Андрей Иллеш

Шеренга номер один

Андрей Иллеш. Шеренга номер один. Известия, 1986 г., 19.05, № 139 (21581).   URL:  http://www.myslenedrevo.com.ua/uk/Sci/HistSources/Chornobyl/1986/05/19/SherengaNomerOdin.html

Специальный корреспондент «Известий» Андрей Иллеш передает из района Чернобыльской АЭС

Сегодня самые разные бумаги, надобные для работы, пишутся на Чернобыльской атомной электростанции, рядом с нею – в штабе правительственной комиссии, в общежитии профтехучилища, где временно расположились инженерные службы, в кабинетах райкома партии, которые занимают сегодня крупнейшие физики-ядерщики…

Коллега рассказывал о том, как буквально чуть ли не на коленке мастер строительного участка заполнял бланк на бетон и трубы. Видел, как подписываются приказы о премиях за выполненную в чрезвычайной обстановке работу. Все они – важны, но, если так можно выразиться, – «вторичны». Те документы, которые я стану цитироватъ в сегодняшнем репортаже, совершенно необыкновенные.

Н.В.Ващук	В.И.Игнатенко
В.Н.Кибенок	В.П.Правик
Н.И.Титенок	В.И.Тищура

Написаны они на больничных койках людьми, которые страшной ночью 26 апреля оказались в первой шеренге.

Теми, кто в числе первых двадцати восьми вступил в борьбу с огнем, ясно осознавая, на что идет.

Но прежде чем дать слово пожарным, скажу чрезвычайно важное: не потуши они в короткий срок огонь на четвертом энергоблоке, он мог бы перекинуться на другой. О возможных последствиях не хочется думать. Они сделали все. Все, что могли: в ту ночь спасали многих из нас.

Вот что пишут сами пожарные.

«Я, Шаврей Иван Михайлович, родился 3 января 1956 г., белорус, работаю в пожарной части по охране Чернобыльской АЭС на должности пожарного.

Во время аварии совместно с караулом нес службу в расположении части возле диспетчерской на посту дневального. Тогда рядом были подменный диспетчер Легун С.Н. и заступавший на пост дневального Ничипоренко Н.Л. Стояли втроем, разговаривали, как вдруг… По тревоге выехали. Заняли боевые посты, потом через некоторое время наше отделение перебросили на помощь прибывшей на пожар СВПЧ-6. Они установили свои машины по ряду «Б». Я и Петровский А. поднялись на крышу машинного зала, на пути встретили ребят с СВПЧ-6, они были в плохом состоянии. Мы помогли добраться им к механической лестнице, а сами отправились к очагу загорания, где и были до конца, пока не затушили огонь на крыше. После выполнения задания опустились вниз, где нас подобрала «скорая помощь». Мы тоже были в плохом состоянии…»

«26 апреля 1986 года я, Прищепа В.А., находился на дежурстве по охране АЭС. Дневное дежурство прошло без происшествий. В ночное время должен был стоять дневальным. После просмотра телепередач лег отдыхать. Ночью – боевая тревога.

Быстро оделся и сел в автомобиль. С автомобиля я увидел пламя на АЭС. В наш автомобиль сел начальник караула лейтенант Правик В.П. Он по рации передал вызов № 3, по которому все машины Киевской области должны были следовать сюда для тушения. По прибытии на АЭС для нашего автомобиля места поблизости не было (то есть не было гидранта). Я крикнул водителю 1-го хода: «Поехали на ряд «А»! Там – гидрант. Проложили магистральную линию… По пожарной лестнице я полез на крышу машинного зала. Когда я вылез туда, то увидел, что перекрытия крыши нарушены. Некоторые – попадали, другие – шатались. Возвратился назад и на пожарной лестнице я увидел майора Телятникова Л.П. Я ему доложил. Он сказал: выставить боевой пост и дежурить на крыше машинного зала. Мы и дежурили там с Шавреем Л.П. до утра. Утром мне стало плохо. Мы помылись, и я пошел в медсанчасть… Больше данными не располагаю».

Белая палата. Капельница. Ночные сестры. Тонкий, острый, приносящий облегчение шприц. Чужая, спешащая по трубке кровь, которая станет твоей. А твоя – уже не твоя, ее врачи меняют все чаще… Впрочем, это я так думаю. А как об этом рассуждают молодые парни из Чернобыля и Припяти, сказать не берусь: не решился их об этом расспрашивать.

Держу в руках другой документ, обозначенный таким канцелярским названием «Объяснительная записка». В ней настоящий, невыдуманный герой объясняет не смелость своего поступка, нет. Он – о том, как его друзья действовали, рассказывает. Рядовой Андрей Николаевич Половинкин к концу письма подустал, видимо. И строчки его «объяснительной» побежали криво…

«…На место аварии мы прибыли через три-пять минут. Стали разворачивать машину и готовить к тушению… На крышу энергоблока поднимался два раза – передать приказ начальника части: как там действовать. Лично я хочу с положительной стороны отметить лейтенанта Правика, который знал, что получит сильное радиационное поражение, и все равно пошел и разведал все до мелочей. Также могу отметить Шаврея Ивана, Шаврея Леонида, Петровского Александра, Булаву… Кто отличился еще – я не знаю, так как борьба с огнем еще продолжалась, а меня увезли в больницу».

Хочу это повторить еще раз: пожарные отлично знали, на что идут. Знали, какой объект отбивали у огня. И если бы не их точная и самоотверженная работа, вряд ли можно было бы определить сегодня радиус особой зоны нынешними размерами.

А в зону эту, к станции, мы, плотно задраив люки, едем на бронетранспортере. Для водителя из Бердичева старшего сержанта Николая Олейника дорога привычна. Дозиметрист лейтенант Юрий Мослак тоже выучил трассу, но для него она складывается не из поворотов и неровностей, а из пятен фона радиоактивности.

Героизм момента уступил место будничной работе. Однако напряжение будней этих такое высокое, что и про обычную работу не грех говорить высоким штилем. Впрочем, на работе разговоры такие – лишние.

…У бетонной стенки канала, неподалеку от станции, замерли красные машины. Нет, на этот раз не на случай огня: по рукавам пожарные подают воду для цементного раствора. Простая вроде бы вещь, но нынче здесь важно все. Если бы вдруг вода иссякла, «закозлила» бы трубы, по которым раствор подается к аварийному реактору, распечатать трубопровод уже не удастся – пойдет насмарку огромный труд, будет потеряно драгоценное время. «Если» необходимо исключить. И снабжение раствором бетономешалок продублировано трижды.

Старший инспектор управления пожарной охраны МВД Украины Виктор Задворный показывает смонтированную на красно-белой машине дождевальную установку. Изобретение, позволившее значительно снизить уровень радиации в районе насосного пункта. Не событие – мелочь? Отнюдь! Люди здесь, сменяясь, работают круглые сутки.

Темп, темп, темп… Быстрее убрать всю радиоактивную «грязь». Скорее «справиться» с реактором. Приблизить день окончательной победы. Ох, как это все хочется. Но жизнь и расчеты ученых шапкозакидательству места не дают. Не скоро такое дело делается. Не скоро…

В здание станции идем с начальником военизированной пожарной части по охране АЭС майором В.Маевским. Он сменил на этой должности Леонида Телятникова. Многие из работающих сегодня на станции знают Владимира Станиславовича и потому, что часто видят на всех объектах, и по прошлому месту службы – на Южно-Украинской АЭС. Он, такая уж работа, тоже знает чуть ли не всех и хоть с закрытыми глазами, найдет дорогу к любой точке здания в лабиринте проходов.

Объяснять, что нужен строжайший контроль за обстановкой, не требуется. Задача пожарных усложнена тем, что сигнализация сейчас не работает: отчасти из-за повреждения на линиях, отчасти из-за необычной ионизации воздуха. Вот и приходится вести визуальное наблюдение во всех помещениях огромного здания.

Конечно, к пожарным в Чернобыле относятся не так, как многие из нас привыкли относиться у себя дома, привычно выслушивая абсолютно верные, но скучные истины. Здесь все знают, сколько труднейших задач решает служба. Пожарные провели операцию, за которой с волнением следим все: больше суток сменяли друг друга экипажи добровольцев, откачивая зараженную воду из бассейна, расположенного под реактором четвертого блока. Наконец, показались задвижки и удалось пустить стационарные насосы. Бассейн осушили. Так угроза взаимодействия раскалённых элементов реактора с водой миновала!

…Пожарные всегда – в экстремальной ситуации. Они идут туда, куда другим путь заказан. У них – навык, у них – добытый дорогой ценой опыт. В Чернобыле им поручают сложнейшие участки. Но специфика службы такова, что пополнять резерв людей и техники непросто. Конечно, здесь сейчас лучшие специалисты, многие из которых прибыли с других АЭС. Двадцать первый день после беды. Через зону вокруг Чернобыля уже прошли более 400 пожарных. Теперь они отдыхают, их сменили другие. Прибывает и новая техника взамен вышедшей из строя.

Я видел особый план АЭС и территории, на котором красными значками помечена и вышедшая из строя техника – девятнадцать единиц.

И это – тоже будни особой зоны.

Уже покидая станцию, спросил: какая еще ждет пожарных работа? Мне ответили так. Во-первых, делать все, с чем пожарные оправятся быстрее других. Потом: вести профилактический надзор за станцией, обеспечивать водой, заниматься дезактивацией, патрулировать опустевшие поселки… Зачем, там нет людей? Но, оказывается, и в запертом доме может случиться короткое замыкание: сеть круглосуточно под напряжением – станция из производителя электричества превратилась в потребителя. А для работы по ликвидации последствий аварии нужно немало энергии…

На последней странице блокнота запись: «Позвонить в Москву, в больницу – Телятникову» (о его здоровье спрашивали на АЭС все). И еще – список фамилий. Его продиктовали те, кто несет теперь вахту в особой зоне. И газета называет этих шестерых – поименно:

сержанта Николая Васильевича Ващука,

старшего сержанта Василия Ивановича Игнатенко,

лейтенанта Виктора Николаевича Кибенка,

лейтенанта Владимира Павловича Правика,

старшего сержанта Николая Ивановича Титенка,

сержанта Владимира Ивановича Тищуру.

Благодарная память о них будет вечной. Но как строчками торопливого репортажа донести ее, эту память?.. Будет время, когда все мы вздохнем легче, тогда, наверное, и слова найдутся точные, правильные. Достойные подвига слова.

А пока вновь записки пожарных. Просто и кратко пишет о том, что сделано, сержант Александр Петровский:

«…Мне и Шаврею Ивану было приказано подняться по наружным лестницам для ликвидации пожара на крыше. Там мы были минут 15-20. Тушили огонь. Потом спустились вниз; больше там находиться было невозможно. После этого минут через 5-10 нас забрала «скорая». Вот и все».

Вот и все?! Так просто?

«…При такой обстановке никто не позволил себе никакого расслабления. А, наоборот, показали свою сплоченность и организованность, умение принять самостоятельное и даже рискованное, но единственно правильное в данной ситуации решение. Хотя каждый знал и понимал, на что идет. И я, как командир отделения, депутат горсовета, хочу отметить, что все это зависело от нас и дело мы выполнили честно и добросовестно. Не уронили честь пожарного подразделения, которое охраняло Чернобыльскую атомную электростанцию. А в конце хочется отметить таких товарищей, которые от начала я до конца честно выполнили свой служебный долг… Командир отделения Бутрименко И.А.»

И еще:

«…Получил сообщение прибыть в часть на своем автомобиле. Выехал на место пожара… Там была поставлена задача: пробиться в расположение лейтенанта Хмеля, поставить машину на водоем. С поставленной задачей справился. Водитель АР-2 Булава В.В.»

Низкий вам поклон за работу. За выполненный долг.

Выздоравливайте, пожалуйста!..

Выполняем просьбу коллег майора Л.Телятникова. В «Известиях» № 130 мы рассказали о его подвиге. После этой публикации раздались звонки из разных городов, редакция получила и первые письма. Читатели восхищены героизмом и тоже интересуются его здоровьем.

Наш корреспондент Г. Алимов связался с заведующей отделением клинической больницы № 6 профессором А.К.Гуськовой и одним из лечащих врачей Л.Н.Петросян. В этой клинике находятся несколько пожарных из Чернобыля и Припяти.

– Лечение идет по программе, – сказала Ангелина Константиновна. – Большой коллектив врачей трудится практически круглосуточно, без выходных. Нуждающимся проведена трансплантация костного мозга. Всем делается так называемая заместительная терапия клетками крови, антибактериальная и безинтоксикационная терапия. Но не все в наших руках. К сожалению, не всех удалось спасти…

Людмила Николаевна Петросян:

– Они держатся как герои. Помогают нам своей выдержкой, терпением, дисциплинированностью.

О майоре Телятникове. Повышение температуры у него незначительное, аппетит нормальный, как, впрочем, и у остальных. И мы не оставляем надежду на хороший исход…

Известия, 1986 г., 19.05, № 139 (21581).