крупных военных и государственных чиновников и всех остальных офицеров поместить на Юге (в Старобельске);

б) разведчиков, контрразведчиков, жандармов, полицейских и тюремщиков — в Осташковском лагере Калининской области;

в) пленных солдат, родина которых находится в немецкой части Польши, содержать в Козельском лагере Смоленской области и Путивльском лагере Сумской области.


Да-да, подобная забывчивость более свойственна маразматикам, а не ученым, но здесь мы имеем дело с весьма своеобразной «наукой» — лженаукой, дегенеративными измышлениями по поводу истории, а потому строго судить не следует. Какая, в сущности, разница для либерастической публики, сколько было поляков, двадцать пять тысяч или пятнадцать? Ведь это сущее крючкотворство по сравнению с демонизмом, правда?

Далее мадам негодует по поводу применения репрессий к бывшим господам украинского и белорусского народов — польским осадникам, военным отставникам, получившим грабительские земельные наделы на оккупированных украинских и белорусских землях, как и Гитлер задумывал (это русское слово, посадники, было невежественно искажено носителями чуждого языка, польскими «славянами» [1]). Мадам, кажется, искренне негодует по поводу «репрессий», отправки бывших польских господ покоренных народов в Сибирь и Казахстан (там много свободного места — степь), но что же нужно было с ними делать? Неужели лучше бы было позволить, например, украинским националистам их перерезать, как на Волыни? Тем осадникам, которых отправили в ссылку, несказанно повезло, в отличие от оставшихся, а ведь это были главные душители национальных меньшинств.

Как сообщает мадам, советской властью выселена была 21 тысяча семей польских господ-переселенцев, но всего этих господ, отправленных властвовать над покоренными народами, насчитывают сотни тысяч [2]. Буквально то же самое собирался сделать на покоренных землях Гитлер — заселить их немецкими господами-колонизаторами. На данном направлении «четвертый рейх» далеко опередил своего учителя и кумира. Репрессии, примененные к осадникам, были не только закономерны, но и справедливы: советская власть упразднила нацистского типа государство. Поступили же с ними тем самым способом, что и польское правительство,— переселили на новые земли. На кого же было обижаться? На себя?

Разумеется, выселение осадников стало трагедией для них, но разве же хоть один негодяй из обвинителей «сталинского режима» вспомнил о трагедии украинцев и белорусов, в угнетении которых участвовали осадники? Советская власть просто отменила национальное угнетение.

Далее Лебедева прямо опровергает бредни о расстреле поляков, но понять того, вероятно, не способна:

"К концу января значительная часть из заведенных в Осташковском лагере свыше 6 тыс. следственных дел была передана Особому совещанию. 1 февраля Сопруненко и Белолипецкий передали шифром Берии: «Следствие Осташковском лагере закончено, оформлено 6 тысяч 50 дел. Приступил к отправке дел Особ[ое] совещание. Отправку закончим 8 февраля» [ссылка]. Отчет о проделанной работе составил и Нехорошев".

В Осташковском лагере, обратите внимание на приведенный выше документ, должны были содержаться как раз «расстрелянные» злостные «контрреволюционеры», но их осудило Особое совещание, то есть получили они сроки заключения до 8 лет. Два же раза за одно преступление даже бдительные большевики не судили.

Далее, как обычно, обнаруживаем, что Лебедева даже в малейшей степени не владеет историческим материалом по теме:

"В конце февраля были предприняты меры для глобального решения участи большей части военнопленных. К этому времени Особое совещание уже вынесло решения по делам более чем 600 военнопленных и в 1-м спецотделе НКВД СССР готовились к отправке почти всего осташковского контингента в лагеря ГУЛАГа на Камчатке".

1-й спецотдел не мог заниматься конвоированием заключенных, так как это была картотека, картотека преступников с фотографиями, анкетами, отпечатками пальцев… Факт внесения установочных данных на поляков в картотеку НКВД, как сказано выше, противоречит расстрелу их: в картотеке не нужны фотографии и отпечатки пальцев покойников.

Далее Лебедева переходит к цитированию главного «доказательства» «расстрела» поляков — фальсифицированной записки Берии № 794/Б, о которой очень много сказано в названной выше статье: это откровенная фальшивка, столь же тупая и наглая, как измышления мадам.

По поводу содержания пленных поляков и работы по их учету 1-м спецотделом НКВД осталась масса документов, но ни в одном из этих документов нет ни слова о расстреле. Поэтому лжеученые обычно цитируют очень и очень многие документы по поводу содержания военнопленных и особенно учета их, но документы эти, повторю, никоим образом не свидетельствуют о расстреле поляков, даже наоборот: можно встретить в документах упоминания об отправке дел на рассмотрение Особого совещания, а это исключает расстрел начисто.

Если отвлечься от грязной фальшивки, «Пакета № 1», сляпанного шизофреником и никогда не бывавшего в архивах, то доказательств расстрела в советских архивных документах не существует — его не было. Поскольку же доказательств нет совсем, ни единого, то фальсификаторы уголовного дела № 159, фальсифицированного до чудесного явления фальшивого «Пакета № 1», сотрудники Главной военной прокуратуры Яблоков и Анисимов нашли парочку «свидетелей», которые после обработки дали ложные показания (об обработке Токарева см. указ. выше ст.):

О том, как проходили расстрелы в Калининской тюрьме военнопленных из Осташковского лагеря, рассказал следователям Военной прокуратуры бывший начальник УНКВД по Калининской области Д.С. Токарев. Он сообщил, что для руководства этой работой были присланы майор госбезопасности начальник комендантского отдела НКВД СССР В.М.Блохин, майор госбезопасности Синегубов и начальник штаба конвойных войск комбриг М.С.Кривенко.

Военнопленных после выгрузки в Калинине размещали во внутренней тюрьме Калининского УНКВД на Советской улице. Тюрьму временно очистили от других заключенных, одну из камер обшили войлоком, чтобы не были слышны выстрелы. Из камер поляков поодиночке доставляли в «красный уголок» (Ленинскую комнату), там сверяли данные — фамилию, имя, отчество, год рождения. Затем надевали наручники, вели в приготовленную камеру и стреляли из пистолета в затылок. Потом через другую дверь тело выносили во двор, где грузили в крытый грузовик. Руководил расстрелом Блохин, который привез с собой целый чемодан немецких «вальтеров», ибо советские наганы не выдерживали — перегревались. Перед расстрелом Блохин надевал спецодежду: кожаную коричневую кепку, длинный кожаный фартук, такие же перчатки с длинными крагами выше локтей. «Я увидел палача», — рассказывал следователям Д.С. Токарев [ссылка]. На рассвете 5—6 машин везли тела в Медное, где уже были выкопаны экскаватором ямы, в которые тела как попало сбрасывали и закапывали. После каждого такого расстрела Токарев доносил В.Н. Меркулову: по такому-то наряду исполнено (т.е. расстреляно) столько-то. 5 апреля он, в частности, отправил шифровку: «Первому наряду исполнено № 343» [ссылка]. Именно столько накануне было отправлено из Осташкова в Калинин военнопленных. Офицеров из Старобельского лагеря расстреливали в Харьковской тюрьме при самом активном участии начальника УНКВД Харьковской области майора госбезопасности П.С. Сафонова. Технология расстрела была такой же, как и в Калинине. Тела везли в район Семихаток — ныне 6-й район лесопарковой зоны Харькова. Как в Катыни и в Медном, здесь издавна закапывали тела расстрелянных органами людей.

Лебедева, вероятно, не знала, что чемодан не предназначен для переноски металлических предметов и что «целый чемодан пистолетов» даже главный демон привезти не мог: чемодан бы развалился по дороге — даже если главный демон был настолько силен, что легко таскал чемодан, набитый металлом.

Здесь видим трогательное развитие бредовой идеи: «советские наганы не выдерживали — перегревались», о чем в доступном нам протоколе допроса Токарева, переведенном с польского языка (от нашего народа это тщательно скрывается), нет ни слова, см. ст. «Правовая фальсификация Катынского дела». Токарев говорит о чемодане пистолетов, о «вальетрах» второй модели (длина его 11 см, пукалка дамская), но о перегревающихся наганах нет, повторю, ни слова. Бредовую идею о «перегревающихся наганах», ведь нужно же было объяснить использованное в Катынском расстреле немецкое оружие, мог породить либо Токарев под давлением следствия, либо некий Елин, на которого ссылается мадам, либо же сама мадам.

Во время допроса Токарев находился в выраженном патологическом состоянии — заговаривался, молол заведомую чушь, но «следователи», грубо нарушив УПК, попросту не обратили на это внимания, хотя обязаны были прервать незаконный допрос и назначить психиатрическую экспертизу. Что ж, оно и понятно: ни единый судебный эксперт не посмел бы утверждать, что Токарев, если учесть его весьма преклонный возраст, психически здоров и может быть допрошен, а это означало гибель фальсификации, «свидетельства очевидца». Сообщаемые же Токаревым детали о расстреле носят фантастический характер, бредовый. Это его вымысел под давлением «следствия», фальсификаторов.

Лебедева, как и Токарев, тоже склонна к образованию бредовых идей, что обнаруживаем чуть ниже:

Исчезновение более 15 тыс. офицеров и полицейских вызвало огромное беспокойство у их родных и близких, которые бомбардировали НКВД запросами. Так, И. Томяк писала начальнику Осташковского лагеря П.Ф.Борисовцу: «Простите, что осмеливаюсь Вас беспокоить, но руководит мною сильная любовь к мужу и забота о нем. …Не сплю по ночам, беспокоюсь ужасно. Умоляю, пожалейте меня, напишите, жив ли муж, можно ли ему помочь деньгами, и, если его нет уже в тюрьме, укажите место пребывания его или к кому я должна обратиться для того, чтобы узнать, где теперь находится. Прошу, пожалейте меня, не откажите в моей просьбе, буду от души благодарна. Зная, что муж жив, буду спокойно работать, зарабатывать на содержание шитьем одежды. С почтением Изабелла Томяк» [ссылка]. На письме помета «1-й Спецотдел». Это означало, что И.И. Томяка уже не было в живых.

Указанная пометка на письме значит, что письмо было переадресовано в картотеку НКВД, 1-й спецотдел, где могли установить местонахождение Томяка и сообщить о нем его жене. А теперь попробуйте представить себе ход мыслей Лебедевой, которая переадресацию письма в 1-й спецотдел приняла за свидетельство о смерти Томяка. Каким образом сотрудник НКВД, просматривавший почту и оставивший на письме пометку, мог бы знать, что какого-то Томяка нет в живых? Но даже если знал он это совершенно точно, например из телепатических сообщений с Марса, то с какой же целью оставил на письме пометку и что она обозначала? Мистическое заклинание «смерть»? Но почему бы так и не написать? Были препятствия? Что имела в виду Лебедева? Увы, это бредовый вымысел. Возможно, 1-й спецотдел представлялся Лебедевой страшной демонической силой, и даже упоминание о нем в ее глазах значило смерть…

На приведенном примере мы видим, что Лебедева не способна сделать простейший логический вывод и, вероятно, на данной основе склонна мистифицировать действительность. Это, конечно, вызывает беспокойство за ее психическое состояние, так как это черта шизофреническая (у нормального человека в принципе могут быть несистематические выверты, но это очень и очень тревожно).

Далее обнаруживаем у мадам столь же тревожное с точки зрения патологической психологии амбивалентное построение (противоречивое), которое в теории тоже имеет самое непосредственное отношение к шизофрении:

"На протяжении 20-х и 30-х годов Польша в СССР рассматривалась в качестве «санитарного кордона» на его границах. В ней видели активного борца за идею Великой Польши, за расчленение СССР, отделение от него Украины и Белоруссии, угнетателя «братьев по крови». Польские вооруженные силы, с которыми Красной Армии довелось сражаться в 20-х годах, продемонстрировали свою мощь и в целом считались в предвоенный период потенциальным врагом страны Советов.

Военные и политики в СССР с беспокойством следили за усилиями нацистской Германии склонить Варшаву к совместному походу против СССР. Когда же планы Берлина не были реализованы, а Польша связала себя тесными узами с Лондоном и Парижем, но не с Москвой, раздражение Сталина против нее лишь усилилось".

Вдумайтесь: советская власть рассматривала Польшу как врага, но в то же время Сталин испытал раздражение, когда вражеская страна не связала себя тесными узами с Москвой. Такого рода взаимоисключающие составные образы, содержащие одновременно некое положение и его отрицание, свойственны душевнобольным.

Поскольку Лебедева не способна сделать даже простейший логический вывод, то вся разобранная выше чушь, разумеется, представляется ей сплошной правдой-маткой. Историю Лебедева фальсифицирует невольно, всего лишь, вероятно, в силу слабоумия, а не злого умысла. Да, это не умышленное преступление, да и вообще, может быть, не преступление, но кому нужны слабоумные ученые, не способные сделать даже простейший логический вывод?

 

 

Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: