Рядом с радиацией
Не так страшен черт?
Эксперт "Союза" — о правде и вымыслах вокруг трагедии Чернобыля
Беседа Владимира Федорова с участником ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, доктором медицинских наук, профессором Игорем Семененей. I. Газета «Беларусь сегодня», 25 апреля 2013 года. Копия статьи в научном журнале: http://www.demoscope.ru/weekly/2013/0553/gazeta09.php . II. Российская Газета. Не так страшен черт? Эксперт "Союза" — о правде и вымыслах вокруг трагедии Чернобыля URL: http://www.rg.ru/2013/04/25/chernobil.html
Проблемы, вызванные аварией на Чернобыльской АЭС, всегда находились в поле зрения Союзного государства. Реализованы три союзные программы, направленные на преодоление последствий чернобыльской катастрофы. Заканчивается разработка четвертой. Каково же сейчас положение на пострадавших территориях? Об этом корреспондент «СОЮЗа» беседует с начальником отдела научного обеспечения и международного сотрудничества департамента по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС МЧС Беларуси, участником ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, доктором медицинских наук, профессором Игорем Семененей.
— Игорь Николаевич, как можно кратко охарактеризовать сложившуюся ситуацию?
Игорь Семененя — За 27 лет площадь загрязненной территории Беларуси существенно уменьшилась — в 1,6 раза, и сейчас составляет менее 30 тыс. квадратных километров. Содержание радионуклидов в почве невысокое. Например, загрязненными по стронцию–90 считаются земли, где его количество превышает 1,05 мг на квадратный километр.
— На пострадавшей территории производится сельскохозяйственная продукция. Насколько она безопасна?
Игорь Семененя — В Беларуси ведется жесткий контроль за содержанием радионуклидов в кормах для животных, сельскохозяйственном сырье, продуктах питания, питьевой воде. При этом некоторые нормативы, особенно по детскому питанию, намного строже, чем в России или Украине. Так, предельно допустимые нормы содержания стронция–90 в детском питании в России превышают белорусские в 13,5–32,4 раза. Допустимое содержание стронция–90 в молоке и цельномолочной продукции, хлебе и хлебобулочных изделиях, картофеле в Беларуси 3,7 Бк/кг (Бк/л), в России — 25, 70, 60, в Украине — 20, 5, 20 соответственно. Уже ряд лет зерно, овощи и картофель производятся в Беларуси с содержанием цезия–137 ниже допустимого. Количество молока с превышением норматива сократилось до 300–400 тонн в общественном секторе и до 0,1% в личных подсобных хозяйствах. Понятно, что в питании оно не используется, а идет на переработку.
Бывает даже, что продукция, полученная на чистых территориях, содержит больше радионуклидов (в пределах нормативов), чем произведенная на загрязненных. Сказывается применение комплекса защитных мер, препятствующих поступлению цезия и стронция в растительную и животноводческую продукцию. Это внесение оптимальных доз удобрений, известкование кислых почв, применение специальных кормовых рационов для животных, цезийсвязывающих добавок, оптимизация структуры посевов и севооборотов, создание культурных пастбищ и сенокосов и т.д.
— Какие же дозы радиации в этих условиях получает человек?
Игорь Семененя — Человек без проблем для здоровья может в течение 50 лет жить в условиях радиационного фона в 250 микрорентген в час. Кстати, такой фон и даже выше фиксируется в салоне самолета на высоте 10–12 км.
Радиационный фон в Минске составляет 10–14 мкР/ч, т.е. в 20–50 раз ниже уровня радиации в самолете. Теперь давайте посмотрим на дозы, которые получают жители Беларуси на территориях радиоактивного загрязнения. Сейчас насчитывается 2394 таких пункта, в них проживают 1,1 млн человек. Для подавляющего большинства из них накопленные эффективные дозы облучения не превышают гигиенического годового норматива — 1 миллизиверт. В единичных населенных пунктах они могут достигать 3–4 мЗв в в год. А, например, в некоторых регионах Грузии, Индии, Бразилии, Ирана люди получают от естественного фона 70–260 мЗв в год без проблем для здоровья. Раньше при рентгеноскопии желудка можно было получить дозу облучения 250 мЗв, кишечника — 500 мЗв, при том что для ликвидаторов 1986 года была установлена предельная доза в 250 мЗв.
— Порой даже ученые заявляют, что высока заболеваемость и смертность от онкологических заболеваний. И это, мол, связано с радиацией…
Игорь Семененя — До сих пор существует радиофобия. Она нарушает психическую регуляцию жизнедеятельности и порождает психические расстройства и соматические болезни. Способствуют поддержанию радиофобии и взгляды «специалистов», связывающих с чернобыльской радиацией практически все болезни, рост которых наблюдается в разных странах. Хотя, что касается онкологической заболеваемости, то в 2010 году первое место по ней занимала относительно благополучная Дания.
Стандартизованный показатель онкозаболеваемости там — 320 случаев на 100 тысяч населения при 280 в Беларуси. Не надо забывать, что кроме радиации есть и другие факторы, порождающие болезни. Это психические перегрузки, негативные мысли, низкая физическая активность, нерациональное питание, избыточный вес, пьянство, курение, химическое и техногенное электромагнитное загрязнение окружающей среды.
— Много говорят о генетических последствиях аварии, значительном росте врожденных пороков развития…
Игорь Семененя — Действительно, после аварии появились слухи о том, что радиация вызвала различные мутации среди животных и людей. О рождении телят с двумя головами, жеребят с пятью ногами, мышах с тремя глазами, гигантских кротах, светящихся ночью и т.д. Многие беременные бросились делать аборты, опасаясь рождения детей с пороками. Причем такие несуразности появились и в учебных изданиях. Однако даже в секретном докладе от 23 июня 1987 года, представленном в ЦК КПБ заместителем председателя Совета Министров БССР А.А. Петровым, министром здравоохранения БССР В.С. Улащиком и другими официальными лицами, говорится: «Не отмечено изменений в течение беременности, родов и последующего периода у облучившихся женщин в сравнении с предыдущими годами».
Мертворождаемость и младенческая смертность в 1988 году в Гомельской области была самой низкой с 1985 года. Да, ионизирующая радиация может влиять в определенных дозах на генетический аппарат клеток, вызывать мутации, хромосомные аберрации, что и наблюдалось, например, в клетках крови у части облученных в значительных дозах лиц.
Но это еще не говорит о проблемах со здоровьем. Мутации постоянно возникают у нас под действием и других патогенных факторов, в том числе алкоголя. Однако клетки могут хорошо защищаться. Так, одиночные разрывы ДНК после воздействия радиации могут восстанавливаться в течение 15 минут. Что же касается врожденных пороков развития, то научных доказательств их связи с радиацией, в том числе со времен Хиросимы и Нагасаки, нет.
— Получается, не нужно бояться чернобыльской радиации?
Игорь Семененя — Я не стремлюсь сгладить негативные последствия чернобыльской катастрофы. А просто стараюсь разъяснить с учетом своего понимания этого вопроса, в том числе как медик и ликвидатор, что не так страшен «черт», как его малюют. Страх радиации, радиофобия может больше навредить, чем сама радиация.
Нет оснований для беспокойства по поводу опасности облучения на территориях, где разрешено проживание и ведение хозяйственной деятельности с соблюдением требований радиационной безопасности, в частности, радиационного контроля даров леса. Государство не скрывает от населения ничего, что связано с последствиями чернобыльской аварии. Жизнь на пострадавших территориях постепенно возвращается в нормальное русло.
АКЦЕНТ
Главное медицинское «эхо» Чернобыля — рост рака щитовидной железы. Впервые об этом заявил в 1990 году белорусский академик Евгений Демидчик, но ВОЗ признала факт только через пять лет. По данным Института биофизики Минздрава СССР, более 80 тысяч детей в южных районах Гомельской области получили большие дозы облучения щитовидной железы. Достоверное увеличение частоты радиационно–индуцированного рака щитовидной железы у детей и подростков стало отмечаться с 1990 года, для лиц старше 19 лет — с 1992–го.
Пик заболеваемости детей пришелся на 1995–1996 годы, когда она выросла по сравнению с 1986 годом в 39 раз (в отдельных районах — в 100 и более раз), у взрослых — в 6 раз. Надо сказать, что рак щитовидной железы успешно лечится. 10–летняя выживаемость пациентов превышает 98 процентов.
Что касается лейкозов, то тут отмечается некоторый прирост. Но нет четкой зависимости между заболеваемостью лейкозами и загрязненностью территории радионуклидами, не говоря уже о том, что нет роста лейкозов в сельской местности — наиболее пострадавшей от радиации. А лидирует по общей онкозаболеваемости Минск — как до, так и после аварии.