1. Анатолий Товстоган. История ЧАЭС И объекта «Укрытие» в датах. 2. Споры о причинах аварии.

Сколько времени строили первый энергоблок? 1. Начало строительство - май 1971 – начата разработка котлована под главный корпус 1-го энергоблока. 2. Ввод в эксплуатацию состоялся 26.09.1977 (энергетический пуск 1-го энергоблока (включение ТГ-2 в сеть). Сколько времени строился 4-й энергоблок? 1. 01.12.1975 – утверждение технического проекта 2-й очереди ЧАЭС (Постановление Совета Министров СССР № 2638Р). 2. 21.12.1983 – энергетический пуск 4-го энергоблока (включение ТГ-7 в сеть).

 

Анатолий Товстоган

ИСТОРИЯ ЧАЭС И ОБЪЕКТА "УКРЫТИЕ" В ДАТАХ

URL:    http://tonnaz.ru/stati/chernobileskie-bedi/stranica-3.html

 


slavutichcity.net…

1966-1967 – приняты решения по выбору площадки и строительству будущей Чернобыльской АЭС возле с. Копачи Чернобыльского р-на Киевской обл.

Октябрь 1967 – на НТС Минсредмаша СССР утвержден технический проект реакторной установки РБМК-1000, разработанный НИКИЭТ для головного блока ЛАЭС.

19.06.1969 – совместным решением Минэнерго и Минсредмаша СССР утверждено проектное задание на строительство ЧАЭС с применением реактора РБМК-1000.

Январь 1970 – организована дирекция строящейся Чернобыльской АЭС . Начаты подготовительные работы по строительству (генподрядчик – Кременчуггэсстрой).

04.02 1970 – начато строительство г. Припяти.

30.03.1970 – приказом Минэнерго СССР функции генпроектировщика Чернобыльской АЭС переданы институту "Гидропроект".

14.12.1970 – проектное задание на строительство Чернобыльской АЭС утверждено Совмином СССР (после его переработки по рекомендации Госстроя и Госплана СССР).

Май 1971 – начата разработка котлована под главный корпус 1-го энергоблока.

15.08.1971 – уложен первый кубометр бетона в основание главного корпуса 1-го блока.

16.08.1971 – постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР № 684-200 запланировано строительство 2-й очереди ЧАЭС (в 1976 – 1981 гг.)

30.03.1972 – решением НТС Минэнерго СССР утверждено ТЭО расширения Чернобыльской АЭС до 4000 МВт.

04.01.1974 – принято совместное решение Минэнерго и Минсредмаша СССР о проектировании и строительстве 2-й очереди ЧАЭС.

01.12.1975 – технический проект 2-й очереди ЧАЭС утвержден постановлением Совета Министров СССР № 2638Р.

21.12.1975 – завершен монтаж графитовой кладки реактора 1-го энергоблока.

Октябрь 1976 – начато заполнение пруда-охладителя

Май 1977 – начаты пуско-наладочные работы на 1-м энергоблоке.

01.08.1977 – начат физпуск реактора 1-го энергоблока (начало загрузки топлива).

18.09.1977 – начат подъем мощности реактора (перевод реактора в энергетический режим).

26.09.1977 – энергетический пуск 1-го энергоблока (включение ТГ-2 в сеть).

14.12.1977 – подписан акт приемки 1-го энергоблока ЧАЭС в эксплуатацию.

16.11.1978 – начало физпуска реактора 2-го энергоблока.

19.12.1978 – начало подъема мощности реактора 2-го энергоблока.

21.12.1978 – энергетический пуск 2-го энергоблока (включение ТГ-3 в сеть).

03.12.1981 – энергетический пуск 3-го энергоблока.

09.09.1982 – авария на реакторе 1-го энергоблока (разрыв технологического канала 62-44).

25.11.1983 – начало физпуска реактора 4-го энергоблока (начало загрузки топлива).

21.12.1983 – энергетический пуск 4-го энергоблока (включение ТГ-7 в сеть).

02.02.1984 – сообщение НИКИЭТ о наличии положительного выбега реактивности при вводе в активную зону реактора стержней СУЗ и мерах по компенсации этого эффекта.

26.04.1986 – запроектная ядерная авария на 4-м энергоблоке ЧАЭС, инициированная положительным выбегом реактивности при одновременном вводе в активную зону реактора всех стержней СУЗ из верхнего положения.


Хронология протекания аварийного процесса   в реакторе 4-го энергоблока 26.04.1986 г.:


1 ч 23 мин 40 с – начало погружения в активную зону реактора всех стержней СУЗ из крайнего верхнего положения (нажата кнопка АЗ-5 для заглушения реактора).

1 ч 23 мин 43 с – появление аварийных сигналов о повышения мощности и скорости разгона реактора (вследствие положительного выбега реактивности в течение 3 с).

1 ч 23 мин 47 с – резкое повышение давления и уровня в барабан-сепараторах и снижение подачи ГЦН (из-за неуправляемого роста мощности и парообразования в реакторе).

1 ч 23 мин 48 с – срабатывание БРУ-К с дальнейшим ростом давления (из-за большого положительного парового и мощностного эффектов реактивности) и восстановление подачи ГЦН (начало разрушения технологических каналов и ТВС).

1 ч 23 мин 49 с – появление аварийного сигнала о повышении давления в РП (разрыв ТК), остановка стержней СУЗ при средней глубине погружения в активную зону ~3,5 м (вследствие взрыва активной зоны, вызванного мгновенным высвобождением большой положительной реактивности при разрушении ТВС); полная потеря средств контроля за реакторной установкой 4-го энергоблока.

~ 1 ч 24 мин – разрушение главного корпуса 4-го энергоблока; выброс пара, частиц топлива, графита и прочих фрагментов активной зоны реактора на окружающую территорию и в атмосферу (на высоту ~1,5 км).


Хроника послеаварийного периода 4-го энергоблока ЧАЭС


26.04.1986 – к 5 часам утра ликвидирован пожар (очаги горения) на кровле главного корпуса и в машзале 4-го энергоблока. Остановлен соседний 3-й энергоблок. Произведены отключения оборудования 4-го энергоблока, разведка состояния аварийного реактора, эвакуация пострадавших в Москву (104 чел). Распоряжением Совмина СССР создана Правительственная комиссия по расследованию причин аварии.

27.04.1986 – начальное радиоактивное облако достигло Швеции и Финляндии. Во второй половине дня по решению Правительственной комиссии начата локализация источников выброса аварийного блока путем засыпки развала реактора с вертолетов. Мощность дозы в г. Припяти достигла 1 сЗв/час. С 14 до 18 часов из г. Припяти организованно эвакуировано 45 тыс. чел. (из общего числа 55 тыс.).

29.04.1986 – радиоактивные выбросы 4-го энергоблока ЧАЭС распространились на страны Восточной и Центральной Европы.

30.04.1986 – радиоактивные выбросы 4-го энергоблока достигли Италии и Швейцарии.

01.05.1986 – радиоактивно загрязненные воздушные массы распространились на Францию, Бельгию, Нидерланды.

02.05.1986 – приход загрязненных воздушных масс в Великобританию и Грецию.

03.05.1986 – радиоактивные выбросы достигли Турции, Израиля, Кувейта, Японии.

04.05.1986 – проникновение радионуклидов из аварийного 4-го энергоблока ЧАЭС в Китай.

05.05.1986 – появление радионуклидов аварийного выброса 4-го энергоблока ЧАЭС в Индии, Канаде и США.

06.05.1986 – произведено опорожнение 1-го этажа бассейна-барботера 4-го блока для устранения контакта воды с расплавленной массой топлива. Начался быстрый спад интенсивности радиоактивных выбросов из аварийного блока (~ в 100 раз).

07.05.1986 – начата (силами "Киевметростроя") разработка котлована для устройства штрека со стороны 3-го блока под фундаментную плиту реактора 4-го блока.

18.05.1986 – решено все работы по ЛПА поручить Минсредмашу СССР.

20.05.1986 – приказом Минсредмаша СССР № 211 организован центральный штаб по ликвидации аварии на ЧАЭС и управление строительства № 605 (УС-605). Начато проектирование "Укрытия" (решение о долговременной консервации разрушенного блока Правительственная комиссия приняла в средине мая).

22.05.1986 – принято решение о вводе в эксплуатацию энергоблоков № 1 и 2 ЧАЭС в октябре 1986 г. (постановление ЦК КПСС и Совмина СССР № 583).

29.05.1986 – принято постановление ЦК КПСС и Совмина СССР № 634-188 по организации дезактивационных работ в зоне ЧАЭС (с призывом военнообязанных из запаса).

05.06.1986 – принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 663-194 по организации работ, связанных с консервацией энергоблока № 4 ЧАЭС. Функции генерального подрядчика по выполнению этих работ возложены на Минсредмаш.

27.06.1986 – Минэнерго утверждены мероприятия по повышению безопасности АЭС с РБМК (для исключения положительного выбега реактивности при срабатывании СУЗ).

28.06.1986 – завершено устройство подреакторного теплообменника под фундаментной плитой 4-го энергоблока.

Июль 1986 – начата укладка бетона в биозащитную стенку блока № 4, сооружение "стены в грунте". Завершены дезактивационные и строительно-монтажные работы по ХОЯТ, доставка и подготовка к установке трех кранов "Демаг".

15.07.1986 – окончен первый этап дезактивации энергоблоков № 1 и 2.

12.08.1986 – Минсредмашем утверждено техническое задание на разработку проекта захоронения 4-го блока ЧАЭС.

Август 1986 – проводилась уборка аварийных РАО с территории, кровли, венттрубы и захоронение их в завал 4-го энергоблока, а также за защитную стенку у оси 68 машзала (по решению Правительственной комиссии от 19.08.1986 г. № 106с); начаты работы по разделительным стенам между блоками 3 и 4 (в т.ч. отсечение коммуникаций).

25-29.08.1986 – совещание в Вене по рассмотрению причин и последствий аварии на ЧАЭС.

18.09.1986 г. – получено разрешение на начало физпуска реактора блока № 1 ЧАЭС.

23.09.1986 – смонтированы балки Б-1. Начат монтаж трубного наката над ЦЗ-4.

29.09.1986 – закончен монтаж металлоконструкций четвертого яруса каскадной стены.

30.09.1986 – закончены работы по удалению ВАО с кровли и площадок венттрубы блока 3.

01.10.1986 – пуск энергоблока № 1 ЧАЭС (включен в сеть в 16 ч 47 мин).

Октябрь 1986 – закончено бетонирование каскадной стены; осуществлен монтаж балок Б-1 и "Мамонт", восточных и северных щитов покрытия, а также западной контрфорсной стены.

17.10.1986 – выпущен приказ Минатомэнерго СССР № 6с об образовании ПО "Комбинат".

26.10.1986 – приказом ЧАЭС № 823 организован реакторный цех 4-го блока (РЦ-4) для эксплуатации систем и оборудования объекта "Укрытия".

28.10.1986 – решением Правительственной комиссии разработка штатной системы контроля и диагностики аварийного реактора 4 блока ЧАЭС возложена на ИЯИ АНУ.

05.11.1986 – пуск энергоблока № 2 ЧАЭС.

15.11.1986 – завершены основные строительно-монтажные работы по "Укрытию". Начат монтаж легкой кровли над ЦЗ-4.

30.11.1986 подписан акт Государственной приемочной Комиссии о приемке на техническое обслуживание законсервированного 4-го энергоблока ЧАЭС.

1987 год – на объекте "Укрытие" сдан в эксплуатацию информационно-диагностический комплекс (ИДК) "Шатер". Начаты регулярные геодезические наблюдения за осадками строительных конструкций.

13.10.1987 – Правительственной комиссией поддержаны предложения ИАЭ им. И.В. Курчатова по плану исследований внутри разрушенного блока. Для проникновения к скоплениям топлива предложено использовать скважины, пробуренные из "чистых" помещений. Также рассмотрен вопрос укрепления ряда конструкций объекта.

21.11.1987 – Правительственной комиссией принято решение № 473 по консервации машинного зала энергоблока № 4 ЧАЭС с выполнением нового покрытия части машзала.

24.11.1987 – начат физпуск реактора 3-го энергоблока (после замены всех стержней СУЗ).

03.12.1987 – приказом Минсредмаша создана Комплексная экспедиция при Институте атомной энергии им. Курчатова (КЭ ИАЭ) для проведения на объекте "Укрытие" НИР и организации сопутствующих СМР (ввиду ликвидации УС-605).

04.12.1987 – энергетический пуск 3-го энергоблока ЧАЭС.

31.12.1987 – решением Правительственной комиссией № 473 утвержден акт приемки в эксплуатацию 3-го энергоблока ЧАЭС после ремонтно-восстановительных работ.

1988 год. – В январе начата подготовка к дезактивации машзала 4-го блока, а также систематические обследования помещений и доступных конструкций блока с разработкой мер по их усилению.

– В феврале начата разработка информационно-измерительной системы "Финиш".

– Решением № 269 Минсредмаша и Минатомэнерго от 25.06.1988 ответственность за состояние объекта "Укрытие" возложена на КЭ ИАЭ, ВНИПИЭТ, ЧАЭС и ПО "Комбинат" с соответствующим распределением функций между ними.

– В течение года произведена предварительная паспортизация помещений, пробурено около 40 скважин, с помощью которых начаты комплексные исследования состояния конструкций и разведка мест нахождения топлива в центре аварии. Для постоянного контроля за состоянием скоплений топлива в пробуренные скважины устанавливались стационарные детекторы, на базе которых с осени 1988 г. начала функционировать информационно-измерительная система (ИИС) "Финиш".

– Одновременно с исследованиями начаты работы по дезактивации помещений и оборудования, организации санпропускников и саншлюзов, ряд других подготовительных и вспомогательных работ. По состоянию на декабрь улучшена радиационная обстановка примерно в 40 помещениях 4-го энергоблока.

– В рамках подготовительных работ по консервации машзала произведена его расчистка от завалов в районе ТГ-7.

1989 год. – Продолжены работы по диагностике состояния топливосодержащих материалов (ТСМ) с определением их количества и прямыми измерениями коэффициента размножения нейтронов в скоплениях ТСМ, что позволило уже весной 1989 г. оценить состояние топлива в объекте "Укрытие" как глубоко подкритическое.

– Завершены масштабные работы по укреплению конструкций "Укрытия", начатые в 1988 г. В рамках работ по консервации машинного зала для укрепления каркаса деаэраторной этажерки (ДЭ) возведены разделительно-подпорные стены в машзале и на них смонтирован стальной диск-покрытие с упорами в стену по ряду "Б". Разработаны и реализованы проекты для 3-х зон, требовавших проведения неотложных противоаварийных работ: каркас ДЭ, помещения ГЦН (402/3) и помещения 805/3. Выполнено добетонирование стены в осях "В-В1" в зоне расположения опор балки "Мамонт", множество локальных раскреплений конструкций блока.

Апрель 1989 – ВНИПИЭТом выпущен проект раскрепления схемы "Е".

18.10.1989 – Минатомэнергопромом СССР утверждена "Программа работ по повышению безопасности объекта "Укрытие", включающая разработку технического обоснования безопасности объекта "Укрытие" и ТЭО "Укрытие-2".

24.11.1989 – Минатомэнергопромом СССР утверждено проектное задание на разработку ТЭО создания объекта "Укрытие-2".

Декабрь 1989 – закончен монтаж стационарной системы пылеподавления (СПП) над развалом ЦЗ-4. Полное число пробуренных скважин составило более 70-ти, число установленных и подключенных к ИИС "Финиш" детекторов – более 60-ти.

19.12.1989 – принято решение о ликвидации ПО "Комбинат" (с 1.01.1990 г.) и выделении Чернобыльской АЭС в самостоятельное предприятие (приказ Минатомэнергопрома СССР № 328).

Январь 1990 – начаты регулярные измерения "неорганизованного" выноса аэрозолей из объекта "Укрытие" методом адсорбирующих планшетов. Введена в штатную эксплуатацию система пылеподавления (СПП) над развалом ЦЗ-4.

17.02.1990 – постановлением Верховного Совета УССР установлен срок вывода из эксплуатации блоков № 1, 2 и 3 ЧАЭС в 1995 году.

17.05.1990 – Советом министров СССР выдано распоряжение о разработке программы вывода из эксплуатации блоков ЧАЭС.

30.05.1990 – на площадке ЧАЭС интенсивность землетрясения составила ~4 балла по шкале MSK-64 (эпицентр в Карпатах).

24.08.1990 – приказом Минатомэнергопрома СССР № 621 в составе ПО "ЧАЭС" создано предприятие "Объект "Укрытие" с самостоятельным балансом.

Сентябрь 1990 – обнаружены водо-растворимые соли урана на поверхности ЛТСМ.

08.10.1990 – приказом Минатомэнергопрома СССР № 734 (доп. к приказу № 621) общая ответственность за безопасность объекта "Укрытие" возложена на ПО "ЧАЭС".

Декабрь 1990 – полное число пробуренных исследовательских скважин внутри объекта "Укрытие" составило более 100 шт. По результатам исследований научным руководителем (ИАЭ им.И.В.Курчатова) выпущено "Техническое обоснование ядерной безопасности объекта "Укрытие" (ТОЯБ)". Генеральным проектировщиком объекта "Укрытие" (ВНИПИЭТ) подготовлено ТЭО "Укрытие-2".

27.12.1990 – в исполкоме г. Славутича зарегистрирован Устав предприятия "Объект "Укрытие".

1991 год. – Начаты регулярные исследования водных масс в объекте "Укрытие". В локальной зоне объекта "Укрытие" заложены первые три разведочные скважины по программе "Ареал" для изучения миграции радионуклидов в грунтовые воды.

– Продолжены систематические исследования динамики поведения ТСМ, накопление данных о физико-химических характеристиках топлива, находящегося в объекте "Укрытие", модернизация ИИС "Финиш" и ИДК "Шатер".

– Проведена детальная радиационная разведка ~70 % помещений объекта.

– Восстановлено охранное ограждение объекта "Укрытие".

16.05.1991 – решением совместного заседания секции НТС Госпроматомнадзора СССР и Комиссии госатомнадзора № 12-91-НТС одобрены работы, выполненные при подготовке материалов в обоснование ядерной безопасности объекта "Укрытие", а также дана следующая характеристика статуса объекта "Укрытия": "Считать объект "Укрытие" потенциально-опасным объектом, … исследуемым для обеспечения его безопасности. Отметить, что объект "Укрытие" не соответствует и не может соответствовать действующим нормам и правилам по безопасности в атомной энергетике и требованиям общепромышленной безопасности".

11.10.1991 – пожар на ТГ-4 и досрочное прекращение эксплуатации 2-го энергоблока.

16.10.1991 – Минатомэнергопромом утвержден переработанный регламент технического обслуживания объекта "Укрытия".

29.10.1991 – принято постановление Верховного Совета Украины № 1726-ХІІ о досрочном выводе из эксплуатации ЧАЭС в 1993 году.

18.12.1991– подготовлено техническое обоснование радиационной безопасности (ТОРБ) объекта "Укрытие" (отчет КЭ при ИАЭ инв.№ 11-07/311).

1992 год. – Начаты исследования по программе "Сияние" – измерение объемных радиационных полей, создаваемых объектом "Укрытие".

– По программе "Ареал" пробурены кусты наблюдательных скважин № 4, 5 и 6.

– Проведена метрологическая аттестация 20 исследовательских каналов ИИС "Финиш" для передачи их эксплуатирующей организации. Общее число исследовательских скважин, пробуренных внутри ОУ, достигло 134 шт.

04.02.1992 – Постановлением Кабмина Украины № 55 создан Межотраслевой научно-технический центр "Укрытие" АН Украины (МНТЦ "Укрытие") на базе КЭ ИАЭ.

27.02.1992 – Постановлением Кабмина Украины № 94 объявлен международный конкурс на проект преобразования объекта "Укрытие" в экологически безопасную систему. Организация конкурса "Киев-92" поручена Минчернобылю и АН Украины.

16.04.1992 – ликвидирована КЭ при ИАЭ (приказ директора РНЦ "КИ" № 135).

10.09.1992 – приказом ПО "ЧАЭС" № 692 начата реорганизация предприятия "Объект "Укрытие"" в структурное подразделение ЧАЭС путем присоединения.

Октябрь 1992 – начаты работы по проекту герметизации кровли объекта "Укрытие" (І этап).

07.12.1992 – завершено удаление турбинного масла (160 т) для устранения критической пожароопасной ситуации в машзале и деаэраторной этажерке.

14.01.1993 – пожар в помещении 4-го блока № 805/3 (возгорание шпальной выкладки).

02.03.1993 – приняты в опытно-промышленную эксплуатацию 20 метрологически аттестованных каналов ИИС "Финиш" (акт инв.№ 433).

03.03.1993 – закончена реорганизация предприятия "Объект "Укрытие"" путем присоединения его к ЧАЭС (приказ ПО "ЧАЭС" от 05.03.1993 г. № 692).

15.04.1993 – завершен 1-й этап герметизации кровли объекта "Укрытие". Закрыто 590 м2 неплотностей на кровле (при общем объеме выполненных работ более 4660 м2).

2-й кв. 1993 – начаты строительно-монтажные работы по проекту реконструкции СПП.

12.05.1993 – Решением Коллегии Госатомнадзоpа Украины № 16 Чернобыльской АЭС выдано разрешение № 3 на деятельность в качестве эксплуатирующей организации.

17.06.1993 – завершен конкурс "Киев-92". Решением Жюри Международного конкурса принята концепция преобразования объекта "Укрытие" в экологически безопасную систему путем поэтапной ликвидации экологической опасности 4-го энергоблока.

3-й кв.1993 – начаты монтажные работы по расширению системы пожаротушения "Сухотруб" (согласно тех. решению № 9 от 06.04.1993).

10.08.1993 – согласно приказу ЧАЭС № 621 обесточено все электрооборудование внутри объекта "Укрытие", не соответствующее требованиям электробезопасности по ПУЭ (в т.ч. освещение) в связи со значительным увеличением влажности в помещениях.

12.08.1993 – Распоряжением Кабмина Украины № 604-р дано поручение Минчернобылю вместе с АН Украины "обеспечить подготовку и проведение Международного тендера на разработку ТЭО концепции решения проблемы преобразования объекта "Укрытие" Чернобыльской АЭС в экологически безопасную систему".

4-й кв.1993 – выполнен монтаж металлоконструкций (280 т) по проекту защиты каскадной стены от атмосферных осадков (на площади 2500 м2).

22.12.1993 – коллегией Госатомнадзора Украины принято решение № 31 "О статусе объекта "Укрытие" Чернобыльской АЭС".

Апрель 1994 – Европейской комиссией объявлен тендер на разработку ТЭО стабилизации существующего "Укрытия" и сооружения "Укрытия-2" в рамках программы "Tacis".

12.09.1994 – консорциум "Alliance" (во главе с французской компанией "Campenon Bernard SGE"), выигравший тендер, приступил к работе над ТЭО.

4-й кв.1994 – начаты работы по антикоррозионной защите кровли, контрфорсной и каскадных стен, усилению балок Б-1 и Б-2, реконструкции сетей электроснабжения внутри объекта "Укрытие" (смонтировано аварийное освещение 36 В).

– Смонтирована и введена в опытную эксплуатацию 1-я очередь (4 точки контроля) подсистемы аварийной сигнализации о возникновении СЦР (ПоАС СЦР).

17.01.1995 – приказом ПО "ЧАЭС" № 47 введен в действие новый Технологический регламент объекта "Укрытие реактора № 4 Чернобыльской АЭС"

1-й кв.1995 – завершены монтажные работы по усилению балок Б-1 и Б-2 (монтаж опорных конструкций по оси 50, ряд Ж и дополнительных связей по ряду Ж в осях 40-42). Закончена покраска кровли и фасадов объекта общей площадью 33 тыс.м2.

14.03.1995 – в Киеве представлен отчет консорциума "Alliance" по 1-му этапу разработки ТЭО преобразования объекта "Укрытие" в экологически безопасную систему.

2-й кв.1995 – выполнен 2-й этап герметизации кровли объекта "Укрытие" (суммарной площадью 300 м2). Восстановлены металлоконструкции сопряжения контрфорсной стены с каскадной стеной и лестнично-лифтовым блоком (ЛЛБ), укреплены стеновые панели ЛЛБ по оси 54.

3-й кв.1995 – выполнен 3-й этап герметизации кровли объекта "Укрытие" (суммарной площадью 970 м2). Смонтирована двухкаскадная система откачки ЖРО из машзала в емкости ХЖО. Выполнена реконструкция СПП (в т.ч. на кровле 4-го блока).

11.07.1995 – консорциумом "Alliance" завершены работы по ТЭО преобразования объекта "Укрытие" в экологически безопасную систему. В Киеве предоставлен заключительный отчет "Альянса" по 2-му этапу разработки ТЭО.

18.08.1995 – Госкоматомом утверждены "Основные направления деятельности по обеспечению безопасности объекта "Укрытие" на 1995-2000 гг.".

11.09.1995 – в Брюсселе подписан протокол между Европейской комиссией и Украиной, определяющий план дальнейших работ в рамках программы "Tacis" по результатам ТЭО "Укрытия-2", выполненного "Альянсом".

14.11.1995 – распоряжением Кабинета Министров Украины № 696-р функции реципиента и заказчика работ по преобразованию объекта "Укрытие" в экологически безопасную систему переданы Госкоматому и ПО ЧАЭС.

30.11.1995 – состоялась первая международная конференция, посвященная 9-й годовщине окончания строительства объекта "Укрытие".

20.12.1995 – в Канаде подписан Меморандум о взаимопонимании между правительствами Украины, государств "большой семерки" и Комиссией Евросоюза о закрытии Чернобыльской АЭС.

21.12.1995 – в рамках программы "Tacis" подготовлены ТЗ на разработку кратко– и долгосрочных мер по 4-му блоку ЧАЭС согласно протоколу от 11.09.1995.

1996 – В январе введена в эксплуатацию система сбора и удаления ЖРО. За год из машинного зала и деаэраторной этажерки удалено ~ 4500 м3 жидких РАО.

– четыре гамма-канала ПоАС СЦР переведены в режим штатных измерений для обеспечения регламентного контроля по ИДК "Шатер" (изв.№ 6-ОУ-96 от 13.02.96) в соответствии с техническим решением № 60 от 19.10.1995 г.

– Выполнен 4-й этап герметизации кровли "Укрытия" на площади 2022 м2.

– Начата подготовка к ремонту вентиляционной трубы ВТ-2: обследования конструкций, проектные работы, дезактивация площадок обслуживания.

– Начаты работы по устройству отвода ливневых вод по периметру машзала.

Апрель 1996 – Европейской комиссией заключен контракт с фирмой "Trischler und Partner" на выполнение проекта Тасис "Кратко– и долгосрочные меры по 4-му блоку ЧАЭС".

25.05.1996 – правительственной комиссией по вопросам комплексного решения проблем ЧАЭС утверждена "Перспективна программа преобразования объекта "Укрытие" в экологически безопасную систему" (предусматривающая поэтапный подход).

21.08.1996 – ПО "ЧАЭС" выпущен отчет "Анализ текущей безопасности объекта "Укрытие" и прогнозные оценки развития ситуации" для представления в регулирующие органы и получения лицензии на эксплуатацию объекта "Укрытие".

29.11.1996 – по итогам выполнения проекта Тасис "Кратко– и долгосрочные меры по 4-му блоку ЧАЭС" международной группой экспертов представлен заключительный доклад, в котором на основе поэтапного подхода к обеспечению экологической безопасности разрушенного блока разработан "Рекомендуемый курс действий", предусматривающая 3 фазы преобразования объекта "Укрытие", соответствующий набор кратко– и долгосрочных мер и их структуру для устранения кратко– и долгосрочных рисков в организованном порядке.

30.11.1996 – принято решение и окончательно остановлен энергоблок № 1 ЧАЭС.

12.12.1996 – введена в эксплуатацию СПРГ (акт № 369) после замены в СПРМК метабората калия на азотнокислый гадолиний (по тех. решению № 60 от 11.06.1996 г.).

28.12.1996 – постановлением КМУ № 1561 "О мерах по преобразованию объекта "Укрытие" в экологически безопасную систему" в качестве главной цели провозглашено скорейшее извлечение остатков ядерного топлива, их изоляция и захоронение.

20.01.1997 – введена в опытную эксплуатацию установка оперативного ввода гадолиния ЮК СОВГ-40 в скопление ТСМ подаппаратного помещения (акт № 19).

Февр.1997 – подготовлено ТЗ на разработку Плана осуществления кратко– и долгосрочных мер по объекту "Укрытие" ЧАЭС (ПОМ – SIP), охватывающего 1-ю и 2-й фазы "Рекомендуемого курса действий" с учетом договоренностей между Рабочей группой "Большой Семерки" по ядерной безопасности и Правительственной делегацией Украины ("рекомендуемый подход").

– Госкоматомом Украины и Минэнерго США подписан "Протокол о реализации Соглашения между Правительствами Украины и США относительно повышения эксплуатационной безопасности, мер по снижению риска и регулирования ядерной безопасности гражданских ядерных установок Украины", включая проекты по оказанию помощи ЧАЭС, в т.ч. для объекта "Укрытие".

Март 1997 – в соответствии с "Протоколом о реализации" заключены соглашения между PNNL (США) и ЧАЭС на работы по 4 проектам для объекта "Укрытие" в т.ч.:

– проект № WBS 3.01.02.01 – снижение доз облучения на объекте "Укрытие";

– проект № WBS 3.01.02.02 – ядерная безопасность на объекте "Укрытие";

– проект № WBS 3.01.02.03 – пылеподавление на объекте "Укрытие";

– проект № WBS 3.01.02.04 – повышение производственной безопасности.

28.03.1997 – ПО "ЧАЭС" получена первая лицензия на право осуществление эксплуатации объекта "Укрытие" (№ 07/5-Б-0397-32).

30.03.1997 – международной группой экспертов подготовлена первая редакция ПОМ – SIP.

18.04.1997 – правительственной комиссией по вопросам комплексного решения проблем ЧАЭС утверждена утверждены "Стратегия стабилизации состояния объекта "Укрытие" и "Стратегия преобразования объекта "Укрытие" (разработанная ТО ОУ).

31.05.1997 – международной группой экспертов завершена работа над Планом осуществления мероприятий на объекте "Укрытие" – "Shelter Implementation Plan" (SIP).

Июнь 1997 – SIP согласован Украиной и G-7. Решено создать международный Чернобыльский фонд "Укрытие" для финансирования SIP (коммюнике встречи в Денвере).

Август 1997 – объявлены предтендерные операции (сбор заявок желающих участвовать в тендере) на Консультанта ГУП и пакеты Первоочередных проектов в рамках SIP.

22.09.1997 – начата реорганизация ПО "ЧАЭС" в структурное подразделение НАЭК "Энергоатом" (приказ Минэнерго Украины № 22).

15.10.1997 – Минэнерго Украины и Минэнерго США подписан "Протокол о сотрудничестве в рамках проекта по ремонту венттрубы блоков 3/4 ЧАЭС".

06.11.1997 – учрежден Чернобыльский фонд "Укрытие" (советом директоров ЕБРР утверждены Положения Фонда).

20.11.1997 – в Нью-Йорке состоялась конференция стран-доноров, выделяющих средства в Чернобыльский фонд "Укрытие" (ЧФУ). Подписано соглашение между Украиной и ЕБРР о деятельности ЧФУ в Украине ("Рамочное соглашение").

11.12.1997 – PNNL (США) и ОУ (ЧАЭС) подписан Заказ-наряд № 7 на работы по ремонту основания и креплений венттрубы блоков 3/4 ЧАЭС (проект WBS 3.01.05.01).

12.12.1997 – в Лондоне состоялась первая Ассамблея доноров, на которой было подтверждено, что страны-доноры выделят 387 млн.$ в ЧФУ.

22.12.1997 – принято постановление КМУ № 1445 о досрочном снятии с эксплуатации энергоблока № 1 ЧАЭС (окончательно остановленного 30.11.1996).

13.01.1998 – модернизированная ПоАС СЦР введена в опытно-промышленную эксплуатацию (по акту № 9) в качестве системы контроля ТСМ (СК ТСМ).

04.02.1998 – Верховным Советом Украины принят Закон "О ратификации рамочного соглашение между Украиной и ЕБРР относительно деятельности Чернобыльского фонда "Укрытие" в Украине (№ 80/98-ВР).

18.02.1998 – начало тендера по выбору консультанта ГУП ПОМ.

04.03.1998 – 2-я Ассамблея доноров утвердила "Стандартные положения и условия для грантов из ЧФУ".

17.03.1998 – между ЕБРР и НАЭК "Энергоатом" подписано соглашение о гранте ЧФУ № 001 для ГУП ПОМ на сумму 28 млн. ЭКЮ.

08.04.1998 – утверждено "Заявление о политике регулирования ядерной и радиационной безопасности объекта "Укрытие" ОП ЧАЭС" НП 306.1.2/1.007-98 (приказ № 48 МЭБУ), определяющее основные положения обеспечения ЯРБ ОУ.

11.04.1998 – между ЕБРР и НАЭК "Энергоатом" подписано соглашение о гранте ЧФУ № 003 для первоочередных проектов ПОМ на сумму 103,5 млн. ЭКЮ.

16.04.1998 – завершены подготовительные работы (1-3 этапы) по "Проекту ремонта основания и креплений венттрубы блоков 3/4 ЧАЭС" (заказ-наряд № 7).

20.04.1998 – НАЭК "Энергоатом" заключен контракт с победителем тендера на Консультанта ГУП ПОМ – консорциумом Beсhtel/EDF/Battelle.

04.05.1998 – начало тендера по пакетам первоочередных проектов (ППП) в рамках SIP.

08.06.1998 – постановлением КМУ № 830 НАЭК "Энергоатом" назначено эксплуатирующей организацией (оператором) ядерных установок АЭС.

23.06.1998 – заключен контракт (№ SIP03-1-А01) между НАЭК "Энергоатом" и консорциумом ІСС (МК) – победителем тендера по ППП "А" (пакет первоочередных проектов в рамках задач SIP № 1, 6, 7 и 21 – "Капитальное строительство").

25.06.1998 – завершены основные монтажные работы (4-5 этапы) по "Проекту ремонта основания и креплений венттрубы блоков 3/4 ЧАЭС" (заказ-наряд № 7)

Июль 1998 – произведена поставка оборудования для системы нейтронного мониторинга ядерной безопасности ОУ по контракту с PNNL (WBS 3.01.02.02).

05.08.1998 – заключен контракт (№ SIP03-1-В01) между НАЭК "Энергоатом" и консорциумом ІСС (Technicatom) – победителем тендера по ППП "B" (первоочередные проекты в рамках задач № 8, 15, 16, 17 и 18 – "Эксплуатация и мониторинг").

04.09.1998 – заключен контракт (№ SIP03-1-С01) между НАЭК "Энергоатом" и консорциумом SGN (Франция) – победителем тендера по ППП "С" (первоочередные проекты в рамках задач № 9, 10, 11, 12 и 13 – "Противоаварийные системы").

04.11.1998 – заключен контракт (№ SIP03-1-D01) между НАЭК "Энергоатом" и консорциумом "Техноцентр" (Украина) – победителем тендера по ППП "Д" (пакет проектов в рамках задач SIP № 14, 19 и 20 – "Топливосодержащие материалы").

11.12.1998 – принят Закон Украины № 309-XIV "Об общих принципах дальнейшей эксплуатации и снятия с эксплуатации ЧАЭС и преобразования разрушенного 4-го энергоблока данной АЭС в экологически безопасную систему".

Ноябрь 1998 – завершены СМР по погрузочной эстакаде с закрытым накопителем РАО (проект украинского вклада № УП-110 в рамках задачи SIP № 1).

Декабрь 1998 – введена в опытную эксплуатацию экспериментальная система нейтронного мониторинга ядерной безопасности "Пилот" (ДП-2 в рамках задачи SIP №12);

– ИИС "Финиш" разделена на регламентную и исследовательскую части. Регламентная "Финиш-Р" передана для эксплуатации ОУ (акт от 16.12.98).

10.01.1999 – вступил в силу совместный приказ НАУРЕИ и ГНА Украины № 24/422 по освобождению от налогов участников реализации SIP.

26.01.1999 – заключен контракт между НАЭК "Энергоатом" и КСМП "Укрэнергострой" (№ SIP03-2-01, фаза 1) на подготовительные работы по проекту стабилизации балок Б1/Б2 (пакет закупок ПЗ № 41а).

18.02.1999 – выпущено постановление КМУ № 233 "О гарантии освобождения участников SIP от гражданской ответственности".

15.03.1999 – принято постановление КМУ № 361 о досрочном снятии с эксплуатации энергоблока № 2 ЧАЭС.

20.07.1999 – между ЕБРР и НАЭК "Энергоатом" подписано соглашение о гранте ЧФУ № 005 для реализации 1-й фазы ПОМ на сумму 111,6 млн. Евро.

06.08.1999 – лицензия № 07/5-Б-0397-32 переоформлена в связи с передачей НАЭК "Энергоатом" права на осуществление эксплуатации объекта "Укрытие".

13.08.1999 – вступил в силу совместный приказ НАУРЕИ и ГНА Украины № 15/384 (дополнение к № 24/422) по освобождению от налогов участников реализации SIP.

08.09.1999 – заключен контракт (SIP03-2-01, фаза 2) между НАЭК "Энергоатом" и КСМП "Укрэнергострой" на основные работы по стабилизации балок Б1/Б2 (ПЗ № 41).

17.12.1999 – завершены основные работы КСМП "Укрэнергострой" по проекту усиления западных торцов балок Б1/Б2 (контракт № SIP03-2-01).

Март 2000 – 4 марта начаты работы по герметизации ОУ от попадания атмосферных осадков, этап 5.1 (проект УПИ-5 в рамках задачи № 1 ПОМ);

– завершен монтаж светового ограждения венттрубы ВТ-2 (проект УП-115 в рамках задачи № 4 ПОМ). Освещение включено в работу 13.03.2000;

– выполнена модернизация и ввод в работу (24.03.2000) средств охраны КПП-4 и КПП-13 по контракту SIP03-2-11-01 (ПЗ № 35а) в рамках задачи № 16 ПОМ.

29.03.2000 – принято постановление КМУ № 598 "О досрочном прекращении эксплуатации энергоблока № 3 и окончательном закрытии ЧАЭС".

20.04.2000 – между ЕБРР и НАЭК "Энергоатом" подписано соглашение о гранте ЧФУ № 006 для ГУП ПОМ (продление на 2-ю фазу) на сумму 26,4 млн. Евро.

24.05.2000 – НАЭК "Энергоатом" утверждено ключевое программное решение "П1" по стратегии стабилизации и экранирования (задача № 1 ПОМ).

01.06.2000 – начало работ по контракту № SIP03-2-015 между НАЭК "Энергоатом" и КСМП "Укрэнергострой" (подготовительные работы по малой стройбазе, ПЗ № 2а)

Июль 2000 – введена в штатную эксплуатацию СК ТСМ "Сигнал" (акт №478 от 18.07.2000);

– введен в действие новый "Технологический регламент объекта "Укрытие реактора № 4 Чернобыльской АЭС" 1Р-ОУ (приказ № 416 от 20.07.2000);

– выведен из эксплуатации ИДК "Шатер" (акт №520 от 25.07.2000)

– разработана ПСД на реконструкцию ИИС "Финиш-Р" (дог. № 2000/Р001-У).

27.07.2000 – подписана Поправка № 10 о продлении контракта между НАЭК "Энергоатом" и консультантом ГУП ПОМ на 2-ю фазу (с 1.08.2000 по 30.03.2007).

25.09.2000 – подписано решение о досрочном прекращении эксплуатации энергоблока № 3 ЧАЭС до 15.12.2000 г. (Указ Президента № 1084/2000 "О мерах, связанных с Актом закрытия ЧАЭС").

Ноябрь 2000 – снята с эксплуатации система температурного контроля (АПК) в соответствии с распоряжением № 639 и на основании акта технической комиссии по определению состояния и возможности дальнейшего использования от 18.10.2000.

Декабрь 2000 – завершено строительство автодороги для вывозки РАО (УП-127);

– завершены СМР по реконструкции стенового заполнения ДЭ по оси "68";

– выполнено огнезащитное покрытие кабельных линий систем диагностики на 4-м блоке (УП-83 в рамках задачи SIP № 16);

– произведен монтаж и наладка пульта дистанционного управления установки ЮК СОВГ-40 (договор № 22-ОУ);

– демонтирован ИДК "Шатер" (акт № 914 от 15.12.2000) в соответствии с техническим решением № 150 от 05.12.2000;

15.12.2000 – по приказу Кучмы Л.Д. окончательно остановлен реактор 3-го энергоблока ЧАЭС (в 13 ч 17 мин).

30.12.2000 – НАЭК "Энергоатом" утверждены программные решения "П2", "П4", "П6" и "П7" по задачам № 5, 8, 13 и 19 ПОМ.

23.01.2001 – НАЭК "Энергоатом" утвердил программное решение "П3" по системе контроля состояния строительных конструкций (СКССК) в рамках задачи № 6 ПОМ.

– ОУ утверждена "Стратегия обеспечения общепромышленной безопасности во время осуществления мероприятий по ПОМ ОУ" (часть задачи SIP № 16);

26.03.2001 – НАЭК "Энергоатом" утвердил ключевое программное решение "П10" по стратегии безопасного конфайнмента (задача № 21 ПОМ).

23.04.2001 – заключен договор № 4 с ГП СПК Энергоспецстрой на работы по зданию караульной службы для ОУ (в рамках вклада Украины в ПОМ, задача № 16).

25.04.2001 – принято постановление КМУ № 399 "Об образовании государственного специализированного предприятия "Чернобыльская АЭС".

11.06.2001 – произведена государственная регистрация ГСП "ЧАЭС" (Свидетельство № Ю0010417)

12.06.2001 – НАЭК "Энергоатом" утвердил программное решение "П9" по прототипу извлечения ТСМ в рамках задачи № 20 ПОМ.

01.07.2001 – завершено преобразование ОП "ЧАЭС" в ГСП "ЧАЭС" (приказ № 511 от 16.07.2001)

Июль 2001 – разработаны и согласованы в Госстандарте методики определения радионуклидного состава ЖРО и ТРО ОУ (по договору № 40 от 09.03.2000);

– разработаны и согласованы в Госстрое "ВБН. Основные положения нормативной базы в области строительства для ОУ" (по дог. № 355 от 30.03.2000);

– разработан и согласован в регулирующих органах "Радиационно-экологический паспорт ОУ" (по договору № 2/Р от 24.04.2000)

17.07.2001 утверждена "Стратегия радиационной защиты" /персонала и населения при стабилизации и преобразовании ОУ/. Введена в действие12.12.2001.

– завершены СМР по транспортному приямку для удаления РАО (по договору № 5/21-99 в рамках УП-112, задача № 1 ПОМ);

– заключен рамочный контракт с НУТЕКО (№ 001SIP) на инженерное сопровождение работ ПОМ в рамках задач этапа стабилизации ОУ.

Август 2001 – завершены СМР по реконструкции сетей электроснабжения ОУ (проект украинского вклада № УПИ-19 в рамках задачи № 1 SIP);

– введена в действие "Программа обращения с радиоактивными отходами на объекте "Укрытие" (распоряжение № 151 от 3.08.2001);

23.08.2001 заключен договор № 03/Т-01-ОУ на реконструкцию комплекса технических средств системы контроля "Финиш" (в рамках задачи № 12 ПОМ).

27.08.2001 – рабочая группа, созданная ГУП ПОМ, начала подготовку технического задания на разработку концептуального проекта (ТЭО) безопасного конфайнмента.

03.09.2001 – завершено согласование концептуального проекта по стабилизации (ПОАБ) с Госатомрегулированием – веха "R1" в рамках задачи № 1 ПОМ.

05.11.2001 – с НУТЕКО заключен Наряд на работы (№ SIP03-1-С02-02) по оказанию поддержки стабилизационным мероприятиям (задачи SIP № 9, 10, 13, 15 и 16).

17.11.2001 – ГСП "ЧАЭС" назначено эксплуатирующей организацией (оператором) ядерных установок Чернобыльской АЭС (постановление КМУ № 1532).

22.11.2001 – Минтопэнерго утверждена "Стратегия вклада Украины в ЧФУ для реализации 2-й фазы ПОМ".

Декабрь 2001 – завершены СМР по ликвидации несанкционированных проходов в кровле 4-го блока (по договору № 2-У-01 в рамках УП-136, задача № 16 ПОМ);

– завершены СМР по реконструкции сетей горячего и холодного водоснабжения ДЭ (по договору № 13 в рамках УПИ-9, задача № 1 ПОМ);

30.12.2001 – ГСП "ЧАЭС" получена лицензия на право осуществления эксплуатации объекта "Укрытие" (серия ЭО, № 000033).

08.01.2002 – с НУТЕКО заключен Наряд на работы (№ SIP 05-3-008-02) по концептуальному проекту интегрированной автоматизированной системе контроля (ИАСК) в рамках задачи № 17 ПОМ.

04.03.2002 – приказом № 195 введена в действие новая редакция "Стратегии преобразования объекта "Укрытие"", ранее одобренная МВК (протокол № 2 от 12.03.2001).

22.03.2002 – ГСП "ЧАЭС" получена лицензия на право осуществления деятельности "снятие с эксплуатации Чернобыльской АЭС" (серия ЭО, № 000040).

30.04.2002 – завершены работы консорциума ІСС (МК) по контракту № SIP03-1-А01 (ППП "А").

16.05.2002 – вступил в силу контракт с КСК (№ SIP 03-2-016) на разработку детального проекта по стабилизационным мероприятиям (в рамках задач SIP № 2, 3, 4 и 5).

17.05.2002 – заключен контракт с ОАО ЮТЭМ (№ SIP 03-2-006) на проектирование и строительство санпропускника на 1430 мест (в рамках задачи № 1 ПОМ).

24.07.2002 – заключен контракт с компанией "Альстом" (№ SIP 03-2-011-03) на модернизация физической защиты и контроля доступа (в рамках задачи № 16 SIP).

16.08.2002 – ГСП "ЧАЭС" выпущен новый "Отчет о состоянии безопасности объекта "Укрытие"" (согласно п.3.13 лицензии ЭО № 000033).

21.08.2002 – выпущен План мероприятий по повышению пожарной безопасности на объекте "Укрытие" (SIP-P-TM-16-235-TSN-017-01, утв.16.09.2004).

03.10.2002 – заключен контракт с консорциумом Бектел/ЕДФ/Баттелл (№ SIP 06-5-001) на разработку концептуального проекта (ТЭО) безопасного конфайнмента в рамках задачи № 21 ПОМ.

26.12.2002 – завершены СМР по информационно-аналитическому центру ИБДУ (проект № УП-85 в рамках вклада Украины в SIP, задача № 18);

– заключен контракт с УТС (№ SIP 03-2-010) на проектирование и строительство центра подготовки персонала (в рамках задачи № 1 ПОМ).

21.02.2003 – получено согласование регулирующих органов (ГКЯР и МОЗ) по концептуальному проекту ИАСК – веха "R11" по задаче № 12 SIP (включена в задачу №17).

21.02.2003 – начало работ НУТЕКО по концептуальному проекту системы противопожарной защиты ОУ (контракт № SIP 05-3-007-04) в рамках задачи № 16 ПОМ.

26.02.2003 – заключен контракт с УГС (SIP 03-2-002-01) на проектирование и строительство внешних инженерных сетей и сопутствующих объектов (задача № 1 ПОМ).

14.03.2003 – завершен рабочий проект санпропускника на 1430 мест и направлен в "Укринвестэкспертизу".

28.03.2003 – заключен контракт с ОАО ЮТЭМ (№ SIP 05-4-008) на модернизацию СПП в рамках задачи № 10 ПОМ.

31.03.2003 – постановлением КМУ № 421 утвержден порядок реализации ПОМ на ОУ.

26.05.2003 – приказом № 303 введена в действие "Программа радиационной защиты объекта "Укрытие"" (утверждена 23.04.2003).

29.05.2003 – КСК выпущен рабочий проект стабилизации (контракт № SIP 03-2-016).

01.06.2003 – заключен контракт с УЭС (№ SIP 03-2-014) на проектирование и строительство объектов малой стройбазы (в рамках задачи № 1 ПОМ).

03.06.2003 – утвержден и введен в действие "План лицензирования при реализации проектов ПОМ на объекте "Укрытие". Фаза 2." (приказ ГСП ЧАЭС № 331).

18.06.2003 – заключен контракт с ЮТЭМ (№SIP 03-2-007) на строительство канализационной насосной станции и саншлюза на отметке 5.800 ДЭ (задача № 1 ПОМ).

25.06.2003 – рабочей комиссией произведена приемка объектов малой стройбазы, выполненных по контракту на подготовительные работы № SIP 03-2-015.

09.07.2003 – подписано соглашение о гранте ЧФУ № 007 "Стабилизационные мероприятия" на сумму 76,35 млн. Евро.

22.07.2003 – консорциуму КСК поручено завершение концептуального проекта НБК (подписано разрешение на начало работ).

29.07.2003 – заключен контракт с МНТЦ и КИ (№ SIP 05-5-004-03) на разработку программы мониторинга за поведением ТСМ в рамках задачи № 14 ПОМ.

31.07.2003 – закончена работа консорциума Бектел/ЕДФ/Баттелл над концептуальным проектом НБК по контракту № SIP 06-5-001.

Август 2003 – завершены основные работы по зданию караульной службы ОУ (в рамках вклада Украины в ПОМ, задача № 16), подписан акт рабочей комиссии.

– введена в действие "Интегрированная программа обращения с РАО" 2ПР-С (приказ ГСП ЧАЭС от 29.08.2003 № 580).

Сентябрь 2003 – НУТЕКО выпущен концептуальный проект системы противопожарной защиты ОУ (контракт № SIP 05-3-007-04);

– контракт на проектирование и монтаж ИАСК (№ SIP 05-3-008-01) присужден фирме "Ansaldo".

10.10.2003 – выпущен "Временный аварийный план объекта "Укрытие" (введен в действие приказом ГСП ЧАЭС № 777 от 17.11.2003 ).

14.04.2004 – приказом ГСП ЧАЭС № 266 введена в действие "Программа обеспечения промышленной безопасности и охраны труда при реализации проектов ПОМ" (утверждена 28.02.2004г.).

07.05.2004 – заключен контракт с консорциумом IBS/ChC (№ SIP 05-2-007-02) на реализацию проекта "Интегрированная база данных объекта "Укрытие"" (задача № 18 ПОМ).

05.07.2004 – распоряжением КМУ № 443-р утверждено ТЭО (концептуальный проект) конфайнмента ОУ ЧАЭС.

 

 

СПОРЫ О ПРИЧИНАХ АВАРИИ

 

ЗАЧЕМ НАВОДИТЬ «ТЕНЬ НА ПЛЕТЕНЬ»  В ПРИЧИНАХ ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ АВАРИИ?

URL:  pripyat.com/ru/publications/version/2006/03/01/608.html

В предисловии к статье Б. Горбачева «Последние тайны Чернобыльской аварии» (еженедельник «2000», 07.10.2005, есть такие слова:

«…Существует более 110 версий (Чернобыльской аварии). Важнейший вклад в окончательное решение этих споров внес Институт проблем безопасности АЭС Национальной академии наук Украины (ИПБ АЭС НАНУ)…». Вот что говорит по этому поводу президент Всеукраинской общественной организации «Союз Чернобыль Украины» Ю. А.Андреев: «У чернобыльцев все эти многочисленные «версии» вызывают только недоумение, как и непонятный вклад «в решение споров», сделанный любителями сенсаций из института, следы которого в НАНУ нам отыскать не удалось. Зачем придумывать нелепые «версии», если истинные причины аварии и вина конкретных лиц и организаций были определены в 1986 году в результате профессионального расследования, выполненного лучшими экспертами и Генпрокуратурой СССР. Причины аварии, выявленные этим расследованием, давно известны не только членам следственной группы и экспертам, но и энергетикам-атомщикам».

КАРПАН Н.В., директор экспертных программ Всеукраинской чернобыльской партии:

Из истории РБМК, от проекта до аварии.

К моменту своего утверждения Технический проект энергоблока с реактором РБМК-1000 имел десятки отступлений от существовавших с 1973-74 годов нормативных документов по безопасности, требования которых являются обязательными к исполнению. Основными из этих документов были «Общие положения обеспечения безопасности атомных станций при проектировании, строительстве и эксплуатации» (ОПБ-73) и «Правила ядерной безопасности атомных электростанций» (ПБЯ-04-74). В 1982 году, после принятия «Общих положений по безопасности» (ОПБ-82), проект РБМК также не был приведен в соответствие с новыми требованиями, что являлось грубейшим нарушением.

В среде разработчиков реакторов, где были представители разных конструкторских направлений, назревал скандал. А в коллективах работников АЭС, занимающихся безопасностью реакторов – бунт.

В адрес разработчиков реактора и в Госатомэнергонадзор пошли десятки писем с замечаниями к реактору. Эксплуатировать далее РБМК, проявившего опасные свойства за время его практического освоения, было уже нельзя. Реакторы нужно было срочно останавливать и проводить работы по устранению конструкторских просчетов. Из-за этого под угрозой срыва оказался план выработки электроэнергии в СССР, со всеми вытекающими для виновников этого срыва последствиями.

Поэтому в 1984 году, по инициативе Главного конструктора (институт НИКИЭТ) и Научного руководителя (ИАЭ им. Курчатова), был срочно созван Межведомственный научно-технический совет (МВНТС) по атомной энергетике. Этот совет принял беспрецедентное решение – временно «узаконить» имеющиеся отступления от правил безопасности, а переделку реакторов отложить на несколько лет, до наступления периода их плановой реконструкции [см. «Чернобыльская катастрофа: причины и последствия (экспертное заключение)», Часть 1, Минск, 1993, стр. 57-58].

Таким простым бюрократическим способом разработчикам проекта удалось переложить свою ответственность на Межведомственный совет, который разрешил и дальше эксплуатировать полтора десятка мощнейших атомных энергоблоков, фатально не соответствующих требованиям ядерной безопасности.

Работников АЭС такое решение Межведомственного совета не удовлетворило, поэтому они продолжали выявлять недостатки РБМК и требовать от Главного конструктора и Научного руководителя проекта конкретных действий по повышению ядерной безопасности энергоблоков.

Последним (перед аварией) стал беспрецедентный анализ ядерной безопасности РБМК, проведенный инспектором по ядерной безопасности на Курской АЭС Ядрихинским А.А., который выявил в конструкции реактора и его системах безопасности тридцать два грубейших нарушения ПБЯ-04-74, ОПБ-82, Правил устройства и безопасной эксплуатации АЭС [см. «Чорнобильска трагедія. Документи і матеріали”. Институт истории Украины. Киев, Наукова думка. 1996, стр. 58-71].

Свою работу он направил (за пять месяцев до Чернобыльской аварии!) в Москву – Начальнику 1-го Главного управления Госатомэнергонадзора СССР Горелихину В. К. и в Волгодонск – Начальнику Управления южного округа Госатомэнергрнадзора СССР Шкабаре В. С. Москва требования А.А. Ядрихинского, как обычно, проигнорировала, а из Волгодонска пришел официальный ответ. Письмо Госатомэнергонадзора от 06.12.85 (№ ЮО 32-829) содержало примечательные слова начальника управления округа: «…судя по пункту 11.5. «Выводов» автор предлагает остановить все реакторы РБМК… по причине физического несовершенства системы управления и защиты реактора (СУЗ), хотя, по моему мнению, состав СУЗ, приведенный в вышеуказанной графе, отвечает требованиям ПБЯ».

Это был ответ по принципу – я начальник, ты дурак. Разумеется, Шкабара не был человеком, взявшим на себя единоличную ответственность за непринятие срочных мер, которые могли бы предотвратить Чернобыльскую аварию. Он был лишь последним в цепочке разного калибра чиновников от науки, чей непрофессионализм и безответственность укрылись за его именем.

Несмотря на требование инспектора остановить реакторы, которое он обосновал строгими расчетами и ссылками на Правила безопасности, атомные станции с реакторами РБМК продолжали работать, пока 26.04.86 на Чернобыльской АЭС не случилась катастрофической силы авария, которой можно было избежать.

Расследование этой аварии потребовало невероятной концентрации разнообразных сил, и все же оно было успешно закончено. Все точки над «и» были расставлены уже 3 июля 1986 года, во время Заседания Политбюро Центрального комитета компартии Советского Союза. Размеры статьи не позволили дать полный текст Протокола этого заседания в том виде, в каком он приведен в книге А.А. Ярошинской «Философия ядерной безопасности», Москва, 1996 г., поэтому ниже цитируются только краткие выдержки из него.


Заседа­ние Политбюро ЦК КПСС

3 июля 1986 года.

"Сов. Секретно»

Экз. единственный. (Рабочая запись).


Председатель­ствовал тов. Горбачев М.С. Присутствовали т.т. Алиев Г.А, Во­ротников В.И., Громыко А.А., Зайков Л.Н., Лигачев Е.К., Рыжков Н.И., Соломенцев М.С., Щербицкий В.В., Демичев П.Н., Долгих В.И., Слюньков Н.Н., Соколов С.Л., Бирюкова А.П., Добрынин А.Ф., Никонов В.П., Капитонов И.В.

 

1. Доклад Правительственной комиссии по расследованию причин аварии на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года.

Горбачев: … Слово предоставляется т. Щербине…

После доклада председателя комиссии состоялось обсуждение проблемы надежности реактора.

Выделим ключевые фразы участников этого Заседания, посвященные причинам аварии:

1.1. Реактор обладает свойством «разгона», которое обусловлено ошибками в физике и кон­струкции активной зоны (Президент Академии наук Александров);

1.2. Характеристики эксплуатационной надежности реактора не соответствуют современным требованиям безопасности (Председатель Правительственной комиссии Щербина);

1.3. Развитие аварии, приведшее к разрушению реактора, произошло из-за недостатков кон­струкции реактора… Непосредственной исходной причиной начального роста реактивности явилось кипение воды в активной зоне… В этом начальном росте реактивности проявился недостаток конструкции реактора: положительный паровой эффект, обусловленный структу­рой активной зоны (Из выводов Правительственной комиссии);

1.4. Первоначальный рост реактивности не был подавлен на начальном этапе движения стержней СУЗ после ввода в действие аварийной защиты реактора. В этом проявился второй недостаток конструкции реактора – неудачная конструкция стержней СУЗ (выводы Правительственной комис­сии);

1.5. В обеспечении безопасности РБМК слишком много надежд возлагалось на организаци­онно-технические меры и в то же время недостаточно внимания уделялось физике реактора (Председатель Госатомнадзора Кулов);

1.6. Авария произошла в результате грубейших нарушений эксплуатационным персоналом технического регламента и в связи с серьезными недостатками в конструкции реактора (Щербина);

1.7. Люди не знали, что реактор может разогнаться в такой ситуации (Замминистра Шашарин);

1.8. На всех действовала настойчиво рекламируемая якобы высокая безопасность атомных станций (Щербина);

1.9. Авария явилась неизбежным следствием недостатков общей политики государства в руководстве атомной энергетикой страны (Премьер-министр Рыжков);

1.10. В промышленность был передан недоработанный реактор (Горбачев);

1.11. Необоснованное прекращение теоретических исследований по безопасности реактора после передачи его в промышленность (Горбачев);

1.12. Волюнтаризм отдельных лиц, вовлекший страну в авантюру (Горбачев);

1.13. Сфера Средмаша не находилась под научным, государственным и партийным контро­лем (Горбачев);

1.14. РБМК являются потенциально опасными реакторами (Правительственная комиссия).


Теперь в крат­кой форме изложим основные высказывания каждого из присутствовавших там руководителей государства и атомной энергетики:

1. Руководитель государства Горбачев – В промышленность был передан недоработанный реактор.

2. Глава Правительства Рыжков – Мы к аварии шли. Если бы не произошла авария сейчас, она при сложившемся положении могла бы произойти в любое время.

3. Президент Академии наук СССР Александров – Свойство разгона реактора есть ошибка Научного руководителя и Главного конструктора РБМК… Прошу освободить меня от обязаннос­тей Президента Академии наук и дать мне возможность испра­вить свою ошибку, связанную с недостатком этого реактора.

4. Председатель Госатомнадзора СССР Кулов – Безопасность реактора следует обеспечи­вать физикой, а не организационно- техническими мерами.

5. Министр энергетики Майорец – РБМК и после доработки не будет соответствовать всем нашим требованиям.

6. Шашарин, зам. министра энергетики, персонально отвечающий за атомную энергетику – Люди не знали, что реактор может разогнаться в такой ситуации. Можно на­брать десяток ситуаций, при ко­торых произойдёт то же самое, что и в Черно­быле. Особенно это касается первых блоков Ленинградской, Курской и Чер­нобыльской АЭС.


Заседание правильно ранжировало причины аварии на ЧАЭС:


  1. Авария явилась следствием досрочного прекращения теоретических исследований по безопасности реактора, что сделало РБМК «потенциально опасным реактором». Ви­новность за это, в первую очередь, лежит на Руководстве государства, Руководстве Академии наук и Министерства среднего машиностроения.

  2. Физикой и конструкцией реактора, в том числе системой его управления и защиты, не была исключена (как того требовали Правила ядерной безопасности; именно об этом писал в Госатомнадзор за полгода до аварии инспектор Ядрихинский) возможность «разгона» мощности реактора при некоторых рабочих ситуациях его промышленной эксплуатации. В этом виновны Научный руководитель и Главный конструктор реактора.

  3. Разработчик Программы испытаний и персонал ЧАЭС, которых Главный конструктор не предупредил о способности РБМК к «саморазгону» в определенных ситуациях, ввели реактор в потенциально опасный режим. Виновность за это лежит на Главном конструкторе, руководстве эксплуатирующей организации и руководстве ЧАЭС.


Итак, причины аварии на ЧАЭС и её виновники были определены максимально точно и занесены в протокол Политбюро ЦК КПСС. Но предназначались эти истины только для высшего руководства СССР, поэтому протокол был составлен в единственном экземпляре и с грифом «сов. секретно». А для страны, спустя аж семнадцать дней, в газете «Правда» (за 20.07.86) была дана совсем другая информация:


«В Политбюро ЦК КПСС»

«Политбюро ЦК КПСС на специальном заседании обсудило доклад Правительствен­ной комиссии о результатах расследования причин происшедшей 26 апреля 1986 года аварии на Чернобыльской АЭС, мерах по ликвидации ее последствий и обеспечению безопасности атомной энергетики.

Установлено, что авария произошла из-за целого ряда допущенных работниками этой электростанции грубых нарушений правил эксплуатации реакторных установок. На четвер­том энергоблоке при выводе его на плановый ремонт в ночное время проводились экспери­менты, связные с исследованием режимов работы турбогенераторов. При этом руководители и специалисты АЭС и сами не подготовились к этому эксперименту, и не согласовали его с соответствующими организациями, хотя обязаны были это сделать. Наконец, при самом проведении работ не обеспечивался должный контроль, и не были приняты надлежащие меры безопасности.

Министерство энергетики и электрификации СССР и Госатомэнергонадзор допустили бесконтрольность за положением дел на Чернобыльской станции, не приняли эффективных мер по обеспечении требований безопасности, недопущению нарушений дисциплины и правил эксплуатации этой станции…»

В кратком изложении этого «правдивого» сообщения полу­чим следующее:

Авария произошла из-за целого ряда допущенных работниками этой электростанции грубых нарушений правил эксплуатации реакторных установок и отсутствия контроля со стороны Минэнерго СССР и Госатомэнергонадзора СССР за обеспечением требований безопасности и правил эксплуатации этой станции.

Невооруженным глазом видно, насколько разнятся выводы, содержащиеся в секретном Протоколе Заседания Политбюро и в газете «Правда» – они просто диаметрально противоположные.

Вернемся к статье Б. Горбачева «Последние тайны Чернобыльской аварии». Что-то есть в ней давно знакомое… Люди уже забыли Политбюро и его идеологию, но Горбачев, постоянно печатающий свои «сенсационные» статьи накануне Чернобыльских годовщин, продолжает дело прежних партийных командиров и несет в народ «истинную правду» о Чернобыльской аварии. С упорством хорошо спрятавшегося от действительности партизана, не оповещенного об окончании войны.

От автора – Спасибо журналистке, народному депутату Верховного совета СССР Алле Ярошинской, благодаря которой мы увидели, как зарождалась дезинформация об аварии в Чернобыле. И чернобыльцу Владимиру Щербине, который сделал анализ выводов из Протокола политбюро (в статье использованы некоторые тезисы из его работы)

 

Г. КОПЧИНСКИЙ, Н. ШТЕЙНБЕРГ

ЕЩЕ О ПРИЧИНАХ ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ АВАРИИ

  25.09 2005 pripyat.com/ru/publications/version/2005/09/25/304.html

Г. КОПЧИНСКИЙ, кандидат технических наук, член консультативного совета Министерства топлива и энергетики Украины

Н. ШТЕЙНБЕРГ, член консультативного совета по ядерной энергии при генеральном директоре МАГАТЭ, заместитель госсекретаря Министерства топлива и энергетики Украины

Читатель, ознакомившись со статьей Б.Горбачева в «Зеркале недели» №15 за 2002 г., действительно может прийти к выводу, что «о причинах чернобыльской аварии нам врали пятнадцать лет». И эти причины до сих пор остаются либо невыясненными, либо тщательно упрятанными по вине злостных «эксплуатационщиков» и выступающих с ними заодно регулирующих органов, контролирующих безопасность ядерных установок.

Автор выдвинул свою гипотезу возникновения и развития аварии. По его заявлению, она противоречит всем «официальным» версиям и поддержана истинными учеными, которых он представляет. По словам Б.Горбачева, виноват в аварии персонал АЭС, который своими преступными действиями довел вполне благополучный реактор РБМК до взрыва.

Отметим сразу же: утверждение Б.Горбачева о том, что кто-либо способен утаить правду об истинных причинах чернобыльской аварии, более чем наивно. Этому вопросу, начиная с 1986 года, было посвящено значительное количество детальных исследований как в СССР, так и за рубежом. При том мощном аналитическом аппарате, которым обладают западные страны, при той тщательности, с которой осуществлялись эти исследования, особенно в США, Германии, Франции и других развитых государствах, сохранить что-либо в секрете невозможно. Результаты исследований были обобщены Международной консультативной группой по ядерной безопасности (МКГЯР). Именно доклады этой группы о причинах аварии, последний из которых вышел в 1992 году, являются окончательной версией событий, имевших место на Чернобыльской АЭС в ночь на 26 апреля 1986 года.

С указанными докладами МКГЯР при желании может ознакомиться каждый. Однако, по непонятным причинам, Б.Горбачев этого не сделал и продолжает искать тайны там, где их давно нет. Бесспорно, они были, по крайней мере в первых официальных сообщениях СССР в 1986 году. Тогда истинная информация о причинах аварии строго дозировалась, чтобы у мирового сообщества не сложилось отрицательное мнение о советской ядерной технике. Основной упор в этой информации был сделан на ошибки персонала, которые были явно преувеличены. Вольно или невольно, Б.Горбачев исходит из тех же предпосылок, т.е. по сути проповедует ту, мягко выражаясь, полуправду, которая была официальной позицией руководства СССР в 86-м. Мы можем это подтвердить со всей определенностью, поскольку были непосредственными участниками ведомственной войны, которая развернулась между двумя министерствами: среднего машиностроения, разработавшего конструкцию РБМК, и энергетики, их эксплуатировавшего.

Один из нас был участником знаменитого заседания Оперативной группы Политбюро ЦК КПСС в июле 1986 года, на котором тщательно взвешивалось все то, что академик Легасов и зампредседателя Совмина СССР Щербина должны были доложить на специальном совещании МАГАТЭ в августе 1986 года. Именно тогда была сформулирована полуправда, о которой говорилось выше и которая прожила не более года, поскольку очень быстро была выявлена западными специалистами. Б.Горбачеву, очевидно, мало известно о всей этой истории, но ее отголоски присутствуют в его статье, как и попытки огульного, без тщательного анализа всей имеющейся информации, обвинения персонала ЧАЭС.

Мы можем утверждать: истинные причины аварии были ясны советским специалистам уже в начале мая 1986 года. Об этом однозначно свидетельствуют меры по реконструкции РБМК, которые в срочном порядке начали внедряться на действующих энергоблоках этого типа, начиная с июня 1986 года.

Главное – среди них было изменение конструкции стержней регулирования и защиты. Именно ошибочность их конструкции явилась первопричиной аварии. Любому автомобилисту понятно, что если он, нажимая на педаль тормоза, фактически нажимает на педаль газа, авария неминуема.

Именно так произошло в ночь на 26 апреля 1986 года, когда персонал, завершив испытания блока, нажал на кнопку аварийной защиты, которой пользуются и в случае нормальной остановки. Однако конструкция стержней регулирования и защиты была таковой, что в первый момент они не гасили ядерную реакцию, а, наоборот, ее ускоряли. В том состоянии, в котором находился реактор, этот эффект, получивший название «выбега положительной реактивности», стал пусковым механизмом аварии. Он был настолько велик, что вывел реактор в неуправляемое состояние с катастрофическим ростом мощности и последующим полным разрушением. Почему Б.Горбачев фактически ушел от этого очевидного факта, объяснить трудно. Оставим это на его совести как ученого.

Что касается ошибок персонала, то они были серьезными. Главная – не кто иной, как персонал привел реактор к тому состоянию, когда его недостатки – ошибочная конструкция стержней управления и защиты, мощный положительный паровой эффект реактивности, существенное превышение температуры графитового замедлителя над температурой водного теплоносителя – проявились в наибольшей степени.

Нестабильность состояния реактора была усугублена включением для проведения испытаний дополнительных главных циркуляционных насосов. Но ни одна инструкция не запрещала их включения, ни одна инструкция не предупреждала о той опасности, к которой это ведет.

Ошибкой персонала является и то, что реактор не был своевременно заглушен при снижении оперативного запаса реактивности ниже 15 стержней регулирования. Но при этом нельзя забывать, что прямых измерений этого важного параметра не существовало, а информацию о нем персонал получал из расчетов, выполняемых вычислительным комплексом «Скала».

К сожалению, периодичность таких расчетов была достаточно велика – порядка 5 минут. В ту роковую ночь это было очень много.

Б.Горбачев вновь возвращается к избитому аргументу о выводе персоналом «практически всех защит». Он, очевидно, плохо знаком с защитами и энергоблока, и внутренними защитами реактора. Как раз основная их масса была в работе, а те технологические защиты, которые были выведены исходя из характера режима, в котором проводились испытания, никаким образом не повлияли ни на возникновение, ни на развитие аварии. Это убедительно показано в материалах Госатомнадзора СССР, подготовленных в 1991 году комиссией, которую возглавлял один из авторов этой статьи. Формальный характер обвинения персонала по поводу вывода некоторых защит был подтвержден также группой МКГЯР.

Более того, Б.Горбачев в той версии сценария аварии, которую он представил в своей статье, демонстрирует недостаточное понимание физики и конструкции РБМК. Он утверждает, что действия персонала привели к разгону реактора на мгновенных нейтронах и только после этого оператор нажал на аварийную кнопку. Но этого просто не могло быть, так как ни один человек не способен среагировать на подобный разгон, когда в мгновения мощность реактора катастрофически возрастает. Справиться с подобным явлением на начальной фазе его развития могут только автоматические защиты реактора по превышению его мощности и скорости разгона. Эти защиты были в действии и они, а не персонал, заглушили бы реактор, если бы все происходило так, как считает Б.Горбачев. И это было бы зафиксировано на распечатках приборов и в специальной диагностической системе (аналог «черного ящика», применяемого, например, в авиации). Ничего подобного на распечатках нет.

Таким образом, как это подчеркивается в докладах МКГЯР, основной причиной чернобыльской аварии явились конструктивные и физические недостатки РБМК, реализации которых способствовали ошибки персонала. Но при этом делаются оговорки, мол, персонал, совершая ошибки, не знал и не представлял их возможных последствий.

Поэтому большая разница существует между ошибками персонала и его виной за то, что произошло. По крайней мере, огульное обвинение «эксплуатационщиков» не только несправедливо, но и опасно, поскольку уводит от понимания истинных причин аварии. А этого нельзя допустить, если мы стремимся к тому, чтобы ядерная энергетика безопасным и экологически чистым образом обеспечивала человечество энергией.

 

 

В.А. СИДОРЕНКО, член-корреспондент РАН

Замечания к причинам…

 

23 Апреля 2007 года. URL:   slavutich.kiev.ua/?module=articles&c=info&b=3&a=2   (Анатолий Краснянский: ссылка не "работает" — 27.02.2016)

 

В 70-е гг. минувшего века в среде специалистов стало формироваться понимание возможности и последствий крупных аварий на атомных станциях, особенно после публикации в 1974 г. доклада проф. Расмуссена, посвященного анализу вероятности возникновения и возможных последствий тяжелых аварий на атомных станциях с разрушением активной зоны реактора.

После аварии на американской атомной станции Три-Майл-Айленд внимание к тяжелым авариям переросло на Западе в систематическую и организованную работу по их изучению и предотвращению. Много внимания стали уделять подготовке эксплуатационного персонала и тренажерной базе.

Официальная реакция в Советском Союзе сводилась в первую очередь к игнорированию возможности подобных событий на наших станциях. Такая реакция в практическом плане выразилась в отсутствии каких-либо серьезных действий научно-технического характера. Но в Институте атомной энергии им. И.В. Курчатова работы такого рода проводились, в частности была выполнена оценка масштаба возможного радиационного воздействия на население в случае тяжелой аварии на какой-либо из действующих АЭС. Был сопоставлен уровень риска для населения, проживающего в районах различных станционных площадок.

В общем отношении к проблеме угрозы тяжелых аварий на АЭС превалировал фактор малой плотности населения Советского Союза и значительных расстояний от крупных городов до атомных станций.

Условия в странах Западной Европы, развивавших атомную энергетику, были существенно более напряженными, и это обстоятельство служило некоторым моральным оправданием меньшего внимания к техническим мерам предотвращения тяжелых аварий на АЭС в нашей стране. «Фактор расстояния» всегда присутствовал в нормировании и обеспечении приемлемого уровня безопасности.

Несмотря на такую господствующую позицию, еще до аварии на Три-Майл-Айленд в СССР начались разработки атомных энергоисточников с высокой «внутренней безопасностью», с очень малой вероятностью тяжелых аварий. Риск от их применения был бы не чувствителен к фактору размещения. Приоритетными в этих разработках стали атомные станции теплоснабжения (ACT).

При формировании такой стратегии в реакторостроении на первом плане стояли факторы возможного прямого влияния излучения радиоактивных веществ на здоровье и жизнь людей. Оглядываясь назад и имея за плечами трагический опыт чернобыльской аварии, можно сказать, что специалисты в области безопасности, в том числе и медики, сильно недооценивали роль общественных факторов, формирующих социальные последствия аварии. Сам факт крупной аварии и характер действий по ликвидации ее последствий могут оказывать больший вред и разрушительное влияние на общество, чем прямой ущерб здоровью людей, подвергшихся аварийному облучению.

В 1970-е гг. наиболее полно социальные последствия возможных тяжелых аварий проанализировал проф. Фармер из Великобритании: F.P. Farmer. Выбор обоснованных норм риска. Доклад на симпозиуме МАГАТЭ. 1973г.

Оценивая возможные радиационные последствия тяжелых аварий, он предполагал, что предельному приемлемому уровню риска нанесения ущерба индивидууму (на уровне 10-5 события на одно лицо в год) соответствует вероятность крупных аварий в пределах 10-3 – 10-4 событий на реактор в год. Приемлемый коллективный риск общества оценивался автором величиной, меньшей 10-4 (то есть общественный ущерб ставит более жесткие ограничения, чем индивидуальный). Исходил он из следующих соображений: «Если крупная авария произойдет в течение следующих 10 лет (оценка делалась в 1973 г.!) или около этого, то дальнейшее развитие ядерной энергетики может быть задержано, работающие АЭС будут остановлены. В результате население какое-то время будет испытывать нехватку электроэнергии и будет вынуждено оплачивать по более высокой цене другие источники энергии. Обычно говорят, что подобное событие не должно случиться. Это означает, что вероятность совершения подобного события должна быть очень малой.

Если крупная авария произойдет в следующие 20-30 лет, тогда ряд стран, которые будут сильно зависеть от развития ядерной энергетики, вряд ли легко воспримут последствия остановки работающих АЭС. Можно предвидеть вероятность резких ограничений в правилах эксплуатации, проведение дополнительных мероприятий по модификации оборудования и инспекционных осмотров. Отсюда следует необходимость создания таких условий, чтобы событие имело малую вероятность совершения применительно ко всем АЭС, строящимся по существующей технологии и, по крайней мере, применительно к тем АЭС, строительство которых запланировано до 1980 г. К тому времени будут эксплуатироваться или строиться около 500 АЭС, так что суммарный опыт эксплуатации составит свыше 10 000 реакторо-лет».

Отсюда как верхний предел приемлемой вероятности крупной аварии появляется величина менее 10-4 событий на реактор в год. Если из соображений снижения социального риска поставить цель уменьшить уровень вероятности тяжелой аварии в 10 или 100 раз, то задача сводится к достижению значений вероятности аварии в расчете на реактор в год до 10-5 – 10-6 события.

Напомним, что в момент аварии на Чернобыльской АЭС общий опыт эксплуатации атомных станций составлял около 400 реакторо-лет, то есть реализовалось событие с частотой около 2 • 10-4. Общественные последствия известны: приостановка намеченного развития атомной энергетики в Советском Союзе, резкий рост оппозиции нарастающему развитию в ряде других стран с принятием ряда политических решений по постепенному закрытию атомной энергетики.

Еще более болезненный круг социальных последствий в Советском Союзе оказался связан с населением, попавшим в зону радиационного воздействия аварии. Непосредственно радиационное поражение оказалось меньшим, чем можно было ожидать для тяжелой аварии (то есть превалирование общественного ущерба над индивидуальным оказалось еще большим, чем оценивал проф. Фармер). Подробней об этом будет сказано далее.

В то же время, анализируя характер чернобыльской аварии, трудно представить более крупную аварию по масштабам разрушения реактора и выходу радиоактивности в окружающую среду. Можно сказать, что реализовалась практически предельная авария.

Возможность крупной аварии на реакторе РБМК была рассмотрена в научно-техническом исследовании ИАЭ им. Курчатова, завершенном в 1983 г. («Расчет выбега нейтронной мощности в РБМК-1500 при аварии с потерей теплоносителя»). Для того, чтобы были понятны описываемые ниже события, необходимо напомнить, что научное руководство проекта РБМК осуществлял Институт атомной энергии им. И.В. Курчатова (лично академик А.П. Александров), а Главным конструктором проекта реактора был Научно-исследовательский и конструкторский институт энергетической техники (лично академик Н.А. Доллежаль).

Развитие событий вокруг исследования ИАЭ, в котором возможность тяжелой аварии на РБМК была зафиксирована не в гипотетическом плане, а как возможное следствие недостатков в конструкции органов управления реактора, фактически отражало это чрезмерно спокойное отношение к вероятности серьезной аварии на атомной электростанции.

Наличие положительного выбега реактивности при опускании поглощающих стержней системы управления и защиты (СУЗ), связанное с особенностью конструкции исполнительных органов, установленное расчетным путем и зафиксированное экспериментально на пускаемых атомных станциях, беспокоило специалистов ИАЭ, занимавшихся физикой активной урановой зоны РБМК. Был также проведен расчетный анализ аварийных процессов при возможных неблагоприятных состояниях активной зоны и эксплуатационных режимов. Результат испугал расчетников, поскольку характер возможной аварии выходил далеко за рамки проектных аварийных процессов. Письмо о полученных результатах, направленное в Министерство среднего машиностроения и Главному конструктору РБМК, было составлено без панических интонаций, однако с четким указанием на необходимость устранения выявленного недостатка конструкции.

В последовавшей реакции Главного конструктора, согласованной с Главным управлением министерства, делался упор на то, что этот недостаток известен, реализация опасного режима при эксплуатации реактора маловероятна и кардинальное решение программы откладывалось на будущее, когда планировалось изменить конструкцию органов регулирования. Настойчивости со стороны научного руководителя, достойной реальной опасности действующей конструкции органов управления, проявлено не было. Круг замкнулся.


Анализ аварии на ЧАЭС

Психологическая неготовность воспринять масштаб произошедшей аварии, сама возможность которой оставалась для эксплуатационников и большинства разработчиков за рамками реальности, полностью проявилась в первые минуты и часы после аварии.

Судя по свидетельствам и воспоминаниям, руководство и персонал станции при первых же осмотрах аварийного блока увидели полностью разрушенный реакторный зал, разбросанные на значительном расстоянии графитовые блоки замедлителя, другие признаки, свидетельствующие о неординарном характере аварии. Тем не менее, информация с места долго оставалась в рамках «хлопки в реакторном зале» и т.п. Непрерывная связь со станцией из кабинета начальника Главатомэнерго Веретенникова с главным инженером ЧАЭС Фоминым создавала картину ограниченной аварии, на основании которой следовали упорные советы подавать охлаждающую воду в реактор. В результате вся подаваемая вода попадала в приямки и затопляла минусовые отметки всех сообщающихся помещений блоков станции. Любая вразумительная информация о характере и масштабе разрушения неизбежно сформировала бы распоряжение сверху если не о немедленной эвакуации жителей г. Припять и окружающих населенных пунктов, то, во всяком случае, о немедленной подготовке к эвакуации.

Реальное осознание произошедшего у членов правительственной комиссии, добравшейся до окрестностей станции к вечеру 26 апреля, появилось лишь при виде зарева пожара над четвертым блоком. После первой же информации от членов группы аварийной поддержки, о радиационной обстановке и пострадавших стали ясны масштаб аварии и характер первоочередных действий. На заседании комиссии еще до полуночи было принято однозначное решение об эвакуации г. Припять и даны необходимые распоряжения по ее обеспечению. Как известно, все было подготовлено к середине следующего дня.

Неподготовленность к столь масштабной аварии проявлялась на всех стадиях ее нейтрализации и ликвидации последствий и во всех слоях и звеньях участников и руководства. Формально существовавшая система аварийного планирования и мер аварийной защиты, в том числе служба гражданской обороны, оказались совершенно неэффективными.

Системные действия формировались правительственной комиссией на ходу на основании текущего анализа событий и накапливающейся информации, эффективность действия каждой службы определялась грамотностью руководства и профессиональными навыками участников соответствующих команд. Это относится к эксплуатационному персоналу, пожарным, медикам, дозиметристам, метеорологам, летчикам и другим конкретным специализированным группам. Психологическая неготовность к действиям в реальных условиях аварии неожиданно проявилась и у руководства санитарной службы страны. Формально пользуясь «критериями аварийного вмешательства», их представители практически последними признали необходимость срочной эвакуации населения г. Припять, хотя динамика изменения радиационной обстановки и понимание характера аварии делали ситуацию предельно очевидной.

За прошедшие годы было достаточно сказано о неготовности всей системы власти вплоть до ее верхних эшелонов к восприятию случившегося и к практическому реагированию, соответствующему грозным реалиям. Прямой противоположностью этому исходному состоянию неготовности стала уникальная способность централизованной системы управления хозяйством и различными службами страны мобилизовать ресурсы и людей для решения всех проблем и задач, которые возникали и формировались в ходе ликвидации аварии.

Аналогично тому, как при рассмотрении возможности тяжелой аварии недооценивали ее возможные социальные последствия (другими словами можно сказать – «системные» последствия), так при анализе причин уже случившейся аварии прежде всего в центре внимания оказывались непосредственные причины и на второй план уходили более глубокие, системные причины. На мой взгляд, при изучении уроков чернобыльской аварии последние заслуживают повышенного внимания в той же мере, в какой системные последствия аварии вышли на первый план по отношению к прямым факторам. Не выходя на уровень общественно-политических категорий и оценок, я бы выделил ряд системных факторов, сделавших аварию возможной.

Во-первых, это переход атомных станций из подчинения полувоенного атомного ведомства в гражданское общеэнергетическое ведомство. Признавая многие недостатки закрытой системы Министерства среднего машиностроения, можно утверждать, что отдаление эксплуатации атомных электростанций от квалифицированной базы со своим набором «компенсационных» механизмов, настроенных на специфику ядерной технологии, сыграло свою отрицательную роль.

Во-вторых, форсирование развития атомной энергетики при объективной ограниченности средств создавало хроническую недостаточность технической базы, на которую опиралось обоснование принимаемых проектных и конструкторских решений. Примеров этому можно привести очень много, но достаточно обратить внимание лишь на один, напрямую связанный с катастрофическим развитием аварии. Недостаточность вычислительных средств, которыми располагали разработчики атомных станций, не позволила получить достоверные значения парового коэффициента реактивности реактора. Все проектные и эксплуатационные решения опирались на сравнительно «неопасный» вид зависимости этого коэффициента от паросодержания в воде первого контура. Экспериментальные исследования на стадии проектирования не могли исправить этот недостаток из-за чрезмерной дороговизны представительных экспериментов. После аварии правильный вид зависимости парового коэффициента был получен довольно быстро на ранее недоступной вычислительной базе.

В-третьих, система независимого государственного надзора за безопасностью атомной энергетики была организована слишком поздно. К моменту аварии эта система не успела сформироваться и квалифицироваться. Иллюстрацией тому стали действия инспектора – резидента по ядерной безопасности на Чернобыльской АЭС, который никак не отреагировал на совершенно неприемлемую по канонам ядерной безопасности программу испытания турбогенератора в режиме выбега. При этом следует подчеркнуть, что образованная в Средмаше десятилетием ранее ведомственная служба Госатомнадзора не могла бы также «отловить» чернобыльскую аварию на стадии подготовки испытания, так как ее деятельность ограничивалась лишь проблемами безопасности цепной реакции деления, а не станции в целом как цельной ядерно-опасной системы.

В-четвертых, при рассмотрении в послеаварийный период прямых причин аварии (как причин «аварийного события», так и причин «катастрофического развития аварии») совокупность этих причин обобщалась понятием низкой «культуры безопасности», что можно заменить выражением низкой «культуры ядерной технологии». Это проявилось и на стадии разработки, и на стадии эксплуатации, а также и в сфере административного управления. Этот фактор по его сути следует отнести к системным (или «системным причинам аварии»).

Остро и заинтересованно обсуждались в послеаварийный период непосредственные причины аварии, поскольку их разбор прямо переходил к выявлению виновных, а затем и к наказаниям.

Следствием такого подхода стал и суд над эксплуатационниками (включая инспектора по ядерной безопасности ГАЭН), которые были обвинены в нарушениях, обусловивших возникновение самого факта аварии. Судебный процесс проходил на несовершенной юридической базе, когда из-за отсутствия других статей в законодательстве подсудимые обвинялись в нарушении правил работы на «взрывоопасном производстве». Суд принял решение вынести в отдельное рассмотрение виновность разработчиков реактора, однако такое рассмотрение не состоялось. Остался в тени механизм, по которому это решение было «спущено на тормозах», так как верхние эшелоны власти не были заинтересованы в дальнейшем раскручивании юридической стороны событий. Помимо этого – выпячивание технических причин катастрофического развития аварии могло дискредитировать всю технологическую основу отечественной атомной энергетики.

Эти позиции однозначно проявились в представлении причин аварии советской делегацией на специальной конференции МАГАТЭ в Вене. Серия нарушений эксплуатационным персоналом оказалась на первом плане, а неблагоприятные характеристики реактора оказались лишь базой для этих нарушений и фоном, определившим катастрофическое развитие аварии. Наиболее важный и неприятный недостаток конструкции реактора – положительная реактивность при срабатывании аварийной защиты – вообще замалчивался. Этот недостаток пытались замолчать даже через год на повторном рассмотрении чернобыльской аварии в МАГАТЭ. Это было явно неразумно, поскольку зарубежные эксперты на основании собственного анализа опубликованных деталей конструкции уже разобрались в этом явлении. Специальные усилия потребовались, чтобы убедить председателя правительственной комиссии Б.Е. Щербину снять запрет партийного аппарата на опубликование в годовом докладе советской делегации фактора «положительной реактивности аварийной защиты». При всем этом следует иметь в виду, что в основном документе правительственной комиссии (секретном) все обстоятельства аварии были названы достаточно полно, хотя в деталях, выделяющих роль каждого из факторов аварии, единодушия у членов комиссии не было.

Различные группы советских специалистов по-разному оценивали влияние конструктивного дефекта органов аварийной защиты на ход аварии, и расхождение сохраняется до настоящего времени. По крайнему суждению, сам катастрофический разгон реактора был вызван срабатыванием аварийной защиты. Разработчики реактора многие годы проводили расчетное моделирование аварийного процесса, в результате которого делали вывод о том, что количественное влияние «положительного A3» недостаточно для реализации случившегося. Для этого должен был сработать дополнительный механизм ввода положительной реактивности. Такая направленность послеаварийного анализа определенно было вызвана потребностью реабилитации и «дамокловым мечом» наказания.

Выдвижение в первый ряд причин аварии выявленных нарушений предписанного порядка эксплуатации блока, описанных в докладе советской делегации, отразилось и на содержании доклада группы экспертов МАГАТЭ ИНСАГ-1. Впоследствии, после дополнительного анализа всех обстоятельств аварии, группа ИНСАГ была вынуждена опубликовать дополнение к своему первоначальному докладу (ИНСАГ-7), где уточнила понимание значения каждого из обсуждаемых факторов.

Попытки выработать объективное суждение о причинах аварии, ее развитии и последствиях продолжались несколько лет. Их результаты появились в том числе и в форме документов официальных комиссий Минатомэнергопрома СССР и Госатомэнергонадзора СССР. Акценты в этих документах также были расставлены по-разному. Так, комиссия Госатомнадзора подчеркивала превалирующую роль недостатков конструкции и характеристик реактора, неполноту и несовершенство эксплуатационной документации и обращала внимание на «некритичность» или отсутствие влияния на возникновение и развитие аварии многих нарушений эксплуатационным персоналом предписанного порядка эксплуатации, которые в первичных заключениях преподносились как причина случившегося.

Существовала (это нашло отражение в документах и имеет серьезное обоснование) более строгая оценка действий станционного персонала, поскольку при эксплуатации такого сложного и потенциально опасного объекта ни в какой мере не допустимы произвольные действия, нарушающие заранее установленный порядок, обеспечивающий его безопасность. Нейтральное в одних условиях нарушение предписанного порядка в других может оказаться критичным. Каноны безопасности в ядерной технологии требуют неукоснительного исполнения. В этом смысле строгость оценки действий эксплуатационного персонала следовало бы признать оправданной, а вывод из-под юридического удара конструктивных факторов аварии остается лишь историческим фактом.

Необычность аварии породила многочисленные фантазии о возможных ее причинах, в том числе такие, как заранее спланированные диверсии, локальные землетрясения и проявление принципиально новых, ранее не учитывавшихся физических явлений. Исчерпывающая логика анализа реальных событий не оставляет почвы для подобных «открытий», однако некоторые из них живут до сих пор, как, например, версия рокового землетрясения. Она упорно пропагандируется авторами, невзирая на многократные отрицательные заключения экспертиз, решения ученых советов.

Изучение аварийного процесса, конкретных его деталей, позволяет уточнить механизм разрушения реактора и дает некоторый дополнительный материал для оценки роли различных факторов, влиявших на ход аварии и ее последствия, описание которых выходит за рамки статьи.

Многократно при обсуждении недостатков атомных станций с реакторами РБМК обращалось внимание на отсутствие над реактором – защитной оболочки («контейнмента»). При этом часто выражалась надежда, что его присутствие нейтрализовало бы аварию. Объективное суждение невозможно получить без конкретных и обоснованных проектных проработок, однако качественная оценка позволяет предложить такое логическое заключение. Любое проектное решение по защитному «колпаку» не закладывало бы в качестве максимальной проектной аварии событие, аналогичное случившемуся, поскольку такая возможность должна была быть исключена по имевшимся нормативным требованиям. Следовательно, строительные конструкции «колпака» были бы неизбежно разрушены. Расходование энергии взрыва на разрушение защитного устройства изменило бы характер выброса радиоактивности. Скорее всего, снизилась бы высота проникновения радиоактивных веществ в атмосферу и уменьшился масштаб их разноса по поверхности земного шара. Одновременно с этим могло бы существенно увеличиться заражение территории, включающей и близлежащие населенные пункты. Более определенное суждение требует выверенной математической модели аварии, а также детальных и объемных проектных и расчетных работ, которые не проводились.

Важно, пережив реальные социальные последствия чернобыльской аварии, выработать ясное представление о действительном масштабе ее прямых последствий.

За прошедшие годы появились обстоятельные материалы по загрязнению территорий ближних областей и дальних стран. По итогу 10 и 15 лет, прошедших после аварии, проведен анализ медицинских последствий облучения населения и участников ликвидации последствий аварии. Итоги подводились на международном уровне путем реализации специальных проектов и программ, а также на конференции 1996 г. Общий итог приведенных в сборнике материалов позволяет выделить следующие принципиальные положения.

Ущерб здоровью населения, связанный со стрессами, изменениями условий жизни в результате неоправданных переселений и т.п. существенно превышает прямой ущерб от облучения.

В результате многочисленных исследований и анализа фактических данных по медицинским и экологическим последствиям чернобыльской аварии, и это подтвердила конференция 1996 г., сложилось достаточно взвешенное представление, что эти последствия далеки от тех представлений, которые навязывались людям на базе шока и истерии первых лет, многократно усиленных давлением политических факторов.

Данные Российского государственного регистра, который содержит индивидуальную медико-дозиметрическую информацию примерно 570 тыс. чел., свидетельствуют о том, что радиационное воздействие обусловило увеличение заболеваемости лейкозами среди ликвидаторов, а также раком щитовидной железы у детей, что подтверждает прогноз заболеваемости, сделанный в первые годы после аварии.

В 1992-1995 гг., то есть после окончания латентного периода, было зарегистрировано примерно двойное увеличение частоты заболеваемости лейкозами среди ликвидаторов над ожидаемым (спонтанным) уровнем. В последние годы наблюдения (1996-2000 гг.) частота вновь выявленной заболеваемости лейкозами среди ликвидаторов уменьшается. Всего среди ликвидаторов выявлено 145 случаев лейкозов, из которых 50 обусловлены радиационным фактором.

Кроме того, у ликвидаторов наблюдается повышение заболеваемости раком щитовидной железы. Из 55 выявленных случаев заболевания 12 отнесены к воздействию радиационного фактора.

На основе прямых эпидемиологических методов не удалось однозначно доказать превышение частоты заболеваемости ликвидаторов другими видами онкологических заболеваний, так называемыми солидными раками, над спонтанным уровнем. Это прогнозировалось ранее.

Показатель смертности ликвидаторов от всех причин, включая онкологические заболевания, не превышает аналогичного показателя для мужского населения страны. В то же время именно ликвидаторы последствий аварии составили ту значительную группу населения, которая получила максимальные дозовые нагрузки, организованно регулируемые и выводимые на объявленный допустимый уровень. Остается спорным вопрос, в какой мере оправданным был тот сознательный дополнительный риск, который определялся характером работ, преследовавших определенные политические цели. К таким работам можно отнести форсированную очистку и подготовку к пуску 3-го блока, соседствовавшего с аварийными. Я могу утверждать, что по крайней мере два участника состоявшихся обсуждений, помимо автора этих строк, Л.Д. Рябев и Л.А. Ильин, безрезультатно пытались убедить председателя правительственной комиссии Б.Е. Щербину избежать неоправданного облучения участников ликвидации последствий аварии и не форсировать ввод в строй 3-го блока. Аргументом за проведение этих работ в высоком радиационном поле (помимо демонстрации факта введения в работу энергоблоков на аварийной АЭС) было улучшение общей радиационной обстановки на вводимой в работу станции.

Сравнительно умеренные масштабы прямого радиационного ущерба жизни и здоровью людей, затронутых аварией, масштабы которой квалифицируются как «крупнейшая техническая катастрофа», обусловлены весьма значительным разрывом между уровнями облучения, регламентирующими защитные меры и рассматриваемыми как неприемлемые, и уровнями облучения, вызывающими реальные изменения здоровья.

Проблема отношения к «малым дозам» является длительное время предметом научных дискуссий и ненаучных спекуляций, но в реальных последствиях чернобыльской аварии на первый план выходят объективные данные, базирующиеся на строгих медицинских методах анализа.

В то же время хотелось бы предостеречь от чрезмерно оптимистичного отношения к радиационным последствиям чернобыльской аварии. Судьба распорядилась так, что «по жизни» реализовались не самые худшие возможности. Случись авария не летом, а в трудных зимних условиях и, самое неприятное, окажись направление ветра в момент аварии в сторону города Припять, масштаб жертв оказался бы намного большим. Объективная опасность требует к себе серьезного отношения.


 

Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: