Ювенальные технологии. Сборник статей Андрея Карпова. Статья 1. Ювенальная юстиция и неогуманизм. Статья 2. Социальный патронат: Расскажи соседу, в каком мире будем жить. Статья 3. По результатам митинга 22 сентября.

Ювенальные технологии. Сборник статей Андрея Карпова

Статья 1

Андрей Карпов

Ювенальная юстиция и неогуманизм

Источник информации — http://www.taday.ru/text/1822788.html

Ювенальная юстиция – это болевая точка нашего общества. С одной стороны, обеспокоенная родительская общественность активно протестует против введения в России ювенальной юстиции. С другой стороны,  официальные лица и различные детозащитные организации утверждают, что бояться, в общем-то, нечего.  Основная масса граждан не знает, что и думать. То ли ювенальная юстиция – очередная страшилка  психически неуравновешенных активистов, то ли – часть мировой юридической практики и не выходит за рамки обыкновенного порядка вещей.

Попытаемся в очередной раз прояснить, о чём идёт речь.

Очень часто сторонниками ювенальной юстиции озвучивается  следующее определение: ювенальная юстиция – это комплекс юридической практики в отношении несовершеннолетних. Логика тут такова: дети – не взрослые, они несут меньшую ответственность за свои проступки и требуют системного снисхождения. Поэтому в отношении детей должно действовать особое, ювенальное право и осуществляться особое ювенальное судопроизводство.  Тот, кто с этим не согласен, просто не любит детей.

Конечно, подобная точка зрения по-своему справедлива. Однако ювенальной юстицией называется отнюдь не любая правовая система, регулирующая отношения общества и малолетних преступников. Я специально употребил этот, довольно жёсткий оборот – в ювенальной системе подобная формулировка («малолетние преступники») невозможна. Юридический комплекс, называющийся ювенальной юстицией, довольно конкретен – эта система сформировалась на европейской почве  в рамках философии гуманизма. Она исходит из концепции замены наказания убеждением, а также  устранением внешних причин, приведших ребёнка к преступлению. Несовершеннолетний, совершивший правонарушение,   воспринимается не столько как преступник, сколько как ребёнок, оказавшийся в критической ситуации.

Плюсы такого подхода очевидны (он доброжелателен и человечен), однако на сегодняшний день можно говорить и о его минусах. И они весьма существенны: упор на убеждении и изменении условий не всегда приводит к успеху. Детская преступность остаётся актуальным социальным явлением. Более того, ребёнок может интерпретировать  благожелательность правовой системы как вседозволенность, и тогда оказывается, что ювенальная юстиция способна провоцировать преступления.

Впрочем, те, кто протестуют против ювенальной юстиции, включают в это понятие не только и не столько судопроизводство в отношении детей.  А что же ещё?

Вернёмся к ювенальной идеологии. Ребёнок совершает правонарушение, в частности, потому, что к этому его подтолкнули условия его жизни. Если изменить эти условия, то преступление будет менее вероятным. Отсюда возникает мощный стимул к контролю за условиями жизни детей.  Дети становятся объектом государственного и общественного интереса. Формулируется концепция прав ребёнка, гарантами которых  выступают государство и общество в лице различных детозащитных организаций. Меняются акценты; теперь главное – не оградить ребёнка от чрезмерного наказания, а наказать тех, кто покушается на его права. В буквальное прочтение термина «ювенальная юстиция» это уже не укладывается, но так уж получилось, что в России под ювенальной юстицией понимается и это тоже. 

Подобная ситуация позволяла детозащитникам  спекулировать на уровне терминов. Ещё недавно типичным было утверждение, что никакого введения в России ювенальной юстиции не происходит, ведь в предлагаемых законах такого понятия нет.  А протестующие родители просто мутят воду, толком не разобравшись.  Это, несомненно, лукавство, потому как к настоящему времени у всех участников процесса, по какую бы сторону они не находились, сложилось весьма четкое понимание, о чём идёт речь.

Но разве защита интересов детей – это плохо? Разве дети не нуждаются в защите? Случаи насилия, жестокого обращения то и дело всплывают в прессе. И если родители пренебрегают детьми и даже создают порою угрозу их жизни, кто защитит детей, кроме государства и общества?

Действительно так.  Если государству небезразлично, что происходит с его гражданами, оно должно защищать каждого из них, в том числе – и ребёнка.  Вопрос лишь, как это делать. Как подходить к защите его прав и интересов и что под этим понимать? То есть, мы должны сформулировать некоторую философию.

И вот при ближайшем рассмотрении оказывается, что ювенальная философия включает в себя позиции, с которыми нормальный родитель согласиться никак не может. Впрямую об этом не говорится, но текстуальный анализ показывает, что ювенальный подход к защите детей исходит из презумпции виновности родителей. Семья воспринимается как опасная территория, на которой ребёнка подстерегают различные угрозы. Интересы ребёнка в этой концепции сущностно отличны от интересов родителей. Используется базовая модель атомарного человечества в миниатюре: каждый действует в свою пользу, стараясь  перетянуть одеяло на себя. Поэтому, чтобы родители не обижали детей, семейную жизнь надо держать под контролем. Причём это надо делать всегда и везде. Только жёсткие правила и постоянное наблюдение могут заставить более сильных взрослых считаться с более слабым ребёнком.

Отсюда становится ясно, что родная семья не имеет какой-либо особенной ценности. Семья – просто среда, в которой протекает жизнь ребёнка. Уполномоченный внешний наблюдатель может квалифицированно определить, что нахождение в данной семье ребёнку неполезно, изъять ребёнка из семьи  и передать другим взрослым, которые будут лучше учитывать его интересы.

Очевидно, что ювенальная философия подразумевает, что дети принадлежат не родителям, а государству. Оно ими распоряжается, как ценным имуществом (не случайно заговорили о детях как человеческом капитале). Родители же могут только мешать, пытаясь заявлять свои права на ребёнка.  Чтобы минимизировать это родительское влияние, детей учат бороться за свои права (против родителей) и привлекать государство и детозащитные организации в качестве арбитров. В конфликте между детьми и родителями ювенальная система автоматически занимает сторону ребёнка.

Т.о. получается, что отталкиваясь от отдельных случаев, когда внешнее вмешательство в семью оказывается необходимым, ювенальная юстиция строит систему, меняющую отношения во всех семьях. Утрачивается взаимное доверие детей и взрослых. Любовь подменяется правом. Семья перестаёт быть приватной территорией, а становится площадкой активного социального действия.

Для чего это делается? Каково подлинное назначение ювенальной юстиции?

Ответ активистов ювенальной системы, что это делается для защиты детей, следует признать неудовлетворительным. Дети, разлучённые с родителями, реально страдают. Психика детей, которых из семьи пока не изъяли, но могут изъять завтра, травмируется. Если ребёнок и знать не знал, и думать не думал, что его надо защищать, а кто-то на стороне решил, что защищать надо и вторгся в его семейную жизнь, то это напоминает, скорее, агрессию, а не защиту.

Если мы хотим реально помочь терпящим бедствие детям, то это можно сделать и по-другому, точечно, не превращая защиту детей в тотальную технологию. Всякая массовая технология обезличена и невнимательна к человеку: лес рубят, щепки летят.

Противники ювенальной юстиции часто озвучивают, что она вводится для того, чтобы изъять детей – ради выгоды сотрудников опеки, в целях вывоза за границу или перепродажи на органы. В значительной степени это – миф. Конечно, коррупция возможна всегда. Всегда найдутся преступники, которые ради выгоды готовы нарушить закон. Вероятно, их можно обнаружить и среди работников опеки, воспринимающих детей как товар, который можно выгодно перепродать. Но не ради них строится система. Не для того, чтобы дать заработать тем, кто внутри неё.

Это также справедливо и  в отношении официального заработка. Изъятие детей может стимулироваться материально. Деятельность опеки может быть переведена на сдельную основу: чем больше семей на контроле, тем больше финансирование. Деньги детским домам и центрам реабилитации (в которых содержатся изъятые из семей дети) могут выделяться, исходя из числа детей. Но не ради  этих выплат протаскиваются ювенальные законы. Инициаторам законов (а это, прежде всего, международные организации) нет дела до благосостояния мелких российских чиновников  и сотрудников опеки.

Говорят также, что на Западе есть спрос на наших детей, и потому ювенальная юстиция предназначена обеспечить вывоз детей законным путём. Что-то такое при желании, действительно, углядеть можно. Иностранцы готовы усыновлять наших детей. Дефицит детей в западных странах будет только расти, что обусловлено множеством культурных факторов, в том числе и ростом числа гомосексуальных союзов, не имеющих возможности завести детей естественным образом.

Но подобное объяснение не исчерпывает проблемы. Ювенальная юстиция пришла к нам с Запада, где действует уже много лет. Стало быть, её нельзя считать оружием, направленным исключительно против России. К тому же, изъятие ребёнка не является обязательным элементом ювенальной процедуры. Наоборот, всё чаще в документах, представляемых детозащитниками, озвучивается мысль, что ребёнок должен жить в семье. Вся ювенальная активность во многом основывается на так называемом «раннем выявлении семейного неблагополучия», каковое требуется, как нас пытаются убедить, только для того, чтобы избежать необходимости изъятия ребёнка впоследствии. И ведь, действительно, ювенальные технологии тотальны, а  всех детей не отнимешь. Не такой системы, которая могла бы обработать подобный поток. Следовательно, если целью ювенальной юстиции является именно вывоз детей за рубеж, слишком многое в ювенальной практике оказывается избыточным. А если ювенальная юстиция насаждается именно в таком виде, то, значит, это нужно для чего-то ещё.

Не менее часто также называется следующая причина: ювенальная юстиция – действенный инструмент сокращения рождаемости. В мире, где действует ювенальная система, дети становятся источником потенциальных, а то и реальных проблем. Счастье родительства омрачается возможными судами и трагедиями. Трудно быть счастливым, когда за тобой всё время подглядывают в замочную скважину. Поэтому, неизбежно, кто-то пугается возможных осложнений и решает не заводить детей.

Но много ли напуганных? Скорее уж, люди боятся экономического неустройства, и не заводят детей по экономическим причинам. Конечно, пока у нас ювенальная система только строится, родителей за горло ещё как следует не взяли… Может быть, потом, когда давление усилится, эффект будет больше? Однако западный опыт показывает, что люди  привыкают жить на виду у детозащитных организаций; ювенальные правила входят в культурный стереотип и практически не замечаются.  Вряд ли потом, когда сломаемся и смиримся,  мы станем бояться больше…

Итак, эффект ограничения рождаемости есть, но он незначительный. Сама по себе ювенальная юстиция не способна гарантировать снижение численности населения. Финансировать её введение только ради подобной цели никто бы не стал.

Чтобы определить подлинную цель какой-либо сознательной деятельности, необходимо выделить то специфическое, что может быть достигнуто именно с её помощью и не достижимо никаким иным путём.  Ювенальная юстиция разрушает внутрисемейные отношения, разрывает близость родителей и детей, вносит формализм и внешнее наблюдение в самое сердце семьи. В этом – её специфика. Стало быть, в этом – её назначение.

Теперь подумаем, кому и зачем это нужно. Попробуем найти контекст, в который ювенальная система вписывается хорошо и полностью. Ювенальная юстиция — это, прежде всего, технология. То есть, приёмы и методы, используемые в зависимости от того, какая информация получена (в зависимости от «выявленных фактов»), а не от того, что за люди оказались к этим фактам причастными.  Технология личностями не интересуется, её интересуют события (инциденты).

Также ещё раз стоит подчеркнуть, что ювенальная юстиция – технология тотальная. Она действует в полном объёме социума, не признавая исключений.

Отсюда становится понятным контекст. Мы должны поставить ювенальную юстицию в один ряд с другими тотальными технологиями.  Тут можно перечислить многое: рекламу, компьютеризацию, виртуализацию, отрыв человека от привязки к определённому месту (во всех отношениях). В результате мы получаем человека нового типа – человека глобального мира, мобильного, экономического, независимого. Такой человек неизбежно индивидуалистичен, его интересует, прежде всего, он сам. Баланс его интересов и интересов других людей устанавливается с помощью общественного договора, по которому больше прав оказывается у того, кто более активен и гибок, или  у кого больше ресурсов.

Возникновение подобного человека требует разрыва традиционных человеческих связей, перехода от связанного состояния в состояние личной свободы. Самая же крепкая связь – это родственные отношения; любовь родителей к детям и детей к родителям – самые мощные скрепы традиционного человечества. Без уничтожения этой связи неогуманистический проект (проект построения нового человечества) будет провален.

Ювенальная юстиция вводится специально, чтобы решить эту задачу. Архитекторам нового мира жизненно необходимо, чтобы ювенальная система работала как часы. Она должна воспроизводить нового человека, не позволяя родителям слишком близко приближаться к детям и отрывая (в первую очередь психологически и юридически) детей от родителей. Самое главное в ювенальной юстиции – это вычленение детей из семьи (в любых формах): отдельные права, особая система защиты этих прав, противопоставление прав и интересов детей интересам родителей, собственный капитал детей, самостоятельное построение их «жизненной траектории» и другие подобные вещи.  Если ребёнок с малых лет будет автономен, у него сформируется сознание-монада, замкнутое на себя и отстранённое от других.

Зачем нужен такой человек? Он экономически и политически очень удобен.  Подобный человек полагается исключительно на себя (на своё собственное мнение и свои силы). Поэтому его легко обмануть, убедить; им просто манипулировать. Играя против одиночки, система всегда выигрывает. А это значит, что, превратив человечество в множество монад-одиночек, хозяева нового мира получат массу, сущностно не способную к какой бы то ни было организации. Их владычеству уже не будет ничего угрожать.  Строительство именно такого мира мы наблюдаем сегодня.

А за всем этим скрывается ещё один семантический пласт. Традиционный человек — это тот, про которого сказано «нехорошо человеку быть одному» (Быт., 2:18).  Созданный по образу и подобию Божьему, человек  обладает душой, стремящейся к единению с другими (прежде всего, с Богом), жаждущей любви.  Неогуманистический проект, обрубающий социальные душевные связи, превращающий социальность в комплекс формальных отношений, пестующий человека-монаду, отрешенного от человеческой близости с другими людьми, направлен на изменение самой человеческой сущности. Он настроен устранить образ и подобие Божие, доказать, что человеку быть одному хорошо. По своей сути это – инфернальный проект.

И получается, что борьба с ювенальной юстицией – это не просто защита привычного образа жизни, и не только защита национальных

интересов России, но гораздо большее — сопротивление наступающим силам зла, грозящим убить в человеке всё человеческое.

 Статья 2

Андрей Карпов

Социальный патронат: Расскажи соседу, в каком мире будем жить

Источник информации — http://www.taday.ru/text/1834412.html

25 сентября Государственная Дума Российской Федерации приняла в первом чтении закон с длинным названием «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам осуществления социального патроната и деятельности органов опеки и попечительства», в народе называемый законом о социальном патронате . Этим законом в России вводятся механизмы ювенальной юстиции, уже давно действующие на Западе.

И это – не ошибка законодателей. Социальный патронат прекрасно укладывается в план реализации Национальной стратегии действий в интересах детей, принятой в самом начале лета. Всё идёт по плану. Интересы детей защищают  так, как это считают нужным. И теперь, если в семье намечаются какие-то проблемы, угрожающие интересам ребёнка, ей окажут помощь в виде социального патроната. 

Какие у Ваших детей интересы? О, это решаете  отнюдь не вы. Родителей нельзя оставить с  детьми наедине: родители ведь сильнее. Они будут преследовать свои интересы и пренебрегать интересами ребёнка.  Компетентные и профессиональные органы опеки разбираются в интересах детей гораздо лучше родителей.

Отсюда понятно, какую помощь они могут оказать. Вовсе не материальную.  У нас  больше  не поощряется социальное иждивенчество. Оказывается, прежде всего, методическая, информационная, и образовательная помощь. Вам помогут найти внутренние ресурсы и предложат поэтапную программу – план социального патроната, в соответствии с которым  Вы должны улучшить жизнь собственного ребёнка. Если Вы план выполняете, значит, Вы – ответственный родитель, и заслуживаете права на воспитание своего чада. А вот если план Вам не по силам, то, стало быть, не по силам и родительство, и Вашего ребёнка следует передать более подходящей семье.

Вы боитесь, что действия опеки будут сплошным произволом?  Подождите, скоро будут приняты стандарты, и всё встанет на свои места. Можешь обеспечить условия, предписываемые стандартом? —  тебе будет разрешено иметь детей, а нет – прости, ничего личного, детишек придётся отдать… Говоришь, что ты любишь ребёнка? Докажи любовь материально.  Кому нужны какие-то там чувства? Интересы конкретны и двигают миром. А государство их защищает.

Ювенальная юстиция  страшна только тому человеку, который ещё не расстался с традиционными ценностями. Который почему-то убеждён, что предназначение семьи – продолжение рода, что союз мужчины и женщины естественным образом перетекает в рождение и воспитание детей. Что в семье формируется и передаётся национальная культура. Что «мама» и «папа» — слова из одного ряда с такими как «мир», «добро» и «любовь» .

Новый мир, который  нам уготован, построен совсем иначе.  В нём семья – это союз, определяемый договором. Договор фиксирует баланс интересов, изменились интересы – прощай старая семья, да здравствует новая! К тому же, кто сказал, что семейный союз может быть только между мужчиной и женщиной? Мы знаем, что в прогрессивных странах это не так. Отсюда понятно, что дети в семье – совсем не главное.  А если вдруг захотелось детей, их всегда можно найти на рынке. Главное – выполнить условия контракта с государством по содержанию ребятишек. Обязуешься соблюдать контракт, тебе дадут ребёночка. Откуда возьмут? Да отберут у кого-нибудь, разве это имеет значение?

А с точки зрения прагматика-управленца ювенальная юстиция вообще состоит из одних плюсов.  Посудите сами.

Во-первых, отныне государство получает невиданные доселе возможности  по созданию для себя наиболее подходящих граждан. Ранее, чтобы полностью контролировать образование и воспитание ребёнка, его требовалось изъять из среды и поместить в специальное учреждение. И дети были недовольны, и затраты большие. Теперь – никакого «сиротпрома»:  родители сами, дабы только не лишиться детей, будут вкладывать в их головки то, что предпишут стандарты. На самодеятельность никто не решится. А поскольку детям будет говориться, что таким образом защищаются их интересы, детишки будут довольны, и сами проследят, чтобы система работала как следует.

Во-вторых, в подобных условиях и сами взрослые становятся шёлковыми и управляемыми. Биологические родители – странные люди, они готовы поступиться любыми выгодами ради своих чад. Стало быть, хочешь добиться от них желаемого, пригрози изъятием ребёнка. Угроза кошельку далеко не так эффективна. Там, где действует ювенальная юстиция, ты имеешь подушку социального спокойствия – люди будут бояться протестовать. Очень удобно.

В-третьих, государство получает возможность моделировать социальную структуру общества будущего.  Перемещая детей с  одного социального этажа на другой, можно укреплять те слои общества, которые нужно, а другие, наоборот, обрекать на вымирание. Талантливые люди будут выявляться ещё  в раннем детстве, и сразу же инкорпорироваться в элиту. Это тоже снижает уровень нестабильности, — у тех, кто не доволен существующим порядком вещей, просто не будет достойных вождей.

Наконец, важна и экономическая составляющая. Дети – самая перспективная часть человеческого капитала. Какой смысл инвестировать во взрослого, а тем более в пожилого  человека?  У него срок эксплуатации невелик. От вложений в ребёнка отдача заведомо больше. Стало быть, дети – это ценный товар. При грамотной постановке рыночных отношений в этой сфере можно и денежку получить и приличия соблюсти.

Ещё одна перспективная опция – наделение ребёнка собственным капиталом. Взрослый человек склонен экономить, откладывать деньги «на чёрный день». Взрослые, совершая покупки, иногда думают. Ребёнок руководствуется эмоциями. Его проще подтолкнуть к покупке. Если семейный капитал перераспределить в пользу детей, уровень продаж сразу же возрастёт.

Да и сами по себе требования ювенальной юстиции способствуют оживлению рынка. С экономической точки зрения  соблюдение условий плана социального патроната – это всегда увеличение трат. Семьи неизбежно будут наращивать рост расходов; для производителей товаров и поставщиков услуг это означает рост продаж. А когда своих денег не хватит, родители будут вынуждены прибегать к кредитам, а это уже  — прямая выгода банковскому сектору.

Теперь сравните эти макроэкономические и политические плюсы и тот робкий протест граждан, ещё цепляющихся за традиционные ценности, на который можно просто закрыть глаза. Становится понятным, что у законодателей нет стимулов затормаживать прохождение  ювенальных законов . За первым чтением закона «о социальном патронате»  последует второе… Потом подоспеет следующий шаг…

Новая социальная реальность уже на пороге. И дети потом нас не спросят:  «почему вы её допустили?».  Им будет уже всё равно.  К тому же, в этом новом мире дети вообще не будут разговаривать с нами, разве что просить, вернее, требовать денег. 

Статья 3

Андрей Карпов

 По результатам митинга 22 сентября

Источник информации — http://www.taday.ru/text/1830076.html

25 сентября в Государственной Думе состоится первое чтение закона No.42197-6 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам осуществления социального патроната и деятельности органов опеки и попечительства» (или, как его обычно называют, закона "О социальном патронате"). С принятием данного закона в России будет реализована ювенальная система западного образца. Народ России категорически против. 22 сентября в Москве прошли шествие и митинг против ювенальных законов. Публикуем отчет о митинге.