Дискуссионный клуб Министерства образования и науки
Открытое письмо А.Н. Онима в Министерство Образования РФ
О реформах образования
Реформировать? Спасать, а не модернизировать
Источник информации — http://cfo.mnlinonoe.ru/idea/2012/12/09/reformirovat-spasat-a-ne-modernizirovat.html .
Часть 1. Текущая ситуация
В настоящее время в сфере образования проводится довольно большое количество всевозможных реформ, проходящих под общим кодовым названием «Нацпроект».
Меняются стандарты, повышается зарплата учителей, в школы приходит новая техника. Осуществляется переход на новые системы аттестации как учеников, так и учителей.
Однако все это не дает требуемого глобального эффекта: качество российского среднего образования продолжает понижаться, с каждым годом преподаватели ВУЗов все больше говорят о низком уровне подготовки первокурсников. Хотя, например, средний балл ЕГЭ в 2011 году почти по всем предметам был незначительно выше среднего балла ЕГЭ в 2012, однако это связано скорее с увеличением опыта учителей по подготовке именно к ЕГЭ.
Знания же выпускников по предметам, по которым они не сдают ЕГЭ, неуклонно падают.
Например, выпускник этого года И. во время учебы в 10-11 классах практически игнорировал обучение по всем предметам, кроме алгебры, русского языка и выбранных им для сдачи ЕГЭ химии и биологии. В результате, имея в аттестате большое количество троек, он не имеет знаний даже на тройку по большинству общеобразовательных предметов, но его средний балл по предметам, требующимся для поступления в медицинский ВУЗ, превышает 70.
Можно долго спорить о том, насколько такая целеустремленность должна быть поощряема или наказуема, однако система образования не должна позволять такие ситуации. Государственные деньги, израсходованные на общее образование И., были потрачены большей частью впустую. С гораздо большим успехом он мог после 9-го класса поступить в медицинский колледж, получить там среднее профессиональное образование, а затем уже решать, нужно ли поступать в ВУЗ. Вторым подходящим для него вариантом было семейное обучение. Он же два года тратил впустую свое время, время учителей, и, следовательно, время своих одноклассников и деньги государства.
Да, поступив в ВУЗ после колледжа, он бы в результате учился на два года дольше. Но это было бы время, потраченное на освоение необходимых ему знаний, а не на имитацию учебы.
Такие ситуации многие считают недостатком системы ЕГЭ, однако при старой системе экзаменов такая ситуация могла бы наблюдаться с не меньшим успехом. Это следствие проблем в сфере образования в целом.
Другой пример: выпускница того же класса А. фактически не освоила ни один предмет школьного курса, однако была «дотащена» до выпускных экзаменов. Часть учителей не знакомы с ее голосом и слабо знакомы с ее почерком, другая часть слышала от нее исключительно «Не знаю», «Не буду», «Не хочу» и «Отстаньте от меня». Несомненно, такая ученица не должна была попасть в 10 класс, но… Основное общее образование она получала где-то в Северо-Кавказском федеральном округе, в ее аттестате за 9 классов преобладали четверки и пятерки. И хотя уже в первой четверти 10-го класса было выяснено, что она плохо знает даже таблицу умножения, ее оказалось проще довести с липовыми тройками до экзаменов, чем отчислять с годовыми двойками.
ЕГЭ по русскому языку она сдала неудовлетворительно, а вот на ЕГЭ по математике сфотографировала задания, отправила их в туалете с сотового телефона, получила ответы… Говорят, задания ей решал учитель соседней школы. Высокого результата она, конечно, не показала, но, пересдав таким же образом русский язык и сдав обществознание, она получила бы возможность поступить в какой-нибудь ВУЗ, в котором проходной балл невысок. Например, в педагогический.
Связано ли это с ЕГЭ? Нет. Предположим, что система экзаменов была бы прежней. А. написала бы выпускные экзамены под диктовку учителей, выпустилась бы с тройками, и…. И не исключено, что поступила бы в ВУЗ. По знакомству, за взятку или еще каким-нибудь путем.
Какая дорога была бы предназначена ученице с такими успехами в обучении, если бы система образования работала, как должно? Окончание 9 классов, причем не за 9 лет, а явно за больший срок, затем либо трудоустройство на не требующую интеллектуального труда работу, либо создание семьи и домашнее хозяйство.
Пример третий: прошла ГИА у 9-х классов, и в одном из них три четверти учеников по результатам экзаменов повысили отметку по математике. Вдумайтесь: три четверти учеников на экзамене получили отметку выше, чем в году. Что это: излишняя строгость учителя? Слишком простое экзаменационное задание? Нет, это всего лишь нарушение процедуры экзамена, практически фальсификация всей итоговой аттестации.
Причины разберем чуть позже, пока же взглянем на следствие: с каждым годом у учеников 8-9-х классов все слабее мотивация к учебе. Отметочная и соревновательная мотивация, хотя и не является наилучшей, всегда была наиболее распространена среди учащихся. Ученики не стремятся накопить к экзамену багаж знаний, они уже прекрасно выучили главное: им помогут, они все равно получат хорошие отметки. Ну а если кто-то все-таки умудрится завалить экзамен, то на пересдаче на каждого сдающего будет приходиться три помощника.
Есть и еще одна проблема: проблема педагогических кадров. По различным данным, средний возраст учителей в России сейчас – 47-52 года. Это на 12-17 лет больше, чем тридцать лет назад.
Молодые специалисты, приходящие в школу, очень часто увольняются после первого года работы. Например, учителей же со стажем от 2 лет, но моложе 30, в нашей школе около 7%, а должно быть около 15% (исходя из предположения, что учителя в среднем заканчивают ВУЗ в 22 года и работают 40 лет, в указанную категорию они попадают 6 лет из 40).
И такая ситуация практически везде. Да и качество молодых кадров оставляет желать лучшего. Я лично знал двух молодых учителей, которых попросили уволиться в связи с отсутствием у них знаний, причем у одной из них, учительницы математики, отсутствовали необходимые знания по математике за пятый класс.
Еще одного молодого специалиста на моей памяти уволили за постоянные прогулы.
Конечно, есть молодые люди, осознанно идущие работать в школу, обладающие всеми необходимыми знаниями и зачастую даже талантом, но их недостаточно. Если не проводить коренных изменений, через 10 лет в школах будет некому работать.
Конкурс в педагогические ВУЗы сократился за последние двадцать лет, по различным данным, в три-шесть раз, средний балл поступивших заметно ниже, чем у юристов и экономистов. Да и большинство из поступивших в педагогический ВУЗ не собирается работать в школе. Я выпускался в середине нулевых, из двух с половиной десятков студентов моей группы только трое твердо собирались работать в школе, еще несколько колебались. Две трети же твердо знали, что работать в школу они пойдут только «с большой голодухи».
Можно возразить, что с середины нулевых зарплата учителей заметно подросла, и желающих работать в школе должно стать больше. Да, это так. На зарплату учителя наконец-то можно прожить, хотя все еще нельзя снять/приобрести жилье. Но больше – не значит достаточно. Россия выбралась из демографической ямы, количество учеников в школах растет с каждым годом, а средний возраст учителей только увеличивается.
Сейчас на 10 учеников в стране в среднем приходится один учитель. Пусть даже учитель работает 40 лет – а далеко не каждый учитель к выходу на пенсию имеет такой стаж… Но и тогда лишь чуть меньше, чем один выпускник из каждого класса, должен становится учителем, чтобы количество учителей не сокращалось.
Из выпускников нашей школы, закончивших школу за последние годы, я знаю только двух девушек, пошедших в педагогический ВУЗ. И то одна из них год проработала в школе и уволилась.
Скорее всего, кого-то я просто не знаю. Но должно-то быть человек десять-двадцать.
Спросите у любого более-менее толкового выпускника, почему он не пойдет в педагогический ВУЗ. Спросите у девочки, ведь сейчас большинство учителей – женщины.
Я спрашивал. Про маленькую зарплату я слышал не так часто. Намного чаще говорят про слишком нервную работу, про учеников, не желающих учиться и не умеющих себя вести.
Спросите о причинах молодых учителей, навсегда покидающих школу. Я не спрашивал, но я уверен: наиболее частой причиной ухода окажется разочарование в работе, произошедшее от того же самого.
О нежелании учиться и плохом поведении детей можно говорить очень много. Достаточно посчитать, сколько жевательных резинок набирается за месяц под партами, и сколько жевательных резинок в среднем выплевывается в день во время урока, по принуждению учителя.
Конечно, можно сказать, что здесь все зависит от учителя. Но не так уж много учителей с первых лет работы умели поставить на место любого ученика. Для этого нужен либо большой талант, либо большой опыт. Требовать от каждого учителя талант невозможно, даже если каждый человек будет стремиться стать учителем, достаточное количество людей с соответствующим талантом не наберется.
А опыт… Опыт, как мы выяснили, учителя далеко не всегда успевают приобрести.
Подведем итог:
В нашей системе образования сейчас наблюдается три основных взаимосвязанных проблемы:
1) Порой доходящее до фальсификаций несоответствие ни экзаменационных, ни текущих отметок реальным знаниям учеников.
2) Недостаточная мотивация учащихся на учебу и недостаточный уровень их культуры поведения.
3) Недостаток педагогических кадров, их старение.
Часть 2. Анализ причин
Причина недостатка педагогических кадров лежит на поверхности, и уже была нами рассмотрена.
Привитие культуры поведения возложить только на школу нереально. Этим должны заниматься в первую очередь родители. А ведь на наших детей влияют еще и телевизор, и Интернет, и другие средства массовой информации, а в старших классах – и взрослые друзья, на которых школа уже не имеет возможности повлиять.
Поэтому при реформе системе образования надо задумываться не только и не столько о привитии культуры поведения, сколько о контроле и принуждении тех учащихся средней и старшей школы, кто уже не имеет необходимых качеств.
Каждый учитель и так в меру своих сил и способностей воспитывает учеников. И если воспитание оказывается недостаточным, то это куда чаще следствие неправильного отношения со стороны родителей, чем ошибка учителей.
Но невоспитанный ученик не должен приносить проблемы одноклассникам и моральные страдания учителям. Обучение – это и так сложный и ответственный процесс, если же в классе попадается хоть одна «паршивая овца», то процесс становится еще и неприятным.
Особенно много проблем начинается в том случае, если родители такого ребенка убеждены в том, что их ребенок априори является лучшим. Такое встречается очень часто, а, к сожалению, пока заказчиком образования являются родители, в споре учителя и родителей номинально правыми считаются родители. Школа не может без согласия родителей направить даже самого проблемного ученика ни в школу коррекционного обучения, ни на медико-психологическую экспертизу.
Здесь стоит четко проводить границу между чертами характера и невоспитанностью. Мы не можем стричь всех под одну гребенку, требовать от каждого ученика, например, усидчивости или спокойствия.
Но сейчас у учителя нет никакой защиты, кроме своего авторитета и своих собственных навыков, от хамства со стороны учеников или их родителей. Да, можно отправить ученика к завучу, к директору, но это всего лишь паллиатив. Если подросток почувствовал вкус к хамству, если у него нет культуры и понимания, то далеко не всегда его удается остановить.
Итак, причины плохого поведения, кроме естественных психологических:
1) Недостаточное воспитание в семье.
2) Разлагающее влияние средств массовой информации и улицы.
3) Отсутствие мотивирующей к приличному поведению системы.
И если с первым мы в рамках реформы системы образования не можем ничего сделать, кроме как в очередной раз издать бумажку об «усилении работы с родителями», а второе находится вообще вне системы образования, то третью причину стоит учесть в планах реформы.
Отсутствие мотивации к учебе – проблема, пожалуй, менее сложная. Да, лучшей мотивацией является интерес к знаниям, а на второе место лично я ставлю чувство долга, но эти крайне трудно вырабатываемые качества в настоящее время, пожалуй, невозможно сделать общей целью системы образования.
Намного более распространена мотивация оценочная («Меня за тройку убьют», «Мне за пятерку в четверти котенка подарят»), соревновательная («А чем это Вася лучше меня, что у него четыре, а у меня три?») и целевая («Я хочу перейти в следующий класс, а не остаться в этом», «Мне надо хорошо сдать ЕГЭ, чтобы поступить»).
И вот оценочную, соревновательную и целевую мотивацию наша система образования рушит на корню, когда учителя натягивают тройки в четверти, помогают на экзамене и закрывают глаза на списывание на ЕГЭ.
Почему же учителя, люди, которые должны подавать только наилучший пример, наоборот, по всей стране из года в год показывают образец нечестности?
Причин много.
Во-первых, ложная жалость.
Если тихий, спокойный ребенок классу к восьмому окончательно перестал что-либо усваивать, кроме булочек в школьной столовой, то его будут из жалости тянуть, ставить ему тройки, потому что два – это жестоко, потому что второй год – это психологическая травма, потому что «ну что с него взять»…
То, что этот ученик всю жизнь будет испытывать недостаток знаний, который он мог бы ликвидировать, получив возможность поучиться на год больше, многие учителя не видят за ярким светом ложной жалости.
Если ученик, имеющий четверку по всем предметам, по одному предмету заслуживает тройку, то его опросят, потом еще раз опросят, и, скорее всего, все-таки поставят четверку. Хотя бы «авансом». Потому что жалко, потому что мальчик старается, потому что не хочется портить дневник.
В этом случае жалость не всегда ложная. Действительно, получив одну тройку, ученик может, наоборот, перестать учить этот предмет от обиды. А может, наоборот, подтянуться. Здесь надо учитывать личность ученика.
Вот только такие ситуации с различными учениками повторяются слишком часто. И в результате другие ученики видят, что не так уж обязательно знать на четыре, чтобы получить четыре, что четверочку натянут. Ученикам все это видеть не мешает яркий свет ложной жалости. Дети обычно безжалостны.
Если ученик поступает куда-нибудь, куда требуется аттестат с хорошими отметками, то классный руководитель будет ходить по учителям и просить поставить отметку повыше. Потому что жалко, потому ему очень надо, потому что «не надо портить ребенку всю жизнь». То, что в тот ВУЗ мог бы поступить чужой ученик, более достойный, учителя не видят за ярким светом ложной жалости. Чужих не так жалко.
Во-вторых, нежелание тратить лишние силы.
И речь здесь не о нежелании учить.
Учитель твердо знает: если он поставит двойку в году, то ученика на второй год могут и не оставить, а вот этому учителю придется осенью с учеником заниматься дополнительно, а летом писать большое количество разных бумажек. Почему допустил, что предпринял, что собирается делать… При этом ученик все равно учиться, скорее всего, не начнет.
Если поднять статистику по стране, можно увидеть, что количество оставленных на второй год, скорее всего, превышает количество условно переведенных, а среди оставленных на второй год большинство были оставлены из-за двоек по двум предметам, но от одного учителя. Алгебра и геометрия, русский язык и литература…
По мере приближения к девятому классу ситуация становится все печальнее. Большинство учителей некоторых учеников хотят уже не учить, а выпустить и больше не видеть.
Учителей нельзя за это винить. Да, непедагогично, да, хотеть учителя должны иного. Но среди подростков слишком много тех, кого хотеть учить практически невозможно. «Слишком много» – субъективное понятие. Один такой ученик на класс – это уже очень много.
А выпускать самых худших, уже не пытающихся учиться, оставляя на второй год тех, кто хоть что-то пробует сделать… Чтобы пойти на такое, надо иметь совершенно холодное сердце и расчётливый разум. А таких среди учителей нет.
Именно поэтому в 9 классе второгодников не бывает. Выпустить, выпустить скорее – вот желание всего коллектива.
Ну не мстить же детям.
Третья причина – административное и социальное давление.
Вы думаете, если директор узнает, что учитель на письменном экзамене решил за двоечника задание, директор будет недоволен?
Директор будет недоволен, если двоечник получит два. Директор будет прямым текстом требовать, чтобы хотя бы на пересдаче двоечнику помогли получить три.
И у директора те же самые чувства. Ложная жалость. Желание выпустить ученика. Нежелание выслушивать недовольство в управлении.
А уж как в школах пекутся о медалистах… Ученице О. повезло: с середины десятого класса ей надоело учиться, но она была единственной кандидаткой на медаль на всей параллели. Поэтому дети знали заранее: неважно, придет О. на урок или не придет, выучит она или не выучит… В результате у нее все равно будет пятерка.
Ведь медалисты – гордость школы. Не оставлять же школу без гордости.
Чем выше мы поднимаемся по иерархической лестнице, тем более сильное воздействие мы наблюдаем. Если у учителя ученик остается на второй год, учитель получает дополнительные хлопоты и устное недовольство со стороны директора. Если в школе несколько учеников остаются на второй год, директор будет не только краснеть перед начальством, но и может лишиться части зарплаты, а при стабильном повторении – и должности. Да и школе финансирование урезать могут, или проверку прислать не вовремя.
Неважно, о себе или о школе будет заботиться директор – в любом случае он постарается не допустить слишком плохих отметок.
Ну а уж если, допустим, во всей области результаты окажутся сильно ниже, чем по стране, то тут уже точно «звездочки полетят с погон».
Поэтому управление будет требовать приемлемых результатов от директоров, директора от учителей.
А честность? Честность остается за бортом.
Учитель не будет сердить директора, учителю еще работать в этой школе. Для учителя школа – это не просто место работы, которое можно спокойно поменять при конфликте с начальством, школа для учителя – это в первую очередь дети. Дороже, чем учителю, место работы может быть разве что какому-нибудь чиновнику с особо высоким постом.
Так фальсифицируют годовые отметки, так фальсифицируют экзамены, так фальсифицируют выборы.
С почти таким же успехом работает давление социальное. Если у ученика по всем предметам выходит четверка, а по одному тройка, то к этому учителю с просьбой пойдут не родители и не директор, а классный руководитель. Захочет ли учитель портить отношения с коллегой ради принципов? Чаще нет, чем да.
Часть 3. Что делать?
Абсолютно бесполезно ужесточать, карать и требовать. Круговая порука работает на всех уровнях, до районного как минимум. Необходимо так реорганизовать систему обучения, чтобы учителю было выгодно ставить заслуженные отметки, а ученику выгодно учиться. Под выгодой, конечно, следует понимать не финансовую сторону вопроса, а любой стимул, хотя бы просто благосклонность начальства.
И пока деятельность школы, управления, министерства будет оцениваться по отметкам учеников, будут фальсификации, а значит, будет снижение мотивации учеников.
Это система с положительной обратной связью: чем больше завышаем отметки, тем хуже учатся дети, чем хуже учатся дети, тем больше приходится завышать отметки. И система с положительной обратной связью пошла вразнос. Я не знаю, пройдена ли уже точка бифуркации, можно ли избежать катастрофы. Очень надеюсь, что еще можно.
И вот что я предлагаю сделать:
1) ГЛАВНОЕ: коренным образом поменять систему оценивания деятельности учебных учреждений.
Качество работы школы должно определяться не средним баллом и не количеством медалистов, а степенью соответствия четвертных/годовых отметок результатам независимых проверок.
Например: во всех районных управлениях и в областных министерствах заводим отделы по контролю. Это 2000 отделов, в среднем по 6 человек в каждом, со средней зарплатой около 25 000 в месяц (допустим). Менее 2 млрд. рублей в год. Казалось бы, очень много – но по факту это меньше, чем полпроцента всех расходов на образование. Увеличить расходы на образование на такую малость – ничтожная плата в масштабах страны за спасение системы образования.
Районный отдел по контролю получает рабочие программы всех учителей района, на их основе вырабатывает материалы контрольных работ, затем сотрудники приезжают в школы, лично проводят эти контрольные работы и оценивают их результаты.
3000-3500 рабочих групп по 3 человека в группе, на 1.3 млн. учеников. На одну рабочую группу около 4000 учеников, 160 классов. По 1-2 контрольных работы по случайному предмету на класс за учебный год. Этого вполне достаточно.
Деятельность школы и учителей оценивается не по результатам этих контрольных работ, а по соответствию результатов четвертным отметкам. Десять двоек в классе за контрольную из района – значит, примерно столько же ожидается четвертных.
Областной отдел получает сведения о контрольных работах, проводимых районными отделами: школа, класс, задание, отметки. Составляет задание по образцу и перепроверяет. По 2-5 проверок в год на район. При несоответствии результатов областной контрольной и районной контрольной делаются оргвыводы в адрес районного отдела.
Такой же отдел федерального уровня перепроверяет за областными отделами. А уж на маленький отдел в министерстве можно подобрать сотрудников, которые будут искренне переживать за уровень образования, а не неофициально предупреждать о каждой проверке.
Институт педагогических измерений привлекать к разработке контрольных работ необязательно. Контрольная работа от отдела контроля не должна иметь точность измерений, сравнимую с ЕГЭ. Достаточно, если она будет более-менее соответствовать школьным контрольным работам.
В то же время, напомню, необходимо хотя бы временно исключить из оценки деятельности школ любое упоминание о результатах обучения по сравнению с другими школами. Десять человек, оставленных на второй год – не показатель плохой работы школы, а показатель плохой учёбы конкретно этих десяти человек. Невозможно одинаково качественно обучить всех.
Задачей школы должно быть не «выпустить учеников с аттестатом спустя 9 лет», а «выпустить учеников пусть даже через 11 лет с аттестатом за 9 классов, но с гарантированным минимумом знаний».
Через несколько лет, когда контроль соответствия отметок знаниям будет функционировать стабильно, можно как дополнительный критерий ввести результат самой проверки, но этот критерий будет действовать только на уровне районного отдела по контролю.
Этих мер должно хватить для того, чтобы учителя не завышали отметки ради мира в коллективе, ради престижа школы и ради своего спокойствия.
Но остаются и иные проблемы.
2) Отменить подушевое финансирование во всех учебных учреждениях.
При подушевом финансировании начинается «борьба за ученика». Например, в ВУЗах не хотят отчислять даже самых неуспевающих студентов, потому что такое отчисление снижает финансирование ВУЗа.
Финансирование должно рассчитываться не по количеству учащихся, а по количеству классов (в ВУЗах – учебных групп).
Как дополнительную меру, в ВУЗах можно заменить отчисление с бюджетного обучения переводом на коммерческую основу.
3) Усилить элемент контроля в обучении и увеличить его значимость, а именно:
а) Необходимо вернуть ежегодные переводные экзамены.
До 1957 года ежегодно, начиная с 5-го класса, сдавались переводные экзамены по всем предметам. Необходимо вернуть эту меру, однако в измененной форме, а именно:
— экзамен сдается по 2 предметам, определяемым для каждой параллели каждой школы случайным образом за три дня до экзамена;
— экзамен сдается в 5-8 классах в форме упрощенной контрольной работы по материалам одного учебного года, в 10 классе в форме упрощенной контрольной работы по материалам 5-10 класса.
— экзаменационное задание составляется централизованно комиссией, составленной из учителей разных школ, отдельно для различных учебных программ; учителя, работающие по авторским программам, могут составлять экзаменационные задания самостоятельно, но предоставляя их в методический центр для проверки на соответствие стандарту;
— экзамен в 7, 8 и 10 классах проводится в конце учебного года, организуется учителями других школ, в один день;
— экзамен в 5 и 6 классах проводится в начале мая, организуется учителями той же школы, не работающими в этих классах, свободный график.
— за экзамен не выставляется отметка, ставится только «зачет» или «незачет».
Если ученик не сдает два экзамена или не сдает один экзамен с двух попыток, он остается на второй год. В том случае, если в какой-то школе нет ни одного учащегося, остающегося на второй год по результатам экзаменов, управлению по образованию рекомендуется провести повторный экзамен силами отдела по контролю. Переводной экзамен не должен превратиться в то, чем сейчас является ГИА: в фиктивную процедуру.
Не следует бояться большого количества второгодников. Да, это будет выглядеть весьма неприятно, и даже будет болезненно. Как ломка завязавшего наркомана. Один-два года – и количество второгодников заметно уменьшится, а через пять лет придет к естественному числу: 1-2 человека на параллель.
Дополнительно можно вернуть систему обязательных экзаменов по выбору в 11 классе: выпускники должны сдавать не менее 4 или 5 экзаменов, причем при неудовлетвортельной сдаче любого из них (с пересдачей) аттестат не выдается.
б) На второй год нужно оставлять уже при одной двойке в году.
Только тогда учителя перестанут натягивать тройку из нежелания возиться.
Естественно, необходимо еще и снизить количество всевозможных отчетов и отписок, требуемых с учителей по неуспевающим ученикам.
Во избежание злоупотреблений со стороны учителей следует проводить дополнительный устный экзамен по предмету в том случае, если объективность выставления отметок вызывает сомнения (то есть ученик по всем предметам имеет как минимум твердые тройки, а по одному предмету двойку), однако такой дополнительный устный экзамен не должен быть средством вытягивания на тройку, то есть не должен назначаться без веской причины.
в) Следует изменить систему оценивания: не оценивать физкультуру, но оценивать поведение.
Оценка по физкультуре – очень опасное явление, оно способствует появлению и распространению ложной жалости. Именно физкультура – тот предмет, где ученику может быть «не дано», но при этом он не будет заслуживать низкую отметку.
По всем предметам 4-5, а по физкультуре 3 – это та ситуация, в которой ученик обижен незаслуженно, но и отметку выше поставить нельзя: ведь достаточно одного проявления несправедливого завышения отметки, чтобы на других предметах начались те же поползновения.
Поэтому по физкультуре требуется установить оценивание по бинарной системе: «зачет» или «незачет». Нормативы «зачета» установить на уровне чуть ниже тех, которые сейчас требуются для отметки «4».
Ученики, не получающие «зачет» в году, не остаются на второй год. Во время обучения в школе наличия «зачета» по физкультуре вообще ни на что не должно влиять, даже на получение медали учеником. Максимально возможные неприятные последствия – «незачет» в аттестате, при этом на некоторые профессии, требующие физической подготовки, но не настолько, чтобы сдавать экзамен по физкультуре при поступлении, можно устанавливать прием только при наличии зачета по физкультуре в аттестате. Примерами таких профессий могут служить геолог, охотовед и так далее.
Могут возникнуть ситуации, когда ученик, не нуждающийся в зачете, будет отказываться заниматься физической культурой. Однако при введении отметки по поведению эта проблема не будет превышать текущих проблем с уроками физкультуры: сейчас тоже у многих учителей физкультуры те ученики, которые не желают заниматься, имеют возможность ничего не делать, кроме разминки и редкой сдачи нормативов.
На бинарную систему можно перейти и в оценивании успеваемости по музыке и изобразительному искусству.
Отметка по поведению предназначена для организации контроля поведения учащихся.
Отметка по поведению выставляется каждым учителем отдельно за поведение в течение четверти, а четвертной отметкой является среднее арифметическое трех нижних отметок, выставленных разными учителями. Например, если два учителя ставят ученику «2» за поведение, один «3», а остальные «5», то в четверти он получает отметку «2». Такая система позволит избежать как произвола одного учителя, так и влияния на отметку по поведению тех учителей, которые обладают талантом не допускать плохого поведения от любых учеников.
Отметка за поведение не может снижаться за единичные случаи. Допустим, ученик, разбивший стекло, не может за это получить четвертную «2» за поведение. Речь идет именно об оценивании системы поведения ученика в целом.
Ученик 2-9 класса, получивший «2» в году за поведение, может быть исключен из школы решением педагогического совета (но не оставлен на второй год за поведение). Ученик 10-11 класса, получивший «2» в году за поведение, исключается из школы автоматически.
Отметка по поведению должна идти в аттестат за 9 и за 11 классов, возможность обучения учащихся в 10-11 классе или в учебном заведении некоторых направлений (например, в академии ФСБ или учебных заведениях других правоохранительных органов) должна зависеть от отметки по поведению.
Все это позволит как создать хоть какую-то дополнительную мотивацию для самоконтроля поведения учащихся, так и исключить формирование органов охраны правопорядка из лиц с отклонениями в поведении.
г) Предоставить возможность школам самостоятельно определять основания для приема в десятый класс.
Сейчас школа обязана принять на обучение в 10 класс всех учащихся, чьи родители желают, чтобы их дети получили полное общее среднее образование.
Это приводит к тому, что в 10 класс попадают и те ученики, которые не желают обучаться, но либо не могут отстоять свое мнение перед родителями, либо желают два года побездельничать.
Каждая школа должна иметь право решать, принимать ли в 10 класс либо на основании только заявления, либо на основании заявления и собеседования, либо на основании заявления и конкурса аттестатов.
Образовательная система должна поощрять обучение в 10-11 классе только тех учеников, которые готовы получать именно общее среднее образование. Для тех, кто предпочитает избегать получения знаний по многим предметам, есть начальное и среднее профессиональное образование.
д) На базе вечерних школ и интернатов создать школы особого режима для учащихся, исключенных из школы, а также для остававшихся на повторное обучение два раза подряд или более трех раз за все время обучения, но не имеющих показаний для коррекционного обучения.
В эту школу приглашать на работу наиболее опытных учителей, назначая удвоенную оплату труда. Создавать классы размером не более 10 учеников. В школе постоянно должны находиться сотрудники органов внутренних дел, ведущие как воспитательную, так и правоохранительную деятельность.
Таким образом, наиболее проблемные ученики будут получать обязательное образование практически насильно, не мешая при этом другим детям.
е) Ввести обязательные медико-психологические экспертизы по направлению школы, без учета желания родителей.
Сейчас ученик, имеющий все необходимые качества для перевода на коррекционное обучение, может учиться в обычном классе без пользы для себя и с вредом для окружающих. Почему? Потому что его родители верят, что он самый лучший и уж точно здоровый. А без заявления родителей отправить на освидетельствование школа не имеет права. Даже если у ребенка олигофрения, об этом никто не будет знать. Только догадываться.
4) Сокращение бюджетных мест в ВУЗах, обсуждаемое последние годы, возможно.
Однако оно не должно бездумно проводиться за счет специальностей с маленьким конкурсом и низким проходным баллом, как предлагается сейчас некоторыми должностными лицами.
Низкий проходной балл, допустим, на педагогические специальности – показатель низкой престижности профессии, но сокращение количество бюджетных мест в педагогических ВУЗах приведет к еще большему развалу системы образования.
И так практически с каждой специальностью: чем ниже проходной балл, тем меньшее количество выпускников идет потом работать по специальности. Если же сократить количество бюджетных мест, то по специальности пойдет работать еще меньше выпускников в абсолютных величинах, хотя и большая часть в процентном соотношении. Недопустима экономия, приводящая к еще большему развалу образования, медицины, промышленности и других секторов экономики с низкой популярностью на рынке труда.
Необходимо собрать статистические данные: по какой специальности сколько выпускников идут работать после окончания ВУЗа, а также каковы потребности страны в каждой специальности.
Только после этого можно принимать решения о сокращении бюджетных мест на тех специальностях, в которых потребность заметно меньше предложения на рынке труда, пусть даже на эти специальности сверхвысокий конкурс. Например, отделения менеджмента, как грибы взросшие во всех технических ВУЗах, могут не иметь бюджетных мест вообще.
Бесплатное высшее образование должно обеспечивать не потребности молодежи в престижных профессиях, а потребности страны в специалистах.
Также можно ввести систему обязательной отработки наподобие системы распределения советских времен: если по какой-то специальности страна испытывает недостаток специалистов, то те, кто обучается по ней на бюджетной основе, обязаны не менее 5 лет после окончания обучения работать именно по этой специальности, однако распределение на конкретные места работы неприемлемо. Выпускник должен или в течение полугода сам выбрать место работы по специальности, или оплатить свое обучение, то есть пять (или другое количество) лет раз в полгода, если эти полгода не были отработаны по специальности, оплачивать стоимость семестрового обучения.
5) Единый государственный экзамен должен не давать ученикам возможности написать его нечестным путем, а учителям желания дать детям такую возможность.
Для этого:
а) Как уже давно предлагается, ставить в пунктах проведения экзамена аппаратуру, препятствующую использованию техники связи.
Все принятые меры пока что недостаточны. Некоторые ученики приносят на ЕГЭ по три телефона: один сдают, второй у них отбирают, третьим они пользуются. Организаторы из жалости нарушают инструкции и не выгоняют с экзамена тех, у кого обнаружен телефон.
То, что эта аппаратура будет мешать использованию сотовых телефонов и другим людям, находящимся поблизости, можно считать несущественным: интересы государства в данном случае должны преобладать.
б) Коренным образом переработать ЕГЭ по русскому языку.
Результаты этого ЕГЭ сейчас требуются для поступления на любую специальность. Однако получается, что при поступлении на технические и естественнонаучные специальности преимущество имеет выпускник, который, допустим, лучше умеет писать сочинения.
Сейчас ЕГЭ по русскому языку фактически является экзаменом профильным. Необходимо разделить его на два экзамена:
— ЕГЭ по русскому языку. Проверяет ТОЛЬКО грамотность (возможно, включает в себя диктант), сдается в обязательном порядке и имеет достаточно высокий минимальный балл. Именно этот экзамен должен участвовать в конкурсе при поступлении на большинство специальностей.
— ЕГЭ по русскому языку и культуре речи – экзамен по выбору. Проверяемые элементы соответствуют тому ЕГЭ по русскому языку, который сдается в настоящее время. Этот экзамен участвует вместо ЕГЭ по русскому языку в конкурсе при поступлении на гуманитарные специальности.
в) В ВУЗах вместо первой сессии проводить повторную сдачу экзамена за школьный курс в форме ЕГЭ.
Это позволит отсеивать тех, кто сдал ЕГЭ нечестным путем. Такой экзамен обязательно проводить среди обучающихся за государственный счет, и тех, кто сдаст экзамены заметно ниже, чем записано в свидетельстве о сдаче ЕГЭ, исключать или переводить на коммерческую основу, аннулируя свидетельство о результатах ЕГЭ.
Это предложение давно выдвигается многими ВУЗами, однако это должно быть именно государственное мероприятие, а не мероприятие, проводимое отдельными учебными заведениями.
Те школы/регионы, где количество аннулированных свидетельств велико, должны подвергаться дополнительной проверке, в том числе при сдаче ЕГЭ в следующем году.
Такой «повторный ЕГЭ» силами ВУЗов будет иметь большую объективность, чем первичный, поскольку не в интересах ВУЗов обучать на бюджетной основе студентов, не обладающих достаточными знаниями. Хотя и возникает опасность того, что в каких-то ВУЗах начнут брать взятки за сдачу этого экзамена, однако такая ситуация равносильна тому, что сейчас в некоторых ВУЗах берут взятки за сдачу обычных ежесеместровых экзаменов.
Все эти меры в комплексе должны привести наше образование к более-менее удовлетворительному состоянию. Учителя будут ставить ученикам заслуженные отметки, ученики будут иметь стимул учиться. Только тогда можно начинать модернизировать учебные программы.
Часть 4. Об анонимности
У кого-то может возникнуть вопрос: почему это открытое письмо не имеет подписи автора? Очень просто: если это письмо прочтут в министерстве, то напоказ возмутятся, сообщат, что в письме описаны единичные случаи и отправят проверку в район к автору. Проверка прошерстит весь район, отдельно школу, где работает автор, найдет множество недостатков. Полетят головы, уволят половину районного начальства, директора школы, ну и автора заодно. Официальную причину сочинят красивую, а по факту – чтоб письма не писал. Плавали, знаем. Уже и учителя письма писали, и военные. Увольняют быстро.
Так что, господа министерские, чем искать, какие еще бумажки отчетные с учителей истребовать, лучше попробуйте посчитать, во сколько раз меньше времени и денег потребуется на реализацию этой программы сейчас, чем на оплату заграничных сотрудников лет через 20-30, когда у нас в стране все выпускники ВУЗов будут уметь только списывать из Интернета да придумывать себе оправдания. Уже сегодня таких слишком много, а ведь потом такими будут все. Потому что и учителя только такие же останутся, остальные кто на пенсию уйдет, кто с инфарктом от детей и от вас сляжет.
09.12.2012. Учитель обычного предмета обычной школы обычного района обычного субъекта Российской Федерации А.Н. Оним.