Анатолий Владимирович Краснянский. Практикум для студентов-юристов. 1. Системный анализ российского законодательства. 1.1. Ошибки в Федеральном законе Российской Федерации от 7 февраля 2011 г. N 3-ФЗ «О полиции». Krasnyansky Anatoly Vladimirovich, Cand. Sc. (Chemistry), Senior Research Associate of the Moscow State University named after M. V. Lomonosov. The system analysis of legal documents. Part 5. Journal «Voprosy gumanitarnyh nauk», 2011, # 2. Publishing house «Company Sputnikplus».

Анатолий Владимирович Краснянский

Практикум для студентов-юристов

1. Системный анализ российского законодательства

 1.1.  Ошибки в Законе о полиции

Содержание

Статья № 1:   Ошибки в статье 1  Федерального закона № 3-ФЗ о полиции

 Приложение 1.1.  Обсуждение работы А.В. Краснянского об ошибках в статье 1 Закона "О полиции" на сайте pravorub.ru

Приложение 1.2.  И в названии дело тоже! (вводить ли слово «полиция» в нашу речь?)

Приложение 1.3.   Должностное лицо по административному праву России.

Статья № 2А (новая):  С.Н. Бухарин, А.В. Краснянский, Анализ дефектов в национальном законодательстве. Часть 1. Логические и юридические ошибки в статье 5 Федерального закона Российской Федерации от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции»

Статья № 2 ("старая"):  Ошибки в статье 5 Федерального закона № 3-ФЗ о полиции.

Статья №  3. Логические основы законотворческого процесса.

Статья № 1

Анатолий Владимирович Краснянский

 Ошибки в статье 1  Федерального закона № 3-ФЗ о полиции

(Системный анализ юридических документов.  Часть 5.  Вопросы гуманитарных наук. № 2. 2011.)

Аннотация

Доказано, что статья 1  Федерального закона № 3-ФЗ о полиции содержит логические ошибки. Доказано, что данная статья противоречит статье  19 Конституции Российской Федерации  (фатальная ошибка).

Krasnyansky Anatoly Vladimirovich, Cand. Sc. (Chemistry), Senior Research Associate of the Moscow State University named after M. V. Lomonosov The system analysis of legal documents. Part 5. Journal "Voprosy gumanitarnyh nauk", 2011,   # 2.    Publishing house «Company Sputnikplus»

Summary

It is proved that Article 1 of the Federal Law of RF dated February 7, 2011 № 3-FZ "On Police" has  logic errors. It is proved that Article 1 contradicts Article 19 of the Constitution of the Russian Federation (a fatal error).

1. Введение

   В системном анализе юридических документов можно выделить следующие основные  операции: лингвистический анализ,  логический анализ,  юридический анализ и педагогический анализ (если документ касается несовершеннолетних). Между этими операциями не всегда можно  провести четкие границы,  но это и не нужно. Главная цель – наиболее полно  исследовать документ. Ранее был проведен системный анализ нескольких статей Конвенции о правах ребенка и Указа Президента Российской Федерации от 28 сентября 2010 г. № 1183 «О досрочном прекращении полномочий мэра Москвы» (смотрите сайт http://www.avkrasn.ru/).  В данной  работе  проведен системный анализ статьи 1 Федерального закона Российской Федерации от 7 февраля 2011 г. N 3-ФЗ «О полиции».

2. Объект анализа

Статья 1. Назначение полиции

1. Полиция предназначена для защиты жизни, здоровья, прав и свобод граждан Российской Федерации, иностранных граждан, лиц без гражданства (далее также — граждане; лица), для противодействия преступности, охраны общественного порядка, собственности и для обеспечения общественной безопасности.

2. Полиция незамедлительно приходит на помощь каждому, кто нуждается в ее защите от преступных и иных противоправных посягательств.

3. Полиция в пределах своих полномочий оказывает содействие федеральным органам государственной власти, органам государственной власти субъектов Российской Федерации, иным государственным органам (далее также — государственные органы), органам местного самоуправления, иным муниципальным органам (далее также — муниципальные органы), общественным объединениям, а также организациям независимо от форм собственности (далее — организации), должностным лицам этих органов и организаций (далее — должностные лица) в защите их прав.

3. Предварительные замечания

Статья 1 является множеством  (совокупностью) суждений. Кроме суждений, которые входят в это множество, есть суждения, которые  следуют из этой статьи, не присутствуя явно в исходном тексте.  Поэтому проводится анализ  как суждений, входящих в статью, так и суждений, которые логически следуют из статьи.    

4. Анализ части 1статьи 1

4.1. Анализ суждения:   «Полиция предназначена для защиты жизни, здоровья, прав и свобод граждан Российской Федерации».

4.1.1. Права граждан включают, наряду с другими, право на жизнь (статья 20 Конституции РФ, далее – Конституция) и право на защиту (охрану) здоровья (статья 41).  Невозможно защищать жизнь и здоровье граждан, не защищая право граждан на жизнь и право граждан на здоровье. Невозможно защищать право  граждан на жизнь и право граждан на здоровье, не защищая   жизнь и здоровье граждан. Следовательно, слова «жизни, здоровья» являются лишними словами.  Суждение: «Полиция предназначена для защиты жизни, здоровья, прав и свобод граждан Российской Федерации»  содержит логическую ошибку, которая называется «тавтология».  Тавтология – повторение того, что уже было сказано. [2].  Тавтологии нет в суждении: «Полиция предназначена для защиты  прав и свобод граждан Российской Федерации».

4.1.2.  Из части 1 статьи 1 следует, что полиция защищает  права и свободы граждан, в частности:

1) право на защиту от безработицы – статья 37 Конституции;

2) право на отдых –  статья 37 Конституции, пункт 5);

3) право на пенсию – статья 39 Конституции;

4) право на медицинскую помощь – статья 41 Конституции;

5) право на общедоступность и бесплатность дошкольного, основного общего и среднего профессионального образования – статья 43 Конституции; 

5) свободу литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания. 

Этот перечень можно продолжить. Здравомыслящим людям  ясно,  что всем этим полиция не в состоянии  заниматься.

Следовательно, из части 1 статьи 1 Закона о полиции следует множество ложных суждений.  В чем ошибка авторов Закона?  

Обратимся к Закону о Милиции № 1026-1 от 18 апреля 1991 года: 

«Милиция в Российской Федерации –  система государственных органов исполнительной власти, призванных защищать жизнь, здоровье, права и свободы граждан, собственность, интересы общества и государства от преступных и иных противоправных посягательств и наделенных правом применения мер принуждения в пределах, установленных настоящим Законом и другими федеральными законами».

Авторы Закона о полиции забыли в части 1 статьи 1 добавить: «от преступных и иных противоправных посягательств» и, в сущности, приписали полиции почти все функции государства.  

Вот некоторые обязанности государства:

Статья 2 Конституции гласит: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства».

В статье 18 Конституции утверждается, что «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием». 

Назначение полиции – защитить права и свободы  гражданина, а также любого лица, находящегося на территории России,  от  от преступных и иных противоправных посягательств.

Например, согласно Конституции  «Труд свободен. Каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию» –   статья 37, пункт 1.  «Принудительный труд запрещен»   –  статья 37, пункт 2.  Полиция обязана выявлять лиц, использующих рабский труд (статья 127.2. УК РФ). Это и есть защита полицией права на свободный труд от преступных посягательств.

4.2. Анализ суждения:   «Полиция предназначена для защиты жизни, здоровья,  прав и свобод иностранных граждан, лиц без гражданства».

Иностранные граждане и лица без гражданства могут находиться на территории России и за ее пределами. Неясно, обязана или нет российская полиция защищать жизнь и здоровье иностранцев и лиц без гражданства за пределами России. Например, имеет ли право президент РФ отправить полицейских защищать жизнь и здоровье, например, граждан США, находящихся в составе оккупационных войск НАТО в Афганистане?  В рассматриваемом суждении есть логическая ошибка –  «амфиболия». Существо этой ошибки заключается в следующем: выражение (совокупность нескольких слов) допускает его двоякое толкование. [2]. Пример. «Казнить нельзя помиловать».

Примечание

Юристы наверняка обратят внимание на следующий фрагмент статьи:

«Иностранные граждане и лица без гражданства могут находиться на территории России и за ее пределами. Неясно, обязана или нет российская полиция защищать жизнь и здоровье иностранцев и лиц без гражданства за пределами России. Например, имеет ли право президент РФ отправить полицейских защищать жизнь и здоровье, например, граждан США, находящихся в составе оккупационных войск НАТО в Афганистане?»

У юристов возникнет вопрос: «Неужели автор публикацииy не знает, что российские законы действуют только на территории России?

Прочитайте часть 2 статьи 2 Закона о"О полиции":

"По решению Президента Российской Федерации сотрудники полиции могут участвовать в деятельности по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности".

Чем будут заниматься российские полицейские на территории, например, Афганистана, куда их могут направить для «поддержания или восстановления международного мира и безопасности»?..

Закон «О полиции» позволяет отправить российских полицейских, например,  в Афганистан с целью защиты жизни и здоровья, например, граждан стран НАТО, находящихся в составе оккупационных войск НАТО в Афганистане!

5. Анализ части 2 статьи 1

Анализ суждения: «Полиция незамедлительно приходит на помощь каждому, кто нуждается в ее защите от преступных и иных противоправных посягательств».

Это суждение содержит не всегда выполнимые на практике условия.  Например, в больших городах  часто бывают пробки. Помощь полиции может понадобиться находящемуся в тайге, далеко от населенных пунктов.  Человек может нуждаться в помощи, но  полиция об этом может не знать. Здесь авторы закона используют язык рекламы –  язык, неприемлемый для юридического документа.

Правильно: «Полиция обязана без промедления защищать каждого от преступных и иных противоправных посягательств». «Промедлить»   –  пробыть какое-то время в бездействии, запоздать с выполнением какого-нибудь дела. [3]. Человеку не всегда удается сделать то, что он  обязан сделать,  даже если он этому отдает все силы и способности.    

6. Анализ части 3 статьи 1

В состав части 3 статьи 1 (совокупность суждений) входит суждение: «Полиция в пределах своих полномочий оказывает содействие должностным лицам этих органов и организаций  в защите их прав».

В части 1 статьи 1 утверждается, что «полиция предназначена для защиты жизни, здоровья, прав и свобод граждан Российской Федерации, иностранных граждан, лиц без гражданства».

Следовательно,  Закон о полиции выделяет должностных лиц, которым полиция оказывает содействие (помощь, поддержку [3]) в защите их прав,  от всех остальных.  Это противоречит части 2 статьи 19 Конституции.

В этот пункт (совокупность суждений) входит суждение:   «Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от должностного положения».

Следовательно, часть 3 статьи 1 Закона о полиции  противоречит Конституции.  Это и есть фатальная юридическая ошибка.

7. Выводы

1. Статья 1  Федерального закона Российской Федерации от 7 февраля 2011 г. N 3-ФЗ «О полиции»  содержит  две логические ошибки. Из этой статьи логически следует множество ложных суждений.

2. Часть 3  статья 1 Закона о полиции противоречит статье  19 Конституции Российской Федерации (фатальная юридическая ошибка).

3. Статья 1 Закона о полиции не может использоваться по прямому назначению, то есть не может регулировать общественные отношения (следствие из пункта 2).  

4. Статью 1 следует использовать в учебных целях в качестве задания для студентов юридических специальностей в следующей формулировке: "Найти ошибки в статье 1 Федерального закона Российской Федерации от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции»".

8. Источники информации

[1]  Федеральный закон Российской Федерации от 7 февраля 2011 г. N 3-ФЗ "О полиции" (http://www.rg.ru/2011/02/07/police-dok.html).
[2]  А.А. Ивин, А.Л. Никифоров. Словарь по логике. Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС. Москва. 1998.
[3]   Сергей Иванович Ожегов. Словарь русского языка. Около 50 000 слов. Издание 5, стереотипное. Государственное издательство иностранных и национальных словарей. Москва. 1963.
Файл: ЗаконОполицСтатья1

Дополнение к статье № 1

   Ошибка № 1: Переименование милиции в полицию нанесло и нанесет в будущем большой вред российскому обществу

   Аргумент 1.1. «Переименовывать крокодилов в бегемотов нецелесообразно и неэффективно». Профессор Александр Архипович Ивин в своей книге «Искусство правильно мыслить»  пишет: «Но, допустим, кто-то говорит, что он будет отныне называть «бегемотами» всех представителей отряда пресмыкающихся, включающего гавиалов, аллигаторов и настоящих крокодилов. Ясно, что в данном случае нельзя сказать, что определение ложно. Человек, вводящий новое слово, ничего не описывает, а только требует –  от себя или от других,  –   чтобы рассматриваемые объекты именовались этим, а не другим словом.
    Но спор возможен и уместен и здесь. Гавиалов, аллигаторов и настоящих крокодилов принято называть «крокодилами». Какой смысл менять это устоявшееся имя на имя «бегемот», тем более что последнее закрепилось уже за совсем иными животными? В чем целесообразность такой замены? Какая от нее польза? Очевидно, никакой. Хуже того, неизбежная в случае переименования путаница принесет прямой вред. Наши возражения сводятся, таким образом, к тому, что предложение –  или даже требование –  переименовать крокодилов в бегемотов нецелесообразно и неэффективно. В данном случае лучше все оставить так, как было».

  Аргумент № 1.2. «Слово полиция ассоциируется у российских граждан старшего поколения со словами «полицай», «предатель», «прислужник карателей», «прислужник фашистов».  Информация с сайта КПРФ:  «Строго говоря, в российском общественном сознании слово «полиция» в первую очередь ассоциируется вовсе не с дореволюционными охранительными структурами. Последние больше интуитивно связываются со словами «городовой», «жандарм», «филер», «охранка». Будет срок – Медведев с Колесниковым еще объяснят России, какие это замечательные и светлые образы. Как и близкие им: например, «провокатор охранки». Но слово «полиция» больше ассоциируется известными картельными структурами оккупационных фашистских властей времен великой отечественной войны. В этом «припоминании», полицейский — это вовсе не чин правоохранительной структуры, созданной Петром Первым. Это – «полицай». Надсмотрщик. Каратель. Причем в отличие от карателя – эсэсовца – это «предатель» и «прислужник карателя». Даже не фашист – прислужник фашиста. То есть здесь система образов работает не в цепочке «полицейский-благородный шериф», а в цепочке «полицейский-полицай-прислужник». И это не просто ассоциативная цепочка тех, кто название «полиция» не воспринимает – а известно, что по социологическим данным, поддерживает это переименование немногим более 10 % граждан   Это и реальная ассоциативная цепочка образов самих инициаторов переименования, которые не говорят, но желают – получить структуру «прислужников», лакеев (2011-02-01 APN.RU , http://kprf.ru/crisis/edros/87296.html ).

Аргумент 1.3.  Большой экономический ущерб от переименования милиции в полиции. Осенью 2010 года начальник финансового управления МВД Светлана Перова заявила, что на изготовление новых табличек для зданий и наклеек для служебных автомобилей уйдет примерно 500 млн рублей (http://www.gudok.ru/sujet/militsiya-reforma/?pub_id=387832).  Но эксперты РБК daily  (http://www.rbcdaily.ru/2011/02/07/focus/562949979665968)  скептически отнеслись к озвученной цифре и предсказали,  что расходы составят не менее 10 млрд. рублей»  (на  замену всех печатей, удостоверений, документации, формы и прочей милицейской атрибутики? – А.К.).

Одним из принципов законотворчества является принцип адекватного отражения нормативно-правовых потребностей. [5]. На бытовом языке этот принцип можно сформулировать так: «Закон должен приносить пользу обществу, а не наносить вред».  Переименование милиции в полицию наносит вред обществу, и, следовательно, эта  затея c переименованием милиции в полицию противоречит принципу адекватного отражения нормативно-правовых потребностей.

Ошибка № 2:  «Милицию переименовали в полицию, но не дали определение новому понятию «полиция»»

  Авторы сделали логическую ошибку:  ввели новый (для российского законодательства) юридический термин (слово, обозначающее понятие) «полиция»,   но не дали определение понятию «полиция». Нет определения –  нет и понятия. Поскольку в законодательстве России нет определения понятия «полиция», то  значение этого слова следует искать в словарях русского языка. Что же прочитают российские граждане, например, в словаре  Сергея Ивановича Ожегова? 1. «Полиция – в капиталистических странах орган государственного управления, имеющий своей задачей охрану безопасности существующего строя и защиту порядков, установленных в интересах господствующего класса». 2. «Лица, служащие в этом органе».  Может быть,  принято не давать определения таким юридическим понятиям, как милиция или полиция?  Однако это не так. В Законе Украины о милиции от 20 декабря 1990 года № 565-XII в статье 1 «Милиция в Украине» дается определение понятия «милиция»: «Милиция в Украине — государственный вооруженный орган исполнительной власти, которая защищает жизнь, здоровье, права и свободы граждан, собственность, естественную среду, интересы общества и государства от противоправных посягательств».  В этом определении указаны существенные признаки полиции:  родовое понятие «государственный орган» и  видовые признаки: 1) вооруженный орган; 2) орган исполнительный власти. В определении указаны также основные функции милиции:  «защищает жизнь, здоровье, права и свободы граждан, собственность, естественную среду, интересы общества и государства от противоправных посягательств». Аналогичные определения понятия «милиция» были    даны  в статье 1  Закона Республики Беларусь   от 26 февраля 1991 г № 637-XII (утратил силу);  в статье 1 Закона СССР (незадолго до  разрушения СССР) от 6 марта 1991 г. № 2001-I "О советской милиции" (утратил силу);  в статье 1 Закона Российской Федерации от 18 апреля 1991 года № 1026-1 «О милиции» (утратил силу). 

  Авторы Закона о полиции не дали определение понятию "милиция". Это противоречит принципу понятийной определенности. Основные положения принципа понятийной определенности: 1. Определения правовых понятий должны адекватно отражать сущность определяемого предмета или явления. 2. Недопустим плюрализм в определениях правовых понятий и различное понимание  одного и того же понятия. 3. В юридических документах не должны использоваться многозначные слова. Если нельзя обойтись без  слова, имеющего несколько значений, то должно быть указано то значение слова, которое используется  в документе.

  Ошибка № 3:  В части 3 статьи 1  понятие «должностное лицо» превратили в неточное и неясное понятие

  Статья 1, часть 3. Полиция в пределах своих полномочий оказывает содействие федеральным органам государственной власти, органам государственной власти субъектов Российской Федерации, иным государственным органам (далее также — государственные органы), органам местного самоуправления, иным муниципальным органам (далее также — муниципальные органы), общественным объединениям, а также организациям независимо от форм собственности (далее — организации), должностным лицам этих органов и организаций (далее — должностные лица) в защите их прав.

   В  Российском  законодательстве   нет   единого (для разных видов права)   определения   понятия должностное  лицо.  Например, определение  понятия «должностное  лицо»  в   уголовном законодательстве есть в примечаниях  к статье 285  УК РФ.    Но в российском законодательстве нет определения понятия «должностные лица организаций независимо от форм собственности».  Введя термин «должностные лица организаций независимо от форм собственности», авторы Закона о полиции сделали понятие «должностное лицо» неточным и неясным.  Неточное понятие – это понятие, обозначающее расплывчатый, плохо специфицированный класс объектов. Неточным понятиям противопоставляются точные понятия, относящиеся к четко определенным совокупностям объектов. Понятие с неясным смыслом, размытым и неопределенным содержанием, называется неясным [8].   Согласно Закону о полиции, если бы он был принят в 30-х годах,  должностным лицом был бы Фунт   –  директор конторы «Рога и копыта»  из романа «Золотой теленок» и полиция была бы обязана оказывать  содействие Фунту в защите его прав. 

  Внедрение в российское законодательство нового термина «должностные лица организаций независимо от форм собственности» без определения, что обозначает этот термин,   противоречит принципу понятийной определенности.

 Ошибка № 4.  Тождественные понятия «назначение полиции» и «основные направления деятельности полиции» приняли за различные

  Прочитаем названия первых статей: Статья 1. Назначение полиции; Статья 2. Основные направления деятельности полиции. Назначение – область, сфера применения кого-нибудь, чего-нибудь. [6].  В  русском языке под словом «назначение» понимают также  цель, задачу, направление (деятельности – А.К.), миссию. [7]. Назначение (сфера применения полиции) и основные направления деятельности полиции – это тождественные понятия (в данном контексте), так как невозможно найти существенные признаки, отличающие одно из этих понятий от другого. Назначение (основные направления деятельности) полиции авторы Закона произвольно разделили на две статьи и при этом сделали логическую ошибку – тождественные понятия приняли за различные. В результате авторы Закона  не смогли избежать тавтологии – повторения того же самого  другими словами, не уточняющего смысла: Часть 1 статьи 1:  «Полиция предназначена для защиты жизни, здоровья, прав и свобод граждан Российской Федерации, иностранных граждан, лиц без гражданства (далее также — граждане; лица), для противодействия преступности, охраны общественного порядка, собственности и для обеспечения общественной безопасности».  Часть 1 статьи 2: «Деятельность полиции осуществляется по следующим основным направлениям:  1) защита личности, общества, государства от противоправных посягательств;  2) предупреждение и пресечение преступлений и административных правонарушений; 6) обеспечение правопорядка в общественных местах».  

  Источники информации

 [1]   А.А. Ивин. Искусство правильно мыслить. 

[2]  Сайт КПРФ –   http://kprf.ru/crisis/edros/87296.html ).

[3]  Сайт газеты «Гудок»  –   http://www.gudok.ru/sujet/militsiya-reforma/?pub_id=387832).

[4] РБК daily –   http://www.rbcdaily.ru/2011/02/07/focus/562949979665968

 [5]  А.А. Кененов, Г.Т. Чернобель. Логические основы законотворческого процесса. «Правоведение». 1991. №6. С. 71 –  76.

[6]  С.И. Ожегов. Словарь русского языка. Около 50 000 слов. Издание 5, стереотипное. Государственное издательство иностранных и национальных словарей. Москва. 1963.

[7] 1)  http://www.classes.ru/all-russian/russian-dictionary-Ozhegov-term-16710.htm ,

2) http://tolkslovar.ru/n1178.html .

 Приложение 1.1.
 

  И в названии дело тоже! (вводить ли слово «полиция» в нашу речь?)

  Лев Иванович Скворцов – доктор филологических наук, профессор,  член Союза писателей России

   Источник информации — http://webkamerton.ru/2010/09/i-v-nazvanii-delo-tozhe-vvodit-li-slovo-policiya-v-nashu-rech/

И вы, мундиры голубые,
И ты, послушный им народ …
М.Ю.Лермонтов

Старая-престарая примета гласит: как судно назовёшь, так оно и по­плывёт. Справедливость этой приметы подтверждается далеко за пределами морского и корабельного быта.

 Не будем касаться сугубо правовых и содержательных сторон предложенного Президентом РФ «Закона о полиции»: ни суммы расходов на это переи­менование, ни вопроса о своевременности или несвоевременности объявлен­ного обсуждения проекта, когда все силы и средства должны быть брошены на возрождение сгоревших лесов и угодий, на обводнение торфяников, вос­становление сгоревших жилищ и разрушенных коммуникаций, на немалые де­нежные компенсации потерявшему имущество населению. Постараемся с собственно лингвистической точки зрения решительно возразить против введе­ния в наш речевой обиход нового-старого официального термина полиция вместо привычного – милиция.

 
В словах любого развитого национального языка, в соответствии с характером народа-носителя, закрепляется своеобразная их смысловая символика, которую ни заменить и ни отменить нельзя никакими распоряжениями или указами «сверху». А связано это с действием объективного закона со­хранения этимологической (исторической) памяти слова – независимо от того, известен этот исходный, исконный смысл говорящим и пишущим или нет.

Обратимся к этимологиям слов милиция и полиция, а попутно к краткой истории их употребления в русском языке.

Слово милиция традиционно употребляется в русском языке в 2-х основных значениях: 1. Административное учреждение, в ведении которого находится охрана общественного порядка, государственной и другой собственно­сти, безопасности граждан и их имущества; и 2. (устарелое) Добровольная военная дружина, народное (земское) ополчение. (См. толковые словари).

В нынешнем его значении слово милиция употребляется со времени принятия Декрета СНК от 28 октября (10 ноября) 1917 года. Исторически оно восходит к латин. militia – «военная служба, войско», а также «военная кампания, поход» (по глаголу milito – «быть солдатом, пехотинцем» тот же корень, что и в слове милитаризм). В русский литературный язык слово милиция попало, скорее всего, через французское или польское посредство (см. старую франц. форму milicie; польск. milicija) .

 Что касается слова полиция, то в наших общих и исторических словарях оно толкуется по традиции как «административный орган охраны госу­дарственной безопасности».
 
В русском языке слово полиция известно с начала XVIII века, а в словари оно вошло в первой его трети (Словарь Вейсманна, 1731).

Непосредственно оно восходит к немецк. polizei – «полиция», которое происходит от латин. politia         – «государственное устройство, государство». Само же латинское слово politia имеет истоком греческое слово πολιτεια – «государственные дела, форма правления, государство» (в его основе лежит слово πολις – первоначально «город», а затем – «государство» ).

 Этимологические истоки слов милиция и полиция объясняют особенности их употребления в современной русской речи. По своей исторической семантике первое из них (милиция) связано с охраной гражданских прав населения, борьбой с преступностью, хищениями собственности и т.п., а второе (полиция) – с сохранением государственного строя, режима прав­ления, его общей безопасностью (вспомним царскую охранку).

  В «Новейшем большом толковом словаре русского языка» (СПб.-М., 2008, гл. редактор С.А. Кузнецов) читаем: «МИЛИ

В «Новейшем большом толковом словаре русского языка» (СПб.-М., 2008, гл. редактор С.А. Кузнецов) читаем: «МИЛИЦИЯ. 1. В СССР и в России после 1991 г.: государственный орган для охраны общественного порядка и безо­пасности граждан, ведущий борьбу с преступностью и правонарушениями» (стр. 542).

 А вот что говорится там же о слове полиция: «ПОЛИЦИЯ. 1. В России до 1917 г. и некоторых других странах: система особых органов надзора и принуждения, располагающая вооружёнными отрядами для охраны существующего строя и порядка». С примерами: сыскная полиция, земская полиция, политическая полиция и др. (стр. 903).

 В своё время К.Маркс подчёркивал, что полиция является одним из наиболее рано обозначившихся признаков государства:         например, в Древних Афинах «…публичная власть первоначально существовала только в качестве полиции, которая так же стара, как государство» (К. Маркс и Ф. Эн­гельс, Соч., 2-е изд., т. 21, стр. 118).

 В Средние века институт полиции получил наибольшее развитие: это был период её расцвета, особенно в условиях полицейских государств эпохи абсолютной монархии.

 Наконец, буржуазия, завоевав, в свою очередь, политическую власть, не только сохранила, но и усовершенствовала полицию, которая (подобно армии) стала оплотом буржуазного государства. Понятно, что в капитали­стическом обществе полиция, как и власть вообще, резко отделена от народа и враждебна ему.

 У нас в России полиция была учреждена Петром Первым в 1718 году. Делилась она на общую, следившую за порядком (её сыскные отделения вели расследования уголовных дел), и политическую (информация и охранные отделения, в дальнейшем – жандармерия и пр.). Имелись также специальные службы полиции – дворцовая, портовая, ярмарочная и др. Городские полицейские управления возглавлялись полицмейстерами; были также участковые приставы (надзиратели) и околоточные (постовые городовые). Кстати, для этих городовых в народе появилась презрительная кличка – фараоны. Вся эта разветвлённая иерархическая система имела весьма широкие полномочия, в связи с чем В.И.Ленин отмечал, что «царское самодержавие есть самодержавие полиции» (ПСС, 5-е изд., т. 7, стр. 137).

 Слова милиция и полиция – по закону этимологической памяти языка – сохраняют смысловые связи с исходными толкованиями, что отражается и на их современном употреблении, дистрибутивных (сочетаемостных) возможно­стях и т.д.  Мы можем сказать, например, народная милиция, но вряд ли скажем когда-нибудь народная полиция – это противоречит и духу языка, и сложившимся устойчивым коннотациям (закрепившимся в менталитете народа дополнительным оттенкам значения этих слов). Точно так же возможна и понятна полицейщина (полицейский режим, полицейское правление), но нет и быть не может милицейщины (или милицейского режима, милицейского правления).

В самые первые годы Великой Отечественной войны на временно оккупированных территориях нашей страны появилось словечко полицай (мн. полицаи), сначала в речи жителей Украины и Белоруссии, а затем и в других местах. Словечко-прозвище, резкое, как бич, слово-приговор, слово-клеймо для предателя, изменника Родины – как оценка тех, кто пошёл в услужение оккупантам, стал их прихвостнем и прихлебателем, врагом своего народа. А теперь вы хотите, чтобы полицейскими и полицаями называли тех, кто охраняет покой наших граждан, кто денно и нощно несёт свою трудную и по-настоящему героическую службу, нередко рискуя собственной жизнью, – наших доблестных милиционеров? Речь идёт, понятно, о лучших из них (а таких – большинство). Сам язык выступает против такого «переименования». Как вряд ли могут появиться у нас полицейские народные дружины. Кто в них пойдёт добровольно?

 Могут сказать: стерпится – слюбится, была у нас милиция, станет полиция; есть у нас спортсмен и спортсменка, будут – полисмен и полисменка. Ну и что такого? Зато уж название-то такое современное и международное, объединяющее в себе и полицию нравов, и тайную полицию (то бишь, жандармерию), и налоговую полицию (была у нас такая в 1993-2003 гг.), не говоря уже о появившихся на дорогах лежачих полицейских (не лежачих же милиционеров, в самом деле!).

 На такие возражения наивных оптимистов отвечаю следующим образом: по упомянутому выше объективному закону сохранения этимологической па­мяти в языке слова милиция и полиция не будут у нас смешиваться и взаимно заменяться: модный ныне ребрендинг (замена вывески 6ез смены содержания) здесь не пройдёт. Первое из них – милиция (с производными милиционер, милицейский и др.) в общественном языковом сознании связано с заботой властей, государства о благополучии, покое и охране личных прав и свобод граждан, а второе – полиция (с производными полицейщина, полицай и возможным возрождением забытого фараона и даже легавого) навсегда соединилось в нашем общеязыковом сознании с антидемократической политикой государства, с отторжением народа от власти, её представителей.

Развязывая, как им кажется, одни узелки общественной жизни, наши недальновидные правители реально завязывают другие (и тугие), не ведая что же они творят.

 Возможно, кто-то возразит, что есть, мол, и теперь у наших стражей порядка такие словечки и прозвища, как менты, мусора и прочие. Да, есть, но ведь они, как это всем понятно, имеют окраску разговорной и добродушной шутки и не несут в себе тех коннотаций, т.е. дополнительных смысловых и экспрессивных отрицательных оттенков, которые содержатся в словах полицейский, полиция, полицай и полицаи.

Если мы хотим – и готовы – увеличить пропасть между властью и народом, то давайте вводить в официальный оборот термин полиция (с его производными, включая презрительно-ругательное полицай, мн. полицаи).

Вот только будет ли это служить укреплению и единению нашего общества, идейно (да и организационно) расшатанного в последние десятилетия? Ответ, я думаю, очевиден, и, видимо, многие поддержат меня в моих прогностических оценках и сугубо лингвистических доводах.

 P.S. Весьма показательны результаты первых опросов по поводу смены названия (полиция вместо милиции) в «Новой газете» от 18.08.2010 г.: за милицию проголосовало около 50 % читателей (49,25%), за полицию – менее 20% (18,97%), а около трети (31,78%) заявили: «А нам всё равно». Глас народа – глас Божий. Или уже нет?

 Приложение 1.2.

Тема:

ДОЛЖНОСТНОЕ ЛИЦО ПО АДМИНИСТРАТИВНОМУ ПРАВУ РОССИИ

ВЫПОЛНИЛ:  КУРСАНТ  I  КУРСА   ОМСКОГО
   ЮРИДИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА МВД РФ:
РЯДОВОЙ МИЛИЦИИ  ЗАЙЦЕВ  С.В.  (ГРУППА 102)
                       

ОМСК – 99

    В ходе данной работы были использованы и  будут  изложены  по  вопросам темы точки зрения таких ученых-администативистов,  как  Д.Н.  Бахраха,  А.П. Коренева, А.П. Алехина, Ю.М.  Козлова,  Н.Г.  Александрова,  А.С.  Телегина, А.И. Щербака, В.И. Ремнева,  а  также  тексты  КоАП,  уголовного  кодекса  и некоторых других законов. Во многих моментах при формулировке определений  и приведении примеров эти авторы имеют  лишь  небольшие  отличия,  но  на  наш взгляд, у каждого из этих  ученых  есть  важные  элементы,  необходимые  для изложения темы реферата.

    Актуальность темы исследования: обусловлена рядом  причин.  Объективные процессы происходящие в жизни российского  государства  и  общества  требуют разработки многих положений  отечественного  правоведения.  Одной  из  таких проблем  является  исследование   правового   статуса   должностного   лица. Разработка  проблемы  института  государственной  службы  и  государственных служащих  в  юридической   литературе   имеет   богатую   традицию,   однако теоретических  работ,   посвященных   комплексному   изучению   особенностей правового  статуса  должностного  лица  практически  нет.  Вместе  с  тем  в действующем законодательстве имеется немало нерешенных  вопросов,  связанных с  установлением,  правовым  оформлением  и  регулированием  государственно-
служебных отношений, что естественно оказывает отрицательное воздействие  на практику деятельности, в частности, должностных лиц ОВД.     Служба в ОВД является разновидностью государственной службы. Ей присущи все  основные  черты  государственной  службы,  однако  она  имеет  и   свои особенности, обусловленные характером задач и функций,  осуществляемых  ОВД, их должностными лицами.
    Исследования  особенностей  правового  статуса  должностных  лиц   этой системы  органов  имеет  теоретическую   и   практическую   значимость   для совершенствования действующего законодательства и практики его применения.

 ДОЛЖНОСТНОЕ ЛИЦО

    Должность — понятие, которое определяет  круг  служебных  обязанностей, права и пределы ответственности  государственного  служащего,  требования  к его профессионально-квалификационной подготовке. Она  отображает  содержание выполняемой служащим работы, определяет его правовое положение.

    В  Российском  законодательстве   нет   единого   определения   понятия должностное  лицо.  Определение  должностного  лица,  данное   в   уголовном законодательстве (ст. 285 УК РФ) [1], не имеет универсального характера.  Оно распространяется  лишь  на  деяния,  предусмотренные   главой   30   УК   РФ "Преступления  против  государственной  власти,  интересов   государственной службы и службы в органах местного самоуправления:

    Должностное лицо в статьях настоящей главы признаются лица,  постоянно, временно   или   по   специальному   полномочию,   осуществляющие    функции представителя  власти  либо   выполняющие   организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции  в  государственных  органах,  органах местного самоуправления,  государственных  и  муниципальных  учреждениях,  а также в вооруженных силах Российской Федерации, других  войсках  и  воинских формированиях Российской Федерации.

    Это определение трудно признать удачным, потому что такие признаки, как «представитель    власти»,    административно-хозяйственные    обязанности», «организационно-распорядительная деятельность», через  которые  раскрываются данные понятие, сами недостаточно четко определены.

     В данном вопросе важным будет отметить  уточнение  Пленума  Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г.  [2]:

    а) к представителям власти относятся работники государственных  органов и учреждений, наделенные правом в  пределах  своей  компетенции  предъявлять требования,  а  также  принимать  решения,   обязательные   для   исполнения гражданами или предприятиями, учреждениями, организациями независимо  от  их ведомственной   принадлежности   и   подчиненности    (народные    депутаты, председатели, их  заместители  и  члены  исполнительных  комитетов   Советов народных депутатов,   судьи,  прокуроры,  следователи,  арбитры,   работники милиции, государственные инспекторы и контролеры, лесничие и др.);

        б)  под   организационно-распорядительными   обязанностями  следует понимать     функции     по     осуществлению      руководства      трудовым коллективом,  участком     работы,     производственной     деятельностью отдельных работников (подбор и  расстановка  кадров,   планирование  работы,  организация    труда   подчиненных,   поддержание   трудовой  дисциплины  и т.п.).   Такие    функции,    в    частности,    осуществляют   руководители министерств,          ведомств, государственных,      кооперативных, общественных  предприятий,  учреждений,  организаций   и   их   заместители, руководители  структурных  подразделений  (начальники  цехов,     заведующие отделами,    лабораториями,    кафедрами,    их  заместители    и     т.п.), руководители  участков  работ  (мастера, прорабы, бригадиры);

        в)  под    административно-хозяйственными   обязанностями   следует понимать      полномочия      по      управлению      или       распоряжению государственным,     кооперативным     или      общественным     имуществом: установление    порядка    его    хранения,     переработки,     реализации, обеспечение   контроля   за    этими   операциями,    организация   бытового обслуживания населения и т.д.  Такими полномочиями в том  или   ином  объеме обладают  начальники   планово-хозяйственных,    снабженческих,   финансовых отделов  и  служб  и  их  заместители,   заведующие  складами,   магазинами, мастерскими,     ателье,     ведомственные     ревизоры     и    контролеры, заготовители и др.

       3. Наряду   с    лицами,   выполняющими   постоянно   или   временно властные     функции     либо      организационно-распорядительные       или административно-хозяйственные     обязанности     в      силу     занимаемой должности,  субъектом должностного преступления в  соответствии   с  законом  могут  быть  также  лица,  которые  выполняют   указанные  обязанности    в порядке    осуществления    возложенных    на    них  правомочными   на   то органами  или  должностными  лицами  специальных  полномочий   (общественные контролеры  и  ревизоры,  члены  добровольных  народных     дружин,    члены товарищеских   судов,   руководители зарегистрированных   в    установленном   порядке    самодеятельных туристских  и   экскурсионных   групп,   тренеры спортивных обществ и команд и др.).

       4. Не являются  субъектом  должностного  преступления  те  работники государственных,     кооперативных     и      общественных      организаций, предприятий,  учреждений,  которые  выполняют  сугубо  профессиональные  или технические обязанности.  Если наряду  с  осуществлением  этих  обязанностей    на    данного    работника   в   установленном   порядке  возложено     и исполнение       организационно-распорядительных       и    административно- хозяйственных  функций,  то  в  случае   их   нарушения   он   может   нести ответственность  за  должностное  преступление  (например,   врач    —    за злоупотребление     полномочиями,     связанными     с    выдачей    листков нетрудоспособности  или  с  участием  в  работе  ВТЭК,  призывных  комиссий; преподаватель — за нарушение обязанностей,  возложенных на   него   как   на члена   квалификационной    или    экзаменационной  комиссии;  учитель   или воспитатель  —  за  неисполнение  возложенных   на   них   обязанностей   по обеспечению  порядка  и   безопасности   во   время  проведения  внеклассных мероприятий или занятий).

       5. Заключение договора   между   работником   и   администрацией   о полной     материальной    ответственности    за    сохранность    вверенных ценностей само по себе не может служить  основанием   для   признания  этого работника   субъектом   должностного  преступления.   Для  этого  необходимо также,    чтобы     наряду     с     обязанностями     по  непосредственному хранению   имущества   материально   ответственное  лицо   выполняло   также функции  по   управлению   или   распоряжению   им  (организация    доставки товаров,   распределение  их  по  другим снабженческим точкам и т.п.).

       6. Судам  следует иметь в виду,   что  в  случаях,   когда  действия должностного   лица,   связанные    с     нарушением     своих     служебных полномочий,    были    совершены     в    целях    предупреждения    вредных последствий,  более значительных, чем  фактически  причиненный  вред,  когда этого нельзя было сделать другими средствами, такие действия в  соответствии с  законодательством  о  крайней   необходимости   не  могут  быть  признаны преступными.

       7. Суды должны иметь в  виду,   что   лицо,   временно   исполняющее обязанности     по     определенной     должности     или     осуществляющее специальные  полномочия,  может   быть   признано   субъектом   должностного преступления    при    условии,     если     указанные    обязанности    или полномочия  возложены  на  данное  лицо  в  установленном  законом порядке.

       В   зависимости   от   характера   полномочий,   определяющих   роль государственных служащих в  осуществлении  государственно-властных  функций, они делятся на должностных лиц и оперативный состав.

    В законе  "Об  основах  государственной  службы"  подобная  классификация отсутствует, хотя она  имеет  принципиальное  и  прежде  всего  практическое значение. В частности, понятие должностного лица, о котором в  Законе  и  не упоминается  является  одним   из   ключевых,   поскольку   они   признаются специальными  субъектами  различных  отраслей  права,  в  том  числе  многих правонарушений.

    А  между  тем  до  сих  пор  термин   "должностное   лицо"   официально употребляется  не  в  качестве  общего,  а   специального   понятия,   часто отражающего наличие противоречий в законодательстве. Так, в УК РФ 1996  года оно трактуется, во-первых, применительно к статьям  главы  30  "Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и  службы  в органах  местного  самоуправления";  во-вторых,  в  смысле,   не   во   всем совпадающим  с  положением  Закона  об  основах  государственной  службы.  В частности, под  лицами,  занимающими  государственные  должности  понимаются лишь лица, занимающие должности,  устанавливаемые  Конституцией  и  законами РФ, конституциями и уставами ее субъектов, для непосредственного  исполнения полномочий государственных органов.

       Однако  понятие  должностного  лица  не  сводится  к  руководителям. Руководители, хотя и являются ведущей частью, но все же  есть  разновидность должностных лиц,  к  которым  относятся  и  иные  категории  государственных служащих. Например, их заместители и др.     Должностные лица совершают юридические  действия  властного  характера, связанные с управлением людьми, но наделяются для этого разными по объему  и
характеру полномочиями. Наиболее широкими  властными  полномочиями  обладают руководители государственных органов и организаций.  Руководители  принимают решение по различным вопросам из деятельности,  а  также  меры  поощрения  и дисциплинарной ответственности к подчиненным им работникам.

    Среди   должностных   лиц   особый   статус   занимают    представители административной власти. Это должностные  лица,  имеющие  право  предъявлять юридически властные требования (давать предписания,  указания)  и  применять меры административного воздействия к органам и лицам, не  находящимся  в  их подчинении (например, главные санитарные врачи, работники милиции и др.).

    Оперативный состав  (функциональные работники)  —  это  государственные служащие, выполняющие работу, непосредственно определяемую задачами  данного органа, в качестве специалистов.  Сюда  входят  специалисты  государственных органов,  наделенные  полномочиями  в  сфере  осуществления  государственно-властных функций,  но  не  имеющие  права  совершать  служебные  юридически-властные акты в качестве средства управления людьми. Полномочия этой  группыслужащих  позволяют  им  успешно  выполнять  работу,   которая   связана   с подготовкой решений, проработкой  вопросов,  требующих  специальных  знаний,
опыта. К ним относятся экономисты, юрисконсульты и др.

      К  должностным   лицам   по   рассматриваемому   признаку   относятся государственные  служащие,  замещающие  высшие,  главные,  ведущие,  старшие государственные служащие,  а  также  руководители  предприятий,  учреждений, организаций  и  др.;  к  оперативному  составу  —  младшие   государственные должности (референты 1, 2 и 3 класса) и т.д.

    Оперативный состав, если учитывать дух закона, также  можно  отнести  к должностным лицам, их  разновидности.  Но  в  силу  своего  статуса  они  не наделены  полномочиями  совершать  действия,  направленные   на   достижение юридических последствий, властным образом влиять на  поведение  других  лиц. Поэтому выделение их в отдельную группу  является  одновременно  условным  и обоснованным.

    Оперативный  состав  служебного   аппарата   необходимо   отличать   от аналогичных   категорий   служащих,   к   нему   не   относящихся   (врачей, преподавателей, и др.). Отдельные служащие этой  категории  уполномочены  на основе  специальных  знаний   совершать   действия,   влекущие   юридические последствия (например, врачи, поскольку  они  имеют  право  выдавать  листки нетрудоспособности, в установленных случаях рецепты на бесплатное  получение лекарств). Действия таких служащих, влекущие юридические последствия,  имеют значение  не   только   для   их   оценки   с   точки   зрения   юридической ответственности, но и  оказывают  управляющее  воздействие  на  общественные отношения.

    Вспомогательный   состав   —   государственные   служащие,    служебная деятельность  которых  не   предполагает   совершения   действий,   влекущих юридические последствия, влияющих на содержание решений данного  органа.  Их обязанности   и   права   определяются   задачами   обеспечения    служебной деятельности должностных лиц, оперативного состава путем  создания  условий, необходимых для выполнения ими служебных функций  (технические  секретари  и т.д.).  В  обязанности  служащих  данной  группы  может  входить  совершение действий, имеющих юридическое значение.  Например,  регистрация  поступающих жалоб, ибо со дня совершения этого действия  исчисляется  срок  рассмотрения жалобы.

    Особую группу должностных лиц  составляют  граждане,  не  состоящие  на государственной  службе,  но  уполномоченные  совершить  действия,  влекущие юридические последствия. Согласно Основам законодательства РФ  о  нотариате, нотариальной деятельностью может заниматься гражданин РФ, получивший  на  ее осуществление лицензию. При осуществлении  нотариальных  действий  нотариусы обладают  равными  правами  независимо  от   того,   работают   ли   они   в государственной  нотариальной  конторе  или  занимаются  частной  практикой. Обязательным  для  последних  является  то,  что  они  должны  быть  членами нотариальной палаты.

    Применительно к статьям Особой части КоАП  РСФСР  к  должностным  лицам исходя   из   обобщенной   практики   органов,   рассматривающих   дела   об административных правонарушениях, следует относить служащих  государственных органов, предприятий, учреждений и организаций, имеющих  право  совершать  в
пределах   своей   компетенции   властные    организационно-распорядительные действия,  влекущие  юридически  значимые   последствия   (например,   право издавать  правовые  акты,  давать   обязательные   указания,   распоряжаться кредитами,  совершать  регистрационные  действия,   нанимать   и   увольнять работников, применять меры поощрения и дисциплинарного воздействия).

    Причисляя к должностным лицам государственных служащих, интересно будет рассмотреть классификацию[3] основанную на ч.3 ст.2 Федерального закона  «Обосновах государственной службы РФ»:

    Государственная служба включает в себя:

       1)  федеральная  государственная  служба,  находящаяся   в   ведении   Российской Федерации;

       2) государственная служба субъектов РФ, находящаяся в их ведении.

    В свою очередь федеральная  государственная  служба  подразделяется  на гражданскую и милитаризованную, гражданская состоит из общей и  специальной. О  милитаризованной  гос.  службе  в  законе  ничего  не   сказано,   однако практически  нет  сомнений,  что это,  например,  офицер   милиции,   таможенный инспектор или командир воинской части.

    Существует классификация в зависимости от вида государственной  власти, в органах которой замещают  должности  государственные  служащие,  их  можно различать на работающих в:
     — представительных органах;
     — судебных органах;
     — органах исполнительной власти;
     — иных  органах  (президентуре,  Центральной  избирательной  комиссии,   прокуратуре и т.д.).

    Государственные  должности  государственной  службы  подразделяются  на следующие группы:

     —  высшие  государственные  должности  государственной   службы   (5-я    группа);
     —  главные  государственные  должности  государственной  службы   (4-я    группа);
     —  ведущие  государственные  должности  государственной  службы   (3-я    группа);
     —  старшие  государственные  должности  государственной  службы   (2-я    группа);
     —  младшие  государственные  должности  государственной  службы   (1-я   группа);

    Под  государственной  службой  в  законе  понимается   профессиональная деятельность лиц, замещающих государственные должности категорий «Б» и  «В», по обеспечению исполнения полномочий государственных  органов.  Деятельность служащих государственных предприятий, учреждений (даже таких, как  начальник железной дороги, ректор  вуза,  главный  врач  больницы,  не  говоря  уже  о библиотекарях,   врачах   и   т.д.)   теперь   официально    не    считается государственной службой. Следуя закону, эту  деятельность  следует  называть службой  в  государственных  организациях,  а  ее  субъектов   –   служащими государственных  организаций.   Поэтому   государственных   служащих   также необходимо относить к должностным лицам.

    В федеральном законе  от  28  августа  1995  года  "Об  общих  принципах организации  местного  самоуправления  в  Российской  Федерации"   появились термины "должностное лицо местного самоуправления" и  "выборное  должностное лицо местного самоуправления":

    должностное   лицо   местного   самоуправления   —    выборное     либо работающее  по  контракту    (трудовому    договору)    лицо,    выполняющее организационно-распорядительные    функции    в       органах       местного самоуправления   и   не    относящееся    к    категории     государственных служащих;

    выборное   должностное     лицо      местного     самоуправления   — должностное    лицо,    избранное    населением     непосредственно      или представительным  органом  местного  самоуправления   из    своего  состава, наделенное согласно  уставу   муниципального   образования  полномочиями  на решение вопросов местного значения.

    Примером выборного  должностного  лица  местного  самоуправления  может служить статья 16 этого же федерального закона.

       1. Уставом  муниципального  образования  могут  быть   предусмотрены должность    главы     муниципального      образования      —      выборного должностного лица, возглавляющего  деятельность  по  осуществлению  местного самоуправления  на   территории   муниципального    образования,   а   также должности  иных  выборных  должностных    лиц    местного самоуправления.

    3.   Глава   муниципального   образования     и      иные      выборные должностные   лица   местного    самоуправления    наделяются    собственной компетенцией  по  решению  вопросов  местного  значения  в   соответствии  с уставом    муниципального    образования.

    В науке трудового права понятие "должностное  лицо"  разрабатывал  Н.Г. Александров [4]. В широком смысле к должностным лицам он относил тех, кто  на каком-либо   правовом   основании    исполнял    функции    государственной, общественной либо кооперативной организации. Далее, по признаку состояния  в трудовых  правоотношениях  он   выделял:   ответственных   руководителей   и исполнителей.

    На основе изучения специальной литературы исследуется  вопрос  о  роли, признаках и видах  должностных  лиц  государства,  обосновываются  принципы, лежащие  в  основе  правового  статуса   этих   субъектов,   рассматриваются предпосылки  формирования,  содержания  и  особенностей  правового   статуса должностного лица.

    В государственном управлении правовой статус должностных лиц объективно проявляется в единстве статистических и динамических начал. В первом  случае имеется ввиду характер потенциальных  юридических  возможностей  должностных лиц  (функций,  полномочий,  ответственности),  еще   не   реализованных   в правоотношениях.

    Во втором случае подразумевается процесс реализации  должностным  лицом этого состояния в правоотношениях  (должностные  действия,  их  последствия, отражающие его правовую деятельность).  Определяющим  элементом  компетенции должностного лица являются функции.

    Анализ  законодательства  показывает,  что  только   должностные   лица осуществляют   организационно-распорядительные   функции    по    реализации компетенции  соответствующих  органов.  Для  осуществления  данных   функций должностные лица наделяются  государством  необходимым  объемом  юридических властных полномочий, в том числе на издание  актов  управления,  обеспечения их реализации путем применения мер убеждения и принудительных мер. У  лиц  и организаций, в  отношении  которых  должностным  лицом  совершены  служебные юридические действия, возникают правовые  последствия  в  виде  обязанностей поступать так, как того требуют властные предписания, либо появляется  право отстаивать свой  интерес,  требовать  пересмотра  распорядительных  действий должностного лица в административном и судебном порядке.

    Можно квалифицировать должностных лиц:

1)  по объему служебных полномочий:

   — на должностных лиц,  полномочия  которых  имеют  внутриорганизационный   характер;

   —  должностные  лица,  полномочия  которых  имеют   публичный   характер  (представители власти, правоохранительных органов).

2)  по признаку исполняемой роли в осуществлении управленческих функций  на:

   — руководителей

   — специалистов, уполномоченных  совершать  действия,  влекущие  правовые последствия для других субъектов права.

    Смирнов   В.К.   считает   признаком   должностного   лица    обладание распорядительно-дисциплинарной властью.  Должностное  лицо  имеет  следующие признаки:

    1)   обязанность   организовывать   процесс   производства,   создавать    нормальные условия труда, обеспечить  контроль  над  мерой  труда  и    потребления, а также надлежащую трудовую дисциплину;

    2) полномочия по утверждению локальных норм;

    3) наличие ответственности за исполнение своих обязанностей.

    Административно-правовой статус должностных лиц не является неизменным, он   укрепляется   вместе   с   развитием   государства,   одновременно    с совершенствованием правового регулирования общественных отношений.

    В заключение я хочу привести  свое  определение  понятия  «должностного лица», за основу которого я взял определение данное в ч.1 ст.164 УК  Украины в редакции от 11 июля 1995 г. [5].

    Должностные лица — это  лица,  постоянно  или  временно  осуществляющие функции представителей власти, а также занимающие постоянно или временно  на предприятиях,  в  учреждениях   или   организациях,   независимо   от   форм  собственности,   должности,   связанные   с   исполнением    организационно- распорядительных   или   административно-хозяйственных   обязанностей    или исполняющие  такие  обязанности  по  специальным  полномочиям   и   влекущие юридически значимые  действия,  влекущие  правовые  последствия  для  других субъектов права  и  несущего  повышенную  ответственность  за  необеспечение выполнения установленных для него правил.

     Очень важным моментом  в  данном  определении  будет  являться  часть, говорящая о независимости от форм  собственности,  так  как  во  всех  ранее приводимых формулировках во  внимание  принимались  лишь  государственные  и общественные организации, учреждения и предприятия.

    Литература:

    Административное право Российской Федерации. А.П Алехин., Ю.М.  Козлов. М. "Зерцало" 1996.
    Социальный механизм юридической ответственности должностных  лиц.  А.И. Щербак. Киев. Наукова Думка. 1986.
    Правовая  ответственность  должностных  лиц  аппарата  государственного управления. А.И. Щербак. Киев. Наукова Думка. 1980.
    Ответственность  граждан  и   должностных   лиц   за   административные правонарушения. А.С. Телегин. М. 1994.
    Учебник «Административное право России». Д.Н. Бахрах. М. 1996.
    Сборник нормативных актов об административной ответственности граждан и должностных лиц. М. 1971.
    Административное право России. А.П. Коренев. М. 1996.
     Правовые отношения в социалистическом обществе.  Александров  Н.Г.  М. 1959.
    Правовой статус должностных лиц в системе ОВД. Куртяк И.В. М. 1985.

————————
[1] Уголовный Кодекс РФ. М. Издательство: Ифра-М. 1997. с.177.

[2] Д.Н. Бахрах. Учебник «Административное право России». М. 1997. с.124-125.

[3] Д.Н. Бахрах. Учебник «Административное право России». М. 1997. с.120-121.

[4] Александров Н.Г. Правовые отношения в социалистическом обществе. М. 1959. с. 45.

[5] Д.Н. Бахрах. Учебник «Административное право России». М. 1997. с.126.

Статья № 2А

С.Н. Бухарин, А.В. Краснянский,

Анализ дефектов в национальном законодательстве. Часть 1. Логические и юридические ошибки в статье 5 Федерального закона Российской Федерации от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции»

Аннотация

Статья посвящена лингвистическому,  логическому и юридическому анализу Федерального закона Российской Федерации от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции»

Ключевые слова; Закон «О полиции», системный анализ, эволюция социальной системы, управление средой, противоречия, ошибки, риски.

S.N. Bukharin, A.V. Krasnyansky

Analysis of defects in the national legislation Part 1. Logical and legal errors in the article 5 of the Federal Law of RF dated February 7, 2011 № 3-FZ "On Police"

Abstract

The article is devoted to linguistic, logical and legal analysis of the Federal Law of RF dated February 7, 2011 № 3-FZ "On Police"

Key words, the Law "On Police", system analysis, the evolution of social system, control of environment, contradictions, errors, risks

1. Введение

Эволюция социальных систем связана с процессами изменений, протекающих в государстве, включающих общество, экономику и другие элементы [1]. В этом случае говорят о социально-экономической эволюции.

Государство функционирует в определенной среде. Тот, кто управляет средой, тот может управлять эволюцией государства. Рассматривают два типа воздействий со стороны внешней среды. Один из них связан с влиянием управленческой вертикали в централизованных механизмах или условиями функционирования в либеральных [1]. Россия на протяжении двух десятилетий идет по пути радикальных экономических реформ. Условия функционирования отечественной либеральной системы в решающей мере определяет действующее в стране законодательство. В связи с этим весьма актуален анализ законов и законопроектов на предмет возможных от их действия рисков для общества и государства. Это очевидно с той точки зрения, что удачный закон способствует развитию общества и государства, а неудачный – приводит к деградации и упадку. Авторы статьи планируют провести экспертизу ряда законов Российской Федерации с целью оценки данных рисков.

2. Системный анализ  статьи 5 Закона от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции»

В системном анализе законодательных актов  можно выделить следующие основные  операции: лингвистический анализ,  логический анализ,  юридический анализ и педагогический анализ (если закон касается несовершеннолетних). Между этими операциями не всегда можно  провести четкие границы,  но это и не нужно. Главная цель – наиболее полно  исследовать документ.

Текст Закона «О полиции» опубликован в Российской  8 февраля 2011 года _  в Российской Газете, федеральный выпуск № 5401, http://www.rg.ru/2011/02/07/police-dok.html .

2.1.  Объект анализа

Статья 5. Соблюдение и уважение прав и свобод человека и гражданина

1. Полиция осуществляет свою деятельность на основе соблюдения и уважения прав и свобод человека и гражданина.

2. Деятельность полиции, ограничивающая права и свободы граждан, немедленно прекращается, если достигнута законная цель или выяснилось, что эта цель не может или не должна достигаться путем ограничения прав и свобод граждан.

3. Сотруднику полиции запрещается прибегать к пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению. Сотрудник полиции обязан пресекать действия, которыми гражданину умышленно причиняются боль, физическое или нравственное страдание.

4. При обращении к гражданину сотрудник полиции обязан:

1) назвать свои должность, звание, фамилию, предъявить по требованию гражданина служебное удостоверение, после чего сообщить причину и цель обращения;

2) в случае применения к гражданину мер, ограничивающих его права и свободы, разъяснить ему причину и основания применения таких мер, а также возникающие в связи с этим права и обязанности гражданина.

5. Сотрудник полиции в случае обращения к нему гражданина обязан назвать свои должность, звание, фамилию, внимательно его выслушать, принять соответствующие меры в пределах своих полномочий либо разъяснить, в чью компетенцию входит решение поставленного вопроса.

6. Полученные в результате деятельности полиции сведения о частной жизни гражданина не могут предоставляться кому бы то ни было без добровольного согласия гражданина, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом.

7. Полиция обязана обеспечить каждому гражданину возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не установлено федеральным законом.

2.2.  Предварительные замечания

Статья 5 является совокупностью суждений.  В работе проводится анализ  как суждений, входящих в статью, так и суждений, которые логически следуют из статьи.

4. Анализ части 1 статьи 5

Часть 1 статьи 5:  Полиция осуществляет свою деятельность на основе соблюдения и уважения прав и свобод человека и гражданина.

Анализ слова «полиция».  В Законе «О полиции» нет определения понятия «полиция» . Законодатель  сделал логическую ошибку: ввел новый (для современного российского законодательства) юридический термин (слово, обозначающее понятие) «полиция», но не дал определение понятию «полиция». Нет определения – нет и понятия. Поскольку в законодательстве Российской Федерации нет определения понятия «полиция», то значение этого слова следует искать в словарях русского языка. Что же прочитают российские граждане, например, в словаре Сергея Ивановича Ожегова?  1. «Полиция – в капиталистических странах орган государственного управления, имеющий своей задачей охрану безопасности существующего строя и защиту порядков, установленных в интересах господствующего класса».  2. «Лица, служащие в этом органе».

Итак, слово «полиция» имеет два значения: «орган государства» и «сотрудники полиции, в том числе полицейские».

Анализ  части 1 статьи 5. «Полиция осуществляет свою деятельность на основе  уважения прав и свобод человека и гражданина».  Уважение – почтительное отношение, основанное на признании чьих-нибудь достоинств. Питать уважение к кому-нибудь. Сделать что-нибудь из уважения. Пользоваться общим уважением. Взаимное уважение.  Уважение – это чувство. Может ли государственный орган (одно из значений слова «полиция»)  любить, ненавидеть, наслаждаться, страдать, уважать?  Конечно, нет!  Любить, ненавидеть, наслаждаться, страдать, уважать могут сотрудники полиции, в том числе полицейские.  Должны ли законы регулировать чувства?  Очевидно, что  нет. 

Исходя из этого очевидного положения, можно сформулировать один  из постулатов права: «Государство не должно контролировать чувства (эмоциональную сферу)  гражданина».  

Докажем, что  статья 28 Конституции Российской Федерации не противоречит этому постулату.

 Статья 28: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними».  

В российском законодательстве нет определения понятия «совесть».  Следовательно,  «совесть»  – это не термин, а просто русское слово.  Словарь С.И. Ожегова: «Совесть – чувство нравственной ответственности за свое поведение  перед окружающими людьми, обществом».  Следовательно,  свобода совести – это свобода чувства нравственной ответственности за свое поведение  перед окружающими людьми, обществом». Мы видим, что «свобода    совести»  скорее означает свободу от совести, то есть от чувства нравственной ответственности перед отдельными людьми и перед обществом, чем что-либо другое.  Не останавливаясь на этом парадоксе, обратим внимание только на то, что статья 28 гарантирует свободу чувства. 

Следовательно, часть 1 статьи 5 Закона «О полиции» противоречит статье 28 Конституции, поскольку требует от сотрудника полиции уважения (чувства почтительного отношения) к правам и свободам человека и гражданина.

Из постулата права: «Государство не должно контролировать чувства (эмоциональную сферу)  гражданина»   следует, что государство не имеет права требовать от гражданина наличия или отсутствия каких-либо чувств к чему-нибудь или к кому-нибудь.  Поэтому в ни в одном законе  не должно быть требований любить и уважать законы (в том числе законы, касющиеся прав человека), президента, партию, страну. Нельзя требовать любви к Родине – но это чувство необходимо воспитывать, иначе некому будет ее защищать.  Нельзя требовать  от граждан уважения к законам, но это чувство необходимо воспитывать – это основа демократического государства.  Требовать нельзя, а воспитывать – необходимо. Здесь нет противоречия, как это кажется на первый взгляд.

Таким образом, из части 1 статьи 5 «Полиция осуществляет свою деятельность на основе соблюдения и уважения прав и свобод человека и гражданина»  убираем  слово «уважение» и получаем:  «Полиция осуществляет свою деятельность на основе соблюдения прав и свобод человека и гражданина».  Поскольку «полиция»   – это слово, которое имеет два значения (орган государства и сотрудники полиции), то часть 1 статьи 5 можно сформулировать так:

«Сотрудники полиции, в том числе полицейские осуществляют свою деятельность на основе соблюдения прав и свобод человека и гражданина».

Сотрудники полиции, в том числе полицейские обязаны соблюдать (исполнять строго, в точности, добросовестно  российское законодательство, в том числе законы о правах и свободах человека и гражданина.

Даже если сотрудник полиции (как, впрочем, любой гражданин) считает какой-нибудь закон несправедливым,  и нет у него «почтительного отношения» к данному закону, все равно он (как любой гражданин) обязан соблюдать закон.

Если государство начнет требовать от граждан наличия или отсутствия каких-либо  чувств к кому-нибудь или к чему-нибудь,  то непременно придет время, когда  в законодательство введут понятие «чувствопреступление» (по аналогии с понятием «мыслепреступление»,  роман Джорджа Оруэлла «1984»).   

5. Анализ части 2 статьи 5

Часть 2 статьи 5:  «Деятельность полиции, ограничивающая права и свободы граждан, немедленно прекращается, если достигнута законная цель или выяснилось, что эта цель не может или не должна достигаться путем ограничения прав и свобод граждан».

5.1. В состав части 2  статьи 5 (совокупность суждений) входит суждение: «Деятельность полиции, ограничивающая права и свободы граждан, немедленно прекращается, если выяснилось, что эта цель не может достигаться путем ограничения прав и свобод граждан». Если цель не может быть достигнута путем ограничения прав и свобод граждан, то каждому нормальному человеку ясно, что в этом случае не имеет смысла ограничивать права и свободы.  Зачем российским гражданам, в том числе сотрудникам полиции, объяснять совершенно очевидные истины?

5.2. В состав части 2  статьи 5 (совокупность суждений) входит суждение: «Деятельность полиции, ограничивающая права и свободы граждан, немедленно прекращается, если выяснилось, что законная цель не должна достигаться путем ограничения прав и свобод граждан».

В российском законодательстве существуют нормы права, допускающие ограничения прав и свобод. Эти правовые нормы можно разделить на четыре группы:

1) ограничения, связанные с проведением оперативно-розыскной деятельности;

2) ограничения, вызванные чрезвычайными ситуациями;

3) ограничения, связанные с обеспечением безопасности государства, законности,  основ конституционного строя; 

4) ограничения имущественных прав несовершеннолетних (статьи 26 и 28 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из части 2  статьи 5 следует, что авторы Закона о полиции ввели эту правовую норму исходя из того, что полиция сначала принимает меры, ограничивающие  права и свободы, а  уж затем, после принятия мер, проводит правовой анализ: не противоречат ли принятые меры законодательству?  На самом деле порядок обратный. Например, для производства следственного действия необходимо сначала получить разрешение  (статья 165 УПК РФ), а уж затем производить осмотр жилища, обыск и другие действия, указанные российском законодательстве. Неясно, как может вдруг выясниться,  «что законная цель не должна достигаться путем ограничения прав и свобод граждан».  Возникает вопрос: «Знают ли авторы  Закона о полиции российское законодательство?»

6.  Анализ части 3 статьи 5

6.1. Часть 3 статьи 5: «Сотруднику полиции запрещается прибегать к пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению. Сотрудник полиции обязан пресекать действия, которыми гражданину умышленно причиняются боль, физическое или нравственное страдание".

6.1.1. В состав части 3 (совокупность суждений) входит суждение (№ 1): «Сотруднику полиции запрещается прибегать к насилию». Проведем лингвистический анализ суждения № 1. Он  основан на анализе слов, содержащихся в суждении № 1 и анализе суждений, логически следующих из  этого суждения вследствие многозначности слова «насилие». Во-первых, обратим внимание на то, что сотруднику полиции запрещается прибегать к насилию независимо от  обстоятельств, поскольку в Законе не сказано иного. Во-вторых, в российском законодательстве нет определения понятия «насилие». Из этого следует, что  значения термина «насилие»  следует искать в словарях русского языка. Слово «насилие» связано со словом «принуждение» [2].

НАСИЛИЕ. 1. Применение физической силы к кому-нибудь. Следы насилия на теле. 2. Принудительное воздействие на кого-нибудь, на что-нибудь. Применить насилие. 3. Притеснение, беззаконие, существующее где-нибудь.

ПРИНУДИТЬ. Заставить что-нибудь сделать. Принудить врага сдаться [3].

НАСИЛИЕ. Физическое воздействие на кого-либо.  Придется употребить насилие. Свяжем тебя и обыщем (Чехов).

ПРИНУЖДЕНИЕ. Воздействие средствами авторитета, власти, силы и так далее, чтобы добиться от кого-либо желаемого.  НАСИЛИЕ. Ложь возникает там, где появляется принуждение. Она – горький плод насилия (Федин).

НАСИЛИЕ.  1. Применение физической силы к кому-нибудь. Следы насилия на теле. 2. Применение силы, принудительное воздействие на кого-нибудь, на что-нибудь. Диктатура пролетариата есть власть революционная, опирающаяся на насилие над буржуазией [4].
.

ПРИНУДИТЬ. Заставить что-нибудь сделать, силою побудить к чему-нибудь. Обстоятельства принудили меня оставить отечество. Пушкин.

ПРИНУЖДЕНИЕ. Действие по глаголу принудить-принуждать. Сделать что-нибудь по принуждению. || Насилие, насильственная мера. Применить принуждение. Меры принуждения.

Из словарей русского языка следует, что слово «насилие» является одним из значений слова «принуждение» и имеет три значения: 1. Применение физической силы к кому-нибудь (физическое воздействие на кого-либо); 2. Принудительное воздействие на кого-нибудь; 3. Беззаконие, притеснение кого-нибудь.

  Подставляем указанные значения  слова «насилие» в суждение № 1: «Сотруднику полиции запрещается (при любых обстоятельствах) прибегать к насилию» и получаем три суждения:

№ 1.1.: «Сотруднику полиции запрещается (при любых обстоятельствах)  прибегать к применению физической силы к кому-нибудь».  (С.И. Ожегов, Д.Н. Ушаков, А.П. Евгеньева).

№ 1.2.: «Сотруднику полиции запрещается (при любых обстоятельствах)  прибегать к принудительному воздействию на кого-нибудь».  (С.И. Ожегов, Д.Н. Ушаков).

№ 1.3.: «Сотруднику полиции запрещается (при любых обстоятельствах) прибегать к  беззаконию и притеснению  кого-нибудь».   (С.И. Ожегов).

Относительно суждения № 1.3.  возражений нет –  действительно, никто не имеет право прибегать к беззаконию или притеснять кого-либо.

Из суждений 1.1. и 1.2. следует, что часть 3 статьи 5 запрещает сотруднику полиции независимо от обстоятельств прибегать к принудительному воздействию на кого-нибудь, в том числе к применению физической силы. Это противоречит статье 13 Закона о полиции.  В этой статье указано,  что полиция для выполнения возложенных на нее обязанностей при определенных обстоятельствах (части 13, 14 и 15) имеет право  доставлять граждан, то есть осуществлять их принудительное препровождение, в служебное помещение территориального органа или подразделения полиции, в помещение муниципального органа, в иное служебное помещение, в медицинские организации или в другие учреждения.

В части 2 статьи 14 указаны лица, которых полиция имеет право задерживать (подозреваемые в совершении преступления, совершившие побег из-под стражи, находящиеся в розыске и так далее). Задержать – схватить, арестовать. (С.И. Ожегов).

Задержание, как правило, невозможно осуществить без принудительного воздействия, в том числе без применения физической силы.  Следовательно, часть 3 статьи 5 противоречит части 2 статьи 14.

Противоречия, о которых здесь говорится, называются деонтическими противоречиями.  Пример деонтического противоречия: «Сотруднику полиции запрещается  (при любых обстоятельствах) прибегать к применению физической силы к кому-нибудь».  «Сотруднику полиции разрешается  (при определенных обстоятельствах) прибегать к применению физической силы к кому-нибудь».  Деонтические противоречия являются логическими ошибками.

6.1.2. В совокупность суждений (часть 3 статьи 5) входит суждение: «Сотруднику полиции запрещается прибегать к пыткам, насилию, другому жестокому обращению. Из этого суждения логически следует, что насилие – это всегда жестокое (крайне суровое, безжалостное, беспощадное) обращение. Однако не всякое насилие является жестоким обращением.

Пример № 1: «Придется употребить насилие. Свяжем тебя и обыщем (Чехов)».

Пример № 2: «Полицейские насильно втолкнули подозреваемого в изолятор временного содержания».

6.1.3. В совокупность суждений (часть 3 статьи 5) входит суждение: «Сотрудник полиции обязан пресекать действия, которыми гражданину умышленно причиняется боль».

Необходимо обратить внимание на то, что не указаны обстоятельства, при которых сотрудник полиции обязан пресекать действия, которыми гражданину умышленно причиняются боль. Следовательно, из части 3 статьи 5 следует, что при любых обстоятельствах сотрудник полиции обязан пресекать действия, которыми гражданину умышленно причиняются боль. 

В части 1 статьи 18  указано, что «сотрудник полиции имеет право на применение физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия лично или в составе подразделения (группы)  в случаях и порядке, предусмотренных федеральными конституционными законами, настоящим Федеральным законом и другими федеральными законами». 

Очевидно, что применение боевых приемов борьбы (часть 1 статьи 20), специальных палок (пункт 1 части 2 статьи 21),  электрошоковых устройств (пункт 5 части 2 статьи 21) и некоторых других специальных средств, огнестрельного оружия (статья 23) вызывает боль.

Из части 3 статьи 5 логически следует, что сотрудник полиции при любых обстоятельствах обязан пресекать применение другими сотрудниками полиции  боевых приемов борьбы,  специальных палок,  электрошоковых устройств и некоторых других специальных средств, огнестрельного оружия. Следовательно, часть 3 статьи 5 противоречит  статье 18, статье 20, статье 21 и статье 23, поскольку в этих статьях указаны обстоятельства, при которых сотрудник полиции имеет право лично или в составе подразделения (группы) применять боевые приемы борьбы,  специальные палки,  электрошоковые устройства и некоторые другие специальные средства,  огнестрельное оружие.

В данный момент,  то есть во время действия  Федерального закона Российской Федерации от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции» сотрудники полиции фактически обезоружены.

Полиция имеет право применять оружие, но таким образом, чтобы не причинять боль, то есть стрелять в воздух, угрожающе махать специальными палками и так далее (Часть 3 статьи 5: «Сотрудник полиции обязан пресекать действия, которыми гражданину умышленно причиняются боль, физическое или нравственное страдание»).

В случае возникновения массовых беспорядков полиция не сможет восстановить правопорядок.

7.  Анализ части 4 статьи 5

В состав части 4  статьи 5 входит суждение: «При обращении к гражданину сотрудник полиции обязан: в случае применения к гражданину мер, ограничивающих его права и свободы, разъяснить ему причину и основания применения таких мер, а также возникающие в связи с этим права и обязанности гражданина». Законодатель считает, что последовательность действий сотрудника полиции всегда должна быть такой: 1. Сотрудник обращается к гражданину и разъясняет ему причину и  основания применения мер, ограничивающих его права и свободы; 2. Принимает меры, ограничивающие  права и свободы гражданина. Из этого следует, что в любой ситуации (иного в законе не сказано) перед тем, как применить к гражданину меры, ограничивающие его права и свободы, сотрудник полиции обязан разъяснить ему причину и основания применения таких мер. Однако, это не всегда возможно.

Пример № 1. В погоне за вором, застигнутым на месте преступления, сотрудник полиции должен сначала (на бегу) разъяснять вору причину и основания, по которым он бежит за вором, а уж потом надеть наручники (если догонит).

 Пример № 2.  При задержании опасного преступника необходимо, чтобы избежать кровопролития, использовать эффект внезапности. Часть 4 статьи 5 запрещает использовать эффект внезапности и подвергает повышенному  риску жизнь и здоровье сотрудников полиции.

8. Выводы

1. Часть 1 статьи 5 Закона «О полиции» нарушает право человека на свободу  эмоциональной сферы человека.

2. Часть 1 статьи 5 Закона «О полиции» противоречит  статье 28  Конституции (следствие из пункта 1).

3. Часть 3 статьи 5 Закона «О полиции» запрещает сотрудникам полиции  при любых обстоятельствах применять физическую силу, специальные средства и огнестрельное оружие.

4.  Статья 5  Закона «О полиции»   противоречит статьям 13, 14, 18, 21 и 23 этого Закона.

5. Федеральный закон Росийской Федерации от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции» представляет угрозу национальной безопасности России, поскольку не решает проблемы обеспечения общественного порядка и не гарантирует безопасность ее граждан.

Литература

1.    Цыганов В.В., Бородин В.А., Шишкин Г.Б. Интеллектуальное предприятие. Механизмы овладения капиталом и властью. М.: Университетская книга. 2004.

2.    Ожегов C. И. . Словарь русского языка. Около 50 000 слов. Издание 5, стереотипное. Государственное издательство иностранных и национальных словарей. Москва. 1963.

3.    Словарь синонимов русского языка. Под редакцией А.П. Евгеньевой. Институт лингвистических исследований Российской академии наук. Астрель. АСТ. Москва. 2001.

4.    Толковый словарь русского языка. В 4 томах. Под редакцией Дмитрия Николаевича Ушакова. Москва.  «Советская энциклопедия».  Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1935-1940  http://slovari.yandex.ru/~книги/Толковый словарь Ушакова.

5.    Словарь русского языка: В 4 т./ Под ред. А. П. Евгеньевой. – МАС

6.    Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д. Н. Ушакова. Т. 1. М., 1935; Т. 2. М., 1938; Т. 3. М., 1939; Т. 4, М., 1940.

Статья 2

("Старая"  статья, смотрите выше новую статью (2А) – совместно  с С.Н. Бухариным 

Анатолий Владимирович Краснянский

Ошибки в статье 5 Закона о полиции

Системный анализ юридических документов.  Часть 6.  Журнал "Юридические науки". № 2. Издательство "Компания Спутник+"

1. Введение

   В системном анализе юридических документов можно выделить следующие основные  операции: лингвистический анализ,  логический анализ,  юридический анализ и педагогический анализ (если документ касается несовершеннолетних). Между этими операциями не всегда можно  провести четкие границы,  но это и не нужно. Главная цель – наиболее полно  исследовать документ. Ранее был проведен системный анализ нескольких статей Конвенции о правах ребенка,  Указа Президента Российской Федерации от 28 сентября 2010 г. № 1183 «О досрочном прекращении полномочий мэра Москвы» и статьи 1 Федерального закона Российской Федерации от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции» (смотрите сайт http://www.avkrasn.ru/). В данной  работе  проведен системный анализ статьи 5  Закона «О полиции».

2. Объект анализа

Статья 5. Соблюдение и уважение прав и свобод человека и гражданина

1. Полиция осуществляет свою деятельность на основе соблюдения и уважения прав и свобод человека и гражданина.

2. Деятельность полиции, ограничивающая права и свободы граждан, немедленно прекращается, если достигнута законная цель или выяснилось, что эта цель не может или не должна достигаться путем ограничения прав и свобод граждан.

3. Сотруднику полиции запрещается прибегать к пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению. Сотрудник полиции обязан пресекать действия, которыми гражданину умышленно причиняются боль, физическое или нравственное страдание.

4. При обращении к гражданину сотрудник полиции обязан:

1) назвать свои должность, звание, фамилию, предъявить по требованию гражданина служебное удостоверение, после чего сообщить причину и цель обращения;

2) в случае применения к гражданину мер, ограничивающих его права и свободы, разъяснить ему причину и основания применения таких мер, а также возникающие в связи с этим права и обязанности гражданина.

5. Сотрудник полиции в случае обращения к нему гражданина обязан назвать свои должность, звание, фамилию, внимательно его выслушать, принять соответствующие меры в пределах своих полномочий либо разъяснить, в чью компетенцию входит решение поставленного вопроса.

6. Полученные в результате деятельности полиции сведения о частной жизни гражданина не могут предоставляться кому бы то ни было без добровольного согласия гражданина, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом.

7. Полиция обязана обеспечить каждому гражданину возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не установлено федеральным законом.

3. Предварительные замечания

Статья 5 является совокупностью суждений.  В работе проводится анализ  как суждений, входящих в статью, так и суждений, которые логически следуют из статьи.    

4. Анализ части 1 статьи 5

Часть 1 статьи 5:  «Полиция осуществляет свою деятельность на основе соблюдения и уважения прав и свобод человека и гражданина». 

Анализ словосочетания: «на основе соблюдения и уважения прав и свобод человека и гражданина».  Анализ основан на статье 2 Конституции Российской Федерации (далее – Конституция):  «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина –  обязанность государства». Полиция –  государственный орган, часть государства. Поэтому на основании  Конституции   часть 1 статьи 5 следует формулировать так: «Полиция осуществляет свою деятельность на основе соблюдения прав и свобод человека».  Данная формулировка не содержит лингвистическую ошибку –  плеоназм. Плеоназм – (от греческого pleonasmоs –  излишество), многословие, употребление слов, излишних для смысловой полноты. 

В данном контексте лишнее  слово –  «уважение».  Уважение – почтительное отношение, основанное на признании чьих-нибудь достоинств. Питать уважение к кому-нибудь. Сделать что-нибудь из уважения. Пользоваться общим уважением. Взаимное уважение. [2].    Уважение – это чувство.

Государство не имеет права контролировать эмоциональную сферу человека – это логически следует из статьи 28  Конституции.

Следовательно, государство не имеет права требовать от гражданина наличия или отсутствия каких-либо чувств к чему-нибудь или к кому-нибудь. 

Поэтому в законе (общеобязательном правиле) не должно быть требований любить и уважать законы, президента, партию, страну. Нельзя требовать любви к Родине – но это чувство необходимо воспитывать, иначе некому будет ее защищать.  Нельзя требовать  от граждан уважения к законам, но это чувство необходимо воспитывать – это основа демократического государства. 

   Требовать от граждан, в том числе от сотрудников полиции уважения к чему-нибудь или к кому-нибудь – нарушение  статьи 28  Конституции:

Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.

   Полиция обязана соблюдать (исполнять строго, в точности, добросовестно [2]) права и свободы. Даже если сотрудник полиции (как, впрочем, любой гражданин) считает какой-нибудь закон несправедливым,  и нет у него «почтительного отношения» к данному закону, все равно он (и любой гражданин) обязан соблюдать закон.  
  

5. Анализ части 2 статьи 5

Часть 2 статьи 5:  «Деятельность полиции, ограничивающая права и свободы граждан, немедленно прекращается, если достигнута законная цель или выяснилось, что эта цель не может или не должна достигаться путем ограничения прав и свобод граждан».

5.1. В состав части 2  статьи 5 (совокупность суждений) входит суждение: «Деятельность полиции, ограничивающая права и свободы граждан, немедленно прекращается, если выяснилось, что эта цель не может достигаться путем ограничения прав и свобод граждан». Если цель не может быть достигнута путем ограничения прав и свобод граждан, то каждому нормальному человеку ясно, что в этом случае не имеет смысла ограничивать права и свободы.  Зачем российским гражданам, в том числе сотрудникам полиции,  объяснять совершенно очевидные истины?

5.2. В состав части 2  статьи 5 (совокупность суждений) входит суждение: «Деятельность полиции, ограничивающая права и свободы граждан, немедленно прекращается, если выяснилось, что законная цель не должна достигаться путем ограничения прав и свобод граждан». В российском законодательстве   существуют нормы права, допускающие ограничения прав и свобод.   Эти правовые нормы можно разделить на четыре группы: 1) ограничения, связанные с проведением оперативно-розыскной деятельности; 2)    ограничения, вызванные чрезвычайными ситуациями; 3) ограничения, связанные с обеспечением безопасности государства, законности,  основ конституционного строя;  4) ограничения имущественных прав несовершеннолетних (статьи 26 и 28 Гражданского кодекса Российской Федерации).   Из части 2  статьи 5 следует, что авторы Закона о полиции ввели эту правовую норму исходя из того, что полиция сначала принимает меры, ограничивающие  права и свободы, а  уж затем, после принятия мер, проводит правовой анализ: не противоречат ли принятые меры законодательству?  На самом деле порядок обратный. Например, для производства следственного действия необходимо сначала получить разрешение  (статья 165 УПК РФ), а уж затем производить осмотр жилища, обыск и другие действия, указанные российском законодательстве.   Неясно, как может вдруг выясниться,  «что законная цель не должна достигаться путем ограничения прав и свобод граждан».  Возникает вопрос: «Знают ли авторы  Закона о полиции российское законодательство?»

6. Анализ части 3 статьи 5

   Часть 3 статьи 5: «Сотруднику полиции запрещается прибегать к пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению. Сотрудник полиции обязан пресекать действия, которыми гражданину умышленно причиняются боль, физическое или нравственное страдание».

     В совокупность суждений (часть 3 статьи 5) входит суждение: «Сотрудник полиции обязан пресекать действия, которыми гражданину умышленно причиняется боль».

Необходимо обратить внимание на то, что не указаны обстоятельства, при которых сотрудник полиции обязан пресекать действия, которыми гражданину умышленно причиняются боль. Следовательно, из части 3 статьи 5 следует, что при любых обстоятельствах сотрудник полиции обязан пресекать действия, которыми гражданину умышленно причиняются боль.

 В части 1 статьи 18  указано, что «сотрудник полиции имеет право на применение физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия лично или в составе подразделения (группы)  в случаях и порядке, предусмотренных федеральными конституционными законами, настоящим Федеральным законом и другими федеральными законами». 

Очевидно, что применение боевых приемов борьбы (часть 1 статьи 20),    специальных палок (пункт 1 части 2 статьи 21),  электрошоковых устройств (пункт 5 части 2 статьи 21) и некоторых других специальных средств, огнестрельного оружия (статья 23)   вызывает боль.  

Из части 3 статьи 5 логически следует, что сотрудник полиции при любых обстоятельствах обязан пресекать применение другими сотрудниками полиции  боевых приемов борьбы,  специальных палок,  электрошоковых устройств и некоторых других специальных средств, огнестрельного оружия.

Следовательно, часть 3 статьи 5 противоречит  статье 18, статье 20, статье 21 и статье 23, поскольку в этих статьях указаны обстоятельства, при которых сотрудник полиции имеет право лично или в составе подразделения (группы) применять боевые приемы борьбы,  специальные палки,  электрошоковые устройства и некоторые другие специальные средства,  огнестрельное оружие.

7. Анализ части 4 статьи 5

В состав части 4  статьи 5 входит суждение: «При обращении к гражданину сотрудник полиции обязан: в случае применения к гражданину мер, ограничивающих его права и свободы, разъяснить ему причину и основания применения таких мер, а также возникающие в связи с этим права и обязанности гражданина».

Законодатель считает, что последовательность действий сотрудника полиции всегда должна быть такой:

1. Сотрудник обращается к гражданину и разъясняет ему причину и  основания применения мер, ограничивающих его права и свободы;

2. Принимает меры, ограничивающие  права и свободы гражданина.  

Из этого следует, что в любой ситуации (иного в законе не сказано) перед тем, как применить к гражданину меры, ограничивающие его права и свободы, сотрудник полиции обязан разъяснить ему причину и основания применения таких мер. Однако это не всегда возможно.

Пример № 1. В погоне за вором, застигнутым на месте преступления, сотрудник полиции должен сначала (на бегу) разъяснять вору причину и основания, по которым он бежит за вором, а уж потом надеть наручники (если догонит).

Пример № 2.  При задержании опасного преступника необходимо, чтобы избежать кровопролития, использовать эффект внезапности. Часть 4 статьи 5 запрещает использовать эффект внезапности и подвергает повышенному  риску жизнь и здоровье сотрудников полиции.

8. Выводы

1. Часть 1 статьи 5 Закона о полиции противоречит  статье 28  Конституции.

2. Часть 3 статьи 5 Закона «О полиции» запрещает сотрудникам полиции  при любых обстоятельствах применять физическую силу, специальные средства и огнестрельное оружие.

3. Статья 5  Федерального закона Российской Федерации от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции»  противоречит статьям 13, 14, 18, 21 и 23 этого Закон

4. Статью 5 можно использовать в учебных целях в качестве задания для студентов юридических специальностей в следующей формулировке: «Найти ошибки в статье 5 Федерального закона Российской Федерации от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции»».

9. Источники информации

[1]  А.А. Ивин, А.Л. Никифоров. Словарь по логике. Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС. Москва. 1998.

[2]   Сергей Иванович Ожегов. Словарь русского языка. Около 50 000 слов. Издание 5, стереотипное. Государственное издательство иностранных и национальных словарей. Москва. 1963.

Примечание. Статья публикуется на сайте с небольшими изменениями — по сравнению с журнальным вариантом.

Файл: ЗаконОпол5Статья1

 
Статья 3

   Логические основы законотворческого процесса

А.А. Кененов, кандидат юридических наук, доцент Московского государственного университета имени Михаила Васильевича Ломоносова

   Г.Т. Чернобель,   кандидат юридических наук, старший научный сотрудник Всесоюзного научно-исследовательского института советского государственного строительства и законодательства

 Правоведение. -1991. — № 6. — С. 71 — 76

Источник информации: http://www.law.edu.ru/article/article.asp?articleID=156521

Содержание:

Принцип адекватного отражения нормативно-правовых потребностей

Принцип понятийной определенности

Принцип модальной сбалансированности

Принцип ретрибутивной обеспеченности

Библиография  в подстрочных примечаниях

      Логическое как способ организации смыслового насквозь пронизывает законотворческий процесс. Любая система действующего законодательства есть не что иное, как определенная цепь нормативных суждений. Логическая взаимосвязанность этой цепи, придавая законотворчеству процессуальные свойства, образует необходимую семантическую последовательность, обусловливает содержание каждой правовой нормы. Не было и, пожалуй, не будет законов, обладающих совершенной непорочностью» (идеал Щ. Монтескье). Однако стремиться к такой «непорочности» законодатель обязан своим социальным предназначением, что определяет характер логических требований к организации законотворческого процесса, составляющих остов законодательной праксеологии.¹  

    Можно выделить следующие основополагающие принципы законотворческого процесса, образующие его логические основы: 1) принцип адекватного отражения нормативно-правовых потребностей, 2) принцип понятийной определенности, 3) принцип модальной сбалансированности и 4) принцип ретрибутивной обеспеченности.

       Принцип адекватного отражения нормативно-правовых потребностей. Всякая разумная человеческая деятельность — это удовлетворение определенной потребности, т. е. испытываемой необходимости в определенных условиях жизни, общественного развития. Социальные потребности обусловливают содержание общественной практики, ее глубинные мотивы, целенаправленность, служат источником общественной активности. В демократическом обществе объективно необходимое определяет логический строй правотворческого процесса, смысловую структуру всех его функциональных параметров. Каждая правовая норма должна иметь свой логический фундамент, содержание которого детерминировано закономерностями общественного развития, его реальными потребностями. Право, неверно отражающее социальные потребности, базирующееся на ложных посылках, оценках, ничего общего не имеет с подлинной логикой общественных отношений, принципом справедливости.
      Если экстраполировать рассматриваемый аспект законотворческой проблемы на сегодняшнюю нашу действительность, то надо признать, что в сознании людей закон не всегда воспринимается как акт, адекватно отражающий их реальные потребности, интересы. Правотворческие акции законодателя осуществляются порой без достаточно глубокой, всесторонней научной проработки назревших общественных проблем, их последовательной концептуализации, социологической обоснованности. Не искоренена практика келейной, засекреченной выработки нормативно-правовых решений. Не налажен элементарный (репрезентативный) опрос населения при решении правовых проблем в масштабах как государства, так и отдельных регионов. Компетентно отработанной, юридически квалифицированной процедуры на этот счет не существует. Имеются нормативно-правовые решения «недодуманные», половинчатые по своему содержанию (половинчатость и компромисс — не одно и то же!), не соответствующие духу времени, просто неправильные и, следовательно, не работающие или же работающие через пень колоду. Все это не способствует повышению регулятивного престижа законодательных нормативов, не культивирует в обществе правовых чувств, осложняет течение политических процессов.
      Настало время проблему профессиональной, научной обоснованности в действиях законодателя поставить во главу угла. Нужно стремиться к тому, чтобы каждый депутат чувствовал себя вполне компетентным при законодательном решении, того или иного вопроса, имел свою профессиональную точку зрения, аргументирование проводил ее в жизнь. Как учил еще Платон, законы должны не просто управлять, но и убеждать. Отражая определенные потребности, мотив побуждает, мобилизует, делает правовое поведение последовательным, ставит его на логическую основу. Применительно к законотворческому процессу о мотивации можно говорить как об особой логической стадии, детерминирующей истинностное содержание правовых нормативов. Воля законодателя как регулирующая сторона его сознания должна быть оптимально мотивированной. Задача состоит в том, чтобы создать надежный организационно-правовой заслон немотивированным (или недостаточно мотивированным) законодательным актам. Только научно обоснованный норматив может быть облечен в официальные правовые, формы, и это следовало бы закрепить конституционно. «Вольная воля» законодателя, т. е. волюнтаристская логика, способна породить лишь силовой закон, которому не место в правовом государстве. Следует разработать определенные методические рекомендации, в которых содержались бы апробированные принципы, способы, приемы мотивации правовых нормативов. Стабильности правовых отношений способствовало бы конституционное признание того, что немотивированный закон не может быть введен в действие.
      Законодательно необходимо решить вопрос о более широком участии юристов (ученых и практиков) в законопроектной работе. Пора установить за правило, что каждому законодательному акту предшествуют соответствующие правоведческие разработки. Без таких разработок и специальной юридической (мотивационной) экспертизы (имеются ли объективные основания для принятия юридического акта, соответствует ли его содержание выявленным нормативно-правовым потребностям, конституционным принципам правового регулирования и т. д.) не должен приниматься ни один закон. В целях оптимизации решения проблем мотивационной экспертизы законодательных актов целесообразно продумать вопрос о создании интегративной сети специальных служб такой экспертизы, профессионально компетентные заключения которой выступали бы в качестве своеобразной «мотивационной санкции» при разработке конкретных законодательных актов.

      Принцип понятийной определенности. Понятийный аппарат определяет общую логическую культуру действий законодателя. С понятия начинается логическое бытие любого правового норматива. Ни одна правовая норма как результат правового мышления не может быть сконструирована без конкретной системы понятий, которые придают правовой норме логический смысл, обусловливают ее логическое движение в практическом применении. Само правовое мышление есть не что иное, как определенный понятийный процесс, порождающий те или иные представления, идеи, убеждения, воплощающиеся в нормативно-правовых суждениях. Специфика правового мышления в том, что, отражая социальную действительность, оно широко использует при этом не только огромный пласт обыденных, неправовых понятий, но и понятия, специально им (правовым мышлением) конструируемые, — правовые понятия, которые, подчиняясь общелогическим принципам смыслового моделирования, определенным образом обособляют качественные стороны отражаемого объекта с позиций нормативно-правовых потребностей, что чрезвычайно важно для оптимизации правового регулирования. Поэтому с древнейших времен такие высокие требования предъявляются к данному виду понятий, главное из которых требование смысловой однозначности. Правовая логика, преследующая сугубо практические цели, не может оперировать понятиями недостаточно ясными, размытыми, что ведет к противоречиям в системе законодательства, произвольному применению правовых нормативов. В праксеологическом аспекте наиболее значимы следующие критерии дефинирования правовых понятий.
      1. Правовые дефиниции должны адекватно отражать сущность определяемого явления. Это обусловливает функциональную ценность такого логического приема, как обобщение под нормативно-правовым углом зрения. Сложность заключается в том, что абсолютно все признаки изучаемого явления охватить, как правило, невозможно, а вырабатываемое правовое определение должно быть правильным, т. е. не расходиться с объективной действительностью, отражать ее оптимально полно. Юриспруденция не может оперировать гипотетическими, ложными и, следовательно, неконструктивными определениями. К сожалению, правовые определения не отличаются в действующем законодательстве научным совершенством. Имеются, в частности, определения логически непоследовательные, недостаточно полно или неверно отражающие сущность того или иного явления, «отсекающие» его существенные признаки (например, «частная собственность», «должностное лицо» и др.).
      2. Правовые дефиниции должны базироваться на определенном консенсусе в сфере правовых отношений плюралистичность при определении понятий недопустима, это подорвало бы все критерии законности формулирования и применения правовых нормативов. До тех пор, пока не достигнута известная договоренность о понимании, дефинировании тех или иных понятий, не может быть и речи о продуктивном, полноценном законотворчестве. Это особенно важно на современном этапе развития нашего права, когда обретает свое подлинное содержание целый круг правовых понятий, которые были извращены или забыты, а также образуются новые понятия.
     Сказанное, однако, не означает, что абсолютно все правовые понятия должны иметь законодательную дефиницию. Подобная вульгаризация ни к чему. Необходим дифференцированный подход к проблеме. В частности, определенный пласт правовых понятий, имеющих основополагающее значение для конструирования правовых нормативов, должен быть дефинирован в самой Конституции, другой пласт — на уровне иных законодательных актов, третий — на уровне актов местных органов власти. Многие правовые понятия могут успешно функционировать на базе общепризнанных определений, содержащихся в квалифицированных научных комментариях, теоретических трудах юристов-ученых. Масса широко распространенных, обще употребимых понятий просто не нуждается в правовых определениях.² Особняком в законодательстве стоят оценочные понятия, которые, имея открытую логическую структуру, нe могут быть однозначно дефинированы. Их применение поэтому всегда проблематично, тесно связано с прецедентным развитием права, конкретной правоприменительной ситуацией.
      Законодательным дефинициям должны подвергаться в обязательном порядке все правовые понятия ключевого значения, т. е. понятия, с помощью которых постигаемся как общий целевой смысл конкретной законодательной акции, так и «оперативный» смысл ее логических составных. Диалектика такова, что общие правовые понятия должны быть достаточно абстрактными и вместе с тем достаточно конкретными. Самыми общими выступают конституционные понятия общеродового значения («народный суверенитет», «право наций на самоопределение», «собственность», «свобода слова» и т. д.), менее общими — межотраслевые понятия, за которыми следуют понятия отраслевые.
      3. Правовые дефиниции должны быть дискурсивными, т. е. находиться в определенном логическом «сцеплении» с предшествующими общепризнанными дефинициями, основополагающими дефинициями действующего законодательства, а также с определенными дефинитивными потенциями, что, отражая историческую и логическую преемственность правового мышления, конструктивно «вписывает» эти определения в соответствующий нормативный контекст конкретного правового поведения, способствует стабилизации и совершенствованию правовых отношений. Все правовые понятия так или иначе взаимосвязаны. Одни понятия в процессе их правового дефинирования могут семантически сравниваться, другие — определенным образом пересекаться, третьи — соподчиняться и т. д. Каждое понятие, имея свои логические границы, находится в непрерывном логическом движении, что сопряжено с определенными смысловыми уточнениями, изменениями, известным образом корректирует действующую понятийную структуру. Задача заключается в том, чтобы в соответствии с поставленной целью найти такое правовое определение, которое последовательно отражало бы кардинальные, самые существенные признаки того или иного явления и, следовательно, гарантировало бы надежное пользование им (определением) в правоприменительном процессе.

      Принцип модальной сбалансированности. Модальный феномен всякой социальной нормативности выражается, как правило, в модусах: «разрешено», «требуется» («обязательно»), «запрещено». Правовой характер этот модальный триптих приобретает в общественных отношениях, одной из сторон которых выступает власть. Составляя единый логический аккорд, указанные модусы определяют содержание правовых отношений, формы и способы их нормального функционирования. Эффективность такого функционирования обусловлена, в свою очередь, тем, насколько сбалансированы, т. е. в каком логическом соотношении находятся составные правовой модальности, как они согласуются между собою. Нормальное, социально здоровое законодательство— не произвольный набор того или иного количества правовых нормативов. Каждый модус имеет конкретные логические предпосылки, базируется на определенной индукции. Любое, самое незначительное, противоречие в действующем законодательстве — это его функциональная «дыра», деформирующая и дестабилизирующая правоприменительный процесс. Поэтому такое большое значение всегда придается модусам как логическим конструктам правовой нормативности, их обоснованности, последовательности.
      В частности, ни один правовой норматив видового (менее общего) значения не может функционировать без правового норматива родового (более общего) значения. В этом аспекте законотворческий процесс как таковой можно представить в виде единого ветвящегося процесса, обеспечивающего необходимую контекстуальную связь правовых нормативов на всех функциональных уровнях. Так, «конституционные корни», обобщенно отражая причинно-следственные зависимости, закономерности общественного бытия, детерминируют модусную последовательность при выработке и сцеплении правовых нормативов, благодаря чему достигается определенная системная целостность модусных блоков и, следовательно, единообразное понимание и оптимально правильное применение их в различных сферах общественных отношений. Особой сложностью отличается межотраслевое сбалансирование норм права, охватывающее, как правило, огромный пласт модальных проблем. Тематическо- предметная конкретность отраслевого регулирования правовых отношений также не снимает проблему нормативной сбалансированности внутри той или иной отрасли, что связано с целым рядом факторов типологического и специального характера. В условиях перехода к рыночным отношениям актуален вопрос о вариантном отраслевом обновлении правовых норм общего (родового) значения и соответственно их вариантной модусной сбалансированности. Указанный «плюрализм» правомерен, если он базируется на основополагающих принципах нормативно-правового регулирования общественных отношений.
      К сожалению, отработанной концепции модусного сбалансирования правовых нормативов, вырабатываемых и принимаемых законодателем, в нашем правоведении пет. Сами понятия «правовое разрешение», «правовое требование» («правовая обязанность»), «правовой запрет» научно не дефинированы. Логические границы разрешаемого, требуемого и запрещаемого практически открыты для произвольного усмотрения — как правотворческого, так и правоприменительного. Древний принцип «Когда разрешено большее, меньшее считается разрешенным» не работает. Больше того: порой, что «левая рука» законодателя разрешает, то «правая» запрещает. Общество задыхается от перестраховочных, надуманных запретов. Очевидно, следует подумать о критериях и особом порядке институционального установления юридических запретов. Определенный круг запретов, затрагивающих интересы всего общества, конституционные свободы граждан следовало бы пропускать через «санкцию» народного референдума. Необходимо аннулировать систему анонимных запретов и установить юридическую ответственность за принятие антиконституционных запретов. Целесообразно определить такие сферы общественных отношений, которые в силу своей специфики не могут регулироваться запретительными нормативами.
      Бюрократическое стремление зарегламентировать все и вся породило такую антидемократическую тенденцию, как установление запретительных модусов на «нижнем ярусе» правовых отношений без соответствующих модальных реалий на их «верхнем ярусе». Говоря иначе, нарушается логико-конструктивная интервалика, определяющая вертикальные и горизонтальные родовидовые взаимосвязи и взаимозависимости модусных блоков в общей системе правовых нормативов, эффективность институционального функционирования последних. И это касается не только запретов. Безудержное ведомственное нормотворчество образовало модальные «джунгли», которые, как спрут, оплетают действующую систему законодательства, своевольно «конкретизируя» нормы общерегулятивного значения. Указы Президента, правительственные постановления (т. е. акты исполнительной власти) в ряде случаев оказываются сильнее законов, нормативно «продолжая» или поправляя их. Практически любая ведомственная инструкция может подкорректировать тот или иной законодательный акт. Все это дестабилизирует правоприменительную обстановку в стране, ставит под сомнение некоторые функциональные уровни ведомственного нормотворчества.
      Общим конституционным требованием должно стать то, что всякая правовая норма видового значения конструируется на основе соответствующего правового норматива родового значения. Достойна осуждения практика, когда общественные отношения на их видовом уровне подвергаются правовому регулированию без предварительного урегулирования родового. Видового не бывает без родового, которое предшествует видовому. Родовая всеобщность признаков явлений действительности предопределяет их (признаков) видовые общности, что соответствующим образом типизирует указанные явления и, следовательно, нормативное «централизованное» отношение к ним, формально выражаемое в виде конкретных правовых принципов. Законодательное закрепление таких принципов придает им юридическую силу, обусловливает содержание всей системы действующих правовых нормативов, средства и способы их гарантирования.
      Закон — генеральный регулятор правовых отношений. Для того чтобы этот акт высшей государственной власти стал реальной основой правопорядка, необходимо конституционно установить, во-первых, круг вопросов общеправового характера, который должен регулироваться исключительно на законодательном уровне, и, во-вторых, уточнить систему государственных органов, обладающих правом законодательствовать. Как нормативно-правовой акт первенствующего значения закон должен содержать в себе основополагающие регулятивные принципы, достаточно четко сформулированные в постатейной последовательности, чтобы не возникало каких-либо коллизий как при их дальнейшем развитии в подзаконных нормативно-правовых актах, так и в правоприменительной деятельности.
      Важный момент при сбалансировании общеродового и общевидового в правовом регулировании — согласование внутригосударственных правовых нормативов с нормами международного права (так называемая имплементация). Без этого логическая цепочка внутригосударственного законодательства остается, в сущности, открытой, что предопределяет его содержательную неполноту, определенные системные погрешности и, следовательно, функциональную неполноценность. Принцип приоритета норм международного права в цивилизованном обществе получил признание, имеет конституционное значение и практическое применение. В соответствии с этим принципом всякий нормативно-правовой акт «межгосударственного правотворчества» (договор, соглашение, конвенция и т. д.), ратифицированный тем или иным государством, наряду с внутригосударственными нормативами становится в данном государстве обязательным для исполнения государственными органами, общественными организациями и гражданами. Иначе говоря, ратифицированный международный нормативно-правовой акт порождает не только межгосударственные, но и внутригосударственные правоотношения, что сказывается на общей структуре и нормативных качествах внутригосударственного законодательства, его функционирования. Известна универсальная ценностная значимость для развития и совершенствования межгосударственных и внутригосударственных правоотношений таких нормативно-правовых актов, как американская Декларация независимости 1776 г., Декларация прав человека и гражданина 1789г., Пакты о правах человека (1966г.) и др. Отражая общечеловеческие потребности и интересы, указанные акты выступают как общезначимая правовая модель социально-личностных отношений в сообществе населяющих земную планету народов, закрепляя основополагающие правовые понятия («народный суверенитет», «право народов на самоопределение», «демократия», «закон», «гражданин», «права человека» и т. д.), принципы, нормативы, что способствует развитию основ демократической правовой государственности, общей гуманизации правовых отношений, оптимизации нравственного единения и конструктивного правового сотрудничества социальных общностей. Именно общечеловеческие правовые ценности, без которых потенциальный общественный прогресс невозможен, и создают предпосылки для определенного согласования внутригосударственного законодательства с нормами международного права, для установления универсальных правовых регуляторов общественного бытия. В новой Конституции следовало бы особо закрепить принцип приоритетного регулятивного значения норм международного права, в соответствии с которым принятие и вступление в силу внутригосударственных законодательных актов должно обязательно увязываться с действующими международно-правовыми документами.

     Принцип ретрибутивной обеспеченности. Ретрибутивная обеспеченность (лат. retributio — воздаяние, возмещение; отплата) является функциональной спецификой права, условием его эффективного действия. В глубокой древности это обеспечение осуществлялось с помощью религиозных постулатов, нормативных обычаев, традиций, нравственная сила которых способна была корректировать человеческое поведение в соответствии с общественными потребностями, интересами. Дальнейшее развитие общественных отношений породило такой нормативно-правовой феномен, как юридические санкции, призванные выполнять функцию «силовой охраны» в отношении каждой правовой нормы, т. е. превентивно гарантировать определенный правопорядок, правовую безопасность общественно-личностного бытия. Закон без санкций — это не закон. Если бы право было лишено санкций, все его императивы утратили бы ценностно-регулятивную значимость, поскольку их исполнение всецело зависело от произвольного усмотрения того, кому они (императивы) адресованы, т. е. о какой-либо правоприменительной гарантированности действующего законодательства не могло быть и речи.
      Образуя механизм юридической защиты на случай возникновения правонарушающей ситуации, санкции определяют содержание и реальную функциональную силу принципа неотвратимости юридических ретрибуций, непоследовательное проведение в жизнь или игнорирование которого разрушают нравственно-правовые основы общественного благополучия, повышают количество «законоослушников» и в конце концов могут привести к деградации или даже гибели самой государственности как таковой.
      Наследием тоталитарного правления в нашей стране явилось то, что беззаконие стало чуть ли не нормой «правового» поведения. В количественном отношении законодательство стремительно растет, но многие законоположения практически не действуют. Появилось понятие бездействующего закона. В целом ряде случаев закон открыто саботируется. О правопорядочности, основанной на законности (в ее подлинном понимании), говорить пока не приходится. Юридические механизмы, способные реально воплотить в жизнь принцип ретрибутивной обеспеченности действующих норм права, достаточно надежно не отработаны.
      Сказанное не означает, что проблема ретрибутивной обеспеченности норм права упирается в одни лишь правоприменительные факторы. Совершенствование правоприменительной деятельности — актуальный, злободневный вопрос. Однако его решение прямо зависит от того, насколько совершенны сами законы. В частности, недостатком действующего законодательства является то, что не все звенья его должным образом ретрибутированы, т. е. отсутствуют четкие, однозначные определения юридической ответственности за те или иные правонарушения. Зачастую ретрибутирование норм права осуществляется весьма абстрактно, непоследовательно, без необходимых модусных согласований. Известно, например, на каком ретрибутивном песке построено законодательство, касающееся сферы здравоохранения, народного образования, культуры.
      Необходимо конституционно установить, что судебное рассмотрение юридических споров распространяется на всех субъектов правовых отношений без какого-либо исключения. Следует запретить любые формы партийных ретрибуций в системе • общественных отношений. Особого внимания требует вопрос о нравственном рейтинге действующего законодательства. В частности, закон несправедливый, неверно отражающий нормативно-правовые потребности общественного бытия, не может служить основанием для установления юридической вины и соответствующих ретрибуций. Применительно к каждому конкретному деянию справедливость той или иной ретрибуций должна служить основополагающим признаком ее (ретрибуций) как юридического института. Нет смысла говорить о юридическом верховенстве закона как главном критерии правового государства безотносительно к тому, обладает ли он (закон) качеством социальной справедливости. Любой диктатор может опираться на эту формулу («верховенство закона»), уничтожая при этом всякую тень законности. В подлинно правовом государстве верховенствует справедливый закон. Идея справедливости лежит в основе демократической системы права, определяя культуру взаимоотношений государства и членов общества, меру правовой свободы или же ретрибуций. Социально несправедливое не должно иметь юридической силы. Необходимо конституировать такие понятия, как «антиконституционный закон», «неправомерные санкции» и др. В качестве конституционного принципа следует установить, что акты общественного протеста, не нарушающие конституционный правопорядок, юридическим ретрибуциям не подлежат. В свете современных дискуссий о пределах юридических ретрибуций целесообразно закрепить, что всякое ужесточение наказаний (особенно уголовных) может быть осуществлено только на основе опроса народа. Конституционно должно быть гарантировано, что недопустимы ретрибуций по политическим мотивам. Каждому гражданину должно быть предоставлено право непосредственного обращения с жалобой в любую международную организацию, связанную с деятельностью по защите прав человека. Назрела необходимость в разработке  и принятии специального законодательного акта об ответственности должностных лиц. Юридической аномалией является то, что до сих пор конституционно не закреплен институт должностной отставки с соответствующим вотумом недоверия со стороны представительных учреждений или самого народа.
    
       ¹ Понятие законодательной праксеологии не следует отождествлять с понятием юридической техники. Юридическая праксеология как таковая призвана заниматься семантическими проблемами организации нормативно-правового материала (законодательная праксеология), его практического использования (правоприменительная праксеология). Предметом юридической техники являются сугубо семиотические проблемы. Сам термин «праксеология» (теория правильного действия) введен в научный оборот польским философом Т. Котарбиньским.

   ² Например, при выработке понятия брака как сообщества мужа и жены, замечал немецкий логик Г. Риккерт, недефинироваиность понятий «муж» и «жена» «никогда не может простираться так далеко, чтобы вследствие этого в понятии брака заключалась служащая помехой для юриста неопределенность» (Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий / Пер. с нем. СПб., 1903. С. 52)